Эпизод из жизни деревенской дамы

XXIII.

Ладошинъ узналъ Петра Алексѣевича и въ одно мгновеніе понялъ все. Ему живо представилась опасность неосторожной молодой женщины и сцена, которая должна произойдти между раздраженнымъ супругомъ и Илашевымъ, и которая на утро же сдѣлается добычею праздныхъ языковъ цѣлаго уѣзда. Не отдавая себѣ отчета въ томъ, что дѣлаетъ, и слѣдуя единственно первому влеченію, онъ бросается за Петромъ Алексѣевичемъ, и въ ту самую минуту, когда тотъ уже готовъ ступить на послѣднюю ступеньку террасы, хватаетъ его за обѣ руки.

Мы сказали уже, что Ладошинъ былъ очень-силенъ. Петръ Алексѣевичъ, остановленный такъ неожиданно, быстро обернулся, но не узналъ Ладошина. Раздраженный въ высшей степени, онъ рванулся изъ всѣхъ силъ, но его держали мощныя руки.

-- Не противтесь! сказалъ Ладошинъ такъ, чтобъ его могли слышать въ комнатѣ.-- Я не пущу васъ.

Петръ Алексѣевичъ узналъ голосъ.

-- А! вы здѣсь на стражѣ? сказалъ онъ.-- Этого только не доставало.

-- Завтра я буду вамъ отвѣчать на это.

Въ эту минуту въ окнѣ спальной быстро мелькнула тѣнь и скрылась въ глубинѣ комнаты.

-- Теперь я васъ пущу, сказалъ Ладошинъ:-- но подумайте: завтра весь уѣздъ узнаетъ объ этомъ: вотъ ваши люди, они шли за вами.

И онъ пустилъ его.

Петръ Алексѣевичъ, почувствовавъ себя свободнымъ, обернулся, чтобъ расплатиться какъ слѣдовало съ дерзкимъ мальчишкою; но его уже не было. Онъ бросился къ дверямъ -- заперты. Онъ поглядѣлъ на окна: тамъ, какъ обыкновенно, теплилась лампада въ спальной Софьи Павловны, и все было тихо и покойно. Онъ опустилъ голову на грудь... Илашева уже не было, это вѣрно; онъ скрылся. А это безвременное возвращеніе, ночью, черезъ садъ, эта встрѣча съ Ладошинымъ, и при свидѣтеляхъ, которые, можетъ-быть, также видѣли и то, что Петръ Алексѣевичъ желалъ бы скрыть отъ всего свѣта -- все это разскажется, разнесется; пойдутъ толки; доберутся до истины, или выдумаютъ ложь хуже самой истины, и Сарапаевъ, этотъ колоссъ, уважаемый цѣлою губерніею, сдѣлается посмѣшищемъ всякаго ребенка!.. Все это какъ страшный призракъ представилось воображенію старика. Онъ нѣсколько мгновеній молчалъ; потомъ, какъ-будто вдругъ опомнясь, поднялъ голову, и въ эту минуту замѣтилъ своихъ людей, которые, вышедъ за нимъ изъ чащи, стояли въ нерѣшимости, не зная, назадъ ли идти, или подойдти къ барину.

-- Чортъ возьми! сказалъ Петръ Алексѣевичъ: -- что вамъ надобно?

-- Спросить о лошадяхъ-съ.

-- Дураки! Откладывать.

И Петръ Алексѣевичъ, проворчавъ что-то про себя, пошелъ скорыми шагами къ садовой калиткѣ.