Эреб

29

На следующий день — ни одного плаката и никакой Бринны. Совсем нетрудно было понять, почему девушка предпочла остаться дома. Но ей все-таки хватило ума не наделать новых глупостей, или как? Ник размышлял, не стоит ли позвонить девушке, но потом решил: лучше пусть этим займется мистер Уотсон.

На перемене Ник окликнул учителя:

— В последнее время с Бринной Фарнхем явно что-то творится. Я хотел только сказать, что, может быть, вам стоит с ней побеседовать?

— Ты чего-то недоговариваешь, — лицо Уотсона было очень серьезным, на Ника он смотрел едва ли не с упреком, словно знал, что тот рассказал лишь половину правды. — Сегодня утром звонила ее мама и сообщила, что Бринна будет отсутствовать по уважительной причине эту и всю следующую неделю. У нее большие проблемы с психикой. Вроде бы она собирается даже сменить школу.

Это, конечно, тоже неплохой выход из положения, подумал Ник. Бегство. Вот только поделилась ли она с матерью подлинной причиной?

У Эмили сегодня, похоже, все шло кое-как, она выглядела еще более усталой, чем вчера. Девушка старалась не замечать вопрошающих взглядов Ника, однако немного спустя в его мобильнике обнаружилась SMS: Играла до трех часов ночи, получила отвратное задание. Боюсь, скоро вылечу. До встречи, я очень за тебя рада! Эмили.

Последнюю фразу Ник перечитывал, как минимум, раз двадцать. Эмили очень за него рада.

Остаток школьных занятий он старался не носиться по школе с блаженной улыбкой, но чувствовал себя очень легко, просто поразительно, до чего легко. Быстрей бы наступил вечер. Тогда он будет пить чай у Виктора, возможно, они будут обсуждать какие-нибудь новые теории, и рядом обязательно будет Эмили. Порой все в жизни складывается идеально гладко.

Ник побежал к метро, едва досидев до конца последнего урока. Он подумал, что надо сегодня немного сократить прежний окольный маршрут; может быть, проехать две, максимум три остановки в другом направлении, затем сделать пересадку и как-нибудь через Сити добраться до Кингс-Кросса.

Все шло как по маслу, никто за ним не увязался, Ник следил за этим очень внимательно. С поездами тоже везло — он почти не ждал на пересадках.

Вот-вот, думал Ник, стоя в толпе на перроне станции Оксфорд-кольцевая и уже слыша приближающийся поезд. Вот-вот он будет там. Он всего лишь в трех станциях от Эмили и чайной церемонии Викто…

Что-то ударило его в спину. Толчок оказался очень сильным. В первую секунду Ник не сообразил, что случилось, только заметил, как круглая эмблема метро на противоположной стене вдруг стала накатывать прямо на него, услышал крики стоявших вокруг людей, почувствовал, как из-под ног уходит земля. Потом, словно в замедленной съемке, он увидел, как нога его проскальзывает по краю перрона. Внизу блеснули рельсы, и Ник понял, что сейчас упадет прямо на них.

Поезд грохотал уже совсем близко. Он попытался сохранить равновесие, но руки беспомощно ухватили лишь воздух. В темноте туннеля засверкали огни. Закричали люди.

«Вот-вот», — эхом пронеслась мысль, уже мелькавшая прежде в голове Ника. Только теперь она наполнилась новым, совершенно ужасным смыслом.

Что-то рванулось к нему. Поезд? Нет, рука. Его втащили назад, бросили на перрон; поезд уже с лязганьем втягивался на станцию.

Люди вокруг, много, много голосов.

— Его толкнули!

— Да нет, я бы увидел.

— Это из-за толчеи.

— Нет, все было намеренно! Этот тип опрометью убежал!

Ник с трудом пошевелился, и рослый мужчина в голубой спецодежде помог ему подняться на ноги.

— В последний момент, — устало переводя дыхание, произнес мужчина. — Боже правый, я будто уже видел тебя под поездом.

Ник не мог выдавить ни слова. Он пошатывался, и мужчина поддерживал его. Обеими руками Ник вцепился в рукав форменной куртки, заметив на голубой ткани белые пятна.

Большинство людей вошли в вагоны, и поезд тронулся. Появился полицейский в желтом бронежилете и стал задавать вопросы. Голос возвращался к Нику с трудом. Да, он думает, что его толкнули. Нет, он не видел, кто. Да, мужчина в рабочей куртке спас его. Нет, ему не нужна медицинская помощь.

Полицейский все зафиксировал, не забыв и про имена и адреса свидетелей, один из которых видел убегавшего юношу (его лицо было скрыто под капюшоном), — и пообещал позвонить, если запись, сделанная камерой наблюдения на перроне станции, будет сносного качества.

Пропустив еще один поезд, Ник наконец вошел в вагон. Он почти не чувствовал ног, а потому старался шагать очень осторожно. Только не думать пока о случившемся. Он потом подумает. Сейчас лучше всего просто дышать.

Ник уставился на схему метро, висевшую на стене вагона наискосок от него. Сейчас он рад был бы всему, что могло хоть немного его отвлечь. Знакомая картинка успокаивала и напоминала об игре в угадайку, которой он раньше увлекался, когда ездил с отцом в подземке. Центральная линия? Красная. Кольцевая? Желтая. Пикадилли? Синяя. Виктория? Голубая. Хаммерсмит-энд-Сити? Розовая.

Ник чувствовал, что его сердце успокаивается, а дыхание становится размереннее и глубже. Он не умер. Он даже не лежит в коме. А обо всем остальном он подумает позже.

— Кто-то пытался что? — Виктор за руку втянул Ника в комнату и захлопнул дверь. Бородка его дрожала, и Ник еле сдержал улыбку.

— Ничего же не произошло, — он смотрел в побелевшее, как мел, лицо Эмили. — Правда, мне все еще немного не по себе. Можно что-нибудь холодного попить?

Виктор побежал на кухню. Там у него, очевидно, что-то выпало из рук и со звяканьем разбилось. Ник с Эмили слышали, как он чертыхается, возится и подметает.

— Надо было нам вместе сюда ехать, — Эмили прижалась к Нику и обняла его.

— Нет. Тогда можно было бы распрощаться с твоей конспирацией. Они тебя не вычислили, и я очень этому рад.

— Моя конспирация в любом случае скоро потеряет смысл. Со следующим заданием я наверняка не справлюсь.

— А что там?

— Даже говорить сейчас не хочется; я все еще в шоке от того, что с тобой случилось.

Виктор вернулся, неся огромный стакан чая со льдом.

— Ты видел, кто это был? — спросил он.

— Нет. И даже представить не могу, что знаю его: я все время был начеку и оглядывался, пытаясь заметить кого-нибудь знакомого.

Какое-то время они сидели, ни о чем не разговаривая. Ник видел, что Виктор над чем-то размышлял, и его это здорово успокаивало. Со мной уже ничего не случится. Но можно ли сейчас быть в этом абсолютно уверенным?

Чтобы отвлечься от всех таких мыслей, он поинтересовался, почему сегодня нет Спиди.

— У него все нормально, он просто ждет, когда Кейт понадобится подыскать еще одного новичка, тогда он снова вступит в игру. Под чужим именем, конечно, — Виктор ткнул указательным пальцем с надетым на него кольцом в сторону компьютерной комнаты. — У меня шесть фальшивых интернет-профилей, и Спиди вполне может воспользоваться одним из них. Должно сработать: у этих виртуальных «я» даже почтовые адреса имеются. — Он высоко вздернул брови. — Тут мне кое-что пришло в голову. Знаешь, Ник, если хочешь, можешь тоже позаимствовать один из профилей и снова вступить в игру. Правда, придется подождать, пока Спиди-ІІ не понадобится кого-нибудь пригласить…

Хочет ли он этого? Ник попытался разобраться в себе и понял, что ответом на этот вопрос было твердое «нет». Игра его больше не привлекала, даже наоборот, отталкивала. Он был рад, что теперь остается лишь сторонним наблюдателем.

— Нет, Виктор, не стоит. Я больше об этом не думаю. Но вот новости мне действительно хотелось бы узнать. Как там сейчас идет игра?

— Лихорадочно. У меня создалось впечатление, что все обостряется чуть не с каждой минутой. Прошлой ночью состоялась битва с чудовищами, выбравшимися из-под земли; они стреляли из пушек человеческими головами, и при этом серьезно пострадала куча народа. А значит, понадобится много новичков.

— У меня такое же ощущение, — добавила Эмили. — Но меня на этом сражении с пушками не было, я обороняла плотину от речных духов.

Чудовища, выбирающиеся из-под земли. Речные духи. Головы из пушек. Пушки. Ник чувствовал, как заломило виски и что-то словно заскреблось в черепе. Тут что-то есть, что-то такое, на которое он никогда до сих пор не обращал внимания. В конце концов, недавно он уже был близок к чему-то такому, хоть и не довел тогда дело до конца. Ник чувствовал, что сегодня ощущение это тоже возникло совсем неспроста, хоть и отличалось от того, прежнего.

— А ты не поиграешь немного? — попросил он Виктора. — Хочется взглянуть со стороны.

— С Эребом немного не получится, — тяжело вздохнул тот. — Стоит начать, и как минимум пару часов я там точно проторчу, ты же знаешь. Значит, больше никакой дружеской болтовни с чаем и кексами. — Вдруг он просиял. — А с другой стороны, вы могли бы меня кормить! Просто рай на земле: играешь, и тебя при этом кормят!

Они решили создать рай и поставили у компьютера арахис, кексы, жевательный мармелад в форме медвежат и большой чайник. Виктор, по его выражению, «разбудил» Сквамато.

Человекоящер в гордом одиночестве стоял посреди ровного луга с пожухлой травой. Нигде вокруг не было видно ни одного участника игры.

Сквозь наушники Виктора доносилась тихая музыка. Ник напряженно вслушался. Мелодия была другая, не та, которую он привык слышать, пока играл в обличье Сария. Странно.

Сквамато подбежал к живой изгороди. Определенно хорошая идея. Всякий раз, когда удавалось найти что-то подобное и следовать вдоль него, — неважно, изгородь ли это или река, — обязательно попадалось что-то интересное. Эту изгородь Ник уже видел; не так давно Сарий тоже бежал вдоль нее. Ночью. Желтые, похожие на воронки цветки тогда светились, и росли они только с одной стороны. Так же, как здесь. Ник наморщил лоб.

— Мармеладику, пожалуйста! — прервал его размышления Виктор и широко раскрыл рот. Эмили тут же набила его целой ордой аппетитных медвежат.

Сквамато побежал дальше. Впереди вырастало что-то большое, белое, оно двигалось, повора…

— Тут я тоже один раз был, — воскликнул Ник. — Это памятник: три человека, которых душат змеи. Довольно известный.

Он перехватил прищуренный взгляд Виктора.

— Скульптурная группа «Лаокоон», мой друг. Опять же Древняя Греция, античность. Как всегда, продуманно.

Вокруг памятника на этот раз также стояли воины. Ник узнал КровоПуска со сверкающим красным кругом на груди; неподалеку маячил Нуракс.

— Полагаю, это предостережение, — сказал Виктор. — Лаокоон не хотел пускать в Трою деревянного коня. Надеюсь, хоть эту-то историю ты знаешь, — добавил он, покосившись на Ника. — За это Посейдон наслал на него морских змей, которые расправились не только с Лаокооном, но и с его сыновьями. А у нашей игры-то, похоже, довольно много общего с троянским конем.

Лицо Ника перекосилось. Эмили пришлось угощать Виктора горстью орешков, чтобы прервать поток его красноречия.

Тогда, прежде чем отправить Ника к памятнику, Вестник что-то говорил. Он веселился, желтые глаза светились ярче обычного. Неужели это был намек на Трою, казавшийся ему таким остроумным?

Ник еще раз внимательно осмотрел скульптуру. Искаженные лица мужчин, их отчаянные попытки стряхнуть змей… зелено-желтая изгородь за статуей, цветы посажены строго по прямой линии. Так не удалось бы сделать ни одному настоящему садовнику. Ник снова увидел перед собой хихикающего Вестника.

«Если ты пойдешь вдоль изгороди на запад, то наткнешься на памятник. Прямо-таки монумент».

На мгновение у Ника потемнело в глазах. Это… возможно, это… Моньюмент.

— Знаю! — воскликнул Ник, вскакивая. Стул с грохотом опрокинулся. Срывающимся голосом он продолжал: — Теперь я все понял. Я знаю, что это.

Виктор вытаращил глаза и стянул с головы наушники.

— В смысле? Что ты знаешь?

— Это код! Я знаю, где мы! Смотрите… желтое, зеленое и монумент!

Эмили и Виктор обменялись непонимающими взглядами и посмотрели на Ника.

— Что именно ты имеешь в виду? — мягко спросила у него Эмили.

— Я знаю, где мы. Я разгадал код. Зеленое, желтое, красное, синее.

Они все еще не понимали.

— Цвета линий лондонского метро. Это станция Моньюмент, на ней сходятся Кольцевая и Дистрикт. Желтое и зеленое. Как изгородь. Ну, догадались?

Виктор растерянно переводил взгляд то на экран компьютера, то на лицо Ника.

— Ну да, — наконец прошептал он. — Конечно. Черт побери. — Он торжественно пожал Нику руку. — Беру назад все, что говорил о содержимом твоих мозгов. Ты просто гений!

Несколько следующих минут, пока Эмили и Ник копались в ящиках столов и шкафов в поисках схемы метро, Виктор метался, как зверь в клетке, — он вынужден был присматривать за Сквамато.

— Ох, только не надо сейчас никакого сражения, пожалуйста! Слушайте, может, я оторвусь ненадолго, а? Ведь ничего же не происходит. Вообще ничего! А вот если меня какой-нибудь вестниковский гном сию минуту отошлет на очередную битву, я проторчу там битых два часа. А, да будь что будет. Плевать я хотел на Вестника.

Он несколько раз щелкнул мышкой и вскочил с места.

Тем временем Эмили нашла схему и развернула ее на одном из столиков в комнате с кушетками.

— Ты прав, — сказала она, переводя дыхание, и взяла Ника за руку. — Первая битва, в которой я побывала, произошла на красной реке, возле которой стояли покосившиеся ветряные мельницы. Сначала я подумала о Дон Кихоте. Чушь. Это Холланд-Парк[30] на Центральной.

Эмили приложила палец к соответствующему участку схемы и продолжила ее изучать.

Красная река. Ник вспомнил свою одиссею в подземном лабиринте и то, что река в конце концов привела его к Белому Городу.

— Уайт-Сити, Белый Город, — сказал он. — После него я следовал вдоль изгороди из роз — это линия Хаммерсмит-энд-Сити. Вот первая станция: Шеффердс-Буш-Маркет. — Он поднял на Виктора и Эмили ликующие глаза. — Таких тошнотворных овец[31] вы еще никогда не видели. Впрочем, от них мало что осталось. — Он повел пальцем дальше. — Голд-хок-роуд. Золотой сокол[32] почти меня доконал.

— Розовая изгородь! — воскликнула Эмили. — Я тоже была около нее! Там еще росло это громадное дерево с королевской короной. — Она стукнула по карте кулаком. — Ройал-Оук.[33] По-моему, я схожу с ума.

Виктор пока ничего не сказал, хотя буквально дрожал от сжимавшего его напряжения.

— Вчера, — начал он, — да и все последние дни нам вновь и вновь объявляли, что мы уже недалеко от крепости Ортолана, того места, где состоится решающее сражение. — Указательный палец Виктора кружил по Кольцевой и Дистрикт. — Храм, Темпл, — сказал он. — Как раз около храма гномы нервничали больше всего. Сегодня мы вошли в игру возле Моньюмента. Ха! Смотрите-ка, Кэннон-стрит, Пушечная улица, совсем рядом. Не понимаю только, почему эти пушки стреляли человеческими головами.

Втроем, голова к голове, они продолжали разглядывать разноцветную схему.

Найтсбридж, подумал Ник. Здесь для Сария все и закончилось. Громадные рыцари, сталкивающие кого-то с моста,[34] — и как это ему раньше в голову не пришло?

— Итак, крепость Ортолана находится где-то неподалеку от Темпла, — громко объявил он. — Посреди лондонского Сити.

— Вряд ли это крепость в привычном смысле слова, — отозвалась Эмили. — Есть идеи, как нам ее найти?

Эта проблема занимала Ника всю следующую ночь. Их всего трое. Как им контролировать окрестности четырех или пяти станций подземки? Что вообще надо там искать?

И, если Виктор прав, времени у них почти не осталось.