Гарри Гудини

Книга откровений

Вторая половина XIX века была великой эпохой прикладного оккультизма. В течение сорока лет движение, называемое спиритизмом, набирало силу, невзирая на презрительные усмешки скептиков. Все началось ведоме фермера возле Гудсвилла, штат Нью-Йорк, где в 1848 году две маленькие девочки, Кэтти и Маргаретт Фокс, начали дразнить свою суеверную мать — они подвешивали за веревку яблоко и по ночам стучали им об пол. Затем сестры научились негромко щелкать большим пальцем об указательный. Под руководством своей старшей сестры Лих, тупой и жадной до денег мегеры, девочки отправились в поездку по стране с представлениями, заключавшимися в ответах на вопросы при помощи стука. Вскоре сентиментальный американец шотландского происхождения Дэниел Даглас Хьюм из штата Коннектикут начал заниматься выстукиванием сам. Но еще до того как Хьюм добился известности и получил за свои заслуги алмазные запонки, братья Давенпорт покорили специалистов своим ящиком, в котором шумно возились духи. Но вот в 1891 году в мир светящихся ночных рубашек и гармоник, играющих без помощи человека, была брошена бомба в виде дешевой книжки в мягкой обложке, озаглавленной «Откровенный спиритизм, или Правда о спиритуальной магии (детальное исследование методов, используемых спиритами-мошенниками). Автор А. Медиум». Книжонка стоила один доллар.

Автором ее значился Чарлз Ф. Пиджн. Серьезные исследователи в области телекинеза и литературы по этому вопросу считают действительным автором некоего Мэнсфилда или Донована (впрочем, список возможных авторов достаточно длинен). Но кто бы ни написал ее, он, скорее всего, сам был медиумом «магического феномена» — воспроизводителем голосов, призрачных фигур, звуков и так далее. Или, по крайней мере, консультантом по этим вопросам.

Возмущенные медиумы, как говорят, начали скупать экземпляры книги и сжигать их в первых попавшихся печках. Очень скоро книга стала библиографической редкостью.

Один экземпляр ее каким-то образом оказался в руках начинающего свою карьеру Гарри Гудини. В то время у него упал интерес к спиритизму и скандалам, связанным с мошенничеством иных медиумов. Однако его продолжал интересовать сам процесс околпачивания. «Клевета» на спиритизм представляла отличные возможности для артиста-«беглеца». В книге, например, содержалось подробнейшее описание техники освобождения от веревочных пут (спириты называли такую связку «контрольной»). Более того, текст был иллюстрирован рисунками, раскрывающими секреты «петли привидения» — железного обруча, который закреплялся на шее привидения защелкой. Естественно, обруч никогда не выполнял своего предназначения — удерживать медиума у стены, поскольку легко открывался хитроумно придуманным крючком. В книге также содержались исчерпывающие инструкции и рисунки, объясняющие, как делать «привиденческие» замки-устройства, для того чтобы привязать медиума к твердой опоре. Гарри узнал, как эта конструкция из кольца-замка открывается, чтобы освободить медиума. Он нашел в книге также указания, как двумя «магическими» методами можно выбраться из мешка, который затянут шнуром, завязан и опечатан.

Я хочу, чтобы вы выбрали одну карту из колоды. Я раздвину их все веером перед вами. Хорошо, вы взяли эту карту. Пожалуйста, запомните ее и верните в колоду. Спасибо!

Теперь я скажу вам, что это была за карта — потому что когда я засуну колоду в эту маленькую картинную рамочку, выбранная вами карта волшебным образом высунется вперед!

Сейчас, когда я поместил колоду в рамочку, подровнял рамочку и отошел назад, мои услуги больше не требуются.

Хотя я не так уж и близко, видите, что карта высовывается из колоды? Это четверка червей, не так ли? Это и была ваша карта? Я так и думал!

А, вам любопытно узнать, как карта высунулась из рамки? Очевидно, вы полагаете, что внутри рамочки — какой-нибудь механизм, наподобие часового. — Что ж, будьте добры, осмотрите рамочку… Вы не смогли найти в ней ничего необычного? Никакого механизма? Тогда как же карта высунулась?

В чем секрет?

Когда я разложил все карты веером перед вами, то «подсунул» вам карту. Вы просто выбрали ту, которую я хотел, чтобы вы выбрали, потому что я стратегически расположил веер из карт так, чтобы вы действительно выбрали именно ее.

Но это — не основная загадка. Главная загадка состоит в том, как копия этой карты (а карта в рамочке была именно копией) высунулась из рамочки, когда я был на расстоянии от нее. А ведь позже я позволил вам осмотреть эту рамочку!

Во время этого трюка, когда я подравнивал рамочку, то вынул две затычки на ее дне, следя за тем, чтобы вы этого не заметили. Это заставило высыпаться из рамочки некоторому количеству песка, и два маленьких грузика внутри полой рамочки медленно опустились вниз. А к этим грузикам были прикреплены проволочки, которые, в свою очередь, прикреплялись к выбранной карте.

Таким образом, карта поднялась вверх, хотя я стоял на расстоянии. Когда весь песок ссыпался на стол, я подал вам рамочку. Пока вы ее осматривали, я смел песок со стола на пол.

Вы не нашли никакого механизма. И, конечно, невозможно предположить, что секрет — в песке, который был в полой рамочке для картин!

Его увлечение возможностями самоосвобождения крепло и скоро завладело всем его существом. Если ему удавалось уговорить своих друзей по атлетическому клубу, они, немало при этом удивляясь, связывали его. Именно кропотливая работа в конце концов позволила ему достичь совершенства в искусстве, в котором он остался непревзойденным.

Однажды он увидел великого Гарри Келлара, дававшего сольное вечернее представление. Артист показывал известный трюк со связыванием рук, для комического эффекта хватая при этом добровольца из зрителей сразу же после того, как он связывал фокусника и убеждался, что тот беспомощен.

Трюк восхитил юного Гудини. Но особенно его впечатлил вызов, брошенный Келларом: «Попробуйте завязать этой веревкой мои руки так, чтобы я не смог освободиться!» — и с тех пор он всегда прибегал к сходному приему. Вся его карьера свидетельствовала, какое глубокое влияние оказал на него трюк Келлара, произведенный с полной уверенностью в успехе.

Но еще долгие годы отделяли Гудини от постижения этого великого искусства, от мастерства, дававшего возможности бросить публике такой вызов, и полного постижения способов самого эффективного показа трюка. Легенда будет крепнуть с ростом славы Гудини. Ибо он бросил публике свой вызов в очень самобытной форме. Год за годом он предлагал всякому связать его, и год за годом, по крайней мере по словам самого Гудини, он неизменно освобождался.

В семнадцать лет Гудини сделал решающий шаг, определивший всю его дальнейшую жизнь: он стал заниматься шоу-бизнесом как настоящий профессионал. В апреле 1891 года молодой человек оставил работу у «Г. Ричтерз Санз», получив от босса отличные рекомендации и обеспечив себе неприятности дома. Его родители никак не могли смириться с тем, что он сменил приличное место и верный доход на сомнительное место ученика фокусника. Однако для самого Гарри иного выбора не было.

Так или иначе, но весной он сумел договориться о пробе в театре Хубера на 14-й улице. Управлял заведением Джордж Декстер. Высокий, обходительный австралиец Декстер, краснобай и душа общества, ставил цирковые интермедии. Он был прирожденным режиссером варьете и, главное, мастером освобождения от пут.

Пока существуют ярмарки, балаганы, цирк и жаждущая увеселений толпа, трюки со связыванием всегда будут излюбленными номерами бродячих шарлатанов.

Вполне логично, что великий мастер «самовысвобождения» начал учиться этому искусству в буквальном смысле слова с азов. Декстер с удовлетворением обнаружил, что молодому манипулятору особенно близко искусство «побега». Он сразу же научил его основам техники освобождения от пут, а также манипуляциям с наручниками. Когда-то выступавшие на карнавалах артисты заметили, что вид человека с защелкнутыми на запястьях наручниками производит сильное впечатление на собравшуюся публику. Кроме того, номер включает в себя все тот же элемент вызова: сможет ли артист освободиться? И если сможет — то как?

Сегодня освобождение от наручников не представляет сложности даже для посредственного циркового фокусника и, как во всяком простом деле, эффект зависит о того, как его подают. Вот такое типичное для Гудини представление мог наблюдать зритель. Внимание толпы, праздно прогуливающейся по засыпанной стружкой площадке и сбитой с толку множеством предлагаемых развлечений, неожиданно привлекает шум с платформы для интермедий, Грузный, чиновного вида мужчина надевает наручники на девушку, облаченную в вызывающе короткую юбочку. «Изюминка» этой сцены заключается в самом факте «ареста». Вот не повезло красавице!

Зазывала — человек якобы со стороны — привлекает толпу подойти ближе. Для этого на платформе он завязывает слышную всем беседу с «офицером». Диалог раскручивается, переговоры ведутся все более оживленно, а девушка тем временем стоит на платформе, закованная в наручники.

Какое-то своеобразное и глубоко волнующее чувство возникает у мужчины, когда он видит симпатичную девушку, закованную в наручники или цепи. Пока публика с интересом наблюдает сцену, человек, убеждающий «полицейского», набрасывает на руки девушки кусок материи. Завлеченная толпа начинает понимать, что все это — часть представления, но продолжает глазеть. Девушка, притворно корчась от боли, делает усилие, и наручники со стуком падают. Кусок материи взлетает над ее головой, и она стремительно исчезает внутри шапито, куда, собственно, без всяких на то причин направляется и группа зрителей, которые хотят посмотреть, куда она пошла и что будет делать.

Лицо чиновничьего обличья — любой крупный мужчина, который задействован в представлении или карнавале, или, как случалось, настоящий детектив, пользующийся доверием хозяина цирка. Что касается девушки, то ей надо просто найти замочную скважину в наручниках, в которой уже торчит ключ, и, пока ее руки накрыты куском материи, открыть их, корчась при этом и делая вид, будто она как бы вытягивает запястья из колец наручников. Это, собственно, и есть суть трюка с наручниками — трюка, который, пожалуй, существует с того момента, как были изобретены сами наручники.

Гений Гудини заключается в том, что он изобретал новые трюки «с чистого листа». Средний артист, лишенный таланта, освобождаясь от наручников при помощи ключа, редко превращает это в драматическое действо. И в течение долгого времени Гудини, приобретя пару наручников в каком-то ломбарде, попадал впросак потому, что освобождался от них слишком уж легко. А трюк как раз и состоял в том, что сделать это чрезвычайно трудно, чего он не мог понять довольно долго.

Гудини также довольно поздно понял, как можно использовать информацию — «секрет» наручников, который известен немногим, кроме полицейских: практически все наручники одного производства и модели, выпущенные до 1920 года, открываются одним ключом.

Большинство считает, что все ключи разные. И если они покупают полдюжины пар наручников, то думают, что у них и шесть разных ключей. Но замки наручников достаточно просты — так же как замки, например, портфелей. «Полицейский» может надеть и пять разных наручников на запястья фокусника. Но если они одной модели, практически все они могут быть открыты одним ключом.

Гудини рано узнал об этом секрете наручников, но он долго не понимал, как можно использовать это знание. И когда он наконец это понял, то проявил недюжинную фантазию. Имея собственные ключи ко всем моделям наручников, которые использовались полицией какого-либо города, он спокойно мог бросить вызов любому полицейскому. И в любом городе он, соответственно, мог укреплять свою репутацию фокусника, который способен освободить себя при помощи «волшебства».

Невозможно проследить путь Гудини от одного незначительного выступления до другого. Он побывал везде. В декабре 1891 года он сообщал в письме Джо Ринну из Колумбии, штат Канзас, что выступает здесь с представлениями, зарабатывая десять, пятнадцать или двадцать пять центов, и что сам расклеивает свои афиши. Скорее всего, Гудини раздавал рекламные листки, в которых рассказывал о своих возможностях, — недорогая форма рекламы, которую он использовал всю жизнь.

После смерти в 1892 году доктора Вайса ответственность за содержание матери и сестры легла на Гудини и его братьев. У Гарри, таким образом, появился еще один побудительный мотив, чтобы выступать как можно чаще. Он заверил мать, что в один прекрасный день насыплет ей полный подол золота, но она усомнилась в этом.

Приехав домой, Гарри не стал бить баклуши. День за днем он репетировал трюк освобождения от веревок на крыше дома по Восточной 69-й улице. Его младший брат Теодор, которого прозвали «Дэш» за пристрастие к одеждам броского покроя, с воодушевлением проводил долгие часы в обществе Гарри, связывая его. А Гарри часами неутомимо выпутывался. Упражнения сыновей озадачили мать. Никогда в истории семьи Вайсов (из нее вышли несколько раввинов и талмудистов) и ее собственной семьи Стейнерсов никто не позволял связывать себя бельевыми веревками без всякой видимой цели и смысла.

— Ну, и этим ты зарабатываешь себе на жизнь, мой сын?

— Да ладно, мама, у меня появилась идея.

У Эрика была тайна. Впервые в жизни он занял денег — достаточно, чтобы купить у разорившегося фокусника «волшебный ящик». У этого ящика размером с небольшой сундук была скрытая панель, открывавшаяся внутрь. Ящик с находившимся в нем человеком можно было закрыть, а затем обвязать со всех сторон канатом. При закрытой шторе, чтобы скрыть способ побега, пленник мог в течение нескольких секунд оказаться вне ящика, не притрагиваясь при этом к замкам и канатам. Фокус был изобретен английским иллюзионистом Джоном Невилом Маскейлином. Этот трюк и сейчас показывают фокусники на любой сцене. Конечно, конструкция теперь значительно усовершенствована. Ящик становился воистину волшебным, когда с ним работали два проворных человека.

Гарри был проворен, а его младший брат Дэш — старателен. Братья Гудини исполняли с ящиком любопытный трюк. Оба были уверены, что прекрасно отрабатывают перед публикой ее деньги. Многие наблюдатели считали, что это перебор. Но Гудини ступил на тропу успеха!