Женщина, которая легла в кровать на год

Глава 23

До Ночи Гая Фокса[14] оставался еще один день, но самые нетерпеливые уже пускали пристрелочные фейерверки, когда Брайан и Титания присоединились к внеочередному собранию персонала Национального космического центра.

Муж Титании, Гай Ноубл, известный в кругу друзей под кличкой Горилла, написал профессору Брэди жалобу, мол, его жена «завела страстный служебный роман с похотливым бабуином, доктором Брайаном Бобером». Титания призналась, что они с Брайаном действительно занимались сексом в Чистой комнате, предназначенной для хранения проб лунного грунта. Чистая комната являлась частью проекта, который назвали «Лунные жевуны» в угоду главному спонсору — местному производителю чипсов.

На собрании присутствовали все сотрудники, включая уборщиков, технический персонал и сторожа. Это было частью философии управления коллективом, неуклонно претворяемой в жизнь профессором Брэди (он же Кожаные Штаны), подразумевавшей, что все сотрудники должны быть в курсе происходящего. Заседание проводилось в планетарии, что придавало судилищу вселенско-эпический размах.

Кожаные Штаны сурово сказал:

— Мне все равно, с кем вы крутите шуры-муры, доктор Бобер. Вопрос лишь в том, что вы выбрали для своих грязных делишек Чистую комнату. Вы могли загрязнить атмосферу, сбить настройки, повредить оборудование и подвергнуть опасности весь проект в целом. И тем самым надругаться над поверхностью Луны.

Брайан вызывающе поинтересовался:

— И что, мы действительно это сделали?

— Нет, показания приборов в норме, — признал Кожаные Штаны. — Но потребовалось тридцать шесть часов напряженной работы, чтобы в этом убедиться, а времени у нас в обрез. Мы уже отстали от графика.

Титания, прятавшаяся за длинной рыжей челкой, подняла руку:

— Будет ли принято как смягчающее то обстоятельство, что нами двигало страстное взаимное влечение? Причем опасность загрязнения была минимизирована: мы оба надели продезинфицированные комбинезоны, и все закончилось за девяносто секунд.

Коллеги с хохотом уставились на Брайана.

На шее и внутри головы у него пульсировали сосуды. Но доктор Бобер нашелся быстро:

— Это был банальный экспресс-перепих. — Он огляделся в надежде, что присутствующие сочтут реплику забавной.

Все хором вдохнули, а одна из уборщиц сжала руку Титании.

Брайан продолжал, даже не понимая, что сам роет себе могилу:

— Скорее, для характеристики наших нынешних отношений больше подходит слово «несдержанные», а никак не «страстные».

Одна из секретарш кинулась к двери, прижимая к лицу платок.

Кожаные Штаны вздохнул:

— Ладно, ребята, давайте успокоимся, мы же все профессионалы, да? Даже уборщики, верно? — Он улыбнулся группе уборщиков в спецовках, показывая, что ценит и их самих, и их труд.

Титания всхлипнула:

— Секс с Гориллой длился немногим дольше, но когда он задевал мой клитор, хорошо было нам обоим.

Воцарилась ошеломленная тишина, уборщица выпустила ладонь Титании.

Один из техников прошептал коллеге:

— Мне нравится экспериментировать, но до зоофилии никогда не опускался. Думаю, это просто-напросто опасно. С гориллой.

Титанию удивило очевидное и публичное пренебрежение Брайана. Она поправила челку, пряча морщины на лбу, и порылась в сумочке в поисках помады, по ее мнению молодившей ее лет на десять.

Почти срывающимся голосом Титания сказала:

— В любом случае, Брайан, зачастую наш секс был вполне достоин слова «страстный». — Повернувшись к собранию, она разоткровенничалась: — Только на прошлой неделе он щекотал мне соски расческой своей жены и кричал, что я грязная шлюха и он накажет меня, привязав к телескопу и заставив профессора Брэди взять меня сзади.

Брайан подскочил и завопил:

— Не сзади! Я такого не говорил!

Сторож Уэйн Тонкин загоготал.

Кожаные Штаны сердито проворчал:

— Послушайте, Бобер, нечего впутывать меня в свои больные фантазии!

Титания оглядела присутствующих и добавила:

— Он всех вас успел перебрать.

Некоторых из коллег Брайана это откровение оскорбило, но большинству втайне польстило.

Профессор Брэди разрывался надвое. Стоит ли объявить выговор или применить иное дисциплинарное взыскание к доктору Боберу за использование сослуживцев в качестве сексуальных стимуляторов? Попадают ли фантазии об участии в половом акте под статью о сексуальных домогательствах на рабочем месте? Имеются ли в трудовых договорах сотрудников Центра пункты, позволяющие трактовать похабные выдумки Бобера как оскорбление чувств коллег?

Миссис Хордерн выпрямилась и сказала:

— А мне жаль его бедную жену. Готова поспорить, она обыскалась этой расчески.

— Не тратьте время понапрасну, жалея Еву Бобер, миссис Хордерн, — вскинулась Титания. — Она разлеглась кулем в кровати и в ус не дует. Вообще не встает! Брайану приходится каждый вечер самому готовить себе ужин.

— Слушайте, это никак не помогает нам двигаться вперед, — вмешался Кожаные Штаны. — Мы должны сосредоточиться на грядущем запуске «Лунных жевунов».

— Сколько миллиардов гребаных фунтов вы тратите на очередную криворукую попытку добраться до хреновой Луны, а? Разве вы до сих пор не слышали? Янки уже это сделали аж в шестьдесят девятом. А я должен изо дня в день стричь гребаный газон газонокосилкой, которая совсем не режет!

Иногда профессор Брэди жалел о своей антидискриминационной кадровой политике. Сейчас был как раз один из таких случаев.

Инженеры Центра управления полетами — упрямые бунтари-леваки — воспользовались возможностью продолжить давнюю техническую дискуссию. В зале зазвучали фразы вроде «регрессивная эллиптическая орбита» и «сходимость дельта-ви».

Кожаные Штаны попытался перекричать технарей:

— Тихо, парни!

Но никто не ревел громче Уэйна Тонкина, который по вечерам легко заглушал блюзы Барри Уайта в местном пабе «Пес и компас». Голос Уэйна сотряс искусственные небеса:

— Поднимите руки те, кому современная газонокосилка нужнее Луны!

Резолюция была вынесена почти единогласно.

Титания ушла первой в сопровождении сочувствующих товарок. Брайан остался в планетарии один.

Он боялся потерять работу. Ходили слухи, что скоро грядут сокращения, а ему было пятьдесят пять — опасный возраст при переизбытке зубастых молодых профессионалов. В научном багаже Брайана начали проступать пробелы. Доктор Бобер чувствовал, что поезд уходит и, сколь быстро ни беги, догнать его уже не получится.