Феникс. Полет (СИ)

Глава 9 Леса у Протипола. Выбор

Мы убирались из древней столицы со всей возможной скоростью. Мерде вел нас то проулками, то проспектами, которые много где были совсем непроходимыми из-за разрушенных зданий или каких-то провалов прямо в земле. За спиной слышался грохот и то и дело раздавался треск ломаемых стен. Слышались раскаты грома и какие-то гортанные выкрики.

Желающих вернуться и выяснить, чем кончится сражение эльфийского мага и элементаля не было.

Как только мы выбрались за каменное кольцо стен и перешли по полуразвалившемуся мосту через канал, с этой стороны города заполненный мутной водой и обломками камней, как фронде превратился в лошадь, и не без явного неудовольствия, но взял себе на спину смущенного Мерде. Мы в молчании поскакали прочь, стремясь убраться как можно дальше от Протипола пока отдаленные звуки битвы доносились из-за спины.

Дороги на север от Старой Столицы были не лучше тех, что лежали близ Толара, но зато можно было быстро выйти к Нотинке, реке, впадавшей в Северное Море, и идти по дороге вдоль нее. Дальше на север. В Лакор, город-порт, одно из немногих мест близь Первой Земли, где так и не довелось побывать в своей жизни.

Реки скрадывают магию. Смывают чары. И потому мы споро пробирались по пустынному тракту, наверняка по весне и по осени превращавшемуся в грязное месиво вместо дороги, периодически останавливаясь у воды чтобы смыть с себя возможный след чар.

Местная дорога явно была проторена теми, кто ходил в руины Протипола, но сейчас желающих путешествовать не нашлось, что нам было только на руку. Мы удалялись от Старой Столицы до глубокой ночи, едва не загнав лошадей. Без запасов почти полностью уже выпитой воды они шли резвее, чем раньше, но все равно не были способны скакать часы напролет с седоками и поклажей, пусть фронде и на коротких привалах применял какую-то непонятную магию.

Мы торопились. Бежали прочь, как свора псов, в которую вдруг начали кидать камни.

Кем бы ни был тот эльфийский маг — его сила впечатляла, и встречаться с ним еще раз не хотелось совершенно.

Почти сутки бегства — и из воздуха почти исчез запах чужеродной магии, а мир вокруг перестал напоминать бесплодную пустыню. Вернулись звуки птиц, вернулись насекомые и звери, вернулись деревья, чьи плоды можно было есть без опаски.

К северу от Протипола не было заброшенных ферм и полей. Здесь, в отростке Измененного Леса, нашли пристанища дикие теперь уже сады, в которых яблони, груши и заросли совсем невиданных кустарников и деревьев перемежались сорными травами и вполне обыденными осинами и березами. Около одного такого старого сада, рядом с которым бил чистый ключ, мы и остановились на привал.

Хотелось напиться наконец воды, которую мы до того экономили, поесть хоть что-нибудь и перевести дух. Ну и решить, что делать дальше.

Фронде не выглядел утомленным скачкой, и мы с ним занялись сбором яблок и груш в саду. Эти были зелеными по цвету, но все же не такими дикими, мелкими и кислыми, чем те, которыми отравился Витор в дни турнира в Госларе.

— Странно, что они не слишком изменились за века, — заметила я, срывая с ветки зрелое зеленое яблоко и откусывая от него здоровенный кусок.

Яблоко как яблоко. Сладкое. Такие или запекали в печи, или в тесто оборачивали, или и вовсе добавляли к мясу и еще куда.

— Странно? — неопределенно произнес фонде, залезший на дерево неподалеку и осматривающийся с его верхушки.

— Без ухода сады гибнут.

На юге их вытесняют джунгли. Здесь плоды становятся меньше, а сорных трав — больше. Даже за полвека такой вот сад может сдаться под давлением леса, а тут — несколько веков прошло.

— А, ты об этом. Это сорта, выведенные с использованием магии и наших сил. Они способны, как видишь, жить без ухода, — эльф проворно слез с дерева, — фамильяр не следует за нами. Или его хозяин мертв, или, что скорее, пока потерял нас из виду. Впрочем, думаю, он вряд ли захочет идти вот так, по лесу, за нашей компанией. К тому же, насколько я могу судить, ему магия Оставленного Города придала сил. Лес же — моя вотчина. И если он решит последовать за нами — я об этом узнаю, и тут у меня найдется управа на сородича. Ладно, не будем об том. У тебя есть план, что делать дальше? Дух далеко, насколько я могу судить.

— Далеко, да. Но все же план есть.

— Тогда идем. Уверен, остальным есть что рассказать.

И правда — было. Поле еды фронде принялся заваривать какой-то, по его словам способный помочь справится с усталостью от длительной скачки, напиток. Остальные же, рассевшись вокруг костра, теперь смотрели в основном на меня — и на кинжал на моем поясе.

— Это было совершенно беспардонно! — прорычал Витор, — мы только начали искать оставшиеся фолианты, как появился элементаль, схватил в охапку и выбросил из здания! Этот поганый колдун не хотел, чтобы правда всплыла!

— А нужно было вас там оставить?

Вход-то в здание Ордена был завален камнями, осыпавшимися с соседнего, стоявшего близко, строения, и, на вид по крайней мере, покинуть его без помощи Сареха было бы невыполнимой затеей — окна-то узкие…

— Мы бы выбрались! А теперь…

— А теперь хотя бы этот ублюдок с носом остался, — клацнул зубами Арджан. — Кто это был?

— Он не колдун, — заметила очевидное я. — Но большего не скажу просто потому что не знаю.

— Это Блейдвинг, — заметил Мерде таким голосом, словно это что-то да значило. Заметив, что никто из нас так ничего и не понял, маг-летописец торопливо разъяснил: — он из эльфов, из Ковена Полумесяца.

Фроде свел кончики пальцев вместе.

— Уверен? Они редко покидают остров Луны.

— Блейдвинг заменит как минимум этим, — Мерде, которого явно утомила скачка, полулежал на выделенной им чародейкой запасной циновке. Говорил он, тем не менее, четко, размеренно и с большой уверенностью: — никто не знает его настоящего имени. Хотя он приезжал в Башню еще когда я был совсем юным адептом, и уже тогда был знаменит. Кажется, он поссорился с кем-то у себя на родине, ну или просто ему наскучило общество долгоживущих, и он подался в земли других народов. Его видели на старых территориях близь Протипола, но и на побережье он бывает. Вообще-то никогда не слышал, чтобы он нанимался просто убить кого-то. Даже за большие деньги. Блейдвинг ищет дела, которые ему интересны — всегда. Часто ловит ущедших от правосудия, но никогда обычных убийц или разбойников.

— Деньги всем нужны, — я пожала плечами.

— Участник Ковена Полумесяца может получить их в достатке от любого правителя, которому предложит свои услуги.

— И тем не менее. К тому же его нанял герцог для мести за своих детей.

— И, кажется, представил все так, что мы оказалась преступниками, — с явным неудовольствием протянула Дианель. — Словно мы не спасли Гослар.

— А мы и есть преступники. Убийцы, если точнее, — усмехнулась я. — Хотя и да — мы спасли Гослар. Одно другому не мешает. А герцог может и не знать правды.

— Савва с Бертом должны были ему рассказать.

— Надеюсь что нет, — такая перспектива меня не радовала, — иначе как соучастники сами на плаху пойдут.

— Отлично. Значит за спасения жизней горожан нам положена вот такая вот плата, — фыркнула чародейка.

— Ага. Привыкай, — криво усмехнулась я, — и это еще нас почти не тронули.

— Потому что на Блейдвинга набросился элементаль, — почти с восторгом заметил Мерде, — в полноценной форме! Да их только архимаги древности могли призывать, ну и несколько участников Ковена Полумесяца, и все!

— Хватит восторгаться проклятым колдуном, — оборвал коллегу Витор. — Хуже всего не то, что за нами теперь гоняется один из сильнейших магов мира, а то, что демонов заклинатель отправился на Путь, и где теперь искать его собратьев — неясно.

Я покачала головой, смотря в огонь.

Нужно ли говорить это? Впрочем, так Витор хотя бы будет на виду… И почему-то мне казалось, что что-то после посещения дома Ордена в маге изменилось.

— Ты зовешь Лоака колдуном. Что-то нашел у себя? — я склонила голову, любуясь пламенем.

Мерно трещащий огонь согревал. И каждый костер горел по-разному, сколько не разводи одним и тем же способом, сколько не раздувай из углей.

— Если бы не вмешательство элементаля, то…

— То там все равно ничего не было, — басисто заметил савр.

— Арджан! — чародейка явно была не восторге от вмешательства ящера.

Но савр молчать не собирался:

— Арджан. Я до арены был в богатых домах. И видел все то же самое. Богатство. Роскошь. Вино и еда, ставшие пылью. Хозяева за пиром. А библиотека там давно сгорела и стала золой.

— Там могли быть подвалы, и…

— Я отправляюсь на север, — негромко заметила я, не желая слушать свару. — Лоак считал, что там есть кто-то в шлейфе силы, поднимающей нежить.

— Марус? — с удивлением спросил Витор, — Марус Мариантиантаниэль Корат? Великий Некромант?

— Наверное. Лоак уверен, что его сила истекает в мир, и что нужно прекратить это. И это происходит где-то на севере.

— Черная звезда… — пробормотал Мерде, — но это…

— Громче, — потребовала я.

— Черная Звезда. Пять лет назад на западной оконечности полуострова Теплого Ветра, что на Северной Земле, упал метеорит. Ну или что-то взорвалось — местные толком не знают. И с тех пор там постоянно поднимается нежить, даже ближайший город к месту падения, Кор-Корат, был расселен принудительно. Теперь полуостров охраняется силами Черной Стражи, подконтрольной владельцу соседнего к Кор-Корату города, и туда никого не пускают. Даже из бывших жителей.

— А ты неплохо осведомлен, — я всмотрелась в лицо летописца.

Мерде, судя по виду, был уже не рад, что рассказал все это.

— Эти люди, что были с пророком… Среди них были те, кто готов был говорить со мной. Думали, что смогут обратить в свою веру, или, может, просто хотели рассказать, как дошли до такой жизни. И многие из них как раз из Кор-Кората. Их всех правитель, барон Торин, привел в портовый Хусат — и оставил там, под стенами города. Сначала все верили, что Торин договориться с местным градоправителем, но дни шли — и ничего не менялось. Потом пошли слухи что Торин и не собирался ничего делать, лишь отгородил с помощью магов на деньги Лиги Севера оставленный город, чтобы нежить оттуда не шла, и запретил всем кроме Черной Стражи там появляться. Люди остались без крова, без еды, без всего вообще. Кто-то сумел устроиться, но далеко не все. Кто-то скопил на билет в Лакор, кто-то попытался податься на шахты к гномам… Но север есть север, там несладко в любое время года, и лишним ртам нигде не рады. Так что многие и правда польстились на шанс начать новую жизнь, да ни где-нибудь, а в самой Древней Столице.

Я подкинула дров в костер.

— Это никак не оправдывает суртополонничества.

Мерде тяжело вздохнул.

— Да. Разумеется. Но все же их историю можно понять. И началась она с Черной Звезды.

— От Семерки одни беды, — прищурился Витор, смотря на меня в упор, — и ты, Служительница, все еще веришь духу?

— Вера — тонкая грань надежды над пропастью отчаянья, — процитировала я один старый трактат.

Чей автор, кстати, погиб от руки другого Служителя, хотя поклонялся когда-то Фитаю… Мда.

— Но так или иначе, колдовство это или нет — я намерена выяснить, что случилось на севере.

Плохо работающего амулета отклонения стрел должно хватить для оплаты места на корабле. Я слишком далеко зашла чтобы останавливаться на полпути. Лоак был уверен, что его некромантический друг сможет и вернуть ему тело, и, что важнее, воскресить Тоа, чья душа вроде как по-прежнему находилось в Знаке, хранящемся у меня. Правда это или нет… Да демоны знают. И Владыки. Но, как бы то ни было, если удаться разобраться с восстающими мертвецами — мир станет только лучше. А остальное, глядишь, приложиться.

Витор скрестил руки на груди.

— Как нам знать — не ведешь ли ты нас в ловушку? Быть может твой Владыка давно оставил тебя, или и вовсе это не Фитай, а…

Договорить он не успел. С моей руки сорвался сгусток белого пламени, пролетел и сжег яблоко, которое маг успел выронить в последний момент.

Незажившая рука вспыхнула болью от такого использования Огня. Но ярость была сильнее.

— Молчи. Иначе я решу, что зря не дала тебе свалиться с той башни, — процедила я, стараясь унять желание спалить мага дотла, — быть может ты и твой Орден — наследники Суртовой воли, желающие уничтожить последних магов, способных хоть что-то привнести в этот мир, а? Быть может в вашей резиденции, в ее подвалах, есть списки Эмиссаров, перед которыми вы преклонили колени? Или ты — отродье тьмы, пробовавшее чужую плоть? — я перевела взгляд на Мерде. — Или ты возжелала власти над миром? — теперь досталось Дианель. — Или ты спишь и видишь, как отрубить нам головы просто из своей природы? — Арджан неодобрительно клацнул зубами. — А может быть фронде жаждет отомстить нам за съеденную дичь и примятую траву?

На миг воцарилась тишина. Я продолжила:

— Я отправляюсь на север. Чтобы там ни было — я хочу защитить от этого людей. Если удаться договориться с тем, кто вольно или невольно поднимает нежить — отлично. Нет — значит он отправится на Путь или в Пламя. Как и любой колдун из тех, кто встанет у меня на пути, да и не только колдун. Я не призываю вас продолжать путь со мной — каждый из нас свободен в своих решениях. Я на западе нанялась к тебе, Витор, уничтожить Семерку. Просто потому что они, по твоим словам, угрожали миру. Уничтожать угрозы я буду и дальше — когда найду их. А пока я хочу узнать, что правда, а что ложь в этой истории, и только потом рубить головы. Дух сегодня спас нас от наемника, и это то, что я видела своими глазами. А остальному — свое время. Но еще раз ты усомнишься во мне и обвинишь в сговоре с тьмой — огонь опалит не плод, а тебя самого.

Арджан еще раз клацнул зубами. Неодобрительно.

— Да я…

— Достаточно, — фронде заставил пламя костра изменить цвет на неожиданно глубокий синий.

Языки пламени взвились выше, танцуя сложный танец. Потянулись ко мне и Витору, словно в назидание грозя подпалить одежду, и вернулись обратно, так, будто ничего и не было.

А ведь может не только в зверей превращаться, мда…

— Ни к чему пустые ссоры, — как ни в чем не бывало заметил эльф. — У нас нет обязательств идти вместе. Но если Мерде прав, и у герцога Гослара нашлись деньги или иное вознаграждение для одного из Ковена Полнолуния, желающего отправить нас на Путь, то разумнее держаться вместе.

— Поодиночке проще затеряться, — возразила Дианель.

— Может быть. И ты готова уйти дальше одна? Не втроем и не вдвоем, а в одиночестве? Зная, что маг, веками постигавший ремесло, идет за тобой по пятам из собственного удовольствия или за плату? Любой контакт с кем-то еще из нас — и шансы быть пойманными для всех увеличиваются.

— Я… — Дианель кинула взгляд на Витора, — готова.

Последние было сказано так, что даже орденец покачал головой.

— Путь через море собьет со следа кого угодно, будь тот хоть эльфом, хоть архимагом, — признал Витор, — правда, в Лакоре нас могут заметить…

— Как и в любом другом месте, — отметила очевидное я. — Я никого не зову с собой. Но коль мы начали этот путь по следам Семерки, то я сделаю следующий шаг. К тому же, быть может, эльф не захочет тратить деньги, силы и время на то чтобы пересечь Северное Море. Не думаю, что герцог Гослара мог предложить ему слишком уж большую награду.

Фронде чуть задумался.

— Боюсь, мой сородич преследует нас из простого интереса. Впрочем, есть шансы, что этот интерес исчезнет так же быстро, как и появился, после того, как мы оказали ему сопротивление.

— В Лакоре может быть кто-то еще из наймитов или госрацев, — возразил Витор, — если нас хотят отправить на тот свет и выставили преступниками, то герцог мог послать своих рыцарей во все более-менее крупные поселения в округе. Это было бы логичным шагом для воина, ловящего добычу.

Я подкинула еще дров в костер.

— Тогда нам будет проще прорываться плечом к плечу в одном месте, чем убегать от воинов Гослара поодиночке. К тому же вот они уж точно не захотят плыть на север за нами.

Я бросила взгляд на Мерде, который, на удивление, несмотря на рассуждения о наемниках и былых преступлениях, выглядел заинтересованным, а не испуганным или разочарованным, и спросила у него:

— Не передумал идти с нами? Теперь, когда Лоак молчит, а мы оказались преступниками?

— Нет. Ты — Служительница. И даже если бы ты меня не спасла, я все равно пошел за тобой чтобы узнать, как носитель Истинного Пламени и его друзья спасли город — и стали в глазах его главы врагами, достойными смерти. Вот это — настоящая история, достойная быть записанной.

— Не боишься, что придется сражаться с рыцарями?

Боюсь, Витор прав, и в порту нас и правда будет ждать «теплый прием». Очень теплый.

Мерде покачал головой.

— Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Я простился с жизнью в Протиполе, и теперь готов идти дальше без страха.

А мне нравится этот летописец. Определенно нравится.

Кажется, в вышине пролетел ястреб. Или сокол… Или просто ночной пернатый охотник, никак не связанный с могущественным эльфом, идущим за нами по пятам.