Гарри Гудини

Слоны и орлы

Европа переживала катаклизмы, вызванные первой мировой войной, и ей, естественно, было не до Гудини с его подвигами. Но Соединенные Штаты жаждали зрелищ, и Гудини, поняв, какая богатая жила еще не разработана, решил не упустить открывающиеся возможности.

Его новый сенсационный трюк имел все признаки карнавального действа и при этом был практически не опасен. В сентябре 1914 года он заключил с издателями газеты «Канзас-Сити пост» соглашение о рекламе. Пятитысячная толпа наблюдала, как Гудини, запеленутый агентами сыскной полиции города в смирительную рубашку, был поднят за ноги при помощи лебедки, установленной на крыше редакции газеты, и в таком положении некоторое время раскачивался на большой высоте. Освободившись от смирительной рубашки всего за две с половиной минуты, он торжествующе бросил ее вниз, в толпу. Поскольку представление служило хорошей рекламой газете, Гудини нисколько не сомневался, что сообщение об этом его рискованном номере будет помещено на ее первой полосе.

Это был очень эффектный и впечатляющий трюк: мало кто сознавал, что в положении «вверх тормашками» поднять руки и освободиться от смирительной рубашки было легче, чем в обычном положении. Впрочем, Гудини так наловчился работать с этой рубашкой, что в любой позиции почти не опасался неудачи, хотя все время находился под бдительным оком «мудрых» членов комиссии. Все тот же Коллинз, всегда находчивый и обаятельный, был рядом и в случае необходимости мог пустить в ход и кулаки. Между тем лысина и очки придавали ему совершенно безобидный вид.

Впервые показанное в Канзас-Сити освобождение из смирительной рубашки в положении вниз головой постоянно совершенствовалось. Очень важно было правильно связывать лодыжки, поскольку если подкладочный слой ватина был слишком тонок, а веревки закреплены неверно, недолго было и кость повредить. Здесь Коллинз был незаменим. Гудини однажды пережил неприятные минуты, когда из-за сильного ветра его стало бить о карниз здания. Впоследствии он всегда проверял, привязана ли к его лодыжке страховочная веревка, конец которой держал человек, стоявший у окна в здании. При сильном ветре он мог затащить Гарри туда. Правда, не зарегистрировано ни одного случая, чтобы Гудини из-за сильного ветра отложил демонстрацию трюка, но мерами предосторожности он никогда не пренебрегал.

Публика всегда с восхищением следила, как Гудини, висящий в воздухе, совершает разнообразные движения туловищем, вращается, изгибается, пытаясь сбросить с себя смирительную рубашку.

В тех случаях, когда этот трюк по той или иной причине показать было невозможно, Гудини придумывал что-нибудь другое или был готов воспользоваться предложениями, поступающими от публики.

В декабре в Солт-Лейк-Сити он договорился с похоронным бюро, что его положат в гроб (кому он принадлежал — Гарри или похоронной компании — неизвестно), крышку которого наглухо закрепят винтами. Затем для пущей надежности гроб будет помещен в склеп. Из этого гроба он должен был освободиться. Трюк удался на славу. Возможно, это был тот же самый гроб, которым Гарри пользовался, давая представления в британском мюзик-холле; отверстия в крышке гроба были закупорены хорошо подогнанными пробками.

С тех пор как слава Гудини начала расти как снежный ком, любой его шаг становится широко известным. В 1916 году неожиданно для него самого его имя обошло газеты всего мира. А началось с того, что на торжественной церемонии в Метрополитен-Опера в Нью-Йорке Саре Бернар была подарена бронзовая статуэтка, изображающая ее саму. Преподнеся Божественной Саре этот подарок от имени американских актеров и актрис, с приветственной речью выступил Джон Дрю, один из любимых и знаменитых драматических актеров Америки.

Сара Бернар была кумиром Гудини. Он обожал ее не только за потрясающую игру в «Даме с камелиями», но и за ее мужество: в свои семьдесят два года, с ампутированной ногой, она смогла «задать жару» молодым, блистательно исполнив роль в собственной постановке знаменитой мелодрамы Дюма-сына. Гудини обрадовался, услышав о подарке.

Вскоре, однако, произошел конфуз: когда пришел чек на триста пятьдесят долларов от компании «Горхем», отлившей статуэтку, никто не пожелал раскошелиться. Театральные знаменитости, оставившие на подарке свои автографы, сочли, что им негоже опускаться до такой прозы, как оплата чека. В конце концов компания послала чек самой Саре. Та отправила статуэтку назад, сопроводив ее язвительным письмом.

Гудини, прослышав об этой истории, пришел в ярость; давая выход своему гневу, он отправил компании «Горхем» чек на требуемую сумму. Саре Бернар он послал письмо, прося ее принять статуэтку от имени американских артистов варьете.

Это был типично его жест, широкий и импульсивный. В течение двух недель его рекламное агентство переслало ему 3756 газетных вырезок, посвященных этому эпизоду. Каждая газетная вырезка в среднем состояла из пятнадцати строк. Такая реклама обошлась бы самому Гудини в пятьдесят шесть тысяч долларов.

В поисках очередной сенсации Гудини в 1916 году начал подготовку к новому трюку — погребению заживо, и притом без гроба! Нечто подобное проделывают индийские йоги: закопанные в землю, они довольно долго находятся в состоянии полного оцепенения. По замыслу Гудини, его ноздри и рот затыкались ватой, голова прикрывалась капюшоном, и он опускался в вырытую яму, сразу же становясь на четвереньки. Под прикрытием капюшона он выплевывал вату изо рта. Яма засыпалась рыхлой землей. Внутри ямы из-за принятого Гудини положения тела должно было сохраниться свободное воздушное пространство, достаточное для дыхания в течение времени, которое нужно было, чтобы выбраться из могилы. Проведенные им тайком испытания показали: земля настолько тяжела, что могила может из мнимой превратиться в настоящую; это вынудило Гудини отказаться от своей затеи. Он выбрал компромиссный вариант: сначала его укладывали в гроб.

Весной 1917 года страна, совсем недавно избравшая Вудро Вильсона на второй президентский срок под лозунгом «Он спас нас от войны», с невиданным прежде всплеском патриотизма приветствовала вступление Америки в ту же войну. 11 июля 1917 года Гудини с ликованием написал Голдстону: «Завтра я вступлю в ряды армии. Ура! Теперь я тоже солдат!»

Однако его ждало горькое разочарование: вербующие в армию офицеры дали ему понять, что мужчина в сорок три года слишком стар для войны, даже если он способен вылезти из смирительной рубашки, будучи подвешенным за ноги.

С характерной для него энергией Гудини начал давать представления на различного рода митингах и военных сборах. Для новобранцев он показывал «честную магию», которую сам очень любил. Его номер «Деньги ни за что» вызывал бурный восторг солдат-пехотинцев. Он с трудом подавлял волнение, когда думал о том, что эти смеющиеся сейчас парни вскоре будут ползти по «ничейной» земле, подвергаясь опасности смерти от снарядов или отравляющих газов. Он «доставал» прямо из воздуха пятидолларовые золотые монеты и бросал их солдатам на память о доме. До конца войны он раздал таким манером семь тысяч долларов, не делая на этом для себя рекламы. Он считал это «мицвой» — добрым делом, на которое с радостью тратил собственные деньги.

Как уже говорилось, Гудини никогда не брался за рискованный трюк, не просчитав все до мелочей. Но иногда он, по какому-нибудь особому случаю, показывал номера, в которых содержался весьма значительный элемент случайности. Одним из таких событий стал грандиозный бенефис, устроенный в честь тринадцатой годовщины нью-йоркского цирка, самой большой сцены страны. Сумма, вырученная от выступлений большого числа талантливых артистов, шла в пользу женского театрального фонда помощи жертвам войны. Программа включала в себя показ тренировочных упражнений, выполняемых подразделениями сухопутной армии, военно-морского флота и морской пехоты, а также полицейскими. В торжественной церемонии и драматических сценах, названных Боевым Гимном Республики, принимали участие знаменитые драматические артисты; сейчас помнят только имя Джозефины Холл. Перед драматическими сценами было показано представление, о котором в сувенирной программе сообщалось так: «Специальное представление Гудини. Приняв предложение офицеров танкового корпуса Соединенных Штатов, Гудини попытается выйти из бассейна цирка после того, как его опустят туда в смирительной рубашке, в которую он будет закутан с головы до пят. Гудини сначала будет подвешен вниз головой над бассейном, а затем брошен в воду.

Испытание будет проведено под наблюдением капитана Генри Джорджа.

Примечание: бассейн цирка будет открыт и заполнен водой на виду у публики».

Эта смирительная рубашка, попавшая потом в коллекцию Раднера, была одним из оригинальных изобретений Гудини. Сшитая из палаточной ткани в бело-коричневую полоску, она напоминала обычную, но внизу заканчивалась чем-то вроде мешка. Ширина кожаных манжетов не превышала одного дюйма. Гудини одевали в этот костюм так же, как в обыкновенную смирительную рубашку, только талию, колени и лодыжки обвязывали добавочными ремнями. Освобождение из такого костюма было очень эффектным зрелищем, публика всегда была в восторге, глядя, как вертится и извивается тело фокусника.

Другое дело — освобождение из такого костюма под водой. Трюк можно было исполнить только в знаменитом бассейне цирка и ни в каком другом месте. В этом огромном водоеме ставились яркие спектакли на воде. Участвующие в них девушки спускались в него по затейливо украшенной лестнице и исчезали под водой. Где-то они выныривали снова, но публике оставалось об этом только гадать.

В действительности они поворачивались у нижних ступенек и плыли под водой через арочный проход в задней стенке бассейна, ведущий под театральным задником к поверхности воды и другой лестнице.

Это была идеальная конструкция для эффектного одноразового представления Гудини, поскольку наряду с другими многочисленными достоинствами Джима Коллинза он еще и прекрасно плавал. Как только Король освобождений опускался в смирительной рубашке вниз головой в бассейн, Коллинз выплывал из потайного грота, хватал его, вытаскивал наверх и расстегивал на нем рубашку. Освобожденный Гудини, забрав костюм с собой, плыл обратно и показывался на поверхности перед публикой. Так или, по всей вероятности, именно так все и произошло, поскольку многие детали представления вообще остались невыясненными. Не обсуждая здесь трудности освобождения от насквозь мокрого костюма, скажем лишь, что Гудини не был бы самим собой, если бы отказался дать такое представление в столь удачно устроенном бассейне. Но в равной мере Гудини не был бы Гудини, если бы стал показывать этот эффектный трюк регулярно: он не привык полностью зависеть от другого человека, даже если этим другим был преданный ему Коллинз.

На этой сцене, где Гудини работал в течение всего сезона 1918 года, он представил трюк, о котором было больше всего разговоров. Назывался номер «Исчезающий слон».

Этот трюк годом раньше предложил директору цирка Бернсайду изобретатель фокусов Гай Джаретт, который построил модель своего собственного варианта исчезающего слона. Подобно многим гениальным людям, Джаретт был только искусным мастером, но не обладал качествами, необходимыми дельцу. Непонятно, почему Бернсайд сперва отказался от номера со слоном, предпочтя спектакль, который обещал поставить Терстон. Но этот спектакль так и не состоялся. Тогда Бернсайд обратился к Гудини, и последний показал номер публике.

Время циркового представления! На прошлой неделе я исполнял фокус на арене, а теперь я на ипподроме в Нью-Йорке. Вы понимаете, что манеж здесь располагается прямо на твердом полу и никаких потайных люков, что заметно облегчило бы исчезновение, среди опилок не скрывается. А здесь вдобавок, под полом расположена большая цистерна с водой, так что тем более не может быть никаких люков!

И тем не менее я собираюсь заставить исчезнуть не собачку. Не гориллу. И даже не лошадь. Дамы и господа, сейчас произойдет невероятное. Сейчас сюда войдет — а вскоре затем исчезнет — настоящий индийский слон!

Вы смотрите на эту большую арену ипподрома и видите в центре невысокий квадратный тент без крыши, три стороны которого представляют собой разрисованные светлыми узорами полотнища, а передняя сторона состоит из этих замечательных полотняных дверей. Они на самом деле стоят восхищения, эти двери. Итак — у нас светлоокрашенный тент без крыши, но с тремя стенами и высокими двойными дверями спереди. Мой помощник (одетый индусом) проводит слона в этот тент. Еще несколько одетых в индусские наряды помощников закрывают большие двери и — боже правый, да они их тут же распахивают! Не может так быть, чтобы слон уже исчез. Но двери раскрываются и — о чудо из чудес! — слон уже исчез! Но как?

В нем секрет?

Вы заметили, что у меня здесь несколько светлоокрашенных стен из полотнища. Задняя стена на самом деле подвешена на двух петлях, и когда слон заходит в тент, он идет без остановки через эти двери на петлях, потому что знает, что за ними его ждет любимое лакомство.

Итак, пока закрываются передние двери, слон уже прошел через «тент» и оказался сзади. Но «сзади», где его ждет лакомство, находится второй маленький, неприметный тент — его делает незаметным то, что большой раскрашен яркими светлыми узорами. Его стены, можно сказать, доминируют.

Мои помощники-индусы превратили открытие полотняных дверей спереди в настоящее шоу — и поэтому вы не глядели назад, где как раз и находился слон, как вы теперь знаете. Помощники открывают двери нараспашку, и они занимают так много места, что вы снова не замечаете маленький скромный тент за ними. На самом деле, вы даже не можете видеть его. А теперь мои помощники даже снимают двери с главного тента и уносят их с арены. Они идут, шатаясь, с этими дверями, изображают комическую сцену, растягивают время и дают возможность слону уйти.

Но на самом деле они к тому же находятся по обе стороны того сооружения, которое мы называли «маленький тент», загораживая его от вас, его и слона, которого в этот момент выводят наружу и ведут к огромному выходу с арены ипподрома.

Слон ушел. Мои помощники могут расслабиться, прекратить шататься и просто спокойно опустить остальные части большого тента. А что, если кто-то теперь заметит маленький тент? Любой подумает, что это дополнительное полотнище для растяжки. А если кто-нибудь заметит, что задняя стенка большого тента состоит из двух панелей на петлях? Если он спросит об этом, я отвечу: «Да, сэр, вы правы. Но вы все еще не можете мне сказать одну вещь. Как Великому Гудини удалось заставить пропасть массивного слона?»

И в ответ на это приметливый зритель ничего не сможет возразить, а вы сможете, так как я вам все рассказал, а остальные — пусть смотрят на ярко разукрашенные передние двери.

…Правда, назвать его фокусом можно было лишь с большой натяжкой, так как ящик, в котором находился слон, выталкивался на сцену четырьмя ассистентами. Кроме того, еще более десятка ассистентов разворачивали ящик боком. Затем опускались две круглые боковые панели, что давало возможность публике просматривать ящик насквозь, чтобы убедиться, что слона нет. Правда, многие бесхитростные зрители предполагали, что слона не видно потому, что он лег, распластавшись на полу. Гудини мало волновало, догадывался ли кто-нибудь, как проделывался этот трюк. Ведь в зале цирка помещалось всего несколько тысяч зрителей. Зато миллионы читали о Гудини как о человеке, заставившем исчезнуть слона, а именно на это он и рассчитывал.

В том же году Гудини показал на арене цирка действительно первоклассный номер, последний в сезоне. 16 июля 1918 года Гудини купил у известного импортера птиц Джорджа Холдена ручного орла, заплатив за него двести долларов. Обычно импульсивный при покупках, Гудини на этот раз проявил не свойственную ему деловую осторожность. Он составил тщательно продуманный документ, подписанный Холденом, согласно которому в том случае, если орел не подойдет для представления, Гудини вправе вернуть его для продажи на комиссионных началах за сумму не менее ста пятидесяти долларов.

Орел был использован в характерной для Гудини рекламной манере. Гарри показал вначале рутинный номер, когда вода в стакане внезапно превращается в чернила, однако закончил его необычным способом: он стал извлекать из чернил флаги всех стран, сухие и неиспачканные, и, конечно же, американский флаг оказался вчетверо больше остальных. Даже фокусники не могли поверить, что в Америке в военное время можно было изготовить шелковый флаг такой величины, но для Гудини не было ничего невозможного. Лишним доказательством тому явилось появление живого орла у него на плече! Этот номер привел публику в неистовый восторг.