Энергия подвластна нам (журнальный вариант)

5

Федор Александрович спокойно прочел письмо из Лебяжьего. Не торопясь, он положил в карман пиджака отдельную, маленькую записку от сына. Затем он сказал, что переносит начатую работу на завтра, попросил остаться с ним только двоих — Ивана Петровича и Михаила Андреевича — и поручил своему старому другу прочесть вслух письмо из Сибири, в котором подробно описывались наблюдения Николая.

— Что же это все значит? — спросил Иван Петрович, окончив чтение. Он был знаком с последними августовскими наблюдениями Красноставской только в общих чертах и не понимал волнения, которого теперь не скрывал руководитель Института Энергии.

Федор Александрович стоял, опираясь руками о стол и подавшись вперед. Против него, с окаменелым, неподвижным лицом, напряженно скрестив руки на груди, сидел его ученик. Так они глядели друг другу в глаза, слушая чтение, и со стороны могло показаться, что сейчас произойдет что-то решительное, что эти два человека сейчас бросятся друг на друга.

Листы письма задрожали в руках Ивана Петровича. Он кинул их на стол и схватил себя за бородку:

— Что же это? Да говорите же, наконец!

Жесткие, подрубленные усы старого академика чуть шевелились, точно Федор Александрович беззвучно говорил. Мысль, как молния, металась между ним и Степановым, освещая и связывая все, решительно все! События двух ночей на озере объясняли наблюдения тех же двух ночей на Красноставской! Озеро в степи пришлось в предполагаемом квадрате прикосновения к Земле волн, которые до сих пор назывались только лунными аномалиями! Что это за волны, теперь было известно! Да, сейчас никто не мог отрицать и сомневаться! Сомнения кончены!

Федор Александрович, овладевая волнением, заговорил:

— Конечно, как и откуда — сейчас не в этом дело! Ведь теперь мы все понимаем и Красноставская проверена. Михаил Андреевич предвидел, да-с! Все дело в том, что во вторую ночь он выключил защиту! Поэтому получился законченный опыт и имеются сопоставимые данные. А если бы он защиту не выключил? Что мы могли бы сказать? Посветило две ночи на озере и только! А действия — никакого! А как теперь быть с докладом? Как, Михаил Андреевич?

Степанов отвечал взволнованным, прерывающимся голосом:

— Федор Александрович, право же, вы преувеличиваете. Ведь каждый, на моем месте, провел бы ту же работу…

С юношеской живостью вскочил старый ученый и неожиданным движением обнял одной рукой молодого. Поднялся внушающий палец и остро уткнулся в грудь Степанову:

— Вот, изволите видеть! Я могу ему сказать, как он мне первый зачет сдавал и на чем я его тогда провалил! А он мне теперь замечания делает. Преувеличиваю? Нет, не преувеличиваю! Уметь решать, уметь управлять, это значит — предвидеть. Так нас учит наша партия, да-с! И наша наука!

— Вы мне обещали никакой работой не брезговать, — продолжал Федор Александрович, — а самая трудная работа — это решать! Теперь, Михаил Андреевич, я вам буду сдавать зачет, вы принимайте, а Иван Петрович запишет…

И академик стал медленно говорить, точно читая невидимую запись:

— Высказанные предположения полностью подтверждаются наблюдениями на озере Большие Мочищи, расположенном в восьми километрах к югу от села Лебяжьего Чистоозерского района Обской области. Наблюдаемые в течение последних двух с половиной лет Красноставской Энергетической Станцией Особого Назначения излучения имеют искусственный источник, расположенный, очевидно, в Восточном Полушарии и использующий Луну, как отражающий экран. Излучения вызывают гибель птиц и малых животных. На насекомых действия не отмечено. Облучение человека вызывает тяжелую болезнь, а возможно, и смерть. С целью препятствия поражению этими излучениями нашей территории, Красноставская Станция, во время стояния Луны в нашем полушарии, готова к работе на отражение всеми сериями, находящимися на ее вооружении, что нашу территорию вполне обеспечивает. Все!

Окончив диктовать, Федор Александрович спросил Степанова:

— Принимаете?

— Да, — серьезно ответил молодой ученый старому академику.