Железнодорожница

Глава 21

Да-да, передо мной на крыльце стоял Пал Саныч собственной персоной. В свое время он показывал мне свои фотоальбомы, так что его фотографии в молодости я видела. И, раз уж повезло встретить его прямо на входе в институт, я решила взять быка за рога.

— Здравствуйте, Пал Саныч!

— Здравствуйте, товарищ… — тут он запнулся, посерьезнел и стал внимательно меня разглядывать. — А мы знакомы?

— Заочно знакомы, — кивнула я все так же приветливо, — я регулярно читаю ваши статьи в «Вестнике Академии наук» и в «Экономисте».

— Серьезно?

Пал Саныч спустился по ступенькам крыльца поближе ко мне. А я со скоростью молнии рылась в своей памяти, припоминая, какие именно статьи были выпущены им в то время.

— Знаете, меня очень заинтересовала ваша статья об эволюции трудовых ресурсов на железнодорожных станциях.

— Да, это результат моего последнего исследования, — расплылся он в довольной улыбке, — я сейчас пишу учебник, и собираюсь включить в него тезисы из этой статьи.

— Логично, — слегка наклонила голову я, — учебник будет об организации погрузо-разгрузочных работ?

— Совершенно верно, — подтвердил молодой ученый.

Сколько же ему сейчас лет? Путем нехитрых расчетов я определила возраст — двадцать восемь лет. Почти мой теперешний ровесник.

— Я думаю, нам надо познакомиться, — я протянула ему руку для рукопожатия, — так сказать, очно. Меня зовут Альбина Леонидовна Новосельцева.

Пал Саныч взял мою руку своими двумя и с чувством потряс.

— Очень, очень рад знакомству. Приятно, так сказать, встретить единомышленников. А еще лучше — объединять их вокруг себя.

Что ж, кредо у него одно и то же на всю жизнь.

На крыльце и по территории постоянно сновали туда-сюда студенты и сотрудники учебного заведения. Время было горячее. Во-первых, начало работы приемной комиссии. А это большой наплыв абитуриентов и их родителей. Во-вторых, выпускные мероприятия на последней курсе — защиты дипломов, госэкзамены. Жизнь вокруг так и кипела.

Многие, проходя мимо нас, здоровались с Пал Санычем. Некоторые даже обменивались с ним парой фраз.

— Вы с какой целью к нам пожаловали? — вдруг спросил он. — Может, пройдем на кафедру, и там спокойно поговорим?

— Пойдемте, — согласилась я. И поскольку он опять начал подниматься по ступенькам, не удержалась от изумления: — А что, кафедра в этом корпусе?

— Да, на третьем этаже.

Надо же, значит, в те годы наша кафедра располагалась в главном корпусе!

Мы вошли в такой знакомый и все же незнакомый для меня вестибюль. Расположение то же, а обстановка совсем другая. Бюст Ленина на самом видном месте — прямо от входа. А над ним плакат с избитой надписью: «Учиться, учиться и еще раз учиться!». Красиво развернутое красное знамя. Стены окрашены в нежно-голубой цвет. На полу — паркет.

— Я приехала поступать на нашу специальность, — сказала я по дороге, — «Организация перевозок и управление на транспорте».

— Наша специальность называется «Эксплуатация железнодорожного транспорта», — поправил Пал Саныч и вдруг остановился, как вкопанный. — Как, у вас нет высшего образования?

Он смотрел на меня взглядом, полным изумления. Наверно, прикидывал, сколько мне лет.

— Так получилось, — я развела руками, — семью рано создала. У меня есть диплом техникума по этой специальности. Плюс я работаю на железной дороге, активно интересуюсь всеми нюансами.

— И плюс занимаетесь самообразованием, — дополнил Пал Саныч.

— Да, регулярно занимаюсь, — подтвердила я, — и очень хочу двигаться дальше. Мне вот дали целевое направление от нашего Управления. Я могу поступить без экзаменов на заочное. Но понимаете, мне бы хотелось поступить не на первый курс, а сразу на третий или хотя бы второй.

— Понимаю, — кивнул он, — только как же без первого курса? Знания, которые там дают, очень даже нужны для дальнейшей учебы. А знаете что?..

Он не успел договорить. Мы уже открыли дверь, и Пал Саныч первым вошел на кафедру. И там ему навстречу поднялась молодая женщина с белыми крашеными волосами и прической каре. Она процокала на высоких каблучках по паркету ему навстречу и, еще не видя меня, широко улыбнулась:

— Доброе утро, дорогой! А я уехала на работу — ты еще спал.

В следующую секунду она увидела меня и очень смутилась:

— Ой, а вы по каком вопросу?

— Здравствуйте, — сказала я, — рада познакомиться. Я новая студентка-заочница.

— И я очень рада. Проходите.

Так вот под кого мы все подделывались, желая заполучить профессора! И это была отнюдь не Татьяна Олеговна, это была первая супруга Пал Саныча. Только как ее зовут, я даже не знаю.

— Доброе утро, Надюша! — Пал Саныч первым делом поцеловал супругу в щеку, и лишь потом снял пиджак и поставил портфель на свой рабочий стол. — Да, познакомься, это наша новая студентка, а в дальнейшем, надеюсь, аспирантка. Альбина, познакомьтесь, это Надежда Аркадьевна, наша лаборантка и по совместительству моя жена.

Надюша доброжелательно взглянула на меня и указала на один из стульев:

— Вы пока присаживайтесь.

Честно говоря, поступать здесь в аспирантуру в мои планы не входило. Меня вполне устраивала сменная работа на Угольной. Но кто знает, как могут поменяться планы со временем?

— Пал Саныч, а вы что-то начали говорить, когда мы сюда входили, — напомнила я. — Может, вы вспомнили еще какие-то варианты, как мне поскорее закончить обучение?

— Вы хотите экстерном? — спросила Надежда.

— Можно и так, — кивнула я. — Мне уже тридцать лет, и хотелось бы получить высшее образование как можно скорее. Тем более, что уровень подготовки у меня достаточный. Можете экзамен для меня провести какой-нибудь…

— Да, Надюша, представляешь, девушка читает мои статьи и очень подкована по нашей специальности.

Женщина понимающе кивнула:

— У нас есть такие заочники, которые сдают по два курса в год. Заканчивают, таким образом, через три года. Но тут такой нюанс. На одну сессию вам предоставляется учебные оплачиваемый отпуск, правильно? А вот вторую сессию предприятие не обязано предоставлять.

— Ну и что? — я высказала свою готовность к такому варианту. — Я же могу прогуливать пары в те дни, когда работаю? Ничего страшного в этом нет. Главное, ведь сдать экзамен. А я любой экзамен сдам.

— Мне бы вашу уверенность, — рассмеялся Пал Саныч, — у меня защита кандидатской в сентябре, а я уже переживаю!

— А хотите, я объясню вам варианты совершенствования технологического плана-графика обработки вагонов? — сказала я, набравшись наглости. — И вы сразу поймете, что меня можно спокойно брать сразу на третий курс.

— Так это же, — растерялся вдруг Пал Саныч, — это же узловой вопрос моей диссертации!

А то я не знаю! Только тогда это была его диссертация, а в настоящее время этот узловой вопрос входит почти в каждый курсовой проект, который готовят студенты на выпускном курсе.

Пал Саныч положил передо мной желтоватый лист бумаги.

— Обрисуйте!

Ох, как не хватает компьютера с программой Эксель! Ну да ладно!

— Допустим, у нас под обработкой пять составов, — начала я чертить схему, — один с мукой в мешках, другой с парфюмерией в ящиках, третий…

Дверь открылась, и на кафедру зашли несколько представительных мужчин в строгих костюмах.

— Аудитория готова к проведению госэкзамена, — отрапортовала им Надежда Аркадьевна. — Во сколько можно начинать?

Члены комиссии — догадалась я.

— Начнем ровно в десять, — посмотрев на часы, сказал один из них, наверное, самый главный.

Он остановился перед столом, за которым я сидела, внимательно рассматривая схему. Посмотрел на меня.

— Вы на каком курсе учитесь?

— Я только хочу поступить, — ответила я.

— А откуда такие знания?

— Училась в техникуме, работаю на производстве…

— Она еще и самообразованием занимается, — вставил Пал Саныч, — научные статьи читает.

— А откуда вам известно о принципиально новых схемах расстановки технологических линий? — продолжал меня спрашивать председатель комиссии.

— Ну так я работаю на железной дороге, — нашлась я, — постоянно требуется совершенствовать технологию грузопереработки.

— Нам такие кадры и на кафедре не помешают.

— Так ей же сначала выучиться надо, — напомнил Пал Саныч, — вот, хочет сразу на третий курс поступить.

— Ну, так пиши рапорт на имя начальника, а я завизирую свое ходатайство!

— Понял, — радостно откликнулся Пал Саныч.

— Спасибо большое, — выразительно посмотрела я на доброго председателя комиссии.

Члены комиссии ушли на госэкзамен, а мы опять остались на кафедре втроем.

Пал Саныч диктовал текст рапорта, а Надежда Аркадьевна печатала на пишущей машинке. Когда бумага была готова, Пал Саныч внимательно ее прочитал и поставил внизу свою подпись.

— Теперь дождемся Петра Ивановича, завизируем его ходатайство, и я пойду в приемную, — жизнерадостно сообщил он.

— А как долго ждать решения? — мне неудобно было сидеть тут и мешать людям работать. — Может, мне приехать в другой раз?

Хотя, честно говоря, хотелось уже довести дело до ума, и больше к этому вопросу не возвращаться.

— Думаю, часа через два будет решение, — сказала Надежда.

— А давайте я пока схожу по делам, а часа через два вернусь, — предложила я.

— Если вам так удобно, давайте сделаем так, — одобрил Пал Саныч и вдруг замялся, — кстати, мне очень неловко спрашивать.

— Что вы хотите спросить? — я была сама доброжелательность и открытость.

— Вы не поможете мне с диссертацией?

— С удовольствием помогу, — охотно согласилась я. — Всем, чем смогу.

— Мне нужна свежая информация о работе станций.

— Да без проблем, напишите на листочке по пунктам. А я как выйду на смену, все узнаю и подробно запишу.

Я решила скоротать эти два часа в парке культуры и отдыха, который был через дорогу.

День только начинался, пахло сыростью и свежей листвой. Но уже припекало солнышко, растворяясь в прозрачном воздухе. За прилавком с мороженым стояла продавщица. Открывались кассы аттракционов. А посетителей было пока немного. Я выбрала свободную лавочку в тени раскидистых лап ели, села на нее и задумалась.

Вот я и добралась в этом времени до Пал Саныча. Только не чувствую к нему ровным счетом ничего. Никаких чувств. Даже обычного волнения нет. Даже сердце ни разу не затрепетало. Так, деловые отношения, любезность, интерес к науке, и все.

А вот то, что опять сижу в этом парке на лавочке, еще как волнует. Потому что мы гуляли здесь с Димой. И от воспоминаний сердце еще как трепещет. И то, что он сейчас не рядом, еще как огорчает.

Я так старалась, попав сюда, творить добрые дела. Все надеялась, что высшие силы за это меня вознаградят и отправят обратно, в мой привычный мир. Впрочем, не только тайный смысл толкал меня на добрую стезю.

Конечно, в первую очередь я делала все, что могла, для собственного выживания в незнакомой среде. Но помогая самой себе, я помогала и другим.

Ритку я старалась воспитывать для ее же блага — по велению сердца. Помочь деду съездить в Москву к сестре — тоже. И еще, помогая им, я чувствовала, что мне самой от этого становится хорошо.

Даже к Вадиму я испытываю человеческие чувства. Прежде всего, мне его жалко. Очень уж обижен он жизнью. В детстве не нужен был собственной матери. Потом женился на девушке, которая хотела отомстить другому. А потом вынужден был во всем подчиняться властной жене. Ведь не случись моего попадания в тело Альбины, так бы и не получила эта семья честно заработанную квартиру!

И именно поэтому я сказала Диме, что наш поезд ушел.

Из-за ажурной листвы деревьев проглядывало величественное здание института. Проехал по дороге с веселым треньканьем трамвай — два красных вагончика с желтыми полосами.

И как мне признаться самой себе, что я не хочу возвращаться в то время, где пробки, грязный воздух, всякие вирусы, бесконечные интриги и опасности на каждом шагу? И шаркает под ручку со мной престарелый спонсор?

Я взглянула на часы. Время до сих пор не подошло. Конечно, без интернета и мобильника оно будет тянуться. Ничего удивительного. Пойти купить мороженое? Или попить газированной воды с сиропом из автомата? Или пойти прогуляться по парку?

В разные стороны разбегались многочисленные дорожки для прогулок среди высоких деревьев. Я пошла по одной из дорожек в северную часть парка. Интересно было, куда забреду. Дорожка привела меня к большой круглой площадке. С краю была сцена с рампами и приспособления для светомузыки.

— Танцплощадка, — неожиданно услышала я ворчливый старческий голос неподалеку.

Я обернулась. Рядом со мной стоял, опираясь на палочку, приличного вида дедушка в сером летнем костюме и шляпе.

— Здравствуйте, — решила я проявить уважение к пожилому человеку.

— Здравствуйте, — приветствовал он меня в ответ. — Ну, и как вам идея танцевать на костях?

Сумасшедший, что ли? Надо, не подавая вида, скорее линять отсюда. Мало ли, что ему взбредет в голову. Я на всякий случай прикинула, как лучше будет увернуться от палки.

— Вы хоть знаете, молодежь, — не унимался мой случайный собеседник, — что на этом месте когда-то был храм Божий?

Я нахмурилась. В той современной жизни, где я жила раньше, тут действительно был храм. Но когда я попала в 1982 год, то увидела, что никакого храма здесь нет. Неужели этот дед тоже попал сюда из моего времени?

— А когда он здесь был? — заинтересовалась я.

— О-о, — протянул старик, обрадовавшись, что его кто-то слушает, — очень давно! Его взорвали в тридцать шестом году.

— В тысяча девятьсот тридцать шестом?

— Ну да, у нас же религия стала — опиум для народа. Я сам помню, как храм взрывали. Правда, я в тот момент дома сидел. У нас дом был за вокзалом. Но даже там хорошо было слышно. Мы с мальчишками хотели побежать сюда посмотреть, а родители не пустили. Через пару дней пришли, а здесь уже ни храма, ничего. И могилы с землей сравняли. А кресты и памятники увезли куда-то.

— Так возле храма было кладбище?

— Конечно, а как же. Раньше всегда возле храмов кладбища были.

— А как же родственники тех, кто был здесь похоронен?

— О-о, скажешь тоже! Кто тогда людей спрашивал?

Ну дед дает! Сталинские времена пережил. А язык за зубами держать не научился. А может, думает, что слишком стар, чтобы чего-то бояться.

— А мне здесь нравится гулять, знаете ли, — поделилась я впечатлением, — аура тут хорошая.

— Так храмы раньше на особых местах строили, поэтому и спокойно здесь.

Получается, дед прав. И люди, приходя вечерами культурно отдохнуть на танцплощадке, действительно танцуют на костях. Только не знают правды.

— Нехорошо это, — вздохнула я.

— Нехорошо, — вторил мне старик. — А вы зачем сюда пришли? Разве не веселиться?

— Нет, мне надо время скоротать, — я взглянула на часы. — Кстати, пора уже. Спасибо за экскурс в историю.

Пал Саныча на кафедре не оказалось. Может, вышел куда или еще что-то. Бумагу мне отдала Надежда Аркадьевна. Ниже подписи Пал Саныча размашистым почерком было ходатайство и подпись заведующего кафедрой. Так, значит, председатель комиссии — это и есть заведующий? Так, так, надо на всякий случай запомнить его фамилию — Потапов В.М.

А в правом верхнем углу фиолетовыми чернилами убористым почерком было выведено: «Зачислить на третий курс заочного отделения по специальности „Эксплуатация железнодорожного транспорта“. Директор… дата… подпись.

— Так мне разрешили сразу на третий курс? — радостно взвизгнула я.

— Конечно, — улыбнулась Надежда, — все, как положено.

— Спасибо огромное! А теперь мне что делать?

— Теперь со всеми документами идите в приемную комиссию и оформляйтесь. Потом зайдите на заочное и узнайте, когда сессия. Но обычно сессии у заочников в январе. Они вам письмо с вызовом по почте пришлют.

— Замечательно!

— И еще они вам выдадут методички для контрольных и курсовых.

— Ну, это понятное дело.

— И не забудьте привезти информацию для Пал Саныча.

Я вытащила из сумочки листочек, на котором Пал Саныч набросал список вопросов.

— А давайте я запишу, в какие дни и часы он бывает на кафедре.