Эйнемида IV. Солнце нового мира.

Глава II

– Ну вот мы и вернулись, – Кинана радостно окинула взглядом начинающие зеленеть поля, покрытые набухшими почками деревья, весело журчащую реку и разбитый на её берегу военный лагерь. Аэлинион ещё только начинался, но весна уже вступала в свои права, воздух полнился свежими, дразнящими запахами, солнце пригревало всё сильнее. Прекрасная всё-таки земля досталась герийцам! Никогда прежде царице не доводилось покидать родину, и теперь, возвращаясь после зимовки у гисеров, ей хотелось петь во весь голос.

– И с хорошими новостями, – саркастически буркнул Аттал. Узнав, что за цена уплачена за гисерскую помощь, он стал просто невыносим.

– Да, с хорошими, – словно не заметив иронии, кивнула Кинана. – Мы вернулись, и мы ведём подмогу. Ну что, Иокаста, хорошо дома? – обратилась она к миловидной светловолосой девушке в добротном синем платье и шерстяной накидке. Вместо ответа та разрыдалась и порывисто припала губами к ноге царицы.

Кинана всё-таки нашла ту герийку, что встретилась ей на улицах Заркевеста. В качестве подарка невесте, она потребовала от Велевойса дать девушке свободу, а заодно и другим герийским рабам. Вождь оказался щедр. Он выкупил всех, кого смогли найти – почти три сотни человек. Сейчас они длинной колонной шагали за конём Кинаны, и всякий раз, когда царица оборачивалась, её сердце сжималось от гордости. Давешняя рабыня, точно в насмешку носящая имя великой Иокасты, упросила Кинану взять её в служанки, и теперь не отходила от благодетельницы ни на шаг, при всяком удобном случае выражая свою преданность.

Велевойс был тут же, на статном буланом коне, в позолоченных доспехах и расшитом красном наряде. При вожде находился неизменный Зеслев и прочие командиры, а следом за ними, сверкая на солнце клювастыми шлемами и остро наточенными лезвиями ромфей, шагали гисерские воины. Этому войску было далеко до сорокатысячной орды, что водил отец молодого вождя. Крупные кланы под разными предлогами устранились от опасного предприятия, явно готовясь делить власть, если молодой вождь не вернётся из Герии. Весть о том, что воевать придётся за герийскую корону, привлекла под знамёна Велевойса лишь малые кланы да простых искателей славы, всего шесть тысяч человек. Негусто, но сейчас и эта помощь неоценима.

– Так вот за какие края сложил голову отец, – Велевойс с любопытством огляделся. Как и Кинана, он никогда не покидал дома, разве что ходил в походы против других гисерских кланов.

– Вели своим людям встать лагерем там, у реки, ‒ Кинана подмигнула вождю. – Ну а ты, будь моим гостем.

Велевойс кивнул, и, полуобернувшись, принялся что-то втолковывать одному из своих командиров. Кинана тронула поводья, направляя коня в сторону лагеря.

– Да что уж, гостем, зови сразу хозяином, – негромко пробурчал под нос Аттал. Кинана только отмахнулась.

– Аркипп, знамя выше, – сказала она. – Не хватает ещё, чтобы свои стрелой угостили. Едем.

Вблизи лагерь производил самое благоприятное впечатление. Кинана с удовольствием осмотрела выстроенные в строгом порядке палатки, высокий бревенчатый забор, воинов, упражняющихся с копьями и мечами на набитых соломой куклах. Благослови все бессмертные келенфийскую спесь, сделавшую такого человека, как Белен не стратегом у себя на родине, а начальником войска герийской царицы. Ну, раз самим не надо ‒ давайте, мы не гордые, нам сгодится. Зато теперь с лагеря можно писать поучения, как надо эти самые лагеря разбивать, и можно поспорить, что еды вдоволь, воины одеты да обуты, а войсковая казна в полном порядке и не требует проверки. Великое дело, когда есть кто-то, кому можно отдать любой приказ и навсегда забыть об этом деле.

– Кто идёт? – окликнули от ворот. Всё по Аэроповым правилам, на расстоянии броска дротика.

– Кинана Аэропида, дочь Пердикки от Калаиды, царица и повелительница Герии. С ней те, кого ей угодно было избрать в спутники, – провозгласил Аркипп. Бывший стражник изрядно поднаторел в цветастых оборотах. Положение обязывает.

За воротами послышался топот, створки распахнулись, точно выбитые тараном, и навстречу высыпала целая толпа. Впереди Белен, в до блеска начищенном доспехе и при шлеме, за ним командиры– в их числе и Тилем с Эолом. Друзья, хвала Даяре, все на месте и со здоровым румянцем на лице, а подле Хресия какая-то девушка с закрытой вуалью головой.

– Подданные приветствуют тебя на твоей земле, госпожа, – улыбаясь объявил Белен, едва царица спрыгнула с коня. – Мы счастливы видеть тебя в здравии.

– И я рада вас видеть, – Кинана хлопнула келенфиянина по плечу, еле сдержав порыв его обнять. – Прекрасный лагерь, – она обвела взглядом командиров, стараясь, как учил отец, хоть на мгновение встретиться глазами с каждым. – Вы замечательно потрудились, воины. Клянусь медведем Даяры, вы знаете своё дело.

– Слава царице Кинане! – стройным хором откликнулись просиявшие военачальники.

– Была ли успешной твоя поездка? – спросил Белен, прекрасно зная ответ. Ожидая, пока соберётся велевойсова рать, Кинана отправила на родину не одно послание.

– Более чем. Все мои спутники живы и здоровы. Представляю вам вождя Велевойса из клана Авсенз, отныне он наш друг и союзник. С ним его соратники. Вели оказать им гостеприимство и почёт, достойные их положения.

Велевойс склонил голову. Белен ответил чопорным поклоном и произнёс короткое, но необычайно вычурное приветствие, вспомнив, видно, что родился на Келенфе. Вождь ответил по-эйнемски и не менее цветасто, чем изрядно удивил келенфиянина, не ожидавшего такой учтивости от варвара.

– Белен, покажи нашим гостям, где остановиться, и созывай совет. Велевойс, я приглашаю тебя и Зеслева участвовать. Белен, пошлёшь кого-нибудь, чтобы проводили. Да, ещё, со мной сотни три людей, освобождённые рабы, вели, чтобы их разместили и накормили, – подмигнув келенфиянину, Кинана подошла к друзьям.

– Отличная шкура, – усмехнулся Келесс. – Не жарко?

– В самый раз, – в тон ему ответила царица, пригладив чёрный мех ликаркудовой шкуры, превращённой гисерскими мастерицами в замечательный плащ с оскаленной головой вместо капюшона. – Ну что, как вы тут без меня? Много глупостей наделали?

– Чтоб мы да глупости, – хмыкнул Алкет. – Когда такое было?

– Когда такого не было? Гриел, я так рада видеть тебя на ногах. Как твои раны?

– Хайре, Кинана. Всё хорошо, иногда побаливает... – ответил здоровяк, и, неожиданно, смутился.

– О, у него такой лекарь, что другого и не надо! – хохотнул Келесс. – Знала бы ты, как твоя подружка-дриада его врачевала!

– Заткнись, Келесс… – побагровевший Гриел сжал кулаки.

– Да я-то заткнусь, только в рощу не я зачастил.

– Стой, подожди, – опешила Кинана. – Ты что, с Аэльмеоннэ…

– Да ничего такого… – пробурчал здоровяк, отводя глаза. Остальные расхохотались.

– Ну дела, – царица покачала головой. – А ты, Хресий, что скажешь? Всё хорошо?

– Как никогда, – улыбнулся юноша. – У нас для тебя кое-что есть.

Девушка рядом с ним откинула вуаль, открывая лицо.

– Феано… – изумлённо выдохнула Кинана. Уставившись на подругу, как на призрак, она машинально протянула руки, и Феано, смеясь сквозь слёзы, бросилась ей на грудь.

– Боги, как ты здесь?! – не веря своим глазам воскликнула Кинана.

– Это Хресий и остальные, они выкрали меня из Ордеи, – счастливым голосом сообщила Феано.

– Как выкрали?! – опешила Кинана. – Вы что, были в Ордее?!

– Были, как видишь, – усмехнулся Алкет.

– И вытащили Феано, – добавил Келесс.

– Если быть точнее, вытащили нас, – хмуро промолвил Хресий. – Это моя вина, Кинана. Я полез выручать Феано и их за собой потянул. А там нас и схватили.

– Ну ладно, не ври, – оборвал его Алкет. – Это мы с Келессом подбили Хресия…

– А я согласился. Нельзя было этого делать. Попались, и вполне ожидаемо. Если бы не Гермий…

– Стойте, по порядку, – подняла руку Кинана. – Что случилось, как всё произошло и при чём тут периссец?

– По порядку, – кивнул Хресий. – Мы хотели выкрасть Феано, но нас поймали и приговорили к казни. И казнили бы, но нам помогли сбежать Гермий и учитель Акатей, с ведома Аминты. Они же привели Феано. Если бы не они, нас бы попросту казнили, вот и всё. Нашей заслуги в том, что Феано здесь, нет.

– Есть, любимый, – сказала Феано, кладя руку ему на плечо. – Если бы вы не попытались, меня бы здесь не было.

– Подождите, – Кинана тряхнула головой, собираясь с мыслями. – Гермий, Акатей? Они вам помогли?

– Да, Гермий и Акатей, – кивнул Алкет. – Сам бы ни за что не поверил, но это так.

– Гермий просил передать, – сказал Хресий. – «Пусть Кинана помнит, что Аминта её брат».

Кинана молча смотрела себе под ноги, не вполне веря в происходящее. Остальные терпеливо ждали.

– Высечь бы вас, за глупость, – в сердцах бросила она. – Особенно тебя, Хресий. От кого, а от тебя не ожидала… Ну да что там, дело сделано, – рассмеявшись, она махнула рукой. – Феано, я… Не знаю даже, что сказать. Я так рада, что ты с нами!

– Я тоже, – томно улыбнулась Феано, приникая к Хресию. Такой Кинана её не видела со дня неудачного побега.

– Но послушайте меня: это последний раз, когда я прощаю такую глупость. В следующий раз спрошу по всей строгости. Это вам не кухня, и мы не пирог украсть собираемся. Из-за вашей глупости могут погибнуть люди, вы это-то хоть понимаете? Сегодня повезло, вы всего-то лишь обязаны жизнью врагам, а завтра? Думайте, прежде чем что-то делать, нечем думать – просите совета. Ясно вам?

– Кинана, ты говоришь, прямо как моя мать, – ухмыльнулся Алкет.

– Не смешно, – оборвала его Кинана и криво усмехнулась. – Ладно, герои, пойдём. Покажите, что за покои вы приготовили для своей царицы.

***

– Разумеется, госпожа царица, мы высылали разведчиков, – Белен обеими руками опёрся на устеленный картами стол. – Родственники наших людей тоже присылали вести. Таким образом, мы более-менее неплохо знаем, что творилось в Ордее.

– Хорошо. Какова обстановка?

– Насколько можно понять, – прокашлялся Алкет. – В общем, старшая знать, большей частью, за Аминту, так пишет отец. Им по нраву его подачки и новое Уложение, они боятся, что ты всё это отменишь. За тебя только мелкие аристократы и кое-кто, вроде наших с Келессом семей да родичей наших гетайров. В Равнинной дела, конечно, получше, тут тебя любят, но это и так было ясно.

– А простонародье? Деревня, города?

– Простонародье, как раз, надеется, что ты все новые законы отменишь, – усмехнулся Алкет. – Вот только у простонародья своих забот полно, просто так они за нас воевать не станут.

– Зима в Герии прошла не очень хорошо, – сказал Белен. – Прежде всего из-за нас. Зерна не хватало. До голода не дошло, но недостаток пищи ощущался даже в столице. Эферияне и латарийцы прислали некоторое количество зерна, но у них самих с едой не всё благополучно, поэтому особой щедрости они не выказали.

– К тому же, – добавил Хресий, – есть подозрение, что добрая часть эферской помощи осела в сундуках Парамена и его друзей. На чёрном рынке зерно было, и стоило едва ли не меру серебра за меру. Мы послали кое-кого, чтобы эти слухи звучали погромче.

– Голода нет, это хорошо, – кивнула Кинана. – Что бы там ни было, я не хочу, чтобы мой народ страдал из-за меня.

– Голода нет, но будет, если зерно из Равнинной не поступит немедленно, – сказал келенфиянин. – В Ордее это прекрасно понимают и медлить не станут. Они будут здесь, едва появится возможность.

– Как дела с зерном у нас? – обернулась Кинана к Аркиппу.

– Я уже просмотрел отчёты. У нас запасов более чем достаточно, год выдался хорошим и урожай собрали вовремя.

– Посчитай, сколько медимнов мы сможем отдать без ущерба для себя, и отправь всё в Ордею. По дороге пусть раздадут часть зерна по деревням, где есть нехватка.

Военачальники удивлённо переглянулись.

– Мы собираемся кормить врагов? – поднял бровь Келесс.

– Мы собираемся кормить герийцев. Я воюю не с ними, а с теми, кто захватил трон моего отца.

– Умно, – насмешливо заметил Аттал. – Чернь будет тебя славить на каждом углу, а нам это почти ничего не стоит. Отличная сделка. Главное, шуметь об этом погромче.

– Я делаю это не ради славы, а ради Герии, – отрезала царица, бросив грозный взгляд на агемарха. Его наглая улыбочка стала от этого только шире. – Значит, они явятся сюда, как только смогут. Какие вести с границы?

– Вести радостные для Герии, – Белен усмехнулся, – но не слишком радостные для нас. Война с Олором, можно сказать, закончена.

– Как, уже?

– Уже. Герийское войско вошло в Олор ещё по распутице, царь Птолом разбит и просит о мире.

– Командовал дядя?

– Да, но при войске был Аминта со своими форетами, и народу это подаётся, как победа царя. Так или иначе, сейчас идут переговоры с олориями. Скоро они закончатся, и войско Сосфена будет свободно, чтобы выступить сюда. Думаю, у нас есть месяц или около того. По нашим подсчётам, они выставят против нас тысяч двадцать – двадцать пять. Зависит от того, решат ли послать войска на юг, на помощь эфериянам.

– Что ж, рано или поздно это должно было случиться. В каком состоянии наше войско?

– Мы полностью обеспечены едой, одеждой и оружием, с этим недостатка нет, а вот с людьми… – Белен покачал головой. – В коннице мы врагу не уступим, а то и превзойдём, но с пехотой всё не так просто. Из тех воинов, что были с нами Иапирны, уцелело три с небольшим тысячи человек, их мы свели в отдельную стратию. Потом, конечно, войско многоуважаемого вождя, – он коротко кивнул в сторону Велевойса. – тысяч пять, насколько я могу судить…

– Шесть, – вставил гисер. – И все настоящие мужчины.

– Тем лучше, – пожал плечами Белен. – Значит шесть. Итого, неполные десять тысяч, и это все наши войска, которые можно назвать обученными. Остальные… Мы набирали кого могли: селяне, горожане, освобождали даже рабов с полей. Примерно тысяч восемь. Итого: нас меньше, и половина до этой зимы ни разу не держала в руках оружия.

– Немного… – Кинана задумчиво оглядела карту, задержав взгляд на бронзовой фишке, обозначающей дядино войско. Скоро эта фишка поползёт на восток.

– Можно попробовать занять оборонительную позицию, – Белен указал на западные склоны Аферона. – Вот эта местность подойдёт. Мы здесь уже бились. Можно укрепляться, можно маневрировать и всегда быть в выгодном положении. Дождёмся удобного случая, и нападём.

– Дождались уже, под Иапирной, – хмыкнула Кинана. – Не обольщайся, Белен. Дядя, если ему потребуется, найдёт способ заставить нас вступить в бой. Биться придётся, хотим мы или нет. А вот что мы можем, так это выбрать время и место. Посмотрите, – она указала на карту.

– Каритейская долина, – кивнул Хресий. – Знаю, как-то расколотил здесь войсковой обоз. Идомела, кажется.

– Я тоже знаю, – сказал Фиерон, один из грейских командиров. – Я сам из-под Псиллы, часто охотился в тех краях.

– Да, охота там хорошая. У дяди имение возле Псиллы… – царица поморщилась, точно вспомнив что-то неприятное. – Сейчас главное не это. Посмотрите: долина – кратчайший проход к Грейе. Дядя знает, что Грейю мы будем защищать до последнего, это наша, можно сказать, столица. Самое очевидное для нас – встретить его у Аферона, в теснинах. Дядя вряд ли ожидает встретить нас в долине.

– Разумеется, – сказал Белен. – Ведь это самоубийство. Наше войско меньше и хуже, а долина слишком широкая, можно сказать, что мы выходим в чистое поле.

– А мы именно это и делаем, – пожала плечами Кинана. – Скажу больше: мы встретим их не в самой долине, а вот здесь, на входе. Ровная поверхность, левый фланг прикрыт горами, тут ручей – прекрасное место для битвы.

– То есть, ты собираешься биться меньшим войском, наполовину состоящим из селян, против обученной фаланги в чистом поле, – Аттал задумчиво посмотрел на царицу. – Хорошо. Что я не знаю такого, что знаешь ты?

– Белен, Тилем, то, что я приказывала сделано?

– Да, госпожа, – кивнул бывший начальник Аркиппа с Эолом. Его серый плащ городского стражника и бронзовый доспех с эпистатским листком вяза странно смотрелись на собрании стратегов. – Сделано, и это… Лучше бы тебе посмотреть самой.

***

– Копья, вздеть! – по команде лохага, доселе неподвижный квадрат войск ощетинился плотным рядом копий. – Ша-агом… – от мерного топота ног, казалось, затряслась земля, – …ступай!

Отряд, тронулся с места, медленно двигаясь в сторону расставленных плотным строем соломенных кукол. На «груди» каждой куклы висел большой щит педзетайра, на «плече» – наставленное вперёд копьё.

– Команды самые простые, госпожа, – сообщил Тилем, поигрывая длинной эпистатской палкой. – «Копья вздеть», «копья поднять», «ступай», «стой», «шагом», «бегом», «направо», «налево», и всё в этом роде. Все команды на нашем языке. Селяне по-древнему не знают, нечего их путать почём зря. Движения тоже самые простые: иди да коли вперёд. Народ простой, ему чем понятней, тем лучше.

Кинана кивнула, наблюдая за проходящим мимо неё отрядом – плечо к плечу, ряд к ряду. Простые лица землепашцев, ремесленников, дешёвые медные и кожаные шлемы, маленькие круглые щиты-пельты, кое у кого плохонькие доспехи, но в руках каждый сжимает доброе копьё длиной в десять локтей.

– Вы заменили гоплоны на пельты? – спросила царица.

– Да и эти то не особо нужны, госпожа, сама скоро увидишь. Так, больше чтоб людям поспокойнее было. Ну и от стрел да дротиков прикрыться, это, конечно, да. Вооружение самое простое: пельт, охотничий нож и, само собой, копьё, остальное, у кого как придётся – дешевле только голыми. Но это работает. Ты, госпожа, здорово придумала.

– Ну-ну, посмотрим. Они хорошо держат строй, я ожидала худшего.

– Мы разделили их на эйкостии по двадцать человек, одна эйкостия – одна линия. Направляющий – эйкост, он ведёт отряд, затем, через каждые пять стратиотов, два пентарха, и замыкает ураг. Эйкост, ураг и оба пентарха – из опытных, они направляют отряд. Так нам достаточно иметь лишь пятую часть приличных вояк, чтобы весь отряд работал как надо.

– Разумно. Построение двадцать человек глубиной, значит

– Да, копья наставляют первые пять, следующие пять – наклоняют на полуполдень, остальные держат прямо – так стрелы будут соскальзывать. Можно перестраиваться в пять и десять рядов, когда нужно. Если стратиот видит, что пятый перед ним упал, он ставит копьё так, как у него. С эйкостиями – это его вот придумка, – Тилем хлопнул стоявшего тут же Эола по плечу. Парень смущённо закашлялся.

– Помогал начальнику? – усмехнулась Кинана.

– Немного, госпожа, – Эол улыбнулся. – Всё это Тилем, да ещё эпистратег Белен. Я так только, где что посоветовал.

– Ну-ну, не скромничай, – хохотнул Тилем. – Парень толковый, далеко пойдёт… А теперь, смотри внимательно госпожа.

Войско достигло плотных рядов «противника». Прозвучала отрывистая команда, и клочья соломы полетели во все стороны, точно на молотильне. Ряд за рядом, соломенные «воины» валились к ногам даже не замедливших шаг копейщиков. Гоплитские копья кукол бессильно падали на землю, не доставая до «вражеских» щитов добрые пять локтей.

– С фронта это взять вообще невозможно, – сообщил Тилем. – Ни одним копьём не дотянешься, а против каждого врага по три-четыре копья разом. Мы пробовали: если пару-тройку копий в гоплон упереть да нажать, трескается, как скорлупа.

– Н-да, – Кинана покачала головой, глядя, как остатки соломенных «воинов» разлетаются в ошмётки под слаженно бьющими копьями. Увидев собственную задумку вживую, она почувствовала невольную оторопь.

– Ну, вот так, госпожа, – сказал Тилем, когда последний «противник» рухнул наземь и отряд остановился, подняв копья вверх. – Что скажешь?

– Это… впечатляет.

– Есть и недостаток, конечно. Двигаться такая фаланга может только по прямой, и чем земля ровнее, тем лучше. Ну, и если враг зайдёт в тыл, либо сбоку – всё, конец.

– Значит, не надо подставлять врагу спину. Как насчёт моих распоряжений о тайне?

– Насколько могли, госпожа. Эти воины упражнялись отдельно, и мы тщательно следили, чтобы никто не отлучался из лагеря. Двойная оплата, чтоб не роптали. Из других командиров о них знает только стратег Белен.

Кинана одобрительно кивнула и направилась к неподвижному строю копейщиков. Она прошлась вдоль рядов, вглядываясь в лица своих воинов. Обычные люди, ещё вчера мирно копавшие землю, пасшие быков, лепившие горшки, теперь же, сами того пока не сознавая, превращённые в страшное оружие. Превращённые ею, Кинаной. Глаза, взирающие на царицу, закутаную в жуткую шкуру волкомедведя, выражали тревогу, надежду, обожание, восхищение, страх – всё, что может чувствовать человек, стоя перед неизвестностью. Спокойствие хранили лишь командиры, застывшие с особой выправкой бывалых воинов, щеголяющие настоящими, до блеска начищенными доспехами, шлемами-колпаками и мечами-ксифосами. Среди подчинённых они казались, скорее, педагогами при неопытных юнцах, чем товарищами по оружию. Но это ненадолго – до первого боя. Если, конечно, кто-то из них его переживёт.

– Воины, вы поработали отлично! – звонко воскликнула Кинана. – Я горжусь вами! С такими бойцами, как вы, никто не устоит против нас! Мы вернём нашей Герии справедливость, вернём её славу, вернём всё, что мой отец герийцам даровал, а бесчестные люди отобрали! Вы вернёте, вашими копьями, вашей верностью и отвагой! Слава Герии!

– Слава царице Кинане! – слаженно взревели воины. Не иначе, упражнялись, под чутким руководством Тилема. Усмехнувшись, Кинана троекратно ударила кулаком в грудь и вернулась к бывшим стражникам.

– А как насчёт рабов? – спросила она Тилема. – Белен говорил, их набирали, они тоже здесь?

– Нет конечно, госпожа. Кто ж с рабом в строй встанет? В копейщики брали только герийцев, ну и рабов тоже, но только тех, кто за долги попал или ещё за что. Варваров и природных рабов мы в метатели определили, дротики раздали.

– Указ мой объявляли?

– Конечно, госпожа: «…кто был воином Герии хоть один день, ни при каких обстоятельствах, ни за какие преступления и провинности более не может быть сделан рабом…», объявили всё как полагается. Его тут уже Честным указом прозвали. Рабам по нраву, да и остальным пришлось по душе – мало ли оно, как жизнь-то повернётся. Долгов, к примеру, всяк набрать может.

– Да, как жизнь повернётся, мало кто знает… – задумчиво промолвила Кинана, разглядывая поднятый с земли обломок щита. – Действительно, как скорлупа. Говоришь, четыре копья на каждого врага?

– Может дать тем, кто глубже в ряду, копья подлиннее? – спросил Эол. – Локтей пятнадцать. Тогда они тоже достанут до врага.

– Не нужно, – покачала головой царица. – Сам подумай: а если первые ряды погибнут, скажем от стрел? Что тогда задние будут делать с такими длинными копьями? Они же тяжелее, ими трудно колоть из первого ряда. А после битвы что делать? Кого с длинным копьём убьют, кого с коротким, и что потом, копьями обмениваться? А если кому не хватит нужного? Снабжать войско как? Ремесленникам по три вида древков заказывать? Нет, в хорошем отряде всё должно быть одинаковым: оружие, доспехи, одежда. Тогда каждый может заменить каждого, а отряд будет единым целым

– Прости, госпожа. Я сказал глупость.

– Ну, во-первых, не глупость – вполне разумно, просто ты не всё обдумал. Во-вторых, лучше сказать глупость, чем промолчать и не сказать полезное, – Кинана отбросила щит и положила руку Эолу на плечо. – Ты молодец, Эол, твоя задумка с рядами и эйкостиями просто отличная. Я сама не догадалась.

– Госпожа, это всё ты! – воскликнул зардевшийся Эол. – Куда мне до тебя?!

– Важно не только кто придумал, а ещё и кто да как исполнил. Благодарю вас за отменную работу, соратники. Вы всё сделали выше всяких похвал. Молодцы!

– Слава царице Кинане, – дружно ответили бывшие стражники. Кинана рассмеялась.

– И слава её верным воинам, – сказала она с улыбкой. – Что ж, раз у нас теперь есть стратия, нужен и стратег. Тилем, я думаю тебе пойдёт жезл, только доспехи нужно будет сменить. Хочешь быть стратегом?

– Стратегом? – опешил бывший стражник. – Нет, госпожа, я всю жизнь в строю был, какой из меня командир? Не моё это, да и деньги такие куда? Жены нет, детей не нажил, кому всё это? Вот лучше, если позволишь, бери в стратеги парня, – Тилем хлопнул вздрогнувшего от неожиданности Эола по плечу. – Башка у него варит, а остальное приложится. Опять же, дружка своего, Аркиппа, поднагонит, а то тот уж больно нынче важный.

– Нет, госпожа! ‒ воскликнул Эол. ‒ Это всё начальник Тилем устроил, его нужно вознаграждать!

– Молчал бы ты уж… – махнул рукой Тилем. – Не слушай его, госпожа, я тебе верно говорю.

– Что ж, лучшего ручательства мне не надо. Поздравляю тебя со званием, Эол – первый стратег новой фаланги.

– Спасибо, госпожа, – сдавленно выдавил совершенно ошалевший Эол. – Спасибо, начальник, но как же ты?

– Это ты теперь начальник, – хохотнул Тилем. – А моё дело воинское: жалование получил – да в кабак.

– Ну нет, – усмехнулась Кинана. – Так просто я это не оставлю. Назначаю тебя, Тилем, главным войсковым наставником… С жалованием стратега.

– Госпожа, зря ты это… – почесал голову бывший эпистат.

– Это уж мне решать, что зря, что не зря. Если царь не вознаграждает по заслугам, нечего тогда и царствовать. Будешь отвечать за обучение бойцов и подавать советы Эолу. Ничуть не менее важное дело, чем водить войска.

– Да куда мне такие деньжищи, госпожа, ни детей, ни семьи – пропью же.

– Это уж не моё дело. Моё дело наградить, а как ты этим распорядишься, решать тебе. Женись, в конце концов… Погоди-ка.

Резко развернувшись, Кинана подошла к группке воинов, беседующих, опершись на длинные копья.

– Как тебя зовут? – спросила она румяного белокурого здоровяка.

– Пирилл, госпожа, – испуганно моргнул парень.

– Откуда ты?

– Землепашец, госпожа, с-под Ириты.

Кинана взяла из рук опешившего Пирилла копьё и осторожно взвесила в руке.

– Как ты назвал копьё?

– Сарисса, госпожа царица, – нерешительно пробормотал парень, опустив глаза. – Прости.

– Сарисса? Что такое сарисса?

– Да это, госпожа, глупость одна… – смущённо ответил Тилем. – Сариссой у нас, в Равнинной, острогу называют. На такое копьё по нескольку человек можно насаживать, ну будто бы как рыбу на острогу, вот и прозвали так промеж себя…

– Сарисса, значит… А что, ведь здорово! – Кинана рассмеялась. – Пусть будет так, воины! Раз это сарисса, то вы отныне сариссофоры – рыбаки! Велю дать вам серое знамя с тремя рыбами на остроге! И смотрите, нанизывайте на свои сариссы побольше рыбы! Хорошего улова!

– Слава царице Кинане, – радостно взревели новоиспечённые сариссофоры, с обожанием глядя на царицу. Вернув совсем растерявшемуся Пириллу его копьё, Кинана с улыбкой отсалютовала своему войску и, махнув Тилему с Эолом, направилась к лагерю.