Фантомас – секретный агент

Глава 23 В ЛОНДОНЕ И В ПАРИЖЕ

В то время, как совершенно невиновный шофер был арестован за кражу, о которой он не подозревал, Жюв и Анри де Луберсак, продолжая ждать прибытия кюре и капрала Винсона, проводили ночь на набережных порта.

Когда стало рассветать, лейтенант Анри де Луберсак, шагавший рядом с Жювом, сделался вдруг неразговорчивым. Он односложно отвечал на слова своего спутника, а вскоре совсем замолчал.

Жюв, улыбаясь, посмотрел на офицера: «Думаю, что он теперь в стране грез. Он стоя спит!»

По-братски обняв молодого человека, почти не сознававшего, куда он идет, полицейский повел его к будке таможенника, где несколько часов назад прятался сам. Жюв устроил там своего товарища, уверенный, что Анри де Луберсак сможет отдохнуть, оставаясь, на случай нужды, достаточно близко от него; он раскурил новую трубку и снова начал ходить вдоль набережной.

Жюв был в нервном и очень злом настроении. Он не мог даже определить, почему, но этот внезапный перерыв в их путешествии его беспокоил. Жюв больше всего боялся, как бы шпионы, за которыми он охотился, не узнали, что за ними следят.

«Очевидно, эти люди работают на Фантомаса, — говорил он себе. — А Фантомас должен наблюдать за полицией: ему это легко, так как он знает полицию, а она его нет… лишь бы только он не узнал о нашем приезде в Дьепп; молю небо, чтобы эти два предателя по дороге не выявили наших агентов…»

И прогуливаясь взад и вперед, делая каждый раз, регулярно и неутомимо, по сто шагов, Жюв все время поглядывал на тонкий силуэт голландской яхты, которая слегка покачивалась на морских волнах. Ах, если бы Жюв мог узнать секрет таинственного судна! Если бы найти предлог для обыска, познакомиться с его экипажем! Может быть, там и нашлись бы ответы на все вопросы.

На набережных, пустынных в это время, уже появились матросы. Они тяжелой походкой, раскачиваясь, направлялись к рыбачьим судам.

Жюв проверил время. «Неплохо бы пойти в комиссариат — узнать, нет ли новостей».

И он быстрыми шагами вернулся к будке, где все еще спал Анри де Луберсак.

— Лейтенант! Проснитесь, лейтенант!

Анри де Луберсак спал так крепко, что Жюв вынужден был потрясти его за плечо, чтобы разбудить.

— Лейтенант, извините, что бужу вас, но я хотел бы отлучиться на несколько минут… в комиссариат…

Офицер, понятно, поспешил сменить Жюва, а полицейский отправился за известиями. Он пришел на почту в тот самый момент, когда маленький телеграфист держал в руках депешу из Лондона на его имя. Депеша дрожала в руках Жюва, когда он читал ее текст, показавшийся ему непостижимым: «Сегодня утром, в четыре часа, я узнал сбежавшего в Лондон капрала Винсона в тот момент, когда он выходил из вокзала Виктория-Стейшн. Я последовал за ним, я знаю, где он. Что делать? Жду указаний. Л.»

Все завертелось перед глазами Жюва.

«Капрал Винсон в Лондоне! Сегодня утром он выходил из вокзала Виктория-Стейшн! Однако эта депеша точна, я не могу сомневаться в ней, как и в агенте, ее пославшем… это очень искусный сыщик… никакой ошибки быть не может! Ясно, что Винсон нашел сегодня ночью возможность продолжить свой путь, обманув бдительность стражей, которых я послал по его следам в Руан. Он добрался до какого-то пункта на берегу и на неизвестном судне сегодня ночью переехал пролив, под носом у меня и де Луберсака. И мы не смогли это предотвратить. Ах, черт! Черт!»

Жюв двадцатый раз перечитывал телеграмму, ругаясь и проклиная себя.

— Вы не должны двигаться с места до прихода господина комиссара, — сказал он вдруг дежурному, — вы отдадите ему эту телеграмму, попросите ее сохранить и распечатывать все депеши, которые могут еще прийти на мое имя. Я сообщу телеграфом, куда мне адресовать их в Англию.

— В Англию?

— Да, я немедленно туда уезжаю, на туристском судне Кука, которое отправляется, если я не ошибаюсь, через час. Ясно?

Жюв поспешно вернулся к лейтенанту Анри, который продолжал мерить шагами набережную, и, чтобы вернуть себе обычную бодрость духа, поколебленную сном, курил одну сигару за другой.

— Прочтите это, лейтенант! — сказал Жюв, протянув ему листок бумаги с копией телеграммы. — Эти проклятые люди нашли средство оставить нас с носом, — прибавил он. — Но и у меня в запасе есть немало трюков, и приключение еще не кончено.

Лейтенант Анри был, в свою очередь, поражен.

— Что вы будете делать, Жюв?

— Спешно поеду в Лондон… а вы, лейтенант?

Анри де Луберсак размышлял.

— Нет, — сказал он наконец. — Прежде всего, я не имею права ехать за границу без разрешения, я не свободен, как вы, и не могу действовать так, как сочту нужным. Кроме того, я думаю, что у меня много дел в Париже. Несомненно, наблюдая за Бобинеттой, которая, судя по вашим вчерашним словам, замешана почти во все эти интриги, мы откроем весьма интересные вещи. Пока вы будете вести расследование в Лондоне, я займусь тем же в Париже. Вы согласны со мной, Жюв?

— Согласен.

Жюв проводил до вокзала лейтенанта, который теперь, решив вернуться в столицу, казалось, очень спешил.

— До полудня нет экспресса, — объявил он, — но мне незачем терять утро на ожидание. Я поеду в обычном поезде.

Лейтенант Анри де Луберсак устроился в вагоне первого класса и через несколько минут, когда кондуктор удалился, сердечно пожал руку Жюва.

— Успеха вам!

— Спасибо, — отвечал Жюв, — а вам, лейтенант, мужества!

Это последнее пожелание Жюв высказал блестящему офицеру не случайно. У него не было никаких иллюзий насчет того, что чувствовал в данный момент лейтенант Второго бюро.

«В любое другое время, — думал он, — де Луберсак счел бы своим долгом поехать со мной в Лондон, мало считаясь с военными правилами. Кроме того, служа во Втором бюро, он, как я думаю, выше этих правил. Он мог бы получить разрешение и по телефону. Так вот, если он захотел вернуться в столицу, то лишь потому, что спешит скорее увидеться с Вильгельминой, раскрыть ее тайну. Надеюсь, когда все разъяснится, он простит мне мою ложь… Это честный человек. Он выполнит свой долг, а когда выполняют свой долг, то счастье редко изменяет!»

В то время, как Жюв медленными шагами возвращался в гавань Дьеппа, Анри де Луберсак, один в своем купе, предавался грустным мыслям. Молодой человек был так погружен в свои сомнения, что не замечал довольно медленного хода своего поезда; станции сменяли одна другую, но он не обращал на это внимания. Поезд уже останавливался у вокзала в Руане, а де Луберсак думал, что только отъехал от Дьеппа.

«Нужно встряхнуться!» — решил офицер.

Человек действия, он не переносил пустых рассуждений, напрасных и бесцельных волнений. Анри де Луберсак выпрыгнул из своего вагона; пользуясь минутами остановки, он хотел размять ноги и прошелся по перрону, заглядывая в витрины газетных киосков, хотя весь поглощен был одним видением — Вильгельминой…

Ему нужно было вернуться в купе; пассажиров уже торопили:

— По вагонам! По вагонам в Париж!

Офицер взялся за ручку двери, но в изумлении замер на подножке. Пока он бродил по Руанскому вокзалу, какая-то молодая девушка, увидев пустой вагон, заняла там место. Она сидела в углу купе и, вероятно, желая с кем-то проститься или просто наблюдая вокзальную суету, опустила стекло напротив той двери, куда входил Анри де Луберсак.

Молодой человек еще не мог рассмотреть лица этой пассажирки, но по силуэту ее фигуры, казалось, узнал ее.

— Это… да, это…

Раздался резкий свисток, поезд медленно тронулся, постепенно набирая скорость. Когда он окончательно отошел от вокзала, пассажирка, за которой наблюдал Анри де Луберсак, подняла стекло и, наконец, уселась на свое место. Офицер узнал ее. Он задрожал. Молодая женщина тоже узнала его и не удержалась от жеста удивления.

— Это вы, господин Анри?

— Это вы, мадемуазель Бобинетта?

Несколько мгновений они от удивления не могли сказать ни слова. Однако де Луберсак справился с собой быстрее.

— По какому случаю… — начал он.

Но Бобинетта перебила его самым естественным тоном:

— Скорее, я у вас должна это спросить, господин Анри. Я-то возвращаюсь, проведя четыре дня в моей семье, которая живет в Руане. Я попросила отпуск у господина де Наарбовека, который был очень любезен и не отказал мне в этом. А вы?

Лейтенант Анри нервно покусывал кончики своих светлых усов. Он пожал плечами и ответил:

— О, я! Нечего удивляться, встречая меня в поезде, ведь я все время езжу, вечно скитаюсь по городам и весям… У вас есть известия от мадемуазель Вильгельмины?

— Прекрасные известия. Вы скоро приедете к нам, господин Анри?

— Я рассчитываю уже сегодня вечером приветствовать господина де Наарбовека.

Беседа, довольно банальная и скучная, продолжалась.

«Она лжет — думал Анри, слушая рассказы Бобинетты о ее отпуске. — Она лжет! Но я должен делать вид, что верю ее вранью. Ах, негодяйка! Ах, каналья!»

Гнев ударил ему в голову, когда он подумал, что Бобинетта, замешанная, вероятно, в самые преступные истории, живет, тем не менее, бок о бок с Вильгельминой, что она ее подруга, или, по крайней мере, утверждает это.

Усилием воли Анри де Луберсак овладел собой; он по-прежнему казался спокойным и веселым. В вагоне, который качало на каждом повороте, лейтенант и молодая женщина болтали о всякой всячине, о светских новостях. С подозрением оглядывая собеседницу, лейтенант Анри вдруг чуть не вскрикнул от удивления. Его охватило сумасшедшее желание схватить за глотку Бобинетту, арестовать ее сию же минуту!

Под светлой юбкой молодой женщины Анри де Луберсак заметил край черной ткани. Это, несомненно, было… это была сутана священника!

Ах, черт возьми! Анри де Луберсак понял, какую роль играла Бобинетта. Он понял, почему встретил ее в поезде, идущем из Руана. Бобинетта была тем священником при капрале Винсоне! Бобинетта только что помогла ему уехать и теперь снова стала тем, кем была в действительности — женщиной. Стремясь поскорее сменить костюм, она просто надела юбку поверх сутаны.

Поддерживая беседу с Бобинеттой, молодой офицер во все время долгого пути от Руана до Парижа обдумывал свое дальнейшее поведение.

Арестовать Бобинетту?

Да, он не должен колебаться, он не может колебаться, так диктует ему долг. Арестовать ее, эту странную женщину, которая провела всех полицейских, пущенных Жювом по ее следам… Конечно, это необходимо!

Но как действовать? Все еще продолжая разговаривать, Анри де Луберсак принял решение.

«Я, офицер, не могу, даже в таком серьезном случае, лично арестовать эту женщину. Будет огромный скандал. И потом, это не моя профессия. Как только мы прибудем на вокзал Сен-Лазар, я сделаю знак одному из полицейских агентов; если нужно, я буду наблюдать за ней вплоть до самого комиссариата; двое агентов схватят ее, прежде чем она поймет, в чем дело».

Все это казалось ему тем более легким, что у Бобинетты был с собой довольно увесистый чемодан. Надо будет позвать носильщика, дать ему инструкции. Времени для действий хватит. И успокоившись, лейтенант продолжал шутить и смеяться, хотя это ему было и нелегко.

С железным лязгом поезд затормозил у вокзала Сен-Лазар.

— Я прощаюсь с вами, мадемуазель Бобинетта; как я вам сказал, я должен вернуться в министерство, меня ждут с минуты на минуту. Вы меня извините?

Молодой человек выпрыгнул на перрон и, расталкивая пассажиров, толпившихся перед ним, ринулся к выходу. Но когда он показывал служащему свой билет, позади него началась какая-то суматоха…

Анри де Луберсак инстинктивно тоже было остановился, но услышал, как носильщик прошептал ему на ухо:

— Не останавливайтесь, господин Анри, это могут заметить!

Быстро взглянув на говорившего, лейтенант узнал его. Это был осведомитель Второго бюро. На всякий случай де Луберсак протянул агенту свои вещи, как обычному носильщику. Он спросил:

— Что здесь происходит?

— Толком не знаю, — отвечал осведомитель. — Говорят, арест по требованию Второго бюро: какого-то мужчины или женщины в том поезде, из которого вы вышли.

Анри де Луберсак удовлетворенно вздохнул.

«По-видимому, — сказал он себе, — Бобинетту узнали и идентифицировали еще в Руане, когда она садилась в поезд. Полицейские Жюва телеграфировали, чтобы ее арестовали».

Успокоившись по поводу судьбы той, кого он теперь так глубоко ненавидел, он поблагодарил «носильщика» и поторопился покинуть вокзал. Но, спускаясь с лестницы, он вдруг остановился и побледнел. Перед ним, между двумя мужчинами, хорошо известными ему как агенты сыскной полиции, шел солдат в форме — без сомнения, капрал Винсон! Скорее всего, его вели в тюрьму Шерш-Миди.

В одну секунду Анри де Луберсак понял, что произошло. Черт возьми, депеша, полученная Жювом в Дьеппе, была фальшивая! Винсон и Бобинетта, вероятно, узнав, что их выследили, нашли способ послать Жюву ложную телеграмму, гласившую, что Винсона видели в Лондоне. Таким образом, направив Жюва в Англию, сами они вернулись в Париж. Бобинетта и Винсон должны были ехать отдельно, так было меньше шансов, что их узнают… И Винсона арестовали в момент, когда он выходил из поезда. А Бобинетта, избавившись от своей сутаны, стала неузнаваемой для полиции и, должно быть, улизнула.

Лейтенант де Луберсак бросился бежать как сумасшедший. Он промчался через вокзал Сен-Лазар, схватил такси, на полной скорости объехал соседние улицы. Все было напрасно.

Он верно рассудил: Бобинетты там больше не было, у Бобинетты было время исчезнуть…