Феникс. Служение (СИ)

Глава 6 Узар. Арена

Следующее утро началось по моим меркам поздно. Духота мешала нормально, несмотря на крайне насыщенные событиями последние два дня, и в итоге глубокий сон пришел лишь под утро.

Фронде так и не вернулся, так что на крошечном заднем дворике «Болотного Зверя», где я пробовала починить заклепку на поврежденной в схватке с саврами чешуе, а Арджан, явно довольный собой, разминался, обороняясь и нападая на несуществующего врага двумя клинками разом, мы были вчетвером.

Витор казался задумчивым.

— Вы думаете, что пропажа тел погибших на подпольных боях как-то связана с нашими делами?

Арджан не ответил, проводя довольно сложный прием. Интересно, кто учил его сражаться? Так на моей родине развлекались иногда кшатрии, желая впечатлить зевак своим мастерством и прославить своего господина. Нигде больше не не использовали разом два равновесных клинка. Разве что на Острове Луны.

Дианель покосилась на меня и пожала плечами. Чародейка явно объяснять ничего не желала. Или ничего не знала. Я заметила очевидную, в общем-то вещь:

— Свежие тела могут быть нужны многим некромантам, да и не только им.

Витор, явно желавший услышать что-то менее очевидное, обернулся ко мне.

— Это твоя идея.

— Моя. Ты против?

— Нет. Просто не думал, что нам нужно будет искать кого-то из Великой Семерки на арене для боев, вот и все.

— А где ты предлагаешь их искать?

Маг немного смутился.

— В старых летописях говориться, что Семерка любила все масштабное и помпезное. А тут — трупы савров…

— Можешь работать сам. Тем более что твои товарищи по ордену наверняка поделились какой-то более достоверной информацией по нашему делу, верно?

Витор страдальчески поморщился.

— Им нужно время.

— О. Разумеется.

Маг тяжело вздохнул.

— Скепсис в твоем голосе оправдан. Но все же — ты действительно думаешь, что здесь есть связь?

А ему, видать, только что-то масштабное нужно…

— Я думаю, что здесь может быть связь. Просто потому что если кому-то понадобились дохлые ящерицы, то стоит выяснить для чего. Не чучела же из них набивать. А ни для чего хорошего трупы что савров, что равных, что хоть орков не подходят. Я по крайней мере никакого не связанного с тьмой применения придумать не могу. Суртопоклонники не будут жертвовать мертвецов своему господину, а вот впустить в них крупицы его силы и его воли могут, и могут потом отправить таких вот немертвых убивать, запугивать, или что-то важное охранять. А тела савров достать проще всего — их никто не хватится. В Узаре достаточно ящеров, и наверняка немалое их количество хозяева готовы продать на арену за долги. Такие развлечения любят все — и зрители, и организаторы. А что потом будет с проигравшими…

— Всем плевать, — Арджан вогнал клинки в ножны. — Пока ты на песке арены побеждаешь, ты почти свободен. Как только удача отворачивается — ты вновь никто, как и был до того.

Я бросила взгляд на Дианель. Чародейка смотрела на своего спутника с интересом.

— Ты дрался на арене, Аржи? — спросила она, склонив голову. Рассматривая савра так, словно впервые его видела. — Думала, ты из свободных кланов юга.

— Я из клана Орахай, что был свободным, — ящер щелкнул зубами, — но Наре и ее новому властителю понадобились наши земли. И он не стал церемониться. Я вырос на арене. И сегодня вечером я буду драться снова. За Орахай и за всех, кто остался в Клетке Нары. Ищите что хотите там сами — у меня есть дело.

Что ж — это все упрощает. Впрочем, не думаю что нам будет слишком уж сложно выяснить нужное — в таком-то составе.

— Тогда план прост — идем на арену. Я и Арджан участвуем в поединках, ты, Витор, попробуй с помощью магии узать, что там происходит. Да, наверняка есть защитные контуры, но все же никакая защита не может быть совершенной. Если кто-то выносит трупы ящеров — то кто-то другой об этом точно знает. Там должны быть договоренности, и что-то можно подсмотреть или подслушать. Диаэнель, будешь делать вид, что у тебя много денег и власти на Острове Луны.

— У моей семьи достаточно денег, — чародейка скрестила руки на груди. — И влияния достаточно, чтобы никакая безродная оборванка мне не указывала.

— А. Простите, ваше благородие. Есть идея получше?

— Заставлю распорядителя, или как там организатор всего этого зовется, мне все рассказать.

— Только если женским кокетством. Иначе придется твоим богатым и влиятельным родственникам тебя из тюрьмы вытаскивать.

— С чего это?

— С того что магия не все решает.

— Да тебе откуда знать⁈

— Дамы, минуту, — вклинился Витор, — давайте не будем ссориться по пустякам. Дианель, Лекса права. В таких местах немало жулья, и порой и среди них магики бывают, и всегда или свои волшебники есть, или амулеты, или уловители… В общем, если бы внушения или иллюзия бы работали в таких вот местах, то владельцы арен давно разорились все как один. Так что подобное полностью запрещено, и у нас будут проблемы, если кто-то узнает о применении чар, особенно к распорядителю и его подчиненным. Даже при том, что сама арена едва ли легальна, на попытку использования там магии могут пожаловаться тем стражникам, кто в курсе всего. И мы быстро вылетим из города. Лекса, почему ты считаешь, что магическую часть должен исполнять я? Я, конечно, постараюсь не потревожить защиты, но все же Дианель куда более талантлива.

Льстец. А чародейка, судя по лицу, ведь и правда впечатлена…

— Ты сойдешь за своего даже среди служак, — я усмехнулась, — а вот наша прекрасная принцесса одним своим видом хоть где-нибудь кроме мест для богатых господ вызовет массу вопросов. К тому же, как показывает мой опыт, женщинам мужчины доверяют чаще, а там наверняка будет с кем пообщаться. И это будут мужчины. Нет, конечно, если вы хотите поменяться…

— Не хотим, — быстро кивнул Витор.

— Про доверие женщинам — из личного опыта? — ухмыльнулась Дианель.

Словно я всегда была такой вот как сейчас…

— Из него самого. Трупы начали недавно пропадать, так что кто-то из новых завсегдатаев или служителей арены может быть во всем замешан, надо искать его. Ну или, если ничего не добьемся, я поговорю с распорядителем.

— Так же как и с Калебом вчера? — не без веселья заметила чародейка.

— Вроде того.

— Хотела бы я на это посмотреть, — усмехнулась чародейка. — Ладно, предположим, я просто буду собой. И буду наблюдать за победой своего савра.

Арджан довольно оскалился.

На деле, конечно, на план это походило мало, но, как показывает моя многолетняя практика — в подобных делах любые планы очень быстро становятся совершенно бесполезными. Нас четверо, так что шансы на успех есть. Я поговорю с бойцами, наверняка кто-то что-то слышал. Дианель будет сорить деньгами и кичиться положением. Вряд ли в подобном месте ей кто-то будет угрожать — просто потому что едва ли в Узаре несколько подпольных бойцовских арен, так что на этой будут не только низы общества. Да и любые распорядители подобных мест крайне заинтересованы в отсутствии сложностей с аристократами любых видов. Так что дама при деньгах, желающая подзаработать на собственных телохранителях едва ли будет там белой вороной — пока не начнет вынюхивать что-то. Потому вынюхивать стоит Витору. А дальше — по обстоятельствам.

Не то чтобы меня прельщает идея драться на подпольных боях с сомнительными правилами, чьей задачей было позволить устроителям разбогатеть, но это занятие — самое очевидное для вооруженного наемника, чью роль я собиралась сыграть. Серебряный клинок — отличное прикрытие, на самом деле.

Подпольные бойцовские ямы существовали в том или ином виде, пожалуй, в каждом городе мира, кроме поселений юга, где все подобные развлечения проводились с одобрения властей. Правила Пакта запрещали любые потенциально смертельные поединки, и его законов формально придерживались и на Первой Земле, и в северных городах Лиги, и здесь, в западных вольных поселениях.

Впрочем, я сильно удивлюсь, если Совет Семей Узара не в курсе, чем занимаются по ночам в последний день каждый семедницы в весьма просторном, по меркам Пирамиды, зале, расположенном в середине третьей ступени. Что-то подсказывало, что это помещение изначально использовалось для каких-то ритуальных целей. На потолке были видны слабые следы краски и какие-то темные точки, кое-где на полу сохранились куски светлых и совершенно гладких камней, отдаленно похожих на какое-то подобие плитки. Впрочем, для чего бы ни предназначали это место строители Пирамиды, Равные решили по-своему.

Зал был большим настолько, чтобы вместить в центре, на деревянном постаменте, клетку с бойцами, а вокруг — ряды скамеек и столиков.

В Наре, Городе-в-Сердце-Джунглей, о котором говорил савр, все примерно так же. Только клетка не сверху, а, наоборот, утоплена в помещение. Здесь же просто некуда было бы вместить амфитеатр, в виде которого обычно и строились подобные места. Впрочем, местные и из этого извлекли преимущество — в полу клетки были люки, не то чтобы усложнить бойцам жизнь, не то ради того чтобы не проносить тело очередного пострадавшего или погибшего мимо зрителей, а просто сбросить вниз. Ну или и для того, и для другого. Этот мальчишка из банды Калеба говорил, что знаком со здешним «печником», кто тела сжигает, хоронить-то их в Пирамиде просто негде. А коль есть печь, а для таких дел абы какая не подойдет, значит должен быть и проход к ней. Где-то внизу. Интересно, интересно.

Из самого помещения был еще один выход — помимо главного.

Когда мы пришли, в зале собралось уже немало Равных. Почти все — люди, хотя мелькали и пайди, чьи массивные приземистые тела немало выделялись в толпе, и была даже пара эфириалов, которые, кажется, забрели сюда от скуки. Впрочем, их народ, кажется, вообще все делает со скуки.

Ближе всего, почти вплотную к помосту с рингом, сидели по двое-трое богатеи и их телохранители. От их рядов тянуло магией так, что хотелось потереть нос. Впрочем, мерзких нитей разложения и зла в этих запахах не было. Наверняка многие в таком месте пользовались чарами и амулетами, чтобы скрыть свою внешность, да и не только для этого.

— Поговори с волшебниками, — шепнула я Дианель, пока мы втроем, — Витор смешался с толпой у входа, пользуясь своим не самым богатым одеянием, — шли к распорядителю, — тут их много.

— И без тебя вижу. Не лезь не в свое дело.

— Ты переигрываешь.

Чародейка многозначительно подняла бровь.

Мы втроем подошли к распорядителю, которым тут был пайди, такой же квадратный и бородатый, как и весь их род.

— Мои бойцы хотят поучаствовать в состязаниях, — полным надменности голосом обратилась к нему Дианель.

— О, разумеется, госпожа, — церемонно поклонился пайди. — Вы совершенно точно обратились по адресу. Я — Гольд фон Брок, и я буду рад включить ваших воинов в число состязающихся, госпожа…

— Дианель Алетрутаивель, — милой крокодильей улыбкой улыбнулась чародейка, — пожалуйста, ничего не напутайте в произношении.

— Разумеется, — этого Брока так просто было не пронять. — Вы желаете видеть сражения насмерть? Или поединки по турнирным правилам?

— Видеть я желаю все. А дерутся пусть по турнирным, мне они еще пригодятся.

Я хмыкнула. Вот же все-таки…

Дианель в ответ окатила меня ледяным взглядом, словно я тут не «наемник», а ее личный раб, ни больше ни меньше.

— Хорошо, как вам будет угодно, — чуть поклонился пайди, — я запишу ваших воинов. Им придется оставить все снаряжение в наших охраняемых комнатах и использовать затупленное оружие, страндартное для всех поединщиков. В случае серьезных травм мы предоставляем услуги целителей и бодрящие зелья. Сегодня у нас как раз в первой половине вечера турнир претендентов, хорошее время чтобы показать себя новым бойцам, а после него — бои насмерть между чешуйчатыми. Хотите сделать ставки на своих бойцов или на кого-то еще?

— Хочу. Позже.

— Разумеется. Запишите тогда их вот сюда…

— Я и сама могу роспись поставить, — мое терпение лопнуло. Да, грамотный наемник. И так бывает, — где?

Распорядитель не без удивления пододвинул ко мне пергамент. «Ксандра», — вывела я. Не совсем настоящее мое имя, но настоящее знать никому и не обязательно.

За Арджана расписывалась Дианель. Не то он был не обучен грамоте, что скорее всего было правдой, не то все-таки был обучен, но не хотел показывать это.

— Господа бойцы, пройдемте, — к нам подошел закутанный в просторные одежды савр с чешуей красноватого цвета, — за мной. Ат-та проводит вас.

— Идите, — царственно махнула нам рукой чародейка, — и проиграете — останетесь без жалования.

Я едва подавила желание рассмеяться. Что ж, надо признать, командовать у чародейки выходило легко и естественно. Как у любого, кто вырос в роскоши и среди сильных мира сего.

Как и у меня когда-то.

Служка-савр повел нас в дальний проход к второму выходу из зала. Мимо клетки, в которой пара бойцов просто разминалась, демонстрируя зрелищные, но совершенно бесполезные в реальном бою телодвижения, разогревая публику. За проходом был спуск вниз, в помещения, находившиеся под залом арены.

Там был самый настоящий лабиринт со множеством комнат, тесных даже по узарским меркам.

— Здесь оставлять оружие и доспехи, — Ат-та кивнул на небольшое помещение с множеством сундуков, часть из которых сейчас была открыта, — и забирать ключ. Мы оттуда ничего не брать — ключ один. Таковы правила. Потом идти в зал ждать. С него — в клетку. Там драться от гонга до гонга. Чудес нет, проклятий нет, только сила и мечи.

— Правила? — поинтересовалась я, стаскивая чешую и расстегивая ремни на наручах. Кольчуга отправилась в сундук следом за остальной броней.

— Не убивать. В шею не бить. Судья решит кому лучше удалось.

Вот и хорошо.

В одной рубахе было непривычно, особенно после того как клинок тоже отправился в сундук. Словно и вовсе без одежды осталась. Я усилием воли превратила Знак на шее в татуировку, заставив огонек стечь куда-то к середине груди. Меньше шансов что заметят и поймут, что это.

Арджан снимал свои доспехи куда медленнее, но его броня была и куда массивнее моей. Савр и остался в одном исподнем, стянув и набитую конским волосом рубаху, одеваемую под броню.

Ат-та, наш провожатый, замер, уставившись на Арджана. А именно на его шею, на которой не было ни клейма, ни ошейника. Ат-та несколько вдохов не двигался и даже не моргал. Потом зашипел на саврсокм наречии:

— Ты… Ты свободен⁈

— Я рожден свободным и завоевал свободу, — ответил не без гордости Арджан.

— Свободу нельзя завоевать. Нам никогда не дадут вкусить ее по-настоящему, — разочарованно ответил Ат-та, проводя рукой по своему горлу, на котором была видна тонкая лента ошейника, — тебя заставили драться?

Аржан выпустил облако дыма из ноздрей.

— Я хотел. Дианель не может мне запретить.

Ат-та моргнул.

— Эта девушка с тобой чтобы ты не сбежал?

— Нет, мы лишь делаем одно дело, — вклинилась я.

Саврский у меня был так себе, но нельзя жить на юге и совсем ничего не знать из слов на языке ящеров.

Аржан и Ат-та переглянулись.

— Ты знаешь наш язык, — Арджан прищелкнул пастью. — Достижение для крови Равного.

— На юге почти все его знают.

Ящер выпустил из ноздрей клубы дыма.

— Только те, кто хочет говорить с нами. А таких немного. Даже в Приграничье.

Что ж, на языке Пакта савр говорил лучше, чем я — на его.

Ат-та же продолжил смотреть на Арджана так, словно увидел божество. На миг глаза ящера с красной чешуей остановились на мне — но в них была лишь тень интереса. Все внимание Ат-та поглотил сородич.

Где-то наверху ударил гонг.

— Нужно идти, — спохватился ящер-служка. — Пора-пора.

Пора — так пора.

Пока, вправду, пора было еще не на арену, а в круглое помещение под ней, где ждали своей очереди бойцы. Помимо нас сюда набилось еще полдюжины участников. Люди. Мужчины. Интересно, в этих землях женщины вообще не берут в руки клинок, или лишь не выступают на арене?

Здесь же располагались две небольшие платформы, на которые полагалось встать после того, как называли твое имя и имя твоего соперника. Встать, до того взяв тренировочный клинок и щит, или какое-то еще из стандартного затупленного снаряжения. После этого открывался люк, и хитрый подъемный механизм в верхней части зала начинал со скрипом вращаться, заставляя платформу подниматься. Судя по возгласам — такое вот «прибытие» бойца было частью шоу.

И правда было — в этом я убедилась сама, когда первый раз сама ступила на движущуюся платформу. И с трудом не скривилась от того, как расхваливал «таинственную вооруженную южанку» распорядитель, чей голос явно был усилен магически.

Моим первым противником был какой-то весьма смазливый на вид юноша, залихватски крутящий в руках сразу два клинка. В отличии от Арджана, ими он явно владеть не умел, вертя во все стороны без всякого смысла. Да и вообще бойцом парень был явно не слишком опытным, едва ли не в первый раз взявшим в руки оружие. Он почему-то решил, что если у меня есть меч и небольшой щит, а у него меча целых два, то он просто обречен на победу, и рванул в атаку, ни о чем не заботясь. Тренировочный клинок лежал в моей руке иначе, чем родной меч, но все же достаточно хорошо чтобы отбить первый слишком широкий удар, увернуться от второго. Осталось ударить кромкой щита в кисть, и тут же достать мечом колено, чтобы лишить юношу желания нападать, да и вообще ко мне приближаться.

Остальной поединок до гонга прошел без каких-либо проблем. Юноша сдаваться не собирался, пусть и хромал и один меч из руки выпустил. У меня не было желания его увечить, так что оставалось только держаться в двух шагах да отбивать редкие нелепые выпады. Атаковал и защищался мой противник уже не слишком уверенно, так что периодически я чувствительно охаживала его по подставленной то руке, то ноге.

Победу предсказуемо отдали мне.

Следующие два боя прошли без моего участия. Один из поединков Арджан выиграл, и сделал это, судя по крикам сверху, весьма и весьма красиво.

Второе мое появление на арене было уже под чуть более одобрительный гул. В противниках оказался рослый северянин, покрытый узорами кланов, со здоровенным топором в руке. Уверенный в себе и своем мастерстве. И бьющий сильно и точно, явно из тех, кто не только на арене свое боевое мастерство оттачивал.

Рука с щитом начала болеть уже на третий удар. На четвертый я отбросила этот самый щит — толку все равно было мало, рано или поздно не сумею удар отвести. Нужен иной подход, нужен поединок по моим правилам.

Я нырнула влево от опускающегося лезвия, приняла на предплечье неприятный удар обухом, целившийся в голову — и схватила рукой топорище, одновременно шагая в сторону. Отбросила меч, обхватывая топор еще и второй рукой и рванула на себя. Растерянный северянин, не желая выпускать оружие, подался вперед — и полетел на настил, запнувшись о выставленную ногу.

Он почти успел подняться до того, как я сомкнула пальцы на его горле. Если нет правил — то не всегда нужен меч в руках.

Северянин боролся до конца. Раза три по мне попал ну очень чувствительно, извивался, как кот дворовой, все пытаясь вырваться из моей хватки. Но все же сдался. Хотя пару ребер, кажется, мне сломал напоследок.

Странный бой. И странная победа. С настоящим оружием такого не повторить, но тут-то — почему нет? Публики понравилось, надо признать.

Внизу после еще нескольких боев остались я и Арджан. Впрочем, ненадолго — почти сразу Ат-Та привел еще четверых савров. Один из которых, самый тощий и худой, расспрашивал его о чем-то, отчаянно шипя. До меня донеслось:

«Уговор?» «Да, просто притворись мертвым…» «Господин…» «Да. Только тихо».

Арджан, уловив мою озабоченность, только кивнул, пробуя языком воздух. Надеюсь, он лучше понял о чем шла речь.

Было бы дерьмово драться с двухметровой ящерицей со сломанными ребрами, болящими при каждом вдохе. Благо, Огонь способен справиться с этим. Да и много еще с чем.

И с ящерицей в том числе. Но здесь, на арене, было не место для Пламени.

В третий раз толпа зрителей приветствовала с интересом нас обоих. Кажется, кто-то даже выкрикивал мое имя. Не думаю, что даже завтра они его вспомнят, но все равно это было довольно лестно. Вряд ли я выиграю и третий поединок, но все же.

Савр отсалютовал мне клинком приветствием воинов юга. Я повторила его жест — и поединок начался.

Не знаю кто учил Арджана — но он делал это на совесть. Мастерство ящера было несомненно. Ровные, отточенные удары, встречаемые неизменными выкриками из-за пределов арены. Идеальное сочетание атаки и защиты. Выверенные шаги, быстрые для его веса.

У меня и достать-то его получилось только один раз, и то легко, по ребрам, а остальное время оставалось лишь обороняться. В конце и вовсе деревянные клинки, с силой опускаемые ящером, сломали щит, и пришлось идти в безрассудную атаку. Мой меч просвистел на волосок от шеи савра, а ящер, не будь дураком, в ответ пнул меня в колено с такой силой, что на миг боль ослепила разум.

Я сжала зубы, сдерживая огонь, и выпустила меч из рук. Ящер же почти галантно закинул меня на платформу, которая тут же пошла вниз.

Огонь — это больно. Очень больно. Но к моменту, когда внизу появилась недовольная травмой «своего» бойца возмущенная Дианель, а сверху спустился с увесистым мешком в руке Арджан, я могла ходить. Хромая, но ходить.

— Хороший бой, — признал ящер, водя языком по воздуху, — я не хотел бы с тобой встречаться вне арены.

— Тогда выбирай правильную сторону.

Натягивать доспехи под взглядом Дианель было почти мучением. Наверху шумела толпа, приветствуя дерущихся насмерть савров.

— У них есть уговор, — уверившись, что никто не подслушивает, прошипел Арджан, — проигравшие притворяются мертвыми и возвращаются сюда, когда больше не могут продолжать бой. И тут Ат-та с какими-то господином выводит их на болота.

— С господином Альбином Винкро, — уточнила довольная собой Дианель. На языке ящеров.

А саврский-то популярен, я смотрю.

— Ладно, идем наверх. Найдем Витора и придумаем что-нибудь.

Наверх пришлось хромать. Долго хромать. Зато мага искать не понадобилось. Сначала появился пряный запах, а потом темнота в моей голове прошептала голосом Витора:

— Найдите предлог и покиньте зал. У меня есть план.

Предлог искать не пришлось — Дианель едва ли не скандал устроила из-за моего ранения, пусть и причиненного ее собственным бойцом, говоря что-то про какие-то там чары и амулеты, ограничивающие физическое воздействия. Но деньги свои, на ставках выигранные, получила.

Неподалеку от выхода из зала для подпольных боев нас ждал Витор.

— Судя по всему, все интересное происходит после окончания боя савров. Я все изучил. Мы можем без проблем пойти вниз под «хамелеоном», если брать не отвод глаз, а именно преломление света, — начал маг, — там правда есть чары и на арене, и на устроителях с их помощниками, им ничего не внушить. Но если изменить физическое отражение, то…

— Валяй, — отмахнулась я, вслушиваясь в крики толпы, — сейчас недобитых ящеров сбросят вниз и начнется все самое интересное. Надо вернуться обратно незамеченными пока толпа не рванула на выход.

Язык магии не похож ни на один язык, как не похожи и жесты, и запахи на те, что можно было бы описать или объяснить. Их знают маги и их применяют по наитию чародеи. И колдуны, что жаждут получить силу, которой не обладают. Но для обычного человека это все сущая бессмыслица.

— Только тихо, — странно было слышать слова из ниоткуда, ведь каменного коридора вокруг нас был пуст, — звуки это все не скрывает.

— Потому что кто-то — недоучка, — фыркнула другая пустота голосом Дианель.

— Нет, потому что иначе мы друг с другом говорить не сможем, — парировал Витор.

— И не надо. Сейчас я все исправлю — и пойдем.

Еще несколько слов, теперь от Дианель, и на мои уши опустилась тишина. Огонь в груди бунтовал, не желая, чтобы магия влияла на меня, но его удалось укротить. Не без труда, но удалось.

Мы вернулись в зал с ареной вовремя, разминувшись буквально на пару мгновений с первыми выходящими, и не без труда принялись обходить зрителей, покинувших свои места и устремившихся на выход. Магия Витора работала, и помогла спуститься вниз без всяких препятствий.

В комнате под ареной, где еще недавно мы с Арджаном ждали своей очереди, обнаружились два лежащих на спине окровавленных ящера, одного из которых Ат-та поил каким-то зельем. Здесь же стоял молодой весьма модно одетый мужчина, державший в руках маску, которая, видимо, до того скрывала его лицо.

— Я в первый раз здесь, Альбин Винкро, а уже наслышана о вас и ваших делах, — Дианель без всяких жестов и слов разрушила магию вокруг, делая нас четверых и видимыми, и слышимыми. — Наследник великой фамилии опустился до воровства трупов?

Мужчина обернулся. Он был молод, и при виде нас растерялся. Впрочем, быстро взял себя в руки.

— Вы не имеете права здесь находиться! Объяснитесь!

Я вытащила Знак, вновь ставший куском огня на цепочке.

— Думаю, объясняться надо не нам, господин, а вам. Иначе придется разговаривать с Фитаем.

А ведь от этого Винкро никаким злом не несло. Огонь потух после того как на меня перестали действовать чары, и больше не разгорался.

— Суртопоклонничество карается по законам Пакта и Узара, — нахмурился Витор, — мы обязаны доложить шерифу о том, что вы делаете с этими несчастными.

Мужчина оглядел нас четверых. Тяжело вздохнул:

— Я не делаю ничего плохого. Это не то, что вы подумали. У нас с распорядителем есть уговор, — Альбин потер руками лицо, — тех, кто больше не может сражаться, его помощница поит зельями из моих запасов, отводящими от смертной грани, а потом выводит из Узара и передает родичам. Вот и все.

Помощница? Ат-та — женского пола? Впрочем, кто их, ящеров, разберет. Вроде как по оттенкам чешуи можно было отличить их женщин от мужчин, но и то известные мне савры посмеивались над этим, называя суеверием.

— И зачем же все это?

Этот Винкро, кажется, не врал. Вопросу он искренне удивился.

— Как зачем? Они должны быть свободны. Они завоевали свободу, разве нет? И вообще — нигде в мире, кроме как в Узаре, так не относятся к савром. Они — потомки великого народа, а низведены до уровня рабов. Разумеется. Ведь если признать их равными, то придется, платить им деньги, обеспечивать хорошие условия. Терять прибыль.

— Ты вроде не ящерица. А печешься о них так, словно хвост имеешь.

— Я помогаю им чем могу. На свои личные деньги, между прочим.

— Твоя семья не в курсе, — я кивнула на маску.

— Разумеется. Были бы в курсе — бы я делал это иначе, разве не ясно? Но нет, стоило попытаться объяснить, что свободные рабочие заинтересован в результатах труда и будут работать куда лучше невольников, как меня едва не признали сумасшедшим. Отец отправил меня в Пакт чтобы я выучился там и понял, как вести дела, а теперь, когда я со своими знаниями смотрю вокруг и делаю выводы, он не хочет соглашаться с этими выводами. И вот я, сын одной из Десяти Великих Семей, как тать в ночи пытаюсь делать то, что нужно делать днем и с гордо поднятой головой — помогаю разумным.

— Ты или безумец, или идиот, — высказалась Дианель.

И я была с ней согласна.

Аристократ со странными идеями только плечами пожал.

— Я думаю, что мы зря потратили время, — с сожалением констатировал Витор, — исчезающие тела савров никак не связаны с колдунами.

— Колдун — злой чаротворец? — прошипела Ат-та.

Ящерица по-прежнему смотрела на Арджана как на божество.

Так, а вот это уже интересно. Тот, кто забирает «трупы» ящеров никак нас с колдуну не приблизил, но, быть может, это удастся самим ящерам?

— Да. Ты что-то знаешь о нем? Здесь, в городе.

— Ат-та не знать. Верховный Всеокий знать о злых чаротворцах, а Ат-та лишь слышать слухи.

— Верховный Всеокий — ваш шаман, так? Ты можешь показать, как к нему идти?

Ат-та облизнула губы. Смотрела она на Арджана.

— Вы стоите бок о бок со Свободным. Если вы готовы идти путем болот, то Ат-та может провести вас с Нгренгом и Саратой в свое племя. Всеведующий предсказал, что придет Свободный на крыльях бури, и выступит против зла из Тьмы. И теперь Ат-Та видит Свободного. Предсказание сбывается.

Прежде чем я успела что-то ответить, Арджан решил все испортить:

— Я не предсказанный герой. Я носил ошейник, как и вы, пусть и не всю жизнь. Просто его следы убрала магия.

— Нет-нет, — помотала головой Ат-та, — ты — Свободный. Потому что ты ровня Равным по словам и делам. Неважно что было в прошлом — теперь ты один из них. Ты воистину свободен.