Желанная

Глава 3

Лорен Джейкс быстро шла по широкому тротуару по краю площади Святого Арманда. Позже, в обеденный перерыв, всю облицованную белой плиткой площадь заполонят праздно гуляющие богатые туристы, которые в основном приехали полюбоваться на красоты Сарасоты, одного из самых богатых маленьких городков США. Пляжи с нежным песком и тропическими синими водами были прекрасны в любое время года, и если богачам становилось скучно поджаривать свои намазанные лосьоном от загара тела где-то ещё, они ехали сюда.

Площадь на самом деле делилась на множество взаимосвязанных районов, где располагались специализированные магазинчики и дорогие шикарные кафе. Мраморные статуи греческих богов и богинь стояли, как часовые, на отлично подстриженных газонах бледными призраками в тусклом раннем утреннем свете. Магазин Лорен «Лакомка» располагался между «Флорида Олив Ойл Компани», специализирующейся на продаже ароматических масел и бальзамических уксусов, и магазинчиком одежды «Маленькие вещички», продающим малюсенькие купальники по завышенным ценам.

Пока Лорен искала ключи от дверей, в обоих магазинчиках было темно и тихо. Ни один из них не откроется до обеда, когда нахлынет основная толпа туристов. Так что её соседи, в отличии от Лорен, могли себе позволить поспать подольше. «Лакомка» специализировался на продаже кексов, и ей приходилось выпекать свою продукцию по утрам каждый день, или продавать было бы нечего.

«Всё натуральное, всё свежее каждый день», — вот её девиз.

— Надо было продавать дорогущие стринги богатым старичкам и их молоденьким женам вместо выпечки, — пробормотала она про себя, найдя, наконец-то, правильный ключ. — Тогда я сейчас всё ещё валялась бы дома в своей постели.

«Но ранний подъем — не большая цена за то, чтобы заниматься любимым делом», — напомнила она себе. Ей всегда нравилось печь. К двенадцати годам, когда её ванильные кексы выиграли национальный конкурс по выпечке, это стало поистине страстным увлечением. Именно мама побудила Лорен поступить в колледж, а потом и заняться бизнесом. Как-то так сложилось, что в колледже она больше занималось выпечкой кексов и пирожных для своих друзей, чем училась. Так что её оценки оставляли желать лучшего, но кексы имели оглушительный успех.

В конце концов, её мама смирилась с неизбежным. Она помогла Лорен профинансировать открытие магазина и позволила ей проживать в квартире одного из принадлежащих ей домов, в нескольких кварталах от площади. Лорен открылась всего несколько месяцев назад, и до сих пор «Лакомка» пользовалось лишь умеренной популярностью. Конечно, её дела должны были идти лучше, чем умеренно, для того чтобы вернуть кредит. Но её мама не беспокоилась.

«Не торопись, моя дорогая, — всегда говорила она. — Наслаждайся своей жизнью. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива».

Мысли о маме всегда вызывали у Лорен теплые чувства. Семья занимала очень важное место в жизни Эбигайль Джейкс, возможно, потому что её саму выгнали из дома, когда она забеременела Лорен. Мама не слишком много рассказывала об этом, но Лорен думала, что родные очень сильно её обидели, от чего её мама ещё сильнее любила собственную дочь. У них всегда были прекрасные отношения, даже когда Лорен была подростком. И теперь, будучи взрослыми, они больше были друзьями, чем матерью и дочерью.

— Хотя я по-прежнему хочу, чтобы рядом была моя мама, особенно, когда дела шли не важно, — пробормотала Лорен, убедившись, что закрыла за собой дверь. Ей хотелось бы, чтобы мама оказалась сейчас рядом с ней, помогла бы ей с работой. Её помощница, Дженни, ушла за день до этого, а это означало, что ей самой нужно справляться с магазином, пока не придет Лоренцо.

От мыслей о Лоренцо с его гладкими светлыми волосами и прекрасным загорелым телом Лорен вздохнула. Он гораздо лучше выглядел за прилавком, чем у печи. В момент слабости Лорен позволила ему поцеловать себя, и теперь он считал, что это место принадлежит ему. С тех пор она отказывалась от всех его авансов и планировала заменить его, до того как ушла Дженни. Теперь она, похоже, застряла с этим казановой на неопределенное время. Тем не менее, он умел отлично продавать кексы. Особенно богатым пожилым женщинам, им нравилось услаждать свои глаза при покупке кондитерских изделий.

Лорен прошла через магазин в ванную, по дороге включая свет. К черту счет за электричество, жутко находиться в пустом здании в полном одиночестве. Кроме того, в последнее время у неё возникло ощущение, что кто-то за ней наблюдает. Лорен знала, что это сумасшествие и абсолютно невозможно, но она всё время ходила, оглядываясь через плечо. Ощущала на себе словно пару невидимых глаз, наблюдающим за каждым её движением.

— Не глупи, — пробормотала она себе, пряча длинные каштановые волосы под черную сеточку для волос, и проверила своё отражение. У девушки в зеркале оказались гладкая кожа цвета мокко и большие глаза, напоминающие оттенком прекрасное виски. Чуть вздернутый носик делал её симпатичной, а не экзотической, даже несмотря на глаза. Но её полные губы выглядели весьма привлекательно, особенно, когда она улыбалась, так говорил Лоренцо, когда чувствовал себя поэтом.

Боже, что с ней не так? Почему она всегда влюблялась в придурков и игроков? Просто Лорен хотела встретить кого-то настоящего. Именно того, кто ей нужен. Но с её графиком работы, попыткой держать магазинчик открытым семь дней в неделю, у не не было времени встречаться с кем-то ещё, кроме клиентов.

— Не то чтобы у меня было время на личную жизнь, даже если я кого-то встречу, — прошептала Лорен сама себе. — Будто…

Слова замерли на её губах. Она могла поклясться, что на мгновение увидела в зеркале глаза. Красные глаза.

Она обернулась с бешено колотящимся сердцем, чтобы увидеть… пустоту.

— Конечно, пусто. Здесь кроме меня никого нет.

От звука собственного голоса Лорен подпрыгнула и прижала руку к груди, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Пришло время отбросить глупости и заняться делом. Сегодня она хотела попробовать новый рецепт — фундук с клубникой в глазури из сливочного сыра. Она попробовала приготовить небольшую партию на кухне в своей квартире, и они получились красивыми, но…

Внезапно раздался треск, напоминающий электрический, и воздух вокруг Лорен, казалось, заискрился молниями. Волосы на её голове практически встали дыбом, нервы зазвенели, как порванные струны.

«Опасность! Ты в опасности!» — закричал её внутренний голос. Голос инстинкта, тот же первобытный голос, который, должно быть, предупреждал пещерных людей о приближающемся пожаре или наводнении.

Лорен хотела сбежать, попытаться скрыться, но всё произошло слишком быстро. Потрескивающий электрический разряд, казалось, обернулся вокруг неё, как огромная ладонь. И внезапно Лорен почувствовала, что растворяется. Смотря в зеркало, она видела всё, как будто в замедленной съемке: её тело разлетелось на миллионы крошечных частичек, вибрирующих друг напротив друга в смертельной согласованности. Однако её одежды это не коснулось. Она свалилась с неё, приземлившись кучкой на полу.

«Нет! Нет, что происходит?»

Ответа не было, но она снова увидела глаза в зеркале. Красные, кроваво-красные глаза, насмехающиеся над её болью и страхом. Она почти чувствовала зло в этом кровавом взгляде, желание причинить боль, жажду ранить, калечить и убивать.

Прежде чем она успела подумать о чем-либо ещё, крошечная ванная комната в «Лакомке» исчезла. Лорен почувствовала, что летит по воздуху разделенная на частички. Это были самые необычные ощущения в её жизни, как будто кто-то пропустил её тело через миксер и запустил результат в воздух со сверхзвуковой скоростью.

«Я умираю. Неужели правда умираю?»

Опять же, ответа нет. И вдруг, она почувствовала, что восстанавливается, все крошечные молекулы её тела находят свои места и срастаются.

«О, слава богу!»

Она отчаянно ощупала свои руки и ноги, убеждаясь, что всё на месте. Она оказалась голой, но целой, по крайней мере, казалось, ничего не пропало.

— Вот она, наконец-то. Сссмотри, сссын мой, у неё метка. О ней говорилось в пророчестве.

Длинный костлявый палец внезапно оказался прямо перед ней, указывая на что-то на её груди. Лорен рефлекторно посмотрела на своё маленькое бледное родимое пятнышко в виде звезды, видневшееся на её сливочно-шоколадной коже. Лорен родилась с этим пятнышком, не обращала на него внимание, хотя если она одевала бикини, это выглядело странно.

Чувство страха наполнило Лорен, стоило ей заскользить взглядом вверх и вверх, и вверх по длинным рукам, окутанным развевающимся туманом, и заглянуть в горящие красные глаза, увиденные ею в отражении.

— Дааа, — прошипел Лорен голос, который она слышала в своих снах последние несколько недель. — Это онааа. Наконец-то, я её нашшшел. Она моя.