Эреб

27

Наконец-то снова выходные. Наконец-то приглашение от Виктора. Всем предлагалось переночевать у него в «студии», как он называл свою квартиру.

— Поиграем, поболтаем, чаи погоняем, — сказал он по телефону. — Тебе непременно нужно приехать. Я тут кое-что интересненькое придумал!

— Это хорошо, что ты снова встречаешься с друзьями, — заметила матушка, когда Ник рассказал ей о своих планах. — В последнее время тебя просто не оторвать от письменного стола.

Прихватив спальный мешок, изомат[27] и кучу всяких закусок, Ник отправился на Кроумер-стрит. Но сначала нужно было избавиться от всяких доморощенных шпиков, которые могли бы увязаться следом. Поэтому на каждом перекрестке и на каждом углу он по нескольку раз оглядывался, а на метро опять ехал самыми невероятными окольными путями, чтобы окончательно запутать даже тех возможных преследователей, которых не заметил.

— Добро пожаловать, друг! — Виктор открыл дверь и взял у него вещи. — Давненько я не устраивал у себя на дому вечеринки! Надеюсь, ты скажешь «да» чаю и «привет» Эмили!

Девушка сидела на том же месте, что и в прошлый раз. Когда Ник вошел, она мельком взглянула на него, с извиняющимся видом указала на ноутбук и вернулась к игре. За ее спиной, у стены, стоял красный туристический рюкзак. Она тоже останется на ночь?

В соседней комнате на пестрых до аляповатости кушетках уже развалились Спиди и какая-то девчонка. Ее волосы были выкрашены в смолисто-черный цвет, а половина головы острижена наголо.

— Кейт, — представил ее Спиди. — Моя невеста.

— Очень приятно.

Кейт улыбнулась, обнажив украшенные стразами зубы.

— Тебе пора, Спиди, — произнес Виктор. — И знаешь, не строй из себя чемпиона.

— Я же не совсем отстой, — проворчал Спиди и вышел. Ник увидел, что он уселся за другой компьютер, не за тот, что в прошлый раз.

— Так надо, — пояснил Виктор, перехвативший его взгляд. — Первое, что гарантированно проверяет программа, — IP-адрес компьютера. А уж если она его просекает, тогда не видать тебе на заставке даже самой махонькой елочки.

Стало быть, Ник с идеей одолжить ноутбук у Финна оказался не так уж далек от истины.

— Как все прошло с граффити?

— А, хорошо, если так можно выразиться. — Виктор поставил на стол чашку для Ника. На этот раз она была в виде спрута, который в приветственном жесте скрещивал пару щупальцев, так что получилась ручка. — Я нашел записку, поехал по нужному адресу, разрисовал все и смылся, пока меня не зацапали.

Он отодвинул подальше пару компьютерных журналов и вытащил фотографию: стена дома, на ней красивыми иссиня-черными буквами выведено «Кто крадет наши мечты, убивает нас».

— Цитата из Конфуция, — пояснил он. — Тот, кто программировал Эреб, очень любит цитаты.

Видимо, у Ника был здорово озадаченный вид, раз Виктор ухмыльнулся:

— Привыкни к мысли, что Эреб не сам себя выдумал. У него, как и у всякой программы, есть автор, тот, кто написал сценарий от начала до конца. Только вот остальные программы Эребу, так сказать, и в подметки не годятся. Непостижимо крутая штука.

Ник мог поклясться, что на глаза Виктора навернулись слезы.

— Знаешь, сколько лет уже пытаются написать компьютерную программу, которая говорит и думает как человек? Сколько, по-твоему, стоят подобные разработки? Миллионы, Ник! Миллиарды! А мы эту игру получаем бесплатно, словно довесок к кукурузным хлопьям! Почему?

Об этом Ник еще никогда не задумывался. Для него игра с самого начала была почти живым существом, так что и мысли не возникало, сколько она может стоить.

— Потому что… Эреб преследует какую-то цель? — рискнул спросить он и тут же был награжден сияющим взглядом Виктора.

— Точно! Эта игрушка — инструмент, самый дорогой, самый изощренный в мире инструмент! Мысленно я в смирении и мольбах преклоняю колени перед ее творцом, — он глотнул еще чаю. — Кто бы ни создал Эреб, но раз уж он на такое способен, то не привык болтать попусту и уж точно не делает случайных намеков. Итак, что же он нам возвещает — или, точнее, не нам, а владельцу этого гаража?

«Кто крадет наши мечты, убивает нас».

— Что он хочет убить владельца гаража? Или что тому угрожает смертью кто-то еще?

— В десяточку. Я рассматриваю это именно как предостережение. В всяком случае, цитата и адрес уж точно выбирались не методом случайного тыка.

Ник чуть не лопнул от нетерпения, пока Виктор крошил кекс.

— Ну и? Кто там живет?

— М-да, а вот тут, к сожалению, начинается полная скукотища. Какой-то бухгалтер, разведенный, без детей, среднее звено менеджмента какой-то фирмы, экспортирующей какие-то продовольственные товары. Что-то более банальное почти невозможно себе представить. Впрочем, в душе он вполне может оказаться сущим дьяволом.

Бухгалтер. Да уж, мягко говоря, действительно ничего захватывающего.

— А у тебя нашлись какие-нибудь детальки для нашего пазла? — спросил Виктор.

— Боюсь, что нет. Я встретил только одну девчонку из бывших игроков, которая согласилась поговорить.

Ник рассказал о заданиях, полученных Дарлин: кража компьютеров, копирование документов, телефонная карта. Виктор все записал.

— Как знать, может быть, когда-нибудь мы увидим за всем этим какой-то смысл, — задумчиво проговорил он. — А пока давай вернемся к намекам, которые спрятаны в игре. Возможно, они окажутся более разговорчивыми. Ты хорошо разбираешься в истории искусства?

Ну и ну! Ник покачал головой:

— Прости, тут ты явно не по адресу.

— Хорошо, тогда начнем с орнитологии. О чем тебе говорит слово «Ортолан»?

— Это враг, с которым сражаются все участники игры, — сказал Ник, радуясь, что наконец может дать хоть какой-то ответ.

— Совершенно верно. — Виктор потеребил в пальцах клинышек бородки. Теперь он стал похож на волшебника, который вот-вот вытащит кролика из шляпы. — А хочешь, я покажу тебе, как он выглядит?

Значит, есть его портрет?

— Конечно, хочу, — отозвался Ник.

Виктор выдвинул стоявший рядом ноутбук.

— Этот не имеет к Эребу абсолютно никакого отношения. Стало быть, мы можем выйти с него в Интернет так, чтобы программа этого не заметила и не шлепнула нас по рукам. — Он открыл ноутбук. — Ну вот, а теперь давай-ка поищем Ортолана.

Ник вбил в Google слово «Ортолан». Первая же выпавшая ссылка переправила его на Википедию. Открылась страница.

— Да ну, это же просто чушь какая-то, — заявил он, изучив информацию.

Ортолан оказался не чем иным, как малоизвестным немецким названием овсянки садовой — певчей птицы, которая во Франции и Италии считается деликатесом.

— Капитально сбивает с толку, не правда ли? — ухмыльнулся Виктор. — К сожалению, я так и не выяснил, что мистер Программист в данном случае имел в виду, но абсолютно уверен: этим он пытается что-то нам сообщить. Тут и еще кое-что обнаружилось, тебе оно наверняка понравится. — Он захлопал в ладоши, словно ребенок, которому в день рождения подарили громадный торт. Пальцы, унизанные перстнями с черепами, уже легли на клавиатуру, когда внезапно Виктор передумал: — Нет, вначале надо тебя кое о чем спросить. Ты участвовал в этих одиозных поединках, которые устраиваются на арене? А то завтра ночью состоятся очередные бои, и все герои уже сейчас от волнения чуть не писаются в свои металлические штанишки.

Ник усмехнулся:

— Да, было такое. Один раз. До второго я, к сожалению, не дожил. Увлекательная вещь. Да ты сам увидишь.

— Отлично. Но для участия в поединках ты ведь должен был записаться, верно? Ну, скажи-ка мне, у кого?

Виктор любил многозначительные загадки и просто вопросами не ограничивался.

— Во второй раз — прямо на арене, у церемониймейстера. В первый раз — у какого-то солдата в таверне Атропос.

Ухмылка Виктора уступила место забавно-растерянному выражению лица.

— Ты сказал «Атропос»?

— Да. А что?

— О господи, куда мы катимся?! — воскликнул Виктор с наигранным отчаянием. — Дети в школе что, вообще больше ничему не учатся? Ну, тогда хотя бы скажи, не заметил ли ты в облике этого вашего церемониймейстера чего-нибудь странного?

— Он совсем не вписывался в игру. Выглядел не так, как другие персонажи, а… несуразно как-то. Я всегда называл его про себя просто Пучеглазый.

Виктор уже откровенно веселился.

— Как прекрасно, просто замечательно. Но этот Пучеглазый случайно не показался тебе знакомым, а? — он широко раскрыл глаза, пытаясь сымитировать выражение лица распорядителя.

— Нет, извини.

— Тогда глянь-ка сюда.

Виктор набрал в браузере адрес, открыв сайт музеев Ватикана. Потом он еще пару раз щелкнул мышкой и наконец повернул ноутбук так, чтобы Нику был лучше виден экран.

— Вот он, твой Пучеглазый. Нарисован лично самим Микеланджело.

Чтобы прийти в себя, Нику потребовалось несколько секунд. То, что показал ему Виктор, оказалось громадной картиной, на которой мельтешили сотни фигур. Посредине располагались Иисус и Дева Мария, вокруг них на облаках сидели и стояли полуобнаженные люди. Внизу дули в трубы несколько ангелов, а остальные втаскивали людей с земли на небеса. У нижнего края картины, в грязи, корчились какие-то фигуры, и там, чуть справа от центра, был он.

Церемониймейстер выглядел именно так, каким Ник увидел его в Эребе: обнаженный, в одной лишь набедренной повязке, со странными пучками волос на голове и с длинным посохом, которым он как раз замахнулся, словно собираясь ударить сидящих в лодке людей.

— Да, это он! — взволнованно воскликнул Ник.

— Ты знаешь, как его зовут?

— Нет.

Виктор выпрямился и сделал важное лицо.

— Это Харон. В греческих мифах он переправляет на своей лодке души умерших через реку Стикс[28] в подземное царство мертвых.

Ник внимательнее посмотрел на картину и невольно содрогнулся. Здесь Харон скорее бил души мертвых, нежели перевозил их через реку.

— Возможно, стоит упомянуть и о родителях вашего пучеглазого распорядителя. Харон — сын Никты, богини ночи, и… Эреба.

Голова у Ника окончательно пошла кругом.

— И что все это значит?

— Трудно сказать. Но, может быть, удастся подобраться к сути всей этой истории, если взглянуть на название шедевра Микеланджело. Смотри! — Он подвел курсор к тексту под фотографией.

— На Страшном суде Господь отделяет праведников от грешников, — пояснил Виктор. — Не очень-то красивое зрелище. И знаешь, я вот задаюсь вопросом: а не делает ли игра что-нибудь подобное? В смысле, производит отбор. Иначе почему из Эреба так беспощадно изгоняются все, кто не справился с заданием?

— Слушай, а может, все это — просто бред сумасшедшего?

Виктор еще пару раз щелкнул мышкой по картине, увеличив ее так, чтобы можно было детально разглядеть черты лица Харона.

— Может, и бред. Но главное — то, что все продумано до мельчайших деталей. А что ты мне до этого сказал? Заведение, где ты записывался, чтобы участвовать в боях на арене, называлась «Таверна Атропос»?

— Вообще-то оно называлось «Последний разрез», — уточнил Ник.

— Ох, мой малыш, мой бедный слепой малыш! — театрально воскликнул Виктор и снова что-то набрал в поисковике. — Смотри сюда. Атропос — одна из трех мойр, греческих богинь судьбы. Она старшая и самая мрачная, ее задача заключается именно в том, чтобы ножницами перерезать жизненную нить человека. Вот тебе и последний разрез, — вздохнув, Виктор захлопнул ноутбук. — Игра дает нам абсолютно ясные намеки. Ее создатель питает большую слабость к греческой мифологии. Это одна подсказка. Любой из символов, который он использует, связан с умиранием, со смертью. Это вторая подсказка. В сочетании с гениальностью программы и ее притягательностью — ой-ей-ей! Бочка динамита под нашими задницами тревожила бы меня куда меньше.

Впрочем, встревоженным он не выглядел, скорее уж довольным. Снова до краев наполнив свою чашку, Виктор откинулся на спинку кушетки.

— Здорово, просто класс, — сказал Ник, прерывая повисшую паузу. — Но что теперь делать с тем, что мы узнали?

— Радоваться, что мы такие умные, — сказал Виктор. — И искать новые подсказки. Когда-нибудь мы же должны заметить кончик веревочки, которая вытянет весь клубок.

Следующие полчаса Ник провел, наблюдая, как Спиди, побывав в башне, превратился в Квокса, варвара. Виктор вручил Нику шариковую ручку и блокнот, и теперь тот во всех подробностях записывал все, что увидел в башне. Таблички медные — наверное, это тоже что-то значит? Он записывал каждую произнесенную гномом фразу и всюду искал какие-нибудь зашифрованные послания. Ему помогала Кейт, именно она указала на трещины в стене башни. Ник зарисовал их. Может, это какой-то потайной рисунок, план, имя, в конце концов?

Виктор уселся за свой компьютер и отправил Сквамато, активно размахивавшего мечом, вперед по унылой вересковой степи. Через каждую пару шагов рядом с ним поднимались громадные — метра под два — гадюки, пытались схватить человекоящера и снова исчезали под землей. Но Виктор, казалось, обладал шестым чувством: он всякий раз уклонялся, не дав себя укусить ни единожды.

Тем временем Гемера сидела у костра с четырьмя другими игроками, в том числе с Нураксом, и беседовала о приближавшихся боях на арене. Нуракс объявил, что поставил себе цель подняться как минимум на два уровня, а если и дальше все пойдет как запланировано, то, может быть, даже попытаться отвоевать место во Внутреннем Круге.

Эмили тревожно заерзала на стуле. Ник подумал, что, возможно, девушку нервирует его присутствие, то, что он стоит за спиной и смотрит через ее плечо на экран. Собрав все свои записи, он ушел в соседнюю комнату, уселся на кушетку с розами и парусами и открыл ноутбук — тот самый, про который Виктор сказал, что он чист и не имеет отношения к игре.

Мысль, что собственный компьютер, стоящий в его комнате, теперь, может быть, шпионил за ним, здорово встревожила Ника. Уж не поэтому ли Эмили в последний раз настаивала, чтобы он ни в коем случае не посылал ей сообщений по электронной почте?

Но раз этот ноутбук программой не контролируется, ничего же не случится, если Ник с его помощью заглянет в Google?

«Эреб» — вбил он в поисковую строку и нашел в списке ту самую ссылку, которая в прошлый раз содержала лично ему адресованную угрозу. «Эреб, игра». Ник кликнул мышью по этим словам, но возникший на экране текст оказался совершенно другим.

Покачав головой, Ник закрыл страницу. Строки эти он знал по симфонии Бетховена, но здесь они вообще не имели никакого смысла. Видимо, текст предназначался тем, кто не участвовал в игре, а на сайт заглянул просто из любопытства. Впрочем, это уже неважно.

Ник продолжил поиски. Следующим запросом в Google стали слова «медная табличка», и поисковик выдал кучу объявлений от тех, кто изготавливает подобные штуки; кроме того, медные таблички, очевидно, имели какое-то отношение к гравюрам в старинных книгах. По-видимому, опять выстрел в молоко. Дальше, дальше.

На этот раз Ник попытался ввести комбинацию слов «змеи» и «греческие мифы». Нашлась гидра с девятью головами, но у змей, преследовавших Виктора, голова была всего одна. Еще Нику попалась змея, обвивавшая посох Асклепия, и змея, охранявшая оракул в Дельфах. Ни одной бросавшейся на людей из-под земли. Все мимо, все плохо.

Так, и что же дальше? Через полуоткрытую дверь он заглянул в соседнюю комнату. Все сосредоточились на игре, только Кейт чем-то громыхала на кухне. Ник пошел посмотреть, не нужна ли ей помощь, но два подноса с пиццей как раз исчезли в духовке.

— Слушай, а какая у Виктора фамилия? — спросил он.

— Лански. — Кейт на миллиметр подкрутила регулятор температуры, вздохнула и вернула все как было. — Ужасная вещь чужие духовки, у меня в них пицца либо подгорает, либо превращается в какую-то кашу. Остается надеяться, что ты любишь итальянскую ветчину с огромным количеством лука.

— Да ничего страшного. Спасибо. — Ник вернулся на кушетку и ввел в поисковик имя и фамилию «Виктор Лански». Так, один Виктор Лански нашелся в Канаде, еще один — в Лондоне. Есть!

А в компьютерных играх Виктор и впрямь отнюдь не новичок. Он даже издавал на эту тему небольшой журнал, который хоть и выходил нерегулярно, но пользовался популярностью среди фанатов игр. Ага, есть еще кое-что. Некий Дзобболино написал на своей домашней страничке, что является очень давним другом одиозно знаменитого Виктора Лански.

Ник несколько раз перечитал текст. В нем совершенно четко было сказано, что Виктор когда-то имел дело с граффити и что его сцапали. Эреб тоже мог это прочитать, ведь неслучайно же он требовал, чтобы каждый регистрировался под своим настоящим именем. Вероятно, программа собирала досье на каждого игрока. Вот это да!

Эреб выуживает информацию из Интернета, записал Ник. До сих пор мы об этом как-то не задумывались. Из всего Интернета? Ну, жесткий диск он точно просматривает, а может быть, и сайты, которые посещаешь в Сети. Вот отчего игра кажется всеведущей.

Если это так, то, вполне вероятно, Эреб изучил и историю переписки в ICQ на компьютере Ника, анализируя его диалог с Финном. Поэтому Вестник знал и про футболку с Hell Froze Over…

Ник охотно поделился бы с Виктором своими соображениями, но Сквамато как раз в эту минуту был весьма занят тем, что карабкался на гигантскую стену, стараясь при этом не сверзиться. В нетерпении Ник выпил одну за другой две чашки чая, впрочем, давно уже остывшие. Третью он случайно опрокинул, когда потянулся за блокнотом, чтобы проверить свои записи.

— Проклятье!

Ноутбук удалось спасти, вместе с пятью килограммами компьютерных журналов и записями Ника. Последние, впрочем, все-таки успели пострадать.

— Ого! Тут тоже проблемы? — в дверях, устало улыбаясь, стояла Эмили. Глаза девушки покраснели и воспалились.

— Ага, я ужасный растяпа. Подожди, надо принести какую-нибудь тряпку.

Ник рванул на кухню. Обыскав все шкафы, он наконец нашел бумажные полотенца и помчался назад. Эмили за это время попыталась промокнуть чай с помощью бумажных носовых платков, чтобы тот хотя бы не капал на пол.

— Как дела у Гемеры? — спросил Ник, лихорадочно вытирая лужу.

— У нее одна рана на животе и одна на ноге. Этот визг в наушниках почти невозможно выносить, — Эмили повалилась на вторую по степени уродства кушетку и зевнула. — Мне срочно нужен кофе, но у Виктора дома его нет. А еще сегодня надо выполнить задание, хорошо хоть не особо сложное. Правда, нечто такое, что я вообще не люблю делать. — Она снова зевнула.

— Давай схожу в «Старбакс» и принесу тебе кофе, — предложил Ник.

— Это же далеко, — заметила Эмили и на одном дыхании добавила: — Я пойду с тобой. Мне все равно нужно подышать свежим воздухом. А еще нужен телефон.

— Для задания?

Она кивнула:

— Любая телефонная будка. Ну, по крайней мере, не придется тащиться через весь Лондон.

Осторожности ради Ник уже выглядывал из окна и не обнаружил в темноте ничего подозрительного; но теперь, у двери дома, он на всякий случай еще раз внимательно осмотрелся.

— Если нас тут кто-нибудь караулит, то прячется он просто блестяще.

Они прошли вдоль Кроумер-стрит и свернули на Грейс-Инн-роуд, почти пустынную в это время суток. Каждый раз, когда навстречу попадалась компания молодых людей, Эмили отворачивалась. Какое-то неприятное чувство гнало их обоих вперед.

Они добрались до вокзала Кингс-Кросс; вот уже показались телефонные будки, но девушка, не дойдя до них, вдруг остановилась.

— Я не могу это сделать, — нетвердо прошептала Эмили.

— Сделать что?

— Позвонить и угрожать по телефону. — Она умоляюще смотрела на Ника, словно надеясь, что тот найдет выход из создавшегося положения. — И ведь даже просто позвонить и наговорить кучу милых пустяков не выйдет, потому что я получила четко прописанный текст.

— Да уж, неприятно, — сказал Ник, сознавая, как убого звучат его слова. — Но попробуй представить, что ты делаешь это в исследовательских целях. Не просто чтобы выполнить задание, но для того, чтобы мы вышли на след Эреба.

— Вот только мой собеседник этого не знает, — пробормотала Эмили.

— Подумай о Викторе и его цитате из Конфуция.

— К сожалению, это послание писал точно не Конфуций, — она со свирепым видом направилась к ближайшему телефону. — Ладно, я справлюсь. — Девушка достала из сумочки мелочь, айпод и листок бумаги.

— А айпод зачем?

— Нужно записать разговор, а потом загрузить его. Чтобы было видно, что я не до конца провалила задание.

Ник смотрел, как она, скорчив отчаянную гримасу, набирает номер, как включает айпод и вслушивается в звуки на том конце провода. С первым длинным гудком Эмили закрыла глаза. Он услышал, как в трубке кто-то ответил.

— Ничего не кончено, — проговорила Эмили замогильным голосом. — Вам не обрести покой. Он ничего не забыл. Он ничего не простил. Вам не выйти сухим из воды.

— Кто это? — донеслось до Ника с другого конца провода. Какой-то мужчина кричал в трубку: — Я на вас всех натравлю полицию, проклятые бандиты!

Больше ничего не было слышно, кроме тихого «Проклятье» и коротких гудков. Эмили дрожащей рукой повесила трубку.

— Кажется, мне плохо, — сухо заметила она. — Поганая дрянь! Я никогда больше так не поступлю. А теперь кофе.

Они нашли спокойный уголок в «Старбаксе» на Пентонвиль-роуд. Эмили заказала двойной капучино с добавлением эспрессо. Ник, безмерно счастливый оттого, что она его пригласила, повторил заказ, взяв еще два шоколадных маффина.

— Откуда ты знаешь Виктора? — спросил он, когда Эмили съела половину своего маффина и теперь дула на их чашки, поскольку кофе все еще был обжигающе горячим.

— Он был другом Джека, — она рассеянно улыбнулась. — Виктор, правда, говорит, что он — по-прежнему друг Джека, и их дружбе нисколько не вредит то, что Джек чуть-чуть утонул.

Ник положил свою ладонь на ладонь Эмили, даже не успев подумать, что делает. Но девушка не отняла руку, наоборот, сплела свои пальцы с его.

— Виктор очень мне помог. Относился ко мне как к младшей сестре.

— Он просто замечательный, — от чистого сердца сказал Ник, но больше ничего не добавил; ему казалось, что он оторвался от земли и теперь парит в небесах, все выше и выше. Чтобы скрыть смущение, Ник взялся за кофе, который как раз остыл до подходящей температуры.

— Кейт на нас рассердится, — наконец заметил он. — Мы тут желудок маффинами набиваем, а она там пиццу печет.

— Я вполне могу есть маффины и пиццу друг за дружкой, — отозвалась Эмили. — Виктор, впрочем, тоже, так что никаких проблем. Но нам действительно надо возвращаться. Во-первых, в такое время этот район не внушает мне доверия, а во-вторых, я хочу забить в Google телефонный номер моего вынужденного собеседника.

На улице она взяла Ника за руку, как будто они всегда так ходили. Район и в самом деле не очень-то годился для романтических прогулок, но, если бы все зависело только от Ника, эта прогулка длилась бы всю ночь.

Когда они вернулись в квартиру Виктора, от пиццы мало что осталось.

Кейт развела руками, словно прося извинений.

— Это все Виктор. Он говорит, что гению нужна еда, много еды. Правда, половина пиццы еще есть. И я могла бы сварить вам лапшу.

Они покачали головами, забрали остатки пиццы и вскрыли упаковку арахиса. Кушетка с розами и кораблями вмиг обернулась самым прекрасным местом на свете. Ник открыл ноутбук и набрал в строке поисковика номер, который продиктовала ему Эмили.

— Никакого результата. К сожалению.

— Я примерно этого и ожидала, — проговорила Эмили. — Наверное, какой-то секретный номер. Обидно, что он не назвал свое имя, а лишь сказал «алло».

Слово «секретный» внезапно затронуло в душе Ника какую-то струну. Он должен сказать это Эмили. Прямо сейчас.

Хоть бы только улыбка с ее лица не сразу улетучилась.

— Послушай, Эмили, я хочу тебе кое в чем признаться. Я уже пару месяцев читаю записи в твоем блоге на «Deviantart». И стихи. И рисунки тоже смотрю. Они удивительно красивы.

Она прерывисто вздохнула.

— Откуда ты знаешь, что это мой аккаунт?

— Кто-то один раз проболтался. Пожалуйста, только не гляди на меня с таким кислым видом. Ведь тебя это не должно обижать.

Эмили отвернулась.

— Жаль.

— Почему жаль?

— Потому что я хотела бы сама тебе все это показать. Когда-нибудь.

Она опустила голову ему на плечо и зевнула. В душе Ник готов был пуститься в пляс, оттого что все обошлось так гладко. Только сейчас он увидел стоявшего в дверях Виктора.

— Вокруг нашего костра все чуть ли не обнимаются, — заметил тот. — Вот я и подумал, посмотрю, как у вас дела идут. А здесь, похоже, тоже обнимаются. — Он плюхнулся на кушетку напротив.

Эмили рассказала о своем задании:

— Я угрожала какому-то совершенно незнакомому человеку. Кто знает, что он сейчас думает. Похоже, он даже не подозревает, о чем шла речь.

— Что именно ты должна была сказать, помнишь?

Девушка протянула Виктору записку.

— «Ничего не кончено. Вам не обрести покой. Он ничего не забыл. Он ничего не простил. Вам не выйти сухим из воды». — Виктор чуть не дрожал от волнения. — С ума сойти! Так, попробую-ка это истолковать. Некий он очень злится на твоего собеседника, Эмили. Бьюсь об заклад, что он был бы рад усадить этого человека в лодку Харона или позволить Атропос перерезать его жизненную нить.

Эмили, похоже, смутилась, оттого что Виктор в очередной раз похвастался своей эрудицией.

— К сожалению, этот телефонный номер, вероятно, принадлежит не моему владельцу гаража, иначе бы тон предупреждения был куда дружелюбнее. — Он посмотрел, осталась ли в чайнике заварка, убедился, что нет, и перестал терзать бородку. — Если бы спросили меня, я бы ответил так: цель у Эреба всего одна — отомстить. Отомстить Ортолану, нашей певчей птичке.

— Да ладно! Разрисованные гаражи и сомнительные звонки? Я себе месть несколько иначе представлял, — перебил его Ник.

— Я буду очень удивлен, если он на этом остановится, — продолжал Виктор. — Наверное, стоит вспомнить, что кто-то совсем недавно рассказывал мне что-то такое о пистолете в коробке из-под сигар.

Ник почувствовал, как его бросило в холод, в жар и снова в холод.

— Ты думаешь, Эреб добивается, чтобы мы кого-то застрелили?

— Вполне возможно. Если не ошибаюсь, игра заключается еще и в том, чтобы сформировать элитный отряд для выполнения спецзаданий, — Виктор улыбнулся, но на этот раз его улыбка выглядела отнюдь не радостно. — Неплохо бы узнать, кто все эти члены Внутреннего Круга.

Следующие полчаса Внутренний Круг медленно и непрерывно вращался у Ника в голове, словно огненное колесо. Элитный отряд. Команда мстителей. Но для чего?

Когда Виктор вернулся к игре, Эмили и Ник пошли на кухню, чтобы набрать воды и снова заварить чай.

— Ты ведь сейчас продолжишь игру? — спросил он. — Раз уж задание выполнено?

— Завтра с утра. Хочу поприсутствовать на поединках, проходящих на арене. Может быть, сумею сделать хоть какие-то выводы. Досадно, что мы не знаем, кто скрывается за игровыми именами.

Она залила кипящей водой драгоценные чайные листки, приготовленные Виктором.

— Кстати, там, в игре, мельтешит один тип, который выглядит как ты.

— Да знаю я. Меня это все время раздражало, но что прикажешь делать?

Эмили улыбнулась:

— А меня его вид каждый раз радует.

Устроившись в комнате на одной из кушеток, Ник рассказывал Эмили о Сарии:

— Знаешь, он был крутым парнем. Безумно быстро орудовал мечом и потрясающе бегал. Начиная с пятого уровня я их всех оставлял позади.

— Почему же ты вылетел?

— Из-за мистера Уотсона и его термоса, — он сообщил о последнем своем задании и признался, что чуть не выполнил его. — Я почти решился, уж слишком сильным оказалось искушение.

Эмили содрогнулась, словно ее бил озноб.

— Игра и впрямь очень неплохо сражается против своих врагов. Как думаешь, история с Эриком и Аишей тоже ею подстроена?

Ник покосился на девушку, но не увидел в ее взгляде ничего, кроме искреннего интереса.

— Очень возможно. Даже скорее всего так и есть.

— Надо быть очень осторожными, Ник, особенно тебе. Колин недавно ляпнул странную фразу: «Придет время, и почва из-под ног Ника будет выбита». Это произошло вскоре после вашей драки у кафетерия. Только, ради Бога, не относись к этому как к пустой болтовне.

Да, конечно, подумал Ник, вот только Колин вообще горазд болтать.

Он налил чай Виктору в чашку и отнес ее к компьютеру. В этот самый момент Сквамато беседовал с Бероксаром о преимуществах топоров по сравнению с мечами.

Бероксар.

Ник схватил ручку и листок бумаги. Бероксар был членом Внутреннего Круга, пока КровоПуск его оттуда не вышвырнул, написал он.

Виктор поднял большой палец.

Вечер плавно перетек в ночь. Эмили распаковала рюкзак и залезла в спальный мешок.

Они принялись беседовать о ребятах из школы, сообща пытаясь понять, кто из учеников и одноклассников скрывается за тем или иным воином в Эребе, однако по большей части мнения не сошлись.

Вскоре после полуночи, пошатываясь, вошел Виктор:

— На сегодня хватит. Я вымотался. Есть у кого что-нибудь поесть?

Эмили достала из рюкзака плитку шоколада с нугой, и Виктор отломил сразу половину, взглядом прося у девушки извинения.

— Похоже, там что-то затевается, — произнес он с набитым ртом. — Постоянно мельтешат гномы, всё чего-то болтают о великой битве и о том, что время испытания близится.

— Я думаю, завтра развернутся ожесточенные схватки за места во Внутреннем Круге, — заметил Ник. — Если бы я не вылетел, то попытался бы это сделать, когда в последний раз должен был выступать на арене. Вестник обещал, что укажет самого слабого члена Внутреннего Круга. Пожалуй, он сделал бы это, если бы я… выполнил то его задание.

Все еще с набитым ртом, Виктор кивнул и поднял указательный палец.

— Все правильно! Он давал бы тебе советы, чтобы удерживать при себе. Вопрос: зачем ты был бы ему нужен? Ответ: потому что ты доказал бы, что ради Эреба пойдешь по трупам. Или сядешь в тюрягу.

Ник с Эмили переглянулись. Кто-то чуть не прошагал по трупу Джеми. Уж не кто-нибудь ли из тех, которые завтра будет стоять на золотом постаменте?

— Впрочем, перешагнуть через труп учителя — невелика задача, — пробормотал Виктор и вгрызся в оставшуюся часть шоколадки. — В свое время я и сам несколько раз хотел укокошить препода, и никаких наставлений ни от какого Вестника мне для этого не требовалось.

Пришло время, и Виктор скрылся у себя в спальне. Пришло время, и Спиди тоже завершил игру, устроившись вместе с Кейт на громадном надувном матрасе в комнате с компьютерами.

Пришло время, и Ник с Эмили сдвинули вместе две кушетки, обустроив большую кровать. Ее стенки будто бы отгородили их от остального мира.

— Спокойной ночи, — шепнула Эмили, и Ник запечатлел на ее губах неуловимо нежный, мягкий поцелуй. Пальцы девушки тихонько погладили его затылок. — Спокойной ночи, вороны.

А потом она опустила голову ему на плечо и закрыла глаза. Ник чувствовал, как волосы Эмили щекочут его шею, и слышал, как дыхание ее делалось все глубже и глубже.

Ему хотелось, чтобы все оставалось так, как сейчас, именно так. Ему хотелось лежать здесь до скончания дней. Ему хотелось остановить мир.