Феникс. Служение (СИ)

Глава 24 Леса у Гослара. Смерть колдунам

— И что ты намерена делать? — полюбопытствовал фронде, смотря на то, как я регулирую ремни для одолженного у Берта щита.

Рыцарь рвался пойти вместе со мной. Очень рвался. И угрозы того, что он может попасть под удар зловредной магии его не останавливали. Не удивлюсь, если все равно пойдет следом… Словно мало тел моих союзников за спиной осталось.

— Что, что… — я подтянула пряжку. Примерилась — и полезла искать шило среди вещей. Без лишних дырок болтаться и мешаться только все будет. — Пойду да и отправлю южного ублюдка на тот свет.

— Одна? — в голосе фронде был вполне искренний интерес.

— Одна. Понятия не имею, что конкретно этот экземпляр припас для меня, но мне хватило одного спасения твоей сестры. Повторять не хочу. Это моя война, долгоживущий. Вас нанял Витор искать Семерку и положить ей конец. А южный колдун…

— Не Лоак, не так ли? — эльф склонил голову. — И ты, я смотрю, в этом совершенно уверена.

— Тебя это смущает?

Фронде улыбнулся. Оторвался от подоконника в комнате, выделенной мне Бертом и с наслаждением потянулся.

— Мне просто любопытно, что такого сказал тебе древний магик, заключенный в кинжале на твоем поясе, что ты, Феникс, Служительница Истинного Огня, отказалась от идеи предать его очищающему пламени.

Я бросила взгляд за дверь. С магами в доме и у стен есть уши, хотя в последний раз я видела Витора и Дианель что-то обсуждающими во дворе. Было это что-то личное или что-то магическое — понять было сложно. Впрочем, возможно, это было и что-то лично-магическое.

Запаха магии я в комнате не чувствовала. Но все же…

Фронде, явно видя мое замешательство, махнул рукой.

— Нас не подслушают. Моя сестра увлечена своими планами и новым знакомым, а Витор, я уверен, пришел к тем же выводам, что и я сам. Правда, не знаю, готов ли он их озвучить или нет.

— Будет обвинять меня в одержимости? — я не удержалась от смешка.

Служитель, одержимый злобным духом. Смешно.

Фронде пожал плечами.

— Не знаю. Его воспитали с определенными убеждениями, и их нелегко будет изменить. Я не хочу ничьей смерти, если, скажем так, правда выйдет наружу не самым мирным образом.

— Поэтому ты — переговорщик? — я с любопытством посмотрела на долгоживущего.

— Нет. Я лишь любопытный эльф, — неожиданно легко отозвался он. — И из всех встреченных мной представителей других народов ты вызываешь у меня наибольший интерес. Потому я хотел бы узнать твое видение происходящего. Я понимаю, что в этом городе затаилось зло, и исходит оно вовсе не от того, кого мы должны найти и убить изначально, не так ли?

Я склонила голову, рассматривая Милатиэля.

Он говорил совершенно искренне. Из всех моих спутников именно фронде, чей разум и тело от искушений Сурта хранят собственные верования и стремления мог бы стать моим союзником.

Если бы его сестра не была увлечена магом-членом Ордена, чья клятва предполагала необходимость уничтожить Семерку, один из членов которой был, как и я, Служителем, а второй находился в кинжале на моем поясе. Отличный расклад…

Эльф терпеливо ждал, смотря на меня с благожелательным интересом. Способен ли он понять? Или нет? Все могло нести в себе риски.

Жаль, что мне не удалось прочитать все заметки Тоа, написанные на незнакомом языке. Быть может, там было бы что-то, что могло служить лучшим доказательством, чем мои слова. Но, с другой стороны, все равно правда раскроется, рано или поздно. Есть надежда, что фронде, если узнает правду, останется хотя бы нейтральным в случае возможного противостояния…

Интересно. У меня теперь и не было мыслей о том, чтобы уничтожить кинжал до тех пор, пока правда не будет узнана. И я точно знаю что если Витор захочет этого — я буду способна обнажить на него не Огонь, конечно, но меч — вполне.

Твое влияние?

Дух засмеялся.

Ты — Феникс, а твой Владыка — покровитель борьбы со всем темным, что есть в мире. Но лишь с темным. В старом мире Фениксы нередко спасали чаще, чем убивали, веря, что так они делают мир лучше. Служили людям разными способами. Но никому из вас не чужда справедливость, и тебе в том числе. А убивать без суда и следствия, и даже без приговора в виде горящего в груди Огня — несправедливо.

И все равно…

Я — ключ к разгадке того, кто такой Тоа. А еще ты хочешь узнать — кто ты. Вот и все.

Это было ближе к истине.

Одно время я хотела узнать о том, зачем Фитай вернул меня к жизни. Понять, почему именно мне он дал Огонь, дал чутье, никак не желающее обличать духа в кинжале, дал ярость. Но ничего, кроме того, что избранные воины Владыки Пламени призваны бороться со злом и могут продемонстрировать Знак как подтверждение своей миссии, не было в книгах. Ничего. Я верю в то, что была причина, по которой именно на меня пал выбор Владыки. Верю, что мое дело — бороться с колдунами. Но есть вопросы, на которые хотелось бы найти ответы…

Эльф все еще смотрел на меня.

— В Узаре магиком Семерки был не один из культистов, — обтекаемо ответила я фронде.

— А шериф, верно? — эльф сузил глаза. — Шериф, победивший деймона, так?

Я кивнула.

— Лоак считает что шериф, Тоа — Феникс. Как и я.

Эльф несколько секунд стоял, склонив голову. Понять по его лицу что он думает о таких новостях было совершенно невозможно.

— Я знаю о Фениксах не так много, как хотел бы, но все же даже мне известно что они неспособны использовать колдовские силы. И в этом случае то, с чем мы имеем дело, не похоже на сборище темных колдунов. Опасных волшебников — возможно, но все же… Интересно, почему Тоа не напал на вас в Узаре? Он же должен был видеть метку врага.

Метку врага? Это он о чем?

То, что у меня на руке.

Нейтрализатор? Серьезно? Причем тут… Ах да, я, кажется, понимаю. Каким путями идет человеческая память… Это знак, показывающий, что ты сунула нос в место, способное убить и при том это было место, принадлежащее нам. Или прикоснулась к чему-то способному убить и принадлежащему нам. Наша попытка защититься от случайных жертв собственных действий и заодно дать понять, что не стоит соваться к нам без разрешения. А теперь — метка врага… Вот как все обернулось.

— Лоак говорит что этот знак — нечто иное.

— Интересно. Весьма интересно, — эльф свел кончики пальцев. — Значит, давность времени и места изменила правду, и теперь у нас есть две точки зрения. Бывает и так. И теперь я понимаю твое желание докопаться до истины.

— Мое желание, — я наконец разобралась с подгонкой ремней, — отправить на тот свет колдуна. Вытащить Ивера, который попал под раздачу, и разобраться с принцессой и ее любовью к непонятным ритуалам. А потом сдать всю эту компанию любителей Сурта герцогу — и тогда выяснить все о Семерке.

В том числе и то, как они разрушили Врата. Интересно было бы послушать эту историю.

— И сейчас я отправлюсь к башне, — я поднялась на ноги и принялась доставать из комнатного сундука те части доспеха, которые не носила обычно.

— Ты понимаешь, что это ловушка?

— Разумеется.

— И все равно намерена ехать в одиночку.

— Это мое сражение. К тому же здесь, в городе, может произойти что-то. Почти наверняка произойдет. Но и рисковать жизнью невиновного я не намеренна. К тому же, даже если колдун не совсем простак, его люди мне не помеха. Как и он сам.

Я затянула ремни на наручах и закинула на спину щит. Снаряжение давило на плечи, несмотря на хороший пояс. Черное дерево, из которого был отданный Бертом щит, было несколько тяжелее того, из которого был мой прошлый, и ремни были все же не совсем привычны. Но ничего, все одно лучше чем ножом отмахиваться.

— Я отправляюсь с тобой, — сказал тоном, не подразумевающим спора, Милатиэль.

— Это еще зачем?

Фронде — птица вольная, захочет — полетит или поскачет. Но все равно такое решение было странным.

— Ты вызываешь мое любопытство, Феникс. Как и все дело с Семеркой. И если ты сложишь голову, или вместилище духа утратишь, то будет уже не так интересно. К тому же, быть может, мальчику понадобится помощь. Все же твой способ исцелять не самый подходящий в некоторых случаях.

— С Черным Огнем я справлюсь.

— Но всех и сразу ты спасти не можешь. Колдун — твой, но мне дело найдется.

Я оглядела фронде. Тащить его с собой непонятно против как колдунских трюков не хотелось, но и доля истины в его словах была. Огонь не воскресит мертвецов, а южанин может попытаться отыграться на оруженосце.

— Хорошо. Только не мешай.

Фронде ответил сложночитаемой полуулыбкой.

В итоге, — удивительно, — ехали к «старой башне» мы втроем. Могли бы и вчетвером, но эльф вновь обернулся птицей и полетел прочь. Берт не захотел слушать никаких моих аргументов насчет того, что Ивер на самом деле может быть где-то в городе и вернуться в дом наставника, а третью лошадь оседлал Витор. Маг был мрачен как туча, но уверял, что если что-то пойдет не так в городе, то Дианель с ним свяжется. Хотя, возможно, просто хотел узнать, что я делать буду. Смотрел-то с подозрением…

Ящер остался в доме рыцаря вместе с чародейкой. Последняя явно помнила, чем закончилось ее прошлое столкновение с враждебно настроенными колдунами, и довольно легко дала себя уговорить ни во что пока не вмешиваться. К тому же нам и правда нужен был магик в городе. Почти наверняка принц и его люди что-то попробуют провернуть после того, как выманят меня из Гослара.

Манией величия я не страдала. Простой расчет, не более. Колдун прекрасно знал, что стоит ему только дернуться, только попытаться провести хоть что-то масштабное, как я это почувствую. И, думаю, принц Адриан должен был понимать, что я молчать не буду. Едва ли он не знает о том, что герцог просил меня о помощи. И едва ли не понимает, что его и принцессы участие во всем этом для меня очевидно. Значит попробует что-то сделать тихо, за спиной.

Мы неспешное выехали из Гослара. Препятствий никто не чинил, разве что один из караульных на воротах, кажется, как-то слишком пристально смотрел на меня и на Берта. Ну или просто показалось…

Я пустила Ингрид рысью, едва город остался позади. Берт и Витор следовали шаг в шаг, а фронде парил где-то в вышине. Доспехи ритмично позвякивали, бил по спине мягкий край щитового чехла, а по бедру несколько непривычно постукивал обычно отсутствующий шлем, теперь притороченный к седлу.

Я не ощущала опасности впереди, по крайней мере пока, и позволила себе обратиться частицей своего внимания к кинжалу на поясе.

Не хочешь пробудить принцессу, дух?

И как я это сделаю? Отнеси меня к ней — тогда и разбужу. К тому же, боюсь, она вряд ли поменяла свои планы насчет досрочного становления сиротой и правительницей Гослара, так что лучше это делать, скажем так, при свидетелях. И я бы предпочел сделать это сегодня вместо того чтобы соваться головой в петлю.

Может пострадать невиновный.

Или полгорода превратится в руины, если эта венценосная парочка сообразит, как обойти мои чары и попробует создать новую Дверь и завершить Перерождение.

Этого не будет.

Да конечно. Ты уже испортила мне один план, и, уверен, испортишь и еще один.

Но ты не пытаешься меня остановить.

Только дурак будет пытаться остановить цунами, — в голосе духа чувствовалась досада.

Цу… что?

Очень большая волна. Ты все равно поступишь по-своему, Феникс. К тому же я все еще рассчитываю на твою будущую помощь, знаешь ли.

И что тебе нужно от меня в итоге?

Я хочу найти своего брата.

Кого?

Маруэля. Если кто и сможет вернуть меня к нормальному существованию и, кстати, воскресить Тоа во всем великолепии, то только он.

Отлично. То есть теперь мне нужно помогать духу древнего колдуна найти еще одного древнего колдуна.

Я. Не. Колдун. ЯСНО? — от вопля духа у меня по черепу волна боли прокатилась. Вот же гад.

Ладно, ладно. Вообще-то меня наняли вас убить. Так, между прочим.

Ты — Феникс. Твой бог просит помогать невинным. Тем более тем, кому ты причинила вред. А мне ты вред причинила, сорвав план, который я, между прочим, не один год вынашивал.

Ну уж…

Пригнись!

На одних инстинктах я пригнула голову. И там, где только что был мой лоб, просвистела стрела, воткнувшаяся в ствол дерева с другой стороны дороги.

Я рванула повод Ингрид, заметив движение слева и справа.

Отлично! До башни мы еще не доехали, а в ловушку уж угодили.

Занимался закат, и откуда-то спереди потянуло тонким-тонким ароматом отвратительной черной магии. Колдун начал свое отвратительное дело.

Частичное перерождение.

И без тебя знаю.

Знаток, что б его. Черные фигуры — пятерка — приближались. Ингрид поднялась на дыбы и я едва успела ухватиться за седло.

— Ах ты ж!

Коротко пропела еще одна стрела, ушедшая мимо головы. Спустя мгновение в направлении стрелявшего в черных одеждах полетел сгусток пряной магии. Раздался вопль — и кто-то упал на землю, сминая кусты. Может и не зря Витор с нами поехал…

Пятерка «засадных» высыпала на дорогу. В черных халатах поверх доспехах, с черными куфиями и широкими, тяжелыми клинками. И своими тяжелыми клинками они явно вознамерились сначала убить безбронных лошадей, а потом уже добить тех, кто с них упадет. Нас то есть.

Меня такой расклад не устраивал, и Ингрид тоже. Она заржала на весь лес и встала на дыбы. Сражаться со мной на спине она явно не желала, а желала сбежать отсюда подальше.

— Скачи, я разберусь! — Берт выхватил клинок и без сомнений толкнул пятками своего скакуна прямо на ближайшего противника. Тот не успел отскочить и был отброшен и раздавлен мощными копытами. — Скачи!

Долго раздумывать мне не дали. Бросать рыцаря тут не было желания, но Ингрид, совсем ошалев от страха и наплевав на повод, метнулась прочь, мимо врагов, и, едва не сбросив меня на землю, устремилась вперед по дороге. Куда угодно, лишь бы подальше. Куда угодно…

Мда, не быть мне рыцарем. Ну или ей — рыцарской лошадью.

Но, что мне всегда нравилось в Ингрид, остывать она умела так же быстро, как и принимать решение о том, что надо уносить ноги. До башни в итоге я доскакала за несколько десятков вдохов, но к концу пути лошадь перестала делать вид, что на ней нет всадника и никаких поводов этот всадник не дергает. Так что я успела и спешится, и щит в руку взять. Последнее уже на бегу — в башне вершилась магия. Неровная, словно бы рваная, но отвратительная — и сильная.

Я рванула внутрь, чувствуя, как разгорается в груди Огонь ярости и гнева.

Фитай, направь мою руку.

Дверь была открыта. Теперь вместо нежити внутри — шестерка бойцов в черных одеяниях. За ними — колдун со своими отвратительными песнопениями, и тело Ивера в ритуальном круге.

Я — Ярость. Я — Пламя.

Я не стала сбавлять скорости, прорываясь вперед. Огонь стек по клинку, освещая помещение словно полуденное солнце.

Сдохните, твари.

Первого черного на пути я разрубила на две части одним движением. Огонь охватил клинок, и для пылающей стали не было преград. Никаких. Ни броня, ни плоть, ни даже кости не значат ничего.

Я приняла на щит удар второго врага — и в ответ проткнула черного воина насквозь. Успела выдернуть меч и шагнуть в сторону, пропустив вражеский удар мимо. Мой удар в ответ достиг цели и чужая кисть полетела прочь. Кровь залила лицо, крик раненного взвился — и замолк в миг, когда голова отделилась от шеи. Я отпихнула тело прочь щитом. Следующий враг пытался защититься — и мой клинок разрезал его саблю на две половины. Черный поднял щит. Зря — остался без защиты ноги, и спустя один мой взмах — вообще без ноги. Второй удар моего щита — и скулящее тело одноногое упало на спину. Следующий черный при виде этого неловко шагнул назад, споткнулся и упал. Остался один, замешкавшийся. Первый мой удар лишил его вытянутой руки, обратный взмах снес голову. Два шага, резкое движение — и мой меч проткнул насквозь пытающегося уползти труса.

Я шаганула в ритуальный круг.

Фитай, защити.

Стена огня стекла с клинка и окутала меня, разрушая зловредное колдовство вокруг. Несколько шагов — и я вижу глаза колдуна, чьи защитники пали, а защитные обереги бессильны. Глаза, полные бесконечного удивления и страха. Полные неверия.

Взмах меча — и безголовое тело слуги Сурта вспыхнуло невозможно ярким пламенем.

Последний всполох огня, — и вся тьма ритуала, что выплеснулась в мир, рассеивается. Рисунок под моими ногами потух, как потухло и отгоревшее свое пламя в груди.

Навалилась усталость, и все, что раньше не было важно, дошло до разума.

Весь зал пропитался запахами крови, дерьма и страха. Кто-то из доживающих последние мгновения приспешников колдуна тихо молился своему нечестивому покровителю, но голос его слабел и слабел с каждым мгновением.

Я заметила движение. Краем глаза — закат уже почти отгорел, дверь за мной давала мало света, а огонь вокруг клинка погас. Но заметила и подняла меч. Зря — это Ивер пытается отползти подальше от безголового тела колдуна, тихо всхлипывая. На руке оруженосца мягко светится наруч, охватывая тело парня какой-то мятной по запаху магией. При виде меня парень начал ползти прочь еще быстрее.

Хлопнули крылья, и с потолочной балки слетела птица, оборачиваясь во фронде.

— Помоги мальчику. Если хочешь, — бросила я и направилась на выход из башни.

Полные ужаса глаза спасенного… Как всегда. Впрочем, за сколько по его времени эти семеро стали искалеченной грудой плоти? Наверно, это и правда могло испугать. Особенно того, кто не привычен к человеческой смерти. Но, увы, в том, что я делаю нет ни благородства, ни красоты.

Намечался дождь. Тучи собрались и здесь, над лесом, и над Госларам рядом. И, кажется, от них веет слабым запахом магии. Или мне лишь хочется так думать.

Ингрид попыталась сбежать от меня, покрытой кровью с ног до головы. Могла бы уже и привыкнуть, не в первый же раз… У меня есть тряпица — вытереть меч. Но до нее еще надо добраться. И лошадь успокоить, что ли…

Ладно, колдун и его прихлебатели мертвы.

Теперь надо всего ничего: вытереть меч, выпить отвар, позволяющий не клевать носом от усталости… Осталось уже на донышке фляги. А жаль. Отмыться бы — да где? И что там на дороге, где остались Берт с Витором и пятеро южан?

Стоило мне задуматься над этим вопросом, как дороги донесся стук копыт. Еще несколько мгновений — и к башне подлетел Грензель. Или как там звали коня Витора? Но сидел на нем почему-то Берт…

На перчатках и панцире рыцаря — капли крови. Но сидел он в седле ровно.

— Где маг? — спросила я.

Вот не надо было его брать с собой…

— Остался проверить что-то, — рыцарь спрыгнул с коня. На вид — не ранен, и то хорошо. — Моего Доброго тварь ублюдочная прикончила. Пришлось взять этого. А где…

Отвечать не понадобилось — из башни вышел бледный, но вполне на вид невредимый оруженосец, чья одежда, тем не менее, была пропитана кровью. Фронде шел следом, спокойный и немного задумчивый.

— Ивер? Ты цел? Это… — Берт подскочил к парню.

Ивер смотрел немного в никуда. И — мимо меня.

— Это не моя кровь. Мне ничего не сделали, — деревянным голосом сказал парень.

Я принюхалась. Подошла ближе — Ивер отшатнулся, едва не упал.

Чутье молчало. Кажется, колдовство суртопоклонника не задело его. Внутри и снаружи его разума и тела я не чувствовала отвратительной липкости черной магии, разрушающей частенько душу верней, чем иные искушения.

Оружие хранит Меченосца, Феникс. Пусть он еще ребенок и пусть сила древнего клинка, зачарованного Индиром, что хранит своего владельца от вредоносных чар, не чета Огню, но все же.

Что ж, не самая плохая новость.

— Нам нужно в город, — бросил фронде. — Дианель связалась со мной. Кажется, там что-то затевается.

— Лошади… — начал было Берт, но эльф только качнул головой.

— Вынесут по двое. Я договорюсь. Проникнем город через лаз, по крайней мере вы вдвоем точно, — фронде обвел меня и рыцаря взглядом. — Если не пойдет дождь.

Если…

Приближалась буря. Колдун был мертв, но буря, увы, лишь приближалась.