Эпизод из жизни деревенской дамы

XIV.

Въ самое, это время, Леонтій Андреевичъ Илашевъ въ своемъ вновь-отдѣланномъ деревенскомъ домѣ дружески бесѣдовалъ съ Ладошинымъ, и вотъ по какому случаю.

Можетъ-быть, вы вспомните разговоръ, который имѣла Вѣра Дмитріевна съ Анютою въ гостиной, на кортоминскомъ балѣ, и какъ Анютѣ, во время этого разговора, показалось, что она видѣла Ладошина на балконѣ близь окна, подъ которымъ она сидѣла съ Вѣрою Дмитріевною. Анюта не ошиблась: Ладошинъ дѣйствительно былъ на балконѣ и слышалъ весь разговоръ ея съ прекрасною вдовою. Онъ вышелъ на балконъ въ то самое время, когда онѣ входили въ комнату, и замѣтивъ, что молодыя женщины расположились поговорить, сталъ подъ окно, въ надеждѣ поймать какое-нибудь слово изъ ихъ разговора. Случай, а скорѣе сама Вѣра Дмитріевна, видѣвшая его на балконѣ прежде Анюты, благопріятствовала ему, потому-что она не замедлила сѣсть подъ то самое окно, подъ которымъ онъ находился. Онъ слышалъ снисходительные отзывы на его счетъ Вѣры Дмитріевны и легко понялъ, что она старается отдалить отъ него Анюту, уьѣривъ дѣвушку, что ее ожидаетъ такой женихъ, какъ Илашевъ. Ладошинъ былъ увѣренъ, что Вѣра Дмитріевна дѣйствуетъ такимъ-образомъ изъ ненависти къ нему, для того, чтобъ отнять у него счастіе, которое онъ почиталъ такъ близкимъ. Онъ не скрывалъ отъ себя, что такая женщина, какъ Вѣра Дмитріевна, вкравшись, какъ можно было видѣть изъ слышаннаго имъ разговора, въ довѣренность Анюты, легко могла вскружить голову молодой дѣвушки и заставить ее дѣлать, что она хотѣла. Это опасеніе подтверждалось самыми поступками Анюты, которая во весь день была очень-холодна съ Ладошинымъ, и самыми словами ея, когда она говорила съ Вѣрою Дмитріевною объ Илашевѣ. Ладошину показалось, что въ этихъ словахъ была какая-то грусть, какъ-будто Анюта желала, но боялась еще вѣрить обѣщаніямъ своего коварнаго друга. Но Ладошинъ былъ не такой человѣкъ, котораго можно было заставить отказаться отъ однажды-принятаго намѣренія единственно потому-что какой-нибудь вдовушкѣ вздумалось бы разстроить его свадьбу, а невѣстѣ закружиться отъ каммер-юнкера. Первое могло только подстрекнуть его дѣйствовать настойчивѣе, а послѣднее... любовь его была не такъ разборчива, чтобъ оскорбиться какою-нибудь минутной перемѣной въ дѣвушкѣ, за которою было по-крайней-мѣрѣ триста душъ въ степной губерніи. Къ-тому же, эта дѣвушка ему нравилась. Такъ что тутъ было думать? Женщина непостоянна и легкомысленна по своей природѣ, -- это онъ давно уже гдѣ-то вычиталъ и затвердилъ; такъ какъ же бы онъ сталъ требовать совершенства отъ Анюты? Вотъ иное дѣло, когда она будетъ его женою: ну, тогда онъ возьметъ свои мѣры...

Вамъ не нравится подобный образъ мыслей въ молодомъ человѣкѣ, въ женихѣ и влюбленномъ, какъ мы его видали? Что дѣлать! Мы разсказываемъ исторію молодаго человѣка, а не романическаго героя, и здѣсь особенно разсказываемъ не то, что говорилъ онъ, а что думалъ.

Одно безпокоило Владиміра Григорьевича -- Илашевъ. Какъ ни ясно казалось ему, что Вѣра Дмитріевна подставила здѣсь Илашева единственно для того, чтобъ отвлечь отъ него вниманіе Анюты, однако онъ не могъ быть покоенъ. Вѣдь онъ былъ же влюбленъ въ Анюту, а какой влюбленный не страшится и самой тѣни, на минуту скрывающей отъ глазъ его любезную? Да и вообще, кто же, стремясь къ чему-нибудь всей душою, не готовъ былъ принять за дѣйствительность самый легкій призракъ, угрожающій достиженію его желанія? "Кто же знаетъ" говорилъ Ладошинъ: "можетъ-быть, въ-самомъ-дѣлѣ тутъ есть что-нибудь похожее на правду. Анюта очень-недурна: развѣ не могла она понравиться? Ну, а если Илашевъ вздумаетъ за нею ухаживать -- чортъ возьми! это будетъ нехорошо."

Владиміръ Григорьевичъ былъ человѣкъ не очень-терпѣливый; онъ не любилъ неизвѣстности, а какъ мы сказали уже, что онъ былъ давно и дружески знакомъ съ Илашевымъ, то онъ и рѣшился ѣхать къ нему.

Теперь заглянемъ въ комнату, прихотливо-убранную и довольно-большую, гдѣ передъ пылающимъ каминомъ сидѣли Леонтій Андреевичъ Илашевъ и гость его. Между ними, на маленькомъ столикѣ, стояла на серебряномъ подносѣ бутылка съ пробкою, оправленною въ серебро и привѣшенною на такой же цѣпочкѣ, и два стакана, наполненные краснымъ виномъ, котораго колеръ чистыми рубиновыми просвѣтами показывалъ, что вино привезено не изъ губернскаго города. У ногъ ихъ дремала, пригрѣтая камелькомъ, прекрасная лягавая собака.

Все въ этой комнатѣ показывало, что она отдѣлана недавно и не для старобытнаго хозяина. Ни счетовъ, ни бутылей съ настойкою, ни старой конторки, на которой собраны въ кучку и веревочки, и пробки, и подпилокъ, и клещи; ни печальной наготы стѣнъ, ни даже течи съ окошекъ, безъ которой рѣдко стоитъ деревенскій домъ. Напротивъ, хорошенькіе обои съ золотыми багетками, на полу коверъ во всю комнату; красивый письменный столъ, подъ которымъ брошена барсовая кожа; покойные диваны, кресла, а на этажеркахъ, на столѣ, книгъ, журналовъ, чертежей хозяйственныхъ машинъ столько, что у инаго сосѣда сердце поворачивалось при входѣ въ этотъ кабинетъ и "не скопитъ денежки, какъ отцы" такъ и вертѣлось на языкѣ.

Огонь весело перебирался по березовымъ дровамъ, свивая въ трубку бѣлую кору, которая трещала и дымилась; яркіе отсвѣты играли по мебелямъ и по-временамъ зажигали блестящія искры въ стаканахъ молодыхъ людей. Хозяинъ опорожнилъ свой.

-- Хотя это и не жизнеподдержательное, сказалъ онъ улыбаясь и дополняя изъ бутылки стаканъ гостя: -- однако не совѣтую отъ него отказываться.

-- Ну, это не кортоминское, отвѣчалъ тотъ, отвѣдывая изъ стакана съ видимымъ удовольствіемъ.-- Что дѣлать! Здѣсь нельзя пить вина. Это совершенная отрава, и поневолѣ пріймешься за жизнеподдержательное. Мнѣ привезли нынѣшнею весною изъ Москвы, заплатили дорого -- и никуда не годится. Чортъ знаетъ! поручить никому нельзя.

-- Если хочешь хорошаго вина, то надобно брать по знакомству. Я всегда беру въ англійскомъ магазинѣ и до-сихъ-поръ очень-доволенъ. Вотъ я велю подать бутылочку лафита, и ты посмотришь каково.-- Онъ позвонилъ.

А хорошо, я думаю, въ осеннія сумерки, послѣ сочнаго ростбифа, передъ каминомъ, за стаканомъ добраго лафита, забывать съ пріятелемъ житейскія бури и невзгоды. Все равно, въ степной ли деревнѣ, или въ Большой-Мильйонной пригрѣлъ васъ такъ радушный огонекъ. Хорошо... но не всѣмъ же такъ хорошо и на Мильйонной и въ степи.

Молодые люди все становились разговорчивѣе и довѣрчивѣе. Дымъ сигарокъ вился голубою струйкою, вино алѣло въ стаканахъ.

-- Послушай, Илашевъ, сказалъ наконецъ Ладошинъ:-- ты не догадываешься, а вѣдь я пріѣхалъ къ тебѣ за дѣломъ.

-- Очень-радъ, если могу чѣмъ быть полезенъ. Что же это?

-- И много и мало, какъ посудишь. Мнѣ нужно, чтобъ ты былъ со мною искрененъ, знаешь, какъ товарищъ.

-- Только-то? за этимъ, батюшка, дѣло не станетъ.

-- Право?

-- Ты сомнѣваешься? мнѣ кажется, что при нашихъ отношеніяхъ это неизвинительно.

-- Есть обстоятельства, когда позволяется быть скрытнымъ, даже и съ другомъ.

-- Иногда это бываютъ очень-пріятныя обстоятельства, Владиміръ Григорьичъ; только мнѣ кажется, что мы съ вами не можемъ похвалиться ничѣмъ подобнымъ, по-крайней-мѣрѣ я.

-- Нѣтъ, не шутя.

-- Такъ говори же.

Ладошинъ началъ зажигать сигарку, которая и безъ того курилась еще, и смотря пытливо на хозяина, сказалъ:-- Здѣсь всѣ увѣряютъ, будто ты думаешь жениться.

При этихъ словахъ, едва-примѣтное безпокойство на минуту показалось на лицѣ Илашева. Однако онъ отвѣчалъ не измѣня ни мало ни голоса, ни положенія:-- Да комуже до этого какое дѣло?

-- Такъ это правда?

-- Я желалъ бы знать, почему это тебя такъ тревожитъ?

-- Какъ почему? Тебѣ, кажется, извѣстны отношенія мои къ этому дому.

-- Твои?.. да, наконецъ, на комъ же я женюсь?

-- Всѣ говорятъ, что ты сватаешься къ Сарапаевой.

-- Къ Сарапаевой! такъ вотъ что!

-- Ты знаешь, что я самъ искалъ въ этой дѣвушкѣ; знаешь также, что и до-сихъ-поръ между нами ничто еще не кончено. Теперь говорятъ, что она тебѣ правится. Я подумалъ: Леонтіи Андреичъ благородный человѣкъ; онъ со мною хитрить не станетъ, и рѣшился спросить тебя, потому-что если Сарапаева тебѣ нравится, то мнѣ остается только -- убираться по-добру, по-здорову.

-- Прошу покорно! да мнѣ кажется, что ты и въ-самомъ-дѣлѣ влюбленъ, сказалъ Илашевъ, и, не переставая курить, смотрѣлъ на пріятеля съ своимъ обыкновеннымъ, нѣсколько-насмѣшливымъ выраженіемъ, въ которомъ не оставалось уже ни малѣйшей тѣни безпокойства.

-- Наконецъ, Илашевъ, да или нѣтъ? Ты видишь, что я поступилъ съ тобою, какъ человѣкъ прямодушный. Надѣюсь, ты мнѣ заплатишь тѣмъ же.

Илашевъ перемѣнилъ тонъ, и съ видомъ совершенной искренности сказалъ, подавая руку Ладошину: -- Если такъ, то я говорю тебѣ, какъ честный человѣкъ, нѣтъ, и не можетъ быть.

-- Не можетъ быть?

-- Нѣтъ; я имѣю на это много основательныхъ причинъ, о которыхъ поговоримъ послѣ. Довольно, если теперь я объясню тебѣ мое мнѣніе на счетъ женитьбы, и ты убѣдишься, что я не могу имѣть никакихъ притязаній на Сарапаеву.-- Онъ закурилъ сигару и, принявъ прежнее, полулежачее положеніе, продолжалъ: -- По моему мнѣнію, женитьба должна быть для каждаго благоразумнаго человѣка чистою спекуляціею...

-- Которая должна же имѣть въ виду счастіе?

-- Да, но конечно не то, о которомъ, можетъ-быть, ты напѣваешь своей невѣстѣ. Женитьба, Владиміръ Григорьичъ, должна быть рѣшительнымъ шагомъ въ нашей жизни, къ какой бы цѣли мы ни стремились. Она должна непремѣнно улучшить положеніе наше въ свѣтѣ. Теперь я спрашиваю тебя, что мнѣ доставитъ Сарапаева? Да мнѣ съ нею невозможно будетъ даже поддержаться въ обществѣ, въ которомъ я живу, потому-что для холостаго мое состояніе еще идетъ, но съ женою...

-- За нею, однакоже, отецъ дастъ около двухъ-сотъ, да послѣ бабушки...

-- Да, послѣ. Ну, да хорошо, еслибъ и теперь: что это значитъ для Петербурга въ томъ кругу, къ которому я уже привыкъ? Это прекрасно здѣсь; но, признаюсь, корчить грансеньёра въ провинціи совсѣмъ для меня незавидная доля.

-- Однакожь, дѣвушка можетъ же понравиться?

-- А ты влюбился бы въ Сарапаеву, еслибъ за нею ничего не было, или еслибъ она была дочерью какого-нибудь секретаря?..

-- Ну, вотъ еще, съ которой стороны ты берешь! Разумѣется, вѣдь мы не дѣти же, чтобъ влюбляться безъ ума; однакоже, если правила дѣвушки...

-- А ты вѣришь въ правила дѣвушекъ?

-- Однакожь, если попадется Вѣра Дмитріевна.

-- Что же? мы также будемъ умѣть принимать за гостей компаньйонки тѣхъ, которые будутъ посѣщать ее черезъ садъ въ наше отсутствіе; тутъ нѣтъ ничего ни новаго, ни особеннаго. А гости послѣ, изъ великодушія, станутъ давать приданое компаньйонкамъ.

-- Смѣйся, но мнѣ кажется, что это единственное доброе дѣло, которое мнѣ случилось сдѣлать въ жизнь мою.

-- А, на-примѣръ, съ Сарапаевымъ, какъ ты съ нимъ сладишь?

-- Если станетъ упрямиться, я увезу Анюту.

-- Нѣтъ? и ты увѣренъ, что она поѣдетъ?

-- Да, если тебѣ не вздумается мѣшать мнѣ -- онъ пристально посмотрѣлъ на Илашева; но тотъ, казалось, не замѣтилъ этого испытующаго взгляда. Онъ продолжалъ:-- У меня есть ея письма.

-- Твоя любовь разсчитываетъ и эти средства?

-- До этого не допустятъ, повѣрь мнѣ...