15

В кафе «Бьянко» пустовали почти все столики, среди посетителей не видно было ни одного знакомого лица. Ник вздохнул. Даже поездка на метро оказалась утомительной — Бринна тараторила без умолку. Теперь они вместе собираются что-нибудь выпить. Ник оплатит колу Бринны, а потом по домам, и ничего больше. На следующий квест он выйдет уже игроком седьмого уровня.

— …вчера была на нервах. Я думаю, она в каком-то поединке здорово потрепала себе перышки.

О ком это сейчас идет речь? Ник переспросил и удостоился разъяренного взгляда.

— Ты что, меня не слушаешь? Зоя, толстушка из седьмого класса. Она выла так, что у нее сопли по лицу текли, — с отвращением сказала Бринна. — Потом Колин что-то пошептал ей на ухо, и все успокоилось.

Похоже, Колин теперь сует нос повсюду.

Официантка с тремя колечками пирсинга, вставленными в губу, приняла у них заказ. К удивлению Ника, Бринна заказала пиво.

— Западаю на пиво. Ты разве нет? — проворковала она.

— Гм… — неопределенно буркнул Ник и посмотрел в сторону. Сколько же надо тут проторчать, чтобы Вестник засчитал это за настоящее свидание? Пять минут, которые они здесь уже сидят, наверное, чересчур мало. Вот дьявол.

— Колин — клевый, — сказала Бринна с наигранной задумчивостью. — Почти такой же клевый, как ты, Ник.

У него вырвался страдальческий вздох, который он тотчас попытался искупить широкой улыбкой. Она должна быть в прекрасном настроении, это условие сделки. Посмотрим, может, Бринну удастся одурачить, и она почувствует себя просто отлично.

Он еще раз осмотрелся, нет ли среди посетителей кафе знакомого лица. Нет. Тогда стоит попытаться.

— Мне жутко хочется узнать, под каким именем играет Колин, — медленно произнес он. — У тебя нет идей?

— Ах, Ник, — отозвалась Бринна и положила теплую влажную ладонь на его руку. — Я не так уж глупа.

— Ты о чем?

— Я не нарушаю правил игры. Это рано или поздно становится известно, а потом приходит беда. Ты же сам знаешь.

Ник едва подавил желание отдернуть руку.

— Но здесь нас никто не слышит.

— Никогда нельзя знать наверняка.

Подали напитки, и Ник смог как бы ненароком убрать руки подальше от Бринны.

— Так все-таки о чем ты говоришь? Какая беда? Вылетишь из игры? Это, конечно, дрянь, но…

— Ты разве не знаешь, что бывает, когда находят предателя? — перебила Бринна. — А я вот уже видела. Они его отыскали и… казнили. Это произойдет с каждым, кто будет сражаться на стороне Ортолана.

Она пригубила пиво, не спуская глаз с Ника. Тот погрузил взгляд в темные глубины стакана с колой.

— Ты знаешь, кто такой Ортолан? — спросил он. — Об этом-то мы можем поговорить или нет?

— Ты видишь костер?

Похоже, у нее окончательно снесло крышу.

— Костер? О чем ты?

Вместо ответа Бринна достала из сумки скомканную записку.

— Правила я обычно ношу с собой. Видишь, здесь написано: во время игры можно обмениваться мнениями с другими, сидя возле костра.

Она достала зажигалку и щелкнула ею. Вспыхнуло небольшое пламя.

— Теперь нам нужно лишь чуть-чуть притвориться, — шепнула она и провела пальцем по тыльной стороне его ладони. Ощущение было приятное, главное — не думать о том, что его руку гладит Бринна. Ник закрыл глаза.

— Я представляла себе, что Ортолан — маг, — взволнованно нашептывала Бринна, склонившись к нему. — Или дракон с тремя головами. Он наверняка очень сильный. Игроки, достигшие Внутреннего Круга, проходят специальную подготовку, чтобы потом иметь хоть какой-то шанс в борьбе с ним.

Если бы не парфюм Бринны, которому место только в гареме, Ник мог бы представить, что его руку гладит Эмили. Эта мысль больно ужалила его, потому что в воображении немедленно встали Эмили и Эрик. Ник открыл глаза. Зажигалка все еще горела, и Бринна полным ожидания взглядом смотрела на него. Нет, я тебя не поцелую.

— Ладно, пусть это будет для нас сюрпризом, — громко произнес он и схватился за свой бокал.

На какой-то момент на лице Бринны проступила тревога, но она сразу же взяла себя в руки:

— Что сегодня случилось с Джеми? Он носился с таким выражением лица… Ну да, он и так обычно выглядит не слишком радостно, но сегодня… — Она лукаво посмотрела на Ника. — Он не сказал тебе, в чем проблема?

— Нет.

— А я думала, вы так крепко дружите. Значит, не так уж крепко? Впрочем, мне это нравится. А то уж слишком он какой-то дерганый.

Она, пожалуй, в хорошем настроении, подумал Ник. Отлично себя чувствует, глупая корова.

— И Джеми точно не игрок. Ты видел, он постоянно возится с этим Эриком? Колин зовет его Суши; я ему уже объясняла, что «суши» — вообще-то японское слово, но он тащится от этого прозвища. Кстати, Эрик сейчас вроде бы сдружился с Эмили. Скучная коза. Честное слово, Колин тоже говорит, что еще никогда не встречал такой зануды. Рта сроду не откроет и выглядит так, словно у нее морская свинка только что околела.

Бринна громко рассмеялась. Она должна быть в прекрасном настроении.

— Ну, это дело вкуса, если кто-то кому-то кажется занудой, — сказал он и выдавил улыбку. — Нам с Колином чаще всего нравятся абсолютно разные девушки.

Теперь пусть Бринна думает, что ответить. Ник предположил, что она начала что-то понимать, но сейчас ему не было до этого никакого дела. Он с трудом переваривал информацию о том, что Эрик и Эмили якобы сдружились. Неужели это в самом деле так? Если да, то откуда это известно Бринне? И ведь ее не спросишь. Черт. А он еще пытался увлечь Эмили Эребом! Вот идиотизм. Он готов был волосы на себе рвать.

— Мы ничего важного не упускаем? — пробормотал он, когда молчание стало тягостным.

— Всегда найдется что-нибудь важное, — отозвалась Бринна. — Когда начинаешь или заканчиваешь игру, обязательно что-нибудь значительное, да упускаешь. Меня это тоже нервирует. Надеюсь, нам прямо сейчас не объявляют сроки следующих боев на арене.

— Ты в последних участвовала?

Она надула губы.

— А может, ты решил меня перехитрить, а затем донесешь? Ты же знаешь правила. Если бы я сказала тебе, например, что была там, дважды сражалась и поднялась на один уровень, тогда совсем не трудно было бы вычислить, кто я. Или кто не я. Вестник мне объяснял. А он с этим шутить не любит.

— Ладно-ладно, хорошо.

— Ты правда рад, что я дала тебе Эреб? — спросила она, не глядя на него.

— Конечно, какие вопросы. Это просто потрясающе. Бринна подчеркнуто медленно провела рукой по пряди волос у себя за ухом.

— А тебе порой игра не кажется жуткой?

Дьявольски жуткой.

— Угу. Бывает такое. Но я думаю, что так и должно быть.

— Ага. — Держа стакан обеими руками, она повернула его вправо, потом влево и снова вправо. — Мне хотелось бы только понять, каким образом можно читать мои мысли.


Читать мысли — это уж слишком, думал Ник, возвращаясь домой на метро. Бринна вышла на предыдущей станции, не удержавшись от того, чтобы не прижаться к нему, а затем поцеловав его чуть ли не в губы.

Игра никак не могла читать его мысли. Во всяком случае, не все. Если не принимать во внимание тот непонятный факт, что она подарила ему за оказанную помощь футболку с Hell Froze Over. И еще она говорила с ним об Эмили, хотя он никогда о ней не упоминал.

Двери с шумом раскрылись, и Ник вышел. На улице смеркалось. Он надеялся, что дома было что поесть. Терять время, дожидаясь ужина, он не мог — слишком уж долго не выбирался в Эреб.


— Седьмой уровень, Сарий. Ты выполнил мое поручение. Вот твоя награда.

Вестник костлявым пальцем указывает на угол темного сводчатого подвала, в котором они находятся. Он напоминает подвал таверны «Последний разрез», только более тесный; кажется, что сюда уже несколько лет никто не заглядывал. Между арочными перемычками протянулась паутина, в углах проросли зеленоватые грибы.

В том месте, куда указал Вестник, Сарий находит новый меч и высокие сапоги с металлическими мысками. Меч посверкивает золотом; Сарию чудится, что от него чуть ли не исходит свет.

— Спасибо.

— Благодарю тебя. Можешь сообщить мне какие-нибудь новости?

Сарий медлит. Он ничего не скажет о планах Джеми поговорить с мистером Уотсоном, ни в коем случае. А стоит ли упоминать письмо, в котором был нарисован надгробный камень? Лучше не надо. Он роется в памяти, пытаясь вспомнить, что ему говорил Джеми и что рассказывала Бринна.

— Говорят, что у девочки по имени Зоя недавно сдали нервы. Впрочем, об этой истории я мало что знаю.

— Меня больше интересует, чем занимается Эрик Ву, — говорит Вестник. — Я буду рад, если ты уделишь его действиям больше внимания. Судя по тому, что я узнал, он не очень благосклонно к нам относится. Теперь ступай.

Со смешанными чувствами Сарий выбирается наружу, минуя коридор, больше похожий на туннель, который выводит его из подвала. У него нет абсолютно никакого желания следить, как Эрик клеится к Эмили. Что все это значит? Он и так уже переступил через себя, встретившись с Бринной. Какая все-таки это была скверная затея…

Темный коридор становится шире; вот он уже оканчивается стеной, освещенной факелами. Посредине стены — открытые ворота, которые ведут на улицу. Наконец-то, думает Сарий и в тот же момент останавливается как вкопанный.

Стена! Он отступает на пару шагов, чтобы удостовериться. Нет, никакой ошибки нет.

Кто-то нарисовал рисунок почти во всю стену. Он напоминает фрески или старинные настенные росписи, вроде тех, что можно часто увидеть в церквях. На рисунке изображены два человека, которые сидят за столом, о чем-то секретничая. У девушки в руке — зажженная зажигалка, другая рука лежит на ладони юноши, который сидит напротив. Он очень рослый, длинные темные волосы заплетены в косичку, ниспадающую на спину…

Наверняка кто-то сделал фотографию, иначе и быть не может, думает Сарий. А еще мы смотримся как влюбленные.

Он отворачивается и, спотыкаясь, выбирается на улицу. Теперь он чувствует, что кому-то известна практически вся его жизнь, и ему становится страшно. А ведь это всего лишь картина. Но он с ужасом думает о том, что когда-нибудь такая же картина в натуральную величину может появиться на ограде его школы.


— ЛордНик нашел волшебный кристалл.

— Клево. Он сказал, что намерен с ним делать?

— Конечно нет. Он же не чокнутый.

Вокруг костра — сплошь знакомые лица: Дриззел, Финиэль, Блэкспелл, Сапуджапу, Нуракс и — на правах почетного гостя, в некотором отдалении от остальных, — КровоПуск. Рубиново-красное кольцо на цепи, свисающей с его шеи, нельзя не заметить; оно свидетельствует о принадлежности к Внутреннему Кругу.

Вечерние сумерки совсем недолго окрашивают небо над горизонтом в красные и голубые цвета; вскоре становится темно. Сарий подсаживается к остальным игрокам, расположившимся у костра, и мельком замечает двух новичков — Шароль, она темный эльф и находится на первом уровне, и Бракко, человекоящера-«второклашку». Они держатся в тени, в то время как Дриззел и Блэкспелл ведут свои вампирские беседы.

— Я бы распорядился волшебным кристаллом как следует. Те два, что я до этого нашел, были на вес золота, — прямо говорит Блэкспелл.

— Закрой пасть, — прерывает его КровоПуск. — У нас здесь новички, они сами должны набраться опыта, а ваша болтовня только сбивает их с толку. Ясно?

— Конечно. С каких это пор ты стал таким заботливым, КровоПуск?

— Тебя это не касается, — говорит громадный варвар. На нем новый шлем, закрывающий лицо до самого носа. Косые прорези для глаз придают КровоПуску еще более пугающий вид, чем прежде. — Просто выполняй то, что я говорю. Здесь и так уже болтали гораздо больше, чем следует. Вестника это не порадует.

— Ой-ой, «Вестника это не порадует», — передразнивает Блэкспелл. — Я бы тоже не порадовался, будь я таким же желтоглазым скелетом.

КровоПуск приподнимается и берется за топор, но затем его, похоже, осеняет какая-то мысль.

— Я уже знаю парочку идиотов, у которых давно с головой не все в порядке, а вот теперь познакомился еще с одним таким.

— Ой, мамочки, как я испугался, — отвечает Блэкспелл.

Разговор действует Сарию на нервы, как и тот факт, что, наверное, каждый хоть раз, да находил уже волшебный кристалл — каждый, только не он.

— А у нас вообще есть какое-нибудь задание? Или мы так и будем здесь прохлаждаться?

— Ура, хоть кто-то с нормальными мозгами, — говорит КровоПуск. — Мы ждем одного известия. Уже скоро.

Однако известие так и не приходит. Вместо этого из кустов появляются вооруженные до зубов орки. На их стороне явный численный перевес и внезапность. Сарий вскакивает и начинает махать вокруг себя новым золотым мечом. Он приканчивает трех орков, нисколько при этом не пострадав. КровоПуск безумствует как берсерк, разрывая врагов в клочья. Дриззел порождает огонь и сжигает тварей. Хуже всего приходится новичку, Бракко. Он неподвижно лежит на земле, его голова пробита, и из раны ужасно хлещет кровь.

Клинок Сария поет, рассекая воздух. Еще никогда ему не доводилось так прекрасно сражаться. Он чувствует себя более сильным, ловким и быстрым, с тех пор как достиг седьмого уровня. Это просто праздник.

К тому моменту, когда они одерживают окончательную победу, на его счету шесть орков и ни царапины — такого прежде никогда не было. Это с удовольствием отмечает и Вестник, появившись сразу после битвы:

— Сарий, ты выдержал испытание. Я награждаю тебя пятьюдесятью золотыми монетами.

Остальные получают то да се. Бракко, истекающий кровью человекоящер, ползет по искромсанным трупам орков до тех пор, пока Вестник, восседающий на коне, не подхватывает его.

— Пусть те, у кого еще есть силы, отправляются на поиски убежавших овец, — распоряжается Вестник. — У нас уже убиты четыре пастуха.

С этими словами он пришпоривает лошадь и галопом уносится прочь; позади него на седле трясется Бракко.

— Я иду искать овец, — объявляет Сарий.

— Я тоже.

— Я тоже.

К нему присоединяются Сапуджапу и Нуракс, оба уже с цифрами VI на одежде. Это значит, что со времени поединков, состоявшихся на арене, они сумели завоевать по одному уровню, но Сарий все еще их опережает.

Вот и Дриззел, не говоря ни слова, подходит к ним. Этот бледный вампир на голову с лишним превосходит Сария.

— КровоПуск, ты тоже с нами? — спрашивает Сарий, поскольку варвар, не шелохнувшись, по-прежнему молча смотрит на пламя костра. — КровоПуск?

— Оставь его, — говорит Дриззел. — Заснул, наверное.

Они бегут по вересковой степи. Вечер уже давно наступил, почти ничего не видно, но препятствий на пути практически нет, и поэтому они быстро продвигаются. Сарий был бы рад поболтать с другими, например, о том, что это за квест такой — найти овец. Но нет костра — нет и разговора. В мыслях мелькает образ горящей зажигалки, и Сарий содрогается.

Они бегут вдоль живой изгороди, осыпанной светло-розовыми цветками. Ее хорошо видно даже в сумерках, однако не успевает Сарий порадоваться этой картине, как замечает что-то, висящее на кусте, и цветки тут же отступают на второй план.

Труп.

Словно по беззвучной команде весь отряд останавливается. Только сейчас Сарий замечает, что Финиэль и Блэкспелл тоже последовали за ними. Значит, их все-таки шестеро; это немного успокаивает, особенно при виде мертвеца.

Тот уже давно здесь висит, его словно растянули, чтобы высушить. Труп весь обглодан, на костях почти не осталось мяса. На земле под ним лежит изогнутый посох.

А вот и один из убитых пастухов, думает Сарий и в тот же момент обнаруживает первую овцу. Это крупное животное с белой, ставшей уже слегка грязной шерстью; она пасется под деревцем.

Опыт подсказывает Сарию, что пропускать вперед других было бы глупо. Это его овца, его добыча. Он поймает ее, как требовал Вестник. Вот только нигде не видно огороженного пастбища, куда ее можно было бы загнать.

Овца безмятежно жует траву, пока Сарий крадется сквозь надвигающуюся тьму; темнота — это хорошо, это облегчает задачу. Подобравшись поближе, он замечает что-то странное… красно-бурые проплешины усеивают шерсть животного, словно запекшаяся кровь. Наверняка кровь пастухов, думает он, но по-настоящему осознает это, только когда овца замечает его и поднимает голову.

Кошмарную голову. У этой твари широкая, выпяченная вперед морда, и теперь овца отводит назад губы, словно акула, готовящаяся к нападению; обнажаются острые, как иглы, металлические зубы, длинные, словно ножи для разделки мяса.

Сарий не готов к поединку и еще даже не успел достать меч. Теперь он наверстывает упущенное, пока овца преодолевает разделяющее их расстояние. Между ее зубами Сарий замечает обрывки ткани — по-видимому, плаща пастуха.

Первый удар мечом приходится в пустоту — овца отскакивает и набрасывается на Сария с левой стороны… Черт побери, он забыл снять с плеча щит, и теперь его левый бок ничем не защищен.

Позади Сарий слышит звон клинков, что-то со свистом проносится мимо — наверное, топор Сапуджапу. Видимо, появились новые овцы, однако оглядываться нет времени: зубастая тварь, словно явившаяся из фильмов ужасов, не дает Сарию возможности ни на что отвлекаться. Бегает она очень быстро, а ее зубы так страшны, что Сарий не может отвести от них взгляд. Наконец удар его меча достигает цели, однако всего лишь срезает с овцы несколько клочьев шерсти. Эта зверюга опять устремляется в сторону его левого незащищенного бока. Сарий отбивается, наносит удары и все-таки попадает овце по уху. Выступает кровь. В следующее мгновение он ловит себя на мысли, что от ярости ему с трудом удается сосредоточиться: скорпионы, орки, тролли — никто не мог вывести его из равновесия так сильно, как эта ни на что не похожая тварь. Она снова атакует. Кровь хлещет из ее рассеченного уха, стекает по морде и сверкает на стальных зубах.

Сарию не хочется даже смотреть на нее, ему хочется просто спрятаться где-нибудь. Он изо всех сил надеется, что эта овца не будет теперь сниться ему в кошмарах. Наконец он решает отбросить всякую стратегию, бежит навстречу зверю и наносит ему колющий удар мечом в грудь; острые зубы щелкают в каком-то миллиметре от его бедра. Он вытаскивает меч из раны и снова бьет, потом еще и еще раз. Тихий звон, раздающийся в ушах, подсказывает ему, что он ранен, хотя и очень легко.

Овца пошатывается, но не умирает. Потому что она не овца, догадывается Сарий, а чудовище, адская тварь, порождение ночи. Он заносит меч как можно выше, насколько хватает сил, и колошматит овцу прямо по затылку. После третьего удара ее голова наконец скатывается в траву.

Ему дурно. Ему хочется, чтобы труп овцы просто сам собой бесследно зарылся в землю. Вокруг растекается кровь, прилипает к золотому клинку его меча. Кровь и овечья шерсть. Новая волна тошноты накатывает на него, и, словно это может избавить от испытываемого им отвращения, он еще раз что есть мочи бьет по распластанному телу овцы, а потом снова и снова, будто от этого она куда-нибудь испарится.

Сарий замечает это, уже почти отвернувшись. Где-то между ребрами поверженной твари мелькает странный зеленоватый свет. Сарий превозмогает чувство тошноты и наклоняется над трупом. Покопавшись в нем, он вытаскивает крупный камень, который светится изнутри. Наконец-то.

Он молниеносно оглядывается — не в поисках новых овец, а в надежде на то, что остальные воины ничего не заметили. Нет, им не до этого — сражение еще идет. Сарий прячет камень среди своих вещей. Последние отголоски тошноты исчезают, сметенные мощной волной радости, охватившей его после того, как он нашел камень.

Вот и Дриззел завершил свой поединок и теперь методично крошит сраженную овцу на кусочки. Впрочем, совершенно напрасно, с глубоким удовлетворением замечает Сарий.

Блэкспелл и Нуракс еще сражаются, у них один противник на двоих, в то время как Сапуджапу в одиночку, размахивая длинным топором, расправляется с черной как смоль овцой.

Позади него на земле, неподвижно застыв, лежит темный эльф. Финиэль. Наконец-то тебя зацепило, злорадно думает Сарий. Такое случается, если все время нарываешься.

На поясе Финиэль осталась лишь тоненькая полоска красного цвета, не более. Звук, вызываемый раной, наверное, просто убийственный.

На долю секунды Сарий вспоминает, что способен ведь исцелять других, — но этой своей спутнице он уж точно не поможет. Вот Сапуджапу, тому бы Сарий сделал добро. Может быть. Но не этой глупой девчонке.

Он оборачивается, наблюдает за Блэкспеллом и Нураксом, которые добивают свою овцу. Наконец-то! Сарий едва может дождаться появления Вестника. Он добыл себе волшебный кристалл. Кто знает, сколько уровней это ему принесет? Секунда в секунду с последним вздохом последней овцы он слышит звуки копыт.

— Я поздравляю вас. Это было нелегкое задание, — говорит Вестник, приветствуя игроков.

— Пустяки, — отзывается Дриззел.

— Ладно, тогда и в награду тебе тоже сгодятся пустяки. Три единицы крысиного мяса для Дриззела.

Чувство злорадства захлестнуло и уже не оставляет Сария. Сперва Финиэль, теперь Дриззел — лучше просто быть не может.

— Сапуджапу, в награду я подновлю твои доспехи, — продолжает Вестник и передает карлику шлем из черного металла с рогами, отсвечивающими красным. — Такие же шлемы носили викинги. Говорят, что они могут порождать молнии.

Один за другим воины получают золото, целебные напитки или оружие. Сария Вестник замечает предпоследним.

— В тебе я укреплю твое умение порождать огонь, Сарий. Отныне ты будешь не только творить пламя, но и сражаться с ним. Однако наибольшую награду ты добыл себе сам, не так ли?

Сарий смущенно молчит. Вообще-то он не хотел никому рассказывать, что нашел волшебный кристалл, но Вестника, похоже, не остановить.

— Да, — наконец отвечает Сарий.

— Хорошо. Тогда подумай над своим желанием для этого кристалла.

Напоследок Вестник обращается к Финиэль:

— Ты хочешь умереть или следовать за мной?

Медленно-медленно она поднимает голову:

— Следовать за тобой.

— Я и сам этого ожидал. Тогда идем.

Он одним рывком поднимает ее на коня и галопом уносится прочь, даже не оборачиваясь.

— А как же мой кристалл? — хочет спросить Сарий, но слишком поздно. Разочарованный, он направляется к остальным, уже сидящим у костра.

— Сарий нашел волшебный кристалл и не говорит ни слова, скромняшка наш, — насмехается Дриззел.

— Я еще ни разу не отыскивал ничего такого, — сетует Сапуджапу. — Скажите, что я неправильно делаю?

— Нужно кромсать убитых противников на мелкие кусочки, — объясняет Сарий. — Неаппетитно, я знаю. У меня это тоже первый волшебный кристалл. Однажды я едва не нашел его, но Лелант, задница, уволок камень прямо у меня из-под носа.

Ну, не совсем уж так все было, но кому какое дело? Во всяком случае, Лелант — точно задница, это абсолютная правда.

— Что ты себе пожелаешь? — хочет узнать Блэкспелл.

— Еще не знаю. И вообще, я же к тебе с такими вопросами не пристаю.

— Покажешь хоть его? — тянет лапу вервольфа Нуракс, и Сарий невольно делает шаг назад:

— Забудь.

Беседа стихает. Все стоят у костра и ждут.

— Пойду я, пожалуй, спать, — внезапно говорит Сапуджапу. — Я устал до смерти.

Только теперь, после слов карлика, Сарий замечает, что он и сам придавлен усталостью: она ворочается внутри и поднимает голову, как зверь, которого окликнули. Но он не пойдет спать, пока не решит, что будет делать с волшебным кристаллом.

— Ты же все упустишь, если сейчас выйдешь, — говорит Нуракс. — Самые клевые квесты всегда бывают ночью!

— Но если я задремлю и меня просто прикончат, мне уже ничего не поможет, — возражает Сапуджапу. — Честное слово, ребята, на сегодня я пас.

Едва он это произносит, как из кустов появляются два гнома. Как всегда, они страшно нервничают.

— Тревога! Ортолан натравливает на нас новых чудовищ, они нападают на кузнецов на юге! Нам требуется подкрепление, следуйте за нами!

Дриззел тотчас срывается с места, Нуракс за ним. Блэкспелл не сводит с Сария глаз. Чего же он ждет? Удобного момента, чтобы выхватить у него волшебный кристалл? Осторожности ради Сарий достает меч, и вампир отворачивается, отправляясь вдогонку за остальными.

— Ты и правда не пойдешь с нами, Сапуджапу?

Сарий и карлик — последние, кто еще остается у костра.

— Нет, прости. У меня едва хватает сил открыть глаза, и я боюсь, что одно из этих чудовищ меня одолеет. Может быть, мы увидимся завтра, а?

Сапуджапу спешит в сторону изгороди из роз, чьи цветки и ночью ярко светятся на фоне окружающего пейзажа. Сарий сочувственно смотрит ему вслед. Жаль. К Сапуджапу он и впрямь хорошо относится, не то что к остальным балбесам, за которыми должен сейчас следовать — за кем нехотя, а за кем и с отвращением.

Он срывается с места. Те, кто умчались вперед, так громко шумят, что Сарий от них точно не отстанет, ну, а если чуть-чуть поспешит, то, может быть, даже нагонит.

Хриплый вопль заставляет его вздрогнуть. На ночном небе он видит ярко-желтое пятно, от которого тянется след, как от огромной кометы. Когда раздается следующий крик, он понимает, что это — золотой сокол, и инстинктивно наклоняется.

— Не тревожься, он сейчас не на охоте.

Сарий испуганно вскрикивает. Впереди стоит Вестник и машет костлявой рукой, жестом подзывая к себе.

— Какое у тебя самое заветное желание, Сарий? Ты нашел один из волшебных кристаллов, используй его с умом. Что ты хочешь?

Я столько всего могу получить, думает Сарий. Он смотрит на собеседника, прямо в желтые огни его глаз.

— А можно, скажем, подняться на несколько уровней? Или получить место во Внутреннем Круге?

Вестник улыбается.

— Место во Внутреннем Круге относится к тем вещам, которые нужно завоевывать. Как любовь человека или доверие друга. Впрочем, помимо этих желаний тебе доступно многое, полагаю, даже больше, чем ты можешь себе представить.

На Сария это действует. Он может загадывать любое желание, как в сказке. Только фея выглядит очень уж отвратительно.

— Может быть, у Ника Данмора есть какое-нибудь пожелание? — предлагает Вестник. — Особое пожелание?

Ник Данмор рад был бы превратиться в гения химических наук, раздраженно думает Сарий. Он рад был бы без всякого труда заработать лучшие оценки на экзаменах. Но это, наверное, тоже относится к тем вещам, которые надо завоевывать.

Если же быть честным с самим собой, то это, конечно, не самое большое его желание. Прежде всего… Эмили. Н-да, только это, к сожалению, тоже не получится. Эмили должна влюбиться в Ника. Ха-ха. Вестник ведь подобное заранее исключил.

Но… может быть, выйдет как раз наоборот? Если нельзя пожелать, чтобы возникла любовь, то, возможно, удастся ее погасить?

Стоит рискнуть? Он медлит. Так неправильно. Ведь это все равно не получится. Или, может, лучше все же выбрать что-то попроще? Нет.

— Ник Данмор желает, чтобы Эмили Карвер рассталась с Эриком Ву. Он желает, чтобы эти двое не были больше вместе.

Молчание. Вестник задумчиво прикладывает к подбородку длинные пальцы.

Ну? Ну? Давай, скажи, что ты этого не можешь!

Вестник не шевелится. Он размышляет? Нет, слишком долго. К тому же становится все темнее, еще темнее — почему? Что-то не так? Пожалуйста, нет, только не сейчас! Сарий пытается сдвинуться с места, но и это дается нелегко. Словно он увяз в сиропе.

И лишь когда Сарий уже ни на что не надеется, Вестник наконец отвечает:

— Эмили Карвер, говоришь ты. Хорошо. Я позабочусь о том, чтобы Эмили Карвер и Эрик Ву не были больше вместе.

Слова Вестника вызывают смятение в душе Сария. Он поверить в это не может, потом его охватывает ликование, в котором рассеиваются всякие угрызения совести.

— Взаправду?

— Посмотрим, Сарий. А теперь ступай. Другие уже ушли далеко вперед.

Загрузка...