Гарри Гудини

Осложнения и нетерпеливые толпы

Гудини имел контракт на четыре недели выступлений в зале Московского дворянского собрания. После удачных манипуляций с консервным ключом в тюремном ужасном фургоне его гонорары были удвоены. Посыпались приглашения от многих владельцев увеселительных заведений. В общей сложности он давал представления в разных театрах Москвы четыре месяца. За неделю, в течение которой он выступал перед великим князем Сергеем Александровичем, московским генерал-губернатором, его гонорары составили 350 фунтов, или 1750 долларов по курсу 1903 года, и это при том, что хорошая комната в театральной гостинице стоила в сутки всего доллар, а обед с вином в ресторане тянул на 15 центов.

Покинув Москву, Гарри три недели выступал на Нижегородской ярмарке, о которой многие торговые люди на Западе отзывались как о величайшей и богатейшей в мире.

В сентябре 1903 года Бесс, Гарри и Куколь поспешили в Голландию, в цирк «Карр». В Дродрехте Гудини разыграл свой трюк с освобождением из тюрьмы, одной из самых старинных в этой стране. Владелец цирка пытался заключить с ним контракт на поездку в Италию, но у Гарри был уже подписан выгодный контракт в Германии, затем — на полгода в Англии. В Лондоне Гарри бросили вызов, из-за которого он чуть было не попал в беду. На этот раз дело не ограничилось простой демонстрацией мастерства.

Указанный эпизод был описан в газете «Дэйли иллюстрейтед миррор» за 18 марта 1904 года. Вот текст этой статьи: «Всего за час и десять минут Гудини снял наручники, предоставленные редакцией «Миррор». Вчера днем на большом ипподроме не было ни одного свободного места. Гарри Гудини, Король наручников, вышел на арену и был встречен овацией, достойной царственной особы.

Уже несколько дней всему Лондону известно, что вечером в прошлую субботу на арену вышел сотрудник «Миррор» и в ответ на вызов Гудини надел на него наручники. Ответ на вызов американского «патриарха тайны» получился достойный.

Поездивший по стране журналист однажды встретил в Бирмингеме кузнеца, конструировавшего замок в течение пяти лет, который, по его утверждению, не мог открыть ни один смертный. Сразу поняв, что это не пустые слова, журналист купил наручники с таким замком и привез их в Лондон.

Виднейшие лондонские механики пришли в восторг и единодушно признали, что за всю жизнь не встречали лучшего устройства.

В итоге издатели «Миррор» решили устроить мистеру Гудини серьезную проверку при помощи этих наручников. Как подобает настоящему спортсмену, мистер Гудини принял наш вызов, хотя, по его собственному признанию, ему не понравился вид замка.

Поединок состоялся в три часа дня. Четыре тысячи зрителей с трудом сдерживали нетерпение, пока на сцене шли шесть номеров, предшествующих выходу иллюзиониста.

Возле ступеней, ведущих на арену, тихо и незаметно стоял сотрудник «Миррор». Когда его соперник вышел в центр, он присоединил свои рукоплескания к самой громкой овации, какая когда-либо устраивалась смертному.

— Я готов, — сказал Гудини, обращаясь к публике, — позволить сотруднику «Миррор», если он здесь присутствует, надеть на меня наручники.

Дружескими аплодисментами был встречен и журналист, когда он ступил на арену и пожал руку Королю наручников. Затем репортер попросил добровольцев из зрителей принять участие в работе комиссии и проследить, чтобы игра велась честно. Мистер Гудини тоже попросил своих друзей выйти на сцену в качестве секундантов.

Итак, журналист надел наручники на запястья мистера Гудини и защелкнул их. Затем, с заметным усилием, он шесть раз повернул ключ, заперев замок так прочно, как это только было возможно. Мистер Гудини обратился к публике:

— Дамы и господа, сейчас на меня надеты наручники, которые британский механик делал пять лет. Я не знаю, смогу ли снять их или нет, но могу заверить вас, что приложу к этому все усилия.

Под восторженные аплодисменты иллюзионист удалился в будку — хранилище многих его великих секретов. Часы показывали три пятнадцать. Члены комиссии выстроились перед помостом. Перед ними в центре арены стояла небольшая будка, которую Гудини любовно называл «обиталищем духов». Безостановочно вышагивавший взад и вперед представитель «Миррор» с беспокойством поглядывал на драпировки будки.

Если вы никогда никого не вызывали на поединок, то не поймете, какую ответственность чувствовал этот журналист, открыто бросивший перчатку артисту, столь популярному у публики.

«Миррор» доверилась работе британского механика, и если бы Гудини освободился в первые же пять минут, вся эта история с вызовом приобрела бы сходство с обыкновенным фарсом.

Но время шло: пять, десять, пятнадцать, двадцать минут… Оркестр прилежно продолжал играть. На двадцать второй минуте из «обиталища духов» высунулась голова мистера Гудини. Последовал взрыв рукоплесканий.

«Он свободен! Он свободен!» — кричали зрители. Но потом по трибунам пронесся вздох разочарования: стало ясно, артист вышел только затем, чтобы хорошенько рассмотреть замок при ярком электрическом свете.

Когда Гудини опять скрылся за драпировкой, оркестр заиграл вальс. Разочарованные зрители поглядывали на часы, бормоча: «Бедняга!» Они подбадривали Гудини рукоплесканиями, а журналист вновь принялся вышагивать туда-сюда.

На тридцать пятой минуте Гудини показался опять. Его воротничок съехал набок, по лицу стекал пот. Было видно, что ему жарко и вообще не по себе.

— У меня болят колени, — объяснил он зрителям. — Я еще не освободился.

Зал обезумел при виде решимости своего любимца, и это подало идею представителю «Миррор».

Он быстро переговорил с мистером Паркером, директором цирка, который сидел возле конюшен. Тот на минуту задумался, затем кивнул и что-то шепнул своему соседу.

Вскоре появился человек с большой подушкой в руках.

— «Миррор» не ставила целью экзаменовать мистера Гудини пыткой, — заявил представитель газеты. — И если мистер Гудини согласится, я могу с большим удовольствием предложить ему эту подушку.

Король наручников заметно обрадовался. Он даже выставил колени из «обители духов» наружу.

Дамы затрепетали от возбуждения. Несмотря на долгое ожидание, все продолжали сидеть в неослабевающем напряжении еще двадцать минут. Наконец Гудини опять высунулся из будки. По-прежнему в наручниках!

Когда это заметили, тысячи зрителей издали едва ли не стон. Гарри был в плачевном состоянии и пребывал в сильном раздражении, вызванном чрезмерным напряжением сил.

С минуту он оглядывался, потом обернулся к своему сопернику:

— Не снимете ли вы на минуту наручники, — сказал он, — чтобы я мог избавиться от пиджака?

Журналист размышлял несколько минут. Затем он ответил:

— Простите, что вынужден пренебречь вашими удобствами, но я не могу разомкнуть наручники до тех пор, пока вы не признаете себя побежденным.

Причина была очевидна. Мистер Гудини видел наручники закрытыми, но никогда не видел их открытыми. Следовательно, журналист подумал, что в этой просьбе кроется некий подвох.

Очевидно, Гудини не растерялся. Он с трудом извлек из жилетного кармана перочинный нож, зубами открыл его и, перекинув пиджак через голову, принялся без сожалений кромсать его на куски.

Эти его действия всколыхнули аудиторию, которая неистово закричала. Представитель «Миррор» пережил весьма нелегкие пять минут. Многие зрители не поняли причину отказа и громко выражали свое неодобрение.

Однако журналист с непреклонным видом наблюдал, как Гудини в который уже раз возвращается в будку. Время шло, и кто-то заметил, что иллюзионист уже в течение часа пребывает в наручниках. Десять минут волнующего ожидания — и вот публику охватывает восторг и изумление!

Лишь только оркестр кончил играть очередной марш, Гудини с победным кличем выбежал из будки, держа в свободных руках сверкающие наручники.

Поднялись восторженные крики. Мужчины бросали вверх шляпы, жали друг другу руки, женщины махали платочками, члены комиссии бросились вперед, когда какой-то мужчина поднял Гудини на плечи и сделал с ним почетный круг по арене.

Но потрясение было слишком велико, и Король наручников рыдал, словно у него разрывалось сердце.

Однако ему все же удалось совладать с собой и принять поздравления от «Миррор».

Журналист объявил зрителям, что будет отлита серебряная модель этих наручников большей величины, и спросил мистера Гудини, согласен ли он через несколько дней принять их в дар.

Мистер Гудини сказал зрителям, что его много раз вызывали на состязания, но никогда он не чувствовал такого джентльменского соперничества и не участвовал в такой честной игре.

Жена мистера Гудини присутствовала на представлении. Но к тому моменту, когда он принялся резать на себе пиджак, она была настолько изнурена, что ей пришлось покинуть трибуну.

Мистер Гудини заявил, что жена — его талисман.

— Одиннадцать лет назад она принесла мне удачу, — сказал Король наручников, — и с тех пор мне. не раз везло благодаря ей. А до брака я никогда не был так удачлив.

Миссис Гудини — красивая, воспитанная, очаровательная, изящная и умная американка.

Прошлым вечером от мистера Гудини пришла телеграмма следующего содержания:

«Издателям «Миррор»,

Кармелит-стрит, Лондон:

Разрешите мне поблагодарить вас за честное отношение ко мне вашего представителя во время состязания. Должен сказать, что это было одно из самых трудных, но в то же время и важных испытаний, через которые я когда-либо проходил.

Полный текст отчета об этом знаменитом состязании был дан «Миррор», таким образом, по нему можно изучать жизнь Гудини, какой ее видели газеты тех дней. Но многое можно прочесть и между строк.

Переписка Гудини с лондонским специалистом по магии Уиллом Голдстоном продолжалась около двадцати лет. Король освобождения слал письма своему другу, по крайней мере, раз в неделю. У Голдстона, одного из немногих иллюзионистов, занимавшихся спиритизмом, одно время имелись трения с его американским другом, но он всегда открыто восхищался мастерством Гудини, хотя и отказывался смотреть сквозь пальцы или прощать неприятные черты характера последнего.

В декабре 1929 года, три года спустя после смерти Гудини, Голд стон опубликовал книгу «Сенсационные истории об иллюзионистах», которая включала в себя множество воспоминаний о Гудини. В главе «Остался ли Гудини побежденным?» он описывал вышеприведенную знаменитую историю с «Миррор». По Голдстону, после того как Гарри подложил под колени подушку, он предпринял ловкий ход, разрезав на себе пиджак. По истечении часа он попросил свою жену принести ему стакан воды. Бесс сделала это, поставив стакан возле будки. Гудини зажал стакан запястьями и осушил его. Десять минут спустя он вышел из будки и швырнул на помост наручники. Голдстон пишет, что, по словам одного надежного его знакомого (имени он не назвал), Гарри потерпел поражение. После часа борьбы с наручниками он шепнул Бесс, что побежден и что его карьера погибла, если она не достанет ключ. Анонимные источники сообщают, что Бесс в слезах подошла к журналисту и объяснила ему положение: «Что такое вся эта история для газеты? Рядовая публикация, и только. Скоро ее забудут. А ставка Гарри — вся его профессиональная жизнь». Мольба Бесс тронула добросердечного британца, и он отдал ей ключ, который она положила в стакан с водой и передала мужу, спасая тем самым венец Короля наручников.

Но друзья Гудини утверждали, что Бесс не могла сделать такого. Она была слишком перепугана и сильно нервничала. Однако нельзя забывать, что в начале семейной жизни Бесс часто пускала слезы, чтобы разжалобить владельцев гостиниц и меблирашек, не говоря уж о том, что именно она расположила к Гарри капитана парохода, когда им надо было добраться до Бостона. Из воспоминаний известно, что Бесс была мастерицей патетической мольбы: хрупкое сложение, озабоченное личико, повадки маленькой девочки и длительные тренировки — не это ли был единственный ключ к наручникам «Миррор»? А рыдания Гудини, которого с восторгом несли на руках, были больше похожи на проявление унижения и ярости, чем на выражение каких-либо иных эмоций.

Некоторые фрагменты статьи в «Миррор» подтверждают версию Голдстона: комплименты в конце, где воспевается красота и ум Бесс; телеграмма Гудини, в которой он явно благодарит редакцию за нечто большее, чем просто честная борьба, — все это создает именно впечатление надувательства.

Как бы то ни было, Гудини освободился. И символично, что через несколько лет он описал знаменитый вызов «Миррор» в прекрасно изданной книге «Гарри Гудини: многостороннее дарование и полная приключений жизнь», которая продавалась в театральных киосках.