Эротические истории пенджабских вдов

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Свирепый ветер обжигал лицо Никки, когда она мерила шагами тротуар перед «О’Райлисом», выкуривая третью сигарету. Она определенно заслуживала этого, после того как огромным усилием воли довела занятие кружка до конца, неотступно терзаясь мыслью о разоблаченном Джейсоне. Мимо прошла компания мужчин, один оглянулся и крикнул:

— Улыбнись, крошка!

В окне проезжающего автобуса Никки увидела свое отражение: лицо, искаженное яростью. Она сердито посмотрела вслед мужчине, который подтолкнул своего друга локтем и, посмеиваясь, зашагал прочь.

Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, Никки услышала, как в кармане у нее зазвонил телефон. Она остановилась на ступеньке и ответила:

— Иди к черту, Джейсон.

— Никки, пожалуйста, давай просто поговорим.

Никки отключилась, и ей страшно захотелось швырнуть телефон в окно, чтобы что-нибудь разбить. Продолжая подниматься, она полезла за ключами. Из глазу нее покатились слезы и стали капать на руки, пока она шарила по карманам. Только добравшись до верхней ступеньки, девушка заметила стоящую на площадке Тарампал.

— Что… — начала Никки, тыльной стороной ладони вытирая слезы.

— С тобой все в порядке, Никки? — спросила Тарампал. — Что случилось?

— Это долгая история, — пробормотала Никки. — Откуда вы здесь?

Тарампал протянула руку и потрепала ее по плечу.

— Бедняжка, — промолвила она. Сочувствие ее казалось искренним и немного успокоило девушку, но недоумение так и не исчезло. Может, Тарампал прослышала про занятия в пабе и решила присоединиться? Маловероятно. Никки чуть не рассмеялась над абсурдностью ситуации: у ее порога стоит Тарампал и утешает ее из-за любовника, который оказался женат!

— Я подумала, не могли бы мы поболтать? — спросила Тарампал. И выжидающе покосилась на дверь.

— Э-э… конечно, — протянула Никки, отперла дверь в квартиру и впустила неожиданную гостью. — Обувь снимать не обязательно, — сказала она, но Тарампал, конечно, сняла, после чего замялась в дверях. — Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, — попросила девушка, внезапно осознавая свою несостоятельность в роли хозяйки.

Она указала на маленький кухонный столик. Тарампал осторожно ступала по комнате босыми ногами, напуганная скрипом половиц.

— Садитесь, — пригласила Никки. Тарампал осталась стоять. На одном из кухонных стульев висел лифчик; Тарампал таращилась на него, пока Никки не убрала с глаз гостьи этот интимный предмет гардероба, зашвырнув его в спальню. Зажигалка и пачка сигарет тоже лежали на видном месте. Никки решила не прятать их, чтобы не привлекать еще больше внимания.

— Никки, я думаю, у тебя сложилось неверное представление обо мне, — начала Тарампал, когда они наконец сели.

— Это и привело вас сюда? — спросила девушка. Интересно, откуда Тарампал узнала ее адрес? Однако у гостьи был настолько удрученный вид, что от этого вопроса следовало воздержаться. — У меня нет никаких особенных представлений о вас, — добавила она.

— А по-моему, есть, — возразила Тарампал. — Полагаю, вдовы сказали тебе, что я дурной человек. Это абсолютная неправда.

— А правда, что вы берете у людей деньги в обмен на молитвы? — спросила Никки.

— Да, но они сами ко мне приходят. Им нужна помощь.

— Я слышала другое.

Тарампал потупилась и стала елозить ступнями по полу, точно наказанная школьница. Оскорбленная свекровь бесстыжей Майи исчезла, ее место заняло это одинокое, беспомощное существо, чья неграмотность заставила Никки принести ей домой кассеты с аудиокнигами.

— А как бы ты выживала, Никки, — спросила Тарампал, — если бы осталась вдовой без средств к существованию? Разве я не стремилась выучить английский, чтобы иметь возможность устроиться на работу? Но ты и остальные женщины меня прогнали.

Никки ни на секунду не поверила, что ее гостья преодолела весьма длинный путь, намереваясь лишь прояснить кое-какие недоразумения.

— Что вам нужно, биби Тарампал? — спросила Никки.

— Чтобы мы стали подругами. Мне бы очень этого хотелось. Тебя, должно быть, отпугнуло то, что я говорила о Майе. Ты, верно, считаешь, что я желала ей смерти. Но разве я чудовище? Я просто мечтала о мире в своем доме. Мечтала, чтобы Джагги был счастлив. Я не ожидала, что Майя покончит с собой. Но Кулвиндер в это никогда не поверит.

— Разве можно ее винить? — возразила Никки. — Ее дочь умерла под вашей крышей.

— Но умерла добровольно. Она была нездорова, Никки. Повредилась в уме.

Женщина покрутила пальцем у виска и многозначительно закивала. Никки поняла, что это не отработанный жест; Тарампал говорила ту правду, которую знала. Какую бы историю ни сочинил Джагги, женщина на нее купилась.

— Вы не считаете, что в ту ночь могло произойти что-то еще? — спросила Никки.

Тарампал покачала головой.

— Джагги никогда никому не причинил бы вреда. Он не такой человек, — ее глаза засияли, на губах заиграла легкая улыбка. — Джагги очень хороший.

«Фу», — подумала Никки. Ей невольно вспомнились рассказы вдов о свекровях, спящих между своими сыновьями и невестками. Она гадала, какой оказалась бы судьба Майи, будь у Тарампал сыновья, а не дочери. Возможно, она не была бы так привязана к Джагги. Или же Майю выдали бы замуж за кого-то из ее сыновей.

— Послушайте, я знаю, вы очень печетесь о Джагги, но вам, быть может, не известны все подробности, — заметила Никки.

Гостья покачала головой:

— Просто Кулвиндер хочет добраться до него, потому что чувствует себя виноватой.

— Вы в этом уверены? — мягко спросила Никки. — А я считаю, вас ввели в заблуждение.

— Это тебя ввели в заблуждение, Никки. Я знаю, ты вообразила, будто у тебя есть какие-то улики против Джагги, но я точно знаю, что это фикция.

— Откуда вам об этом известно?

— Сегодня вечером я разговаривала с Кулвиндер. Она явилась ко мне домой и сказала, что идет в полицию. Я пыталась отговорить ее и в конце концов убедила дать мне твой адрес. Мне очень хотелось поговорить с тобой.

— Кулвиндер дала вам мой адрес?

Какую игру затеяла Кулвиндер, посылая сюда Тарампал? И зачем ей понадобилось идти в дом этой женщины и злорадно похваляться обнаруженной уликой? Что-то не складывалось.

— У меня нет вашего заявления, если вы пришли за ним.

У Тарампал вытянулось лицо.

— А у кого оно?

— У Кулвиндер. Разве она вам его не показывала?

Тарампал отвела взгляд.

— Нет, она сказала, что оно у тебя и, если я хочу его получить, мне нужно поговорить с тобой.

Голос женщины дрожал. Она явно лгала.

Мысленно Никки видела аккуратно сложенный бланк заявления, лежавший в ее сумке, которую она, достав из нее телефон, зашвырнула под кровать, уходя на встречу со вдовами.

— У меня его нет, — твердо сказала Никки. Она заметила, как гостья в отчаянии оглядывает квартиру. Девушка встала. — По-моему, вам лучше уйти, биби Тарампал.

— Я так долго до тебя добиралась, — проговорила Тарампал. — По крайней мере, угости меня чашкой чая. Я ведь оказала тебе эту любезность, когда ты приходила ко мне.

— Извините, но у меня нет чая. Я не ждала гостей, — отрезала Никки. Она понимала, что ведет себя невежливо, но незваная гостья вызывала у нее тревогу. Тарампал громко откашлялась и кивнула. Она встала и, сопровождаемая Никки, направилась к двери, больше не стараясь избегать скрипучих половиц. Надевая туфли, женщина еще раз попыталась прочистить горло и вновь зашлась кашлем.

— Ох! — просипела она. — Ох, я так простудилась под дождем, — Тарампал с глухим стуком навалилась на дверь, продолжая кашлять. — Не могла бы ты поставить чайник и согреть мне воды, прежде чем я уйду?

В театральности женщина не уступала Притам.

— Хорошо, — сказала Никки. Она вернулась на кухню и наполнила чайник водой, украдкой поглядывая на Тарампал. Та снова закашлялась. Никки нещадно ругала себя за то, что испытывает жалость к этой притворщице. Она открыла шкафчик. Если Тарампал согласится на «эрл грей», может быть, сделать ей чашечку, прежде чем отправлять восвояси?

— Тарампал, вы будете… — Никки подняла взгляд и осеклась. Дверь была открыта, и Тарампал, высунувшись на лестницу, с кем-то тревожно перешептывалась. — Кто это? — воскликнула Никки. Дверь распахнулась, в квартиру ворвался мужчина. Он втолкнул Тарампал внутрь и ногой захлопнул за собой дверь. Крик застрял в горле у Никки. Это тот самый тип, что преследовал ее вчера ночью!

— Что, черт возьми, происходит? — выдохнула она.

— Заблокируй дверь, — велел мужчина Тарампал. Та бросилась к двери и привалилась к ней спиной. Незнакомец ткнул пальцем в Никки. — Только закричи — сразу поплатишься, — тихо прошипел он. — Поняла?

Девушка быстро кивнула. Через плечо мужчины она увидела, что глаза Тарампал широко распахнуты — от напряженного внимания, а вовсе не от изумления. Ведь эта мерзавка помогла злоумышленнику проникнуть в квартиру! Должно быть, это и есть Джагги.

— Я видела вас вчера вечером, — проговорила Никки. — Вы… вы следили за мной.

Видимо, Джагги подслушал, как она рассказывала Шине о заявлении.

Он злобно уставился на Никки.

— Ты сеешь смуту с того самого дня, как попала в Саутолл. Тебе вздумалось учить вдов писать похабные историйки? Прекрасно. Но зачем совать нос и в нашу жизнь? — Джагги оглядел квартиру. — Поясняю: все, что мне нужно, — это заявление. Отдай его, и мы оставим тебя в покое.

— Ты думаешь, можешь просто вломиться в мой дом…

— Ты сама меня впустила, — усмехнулся Джагги, указывая на дверь. — Никаких следов взлома.

— Заявление не у меня, — отрезала девушка. Она заметила, что Тарампал переминается с ноги на ногу, комично раскинув руки поперек двери, — ни дать ни взять вратарь на воротах. Это придало ей смелости. — Можешь обыскать квартиру, если хочешь.

Про себя Никки молилась, чтобы мужчина не сразу заглянул под кровать и ей удалось бы выиграть немного времени.

— Я не собираюсь обыскивать квартиру. Хочу, чтобы ты сама его отдала, — сказал Джагги.

— Заявление не у меня, — повторила Никки. Краем глаза она заметила чайник с кипятком. Если потихоньку подобраться к плите, можно схватить его.

Джагги схватил девушку за руку и силком усадил на стул.

— Тарампал, иди сюда и присмотри за ней, — скомандовал он.

Женщина повиновалась, приблизилась и нависла над Никки, скрестив руки на груди, но в глазах ее появился испуг. Судя по звукам, Джагги прошел в спальню.

— Просто отдай ему заявление, и он уйдет, — прошептала Тарампал. — В противном случае тебе же будет хуже.

— Вы до сих пор верите в невиновность Джагги? — спросила Никки. — Он попросил вас помочь ему проникнуть ко мне квартиру. А теперь ищет улику, чтобы уничтожить ее.

— Ты его не знаешь, — сказала Тарампал. До Никки донеслась брань Джагги. «Хороший зять», конечно, не стал бы ругаться в присутствии женщины старшего возраста. А еще он называл Тарампал по имени — подобная фамильярность показалась Никки нехорошим знаком.

— Не очень-то уважительно он к вам относится, верно? — проговорила Никки. По нервным взглядам, которые ее караульщица бросала в сторону спальни, девушка догадалась, что Тарампал раньше не видела его таким. — Я имею в виду, как сын…

— Я говорила тебе, он мне не сын, — перебила ее Тарампал.

— Я имею в виду, вы же старшая, хозяйка дома.

Женщина вспылила:

— Я всего на двенадцать лет старше его.

«Да ведь они…» У Никки зародилось новое подозрение. Однако раздавшийся в спальне грохот прогнал эту мысль. Упала лампа. Этого было достаточно, чтобы на миг отвлечь внимание Тарампал. Никки вскочила со стула, оттолкнула женщину и бросилась в спальню.

— Вон из моей квартиры! — крикнула она, надеясь, что кто-нибудь ее услышит.

Джагги ринулся к девушке и вцепился пальцами ей в шею.

— Отдавай заявление, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Никки начала ловить ртом воздух.

— Джагги, не надо! — заорала Тарампал, пытаясь оттащить его от девушки. Мужчина отпустил Никки и одним мощным ударом сбил Тарампал с ног. Никки сделала большой глоток воздуха и вскинула руки, якобы сдаваясь.

— Ладно, — просипела она. — Ладно. Отдам, — она лихорадочно соображала. — Я спрятала его в кухонном шкафчике.

Джагги присел рядом с Тарампал.

— Принеси его мне, — приказал он Никки. Девушка еще раз судорожно вздохнула и поспешила на кухню. Чайник стоял на прежнем месте, но она не решилась им воспользоваться. Джагги силен; если побег не удастся, он убьет ее. Никки поняла это по тому, как его пальцы впились ей в горло.

— Зачем ты со мной так? — заскулила Тарампал. Джагги пробормотал что-то в ответ, но Никки не расслышала. Сердце бешено колотилось в груди — долго тянуть время не получится. Девушка схватила чайник и обернулась как раз в тот момент, когда Джагги заправлял прядь волос Тарампал за ухо. Слишком интимный жест, чтобы истолковать его как-то иначе.

Они любовники!

Это неожиданное открытие загудело в голове Никки, точно колокол. Она со стуком поставила чайник обратно на стол. Тарампал опомнилась, подняла голову и отпрянула от Джагги, избегая взгляда Никки.

— Давно вы с ним путаетесь? — спросила ее Никки.

Тарампал покачала головой.

— Ничего я не путаюсь, — пробормотала она и натянула на лоб дупатту, чтобы спрятать лицо. «Все хорошее пришло позже», — когда-то сказала она Никки и залилась румянцем, совсем как сейчас.

— Так вот почему ты это сделал? — по-английски обратилась Никки к Джагдеву. — Твоя жена про вас узнала?

Джагги не смог скрыть изумления. Он выдержал взгляд Никки, но она поняла, что попала в цель. А потом мужчина рявкнул:

— Майя не умела держать язык за зубами.

Взгляд Тарампал метался туда-сюда, она пыталась понять, о чем идет речь.

— Ваши репутации были дороже жизни женщины? Ведь именно по этой причине ты убил Майю? — спросила Никки.

При звуках имени Майи женщина напряглась. Никки снова перешла на пенджабский.

— Джагги только что признался, Тарампал. Он убил ее.

— Я этого не говорил, — процедил Джагги и обратился к женщине: — Все произошло слишком быстро. Это был несчастный случай.

— Это был несчастный случай, — повторила Тарампал, но вид у нее был растерянный. — О чем это ты?

— Она узнала про вас, — объяснила Никки.

— Придержи язык, — рявкнул Джагги, но девушка заметила панический испуг, промелькнувший на его лице.

— Она узнала? — переспросила Тарампал, плотнее запахивая на груди дупатту. — Я не сплю с чужими мужьями. Нет! — быстро добавила она, обращаясь к Никки.

И никого не шантажирует. Главным для Тарампал было все отрицать. Пока она вслух заявляет о своей невиновности, это является правдой.

— Он убийца, — сказала Никки, указывая на Джагги. Мужчина встал и направился к ней. Никки прижалась спиной к столешнице, ее охватил леденящий, безжалостный страх.

— Джагги! — воскликнула Тарампал. Мужчина остановился и обернулся. — А Кулвиндер знает про нас?

— Нет.

— Ты уверен?

— Уверен.

— Майя собиралась ей рассказать, но не успела? — тихо спросила женщина. Джагги отвернулся и посмотрел на Никки. — Пожалуйста, ответь мне, — попросила Тарампал.

— У нас нет времени, — отрезал Джагги.

— О, Джагги, — пробормотала Тарампал. — Почему?

— Майя взбесилась и заявила, что расскажет всем. Я подумал о тебе, о твоей репутации в общине и не мог допустить твоего позора. Все произошло очень быстро. Я облил ее бензином, чтобы напугать, а она заявила: «Ты не посмеешь этого сделать». Я только пытался ее приструнить.

Тарампал в ужасе взирала на Джагги.

— Ты сказал полиции, что тебя не было дома!

— Тарампал…

— Ты солгал мне!

— Не поддавайся влиянию Никки. Что бы ты сделала на моем месте? Что, по-твоему, должен был делать я?

Тарампал зажала руками рот, в глазах ее стояли слезы.

— Вы не злодейка, Тарампал, и знаете это. Вы ведь не хотели Майе смерти? — спросила Никки. — Вы мне сами говорили.

— Ты хотела, чтобы она ушла из нашей жизни и мы могли быть вместе, — проговорил Джагги, встав между ними, чтобы заставить Тарампал посмотреть на него. — Разве у нас был другой выход?

Женщина колебалась. «Искупить позор жизнью», — подумала Никки. Неважно, что позор Тарампал был искуплен жизнью Майи.

— Не знаю, — пробормотала Тарампал. Это был ответ на вопрос Никки. Первый честный ответ, который ей довелось услышать. В лице женщины не было ни кровинки. — Я. Не. Знаю, — повторила она и разрыдалась. Сейчас она выглядела на десять лет старше.

— Тарампал, — произнес Джагги. Он снова присел на корточки и обнял ее за талию. — Не надо устраивать сцен. Мы можем поговорить об этом позже.

Женщина закусила губу и замотала головой; слезы ее брызнули на пол. Джагги протянул другую руку и коснулся ее щеки. В Тарампал словно что-то перещелкнуло, и, отшатнувшись от Джагги, она отвесила ему пощечину. Звук ее был похож на раскат грома.

И Джагги, и Никки были ошеломлены. Мужчина на секунду застыл, а затем вцепился в горло любовнице и начал ее трясти.

— Нет! — крикнула Никки, схватила чайник и со всей силы швырнула его в душителя. Он не задел Джагги, но горячая вода выплеснулась ему на спину. Мужчина вскрикнул, выпустил Тарампал и, борясь с ожогом, стал сдирать с себя рубашку.

— Бежим, — крикнула Никки, отталкивая Джагги, наклонилась, взяла задыхающуюся Тарампал за руку и рывком подняла ее с пола. Но не успела женщина сделать и шага, как Джагги схватил ее за запястье и, сильно дернув назад, швырнул на пол. Никки выпрямилась и оказалась с убийцей лицом к лицу. Она попыталась отступить, но, зацепившись за ножку стула, начала падать, видя быстро приближающийся кулак Джагги. Последним звуком, который Никки слышала, ударившись затылком о кухонную столешницу, был страшный треск, а потом стало темно.

Не успела машина Шины притормозить, а Кулвиндер и Манджит уже распахнули дверцы и запрыгнули в салон.

— Эй, погодите! Так руки-ноги переломаете! — воскликнула Шина. Но останавливаться было некогда.

— Ты помнишь, где находится паб? — спросила Кулвиндер.

— Конечно. Я только что оттуда, — ответила Шина.

— Тогда поторопись! — Шина выжала педаль газа. Когда машина пулей вылетела с автостоянки храма, Кулвиндер инстинктивно вцепилась в сиденье.

Развезя по домам остальных вдов, Шина возвращалась домой, когда ей позвонила Манджит.

— Манджит! — прозвенел в трубке громкий голос Шины. — У тебя все в порядке?

— Я вернулась в Саутолл. Потом расскажу, сначала нам необходимо съездить к Никки, — ответила Манджит.

— Она в беде, — добавила Кулвиндер.

Шина не стала задавать вопросов.

— Дай мне пять минут.

Кулвиндер была рада, что им не придется звонить Сарабу. Он бы сказал: «Кулвиндер, ты уверена? Попробуй снова ей позвонить — ты же знаешь, молодежь никогда не берет трубку с первого раза». И всякий раз останавливался бы на желтый свет, а Шина мчалась, не притормаживая.

Подъехали к пабу, и Шина выпустила женщин.

— Идите, идите, — велела она. — Я припаркуюсь и тоже зайду.

Кулвиндер и Манджит ворвались в паб, громко крича друг другу, что надо найти лестницу. Поглощенные своей задачей, они не заметили других посетителей, которые ошарашенно таращились на них.

Кулвиндер направилась прямиком к бару.

— Вы знаете, где квартира Никки?

— Прямо над нами, — ответила девушка за стойкой. Вид у нее был удивленный. — Вы ее мама?

— Как нам попасть на лестницу?

— Вам нужен ключ от парадной двери. Он есть только у жильцов. Вам придется позвонить Никки, и она вас впустит.

— Я пытаюсь ей дозвониться, но она не отвечает. Прошу вас! Возможно, у нее там плохой человек.

Девушка закусила губу, чтобы не рассмеяться. И тут Кулвиндер взглянула на происходящее ее глазами: две ошалелые индийские мамаши всеми силами пытаются помешать некоему непотребству, творящемуся сейчас в квартире одной из их дочерей.

— Он убийца! — в отчаянии крикнула она.

— Нисколько не сомневаюсь. Послушайте, я никого не могу впустить, так что…

Кулвиндер принюхалась.

— Манджит, чувствуешь запах? — спросила она.

Манджит выпучила глаза.

— Пахнет дымом!

В паб ворвалась Шина.

— Пожар! Выходите! Все на улицу! — скомандовала Шина. Посетители стали выбегать наружу. Барменша растерянно заморгала.

— Они не заплатили, — воскликнула она.

Кулвиндер указала на окно.

— Смотрите. Дым! Давайте ключи!

Девушка вылупила глаза, потом нырнула под барную стойку в поисках ключей и наконец торжествующе подняла их над головой. Кулвиндер тут же выхватила их.

— Бежим!

Женщины с развевающимися дупаттами выскочили из паба. Повозившись с ключом, они распахнули дверь, ринулись на лестницу и с криками «Никки! Никки!» помчались наверх, теряя по пути сандалии, которые, кувыркаясь, летели по ступенькам. По мере того как они приближались к двери квартиры Никки, дым сгущался. Кулвиндер поискала на ощупь дверную ручку и вздрогнула, прикоснувшись к горячему металлу. К ее изумлению, дверь оказалась не заперта. Этот негодяй, должно быть, поджег квартиру и скрылся.

Когда дверь открылась, на лестничную клетку повалил дым, и женщины закашлялись. Кулвиндер двинулась вперед, наклоняясь к полу, чтобы заглянуть под вздымающиеся черные клубы.

— Оставайтесь там! Я посмотрю, смогу ли ее найти! — крикнула она.

Сквозь языки пламени и дым она увидела распростертого на полу человека. Это была Никки. Стараясь пригибаться как можно ниже, Кулвиндер схватила девушку за лодыжки и потянула к выходу. Но сил не хватало. И воздуха. Женщина судорожно вдохнула дым и закашлялась до слез, плечи ее затряслись. Она снова дернула Никки за ноги и почувствовала, что ей удалось немного сместить неподвижное тело девушки. До входной двери было еще далеко. Кулвиндер напряглась и сделала еще рывок. Новый приступ кашля заставил ее тело содрогнуться в конвульсиях. Глаза ужасно чесались, по лицу текли слезы. Кулвиндер хотела крикнуть, но не могла. Ноги подкосились, и она упала на колени. И их соприкосновение с полом возвратило женщину в тот момент, когда она узнала о гибели Майи. «Нет, нет, нет, — рыдала несчастная мать. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» То безумное желание повернуть время вспять было сродни теперешнему безжалостному удушью. Кулвиндер в последний раз слабо дернула Никки за ноги.

Внезапно чья-то рука схватила женщину за лодыжку, другая обхватила ее за талию.

— Погодите! Стойте! — Кулвиндер не могла оставить здесь Никки. Собственное тяжелое дыхание и полное безмолвие девушки вдруг навели ее на удачную мысль — Кулвиндер сняла с себя дупатту и обвязала ею лодыжку Никки, а затем с помощью Шины и Манджит сумела сдвинуть неподвижное тело, после чего все три женщины, объединив усилия, поволокли его к выходу.

— Мы ее вытащили! — услышала Кулвиндер торжествующий крик Шины.