Живи в свое удовольствие!

Глава 13 Дела насущные, покоя нет, ни днем, ни ночью

Сначала мы целовались, так поспешно и жадно, будто бы это были последние наши поцелуи на этой грешной земле.

Я притянул Новию к себе и она оказалась ростом ниже меня и стояла, запрокинув голову вверх. В комнате не было светильников, царил полумрак и ее глаза странно блестели.

Уж не подослали ли ее мои враги, чтобы она соблазнила меня, а затем убила во сне, подумалось мне, но я был так возбужден, что мне было плевать на это. Я продолжал целовать девушку, хватая ее затылок и прижимая к себе, а она страстно отвечала на мои поцелуи.

Наши языки переплелись, а зубы постукивали друг о друга. Мои руки опустились вниз и я схватил ее за грудь, потом за ягодицы, приподняв тунику и ощущая гладкую бархатистость кожи.

Мы стояли еще долгое время, лаская друг друга, а из окна сквозил прохладный ветерок. Здесь даже зимой было тепло, как в России в разгар весны.

Наконец, не в силах больше терпеть и желая овладеть Новией как можно скорее, я поднял девушку, которая оказалась на удивление легкой и отнес на клинию, стоящую у стены. Там я усадил ее, оперев спиной о высокий подлокотник, стащил с нее тунику и чуть не сошел с ума, когда увидел ее обнаженное тело.

Продолжая целовать девушку, я ласкал ее руками, гладя великолепные груди, а затем раздвинул ноги и положил руку на горячее лоно. Когда я проник в нее пальцами и начал осторожно двигать внутри, Новия прикрыла глаза, застонала и медленно двигалась навстречу моим пальцам.

Я целовал ее и ласкал между ног, пока не почувствовал, что бедра девушки и мои пальцы стали влажными. Тогда я разделся сам и положил девушку на кушетку на спину и медленно вошел в нее.

Поначалу я двигался медленно, а Новия лежала подо мной, прикрыв глаза и склонив голову набок. Ее восхитительные волосы рассыпались по плечам и груди. Она тихонько постанывала в такт моим движениям.

Затем, когда я начал ускоряться, девушка стонала все громче, распаляя меня все сильнее. Она обхватила мои бедра своими ногами и крепко прижала меня к себе. Я наклонился и мял ее груди, а затем мы слились в страстном поцелуе.

— Я хочу, чтобы ты взял меня сзади, — оторвавшись от моих губ, сказала Новия и взглянула мне в глаза.

Сейчас, лежа подо мной на клинии, с рассыпавшимися вьющимися волосами, она выглядела прекрасной, как богиня. Не говоря ни слова, я отодвинулся, крепко взял ее за бедра и помог подняться. Затем поставил на четвереньки на ложе и пристроился сзади.

Когда я снова вошел в нее, она опять тихонько застонала и я почувствовал приятный жар ее лона. Я начал двигаться, сначала медленно, но постепенно все быстрее и быстрее. Вскоре я и сам не заметил, что Новия стонет во весь голос, да еще и страстно движется бедрами навстречу мне.

Через несколько минут девушка громко застонала, я думал, что она переполошит весь этаж. Схватив ее за волосы, я намотал их на кулак и запрокинул ее голову вверх. Из горла девушки выходили громкие стоны, а я продолжал резко и часто входить в нее сзади.

Через несколько минут она снова поглядела на меня и прошептала:

— Я хочу поменять позу.

Ну что же, я нисколько не возражал против разнообразия. Не выходя из нее, я уложил ее боком на ложе и просто очутился сзади, держа ее за великолепную грудь. Теперь мы лежали на боку, а я подобрался к ней со спины и начал покусывать между лопатками.

Новия стонала и страстно изгибалась, а я снова схватил ее за волосы и притянув к себе, впился в губы. Прошло еще совсем немного времени, а я уже больше не мог терпеть и взорвался бурным фейерверком внутри девушки. Продолжая двигаться по инерции, мы еще долгое время лежали в той же позе, продолжая целовать друг друга и лаская руками.

Затем мы легли рядом, обессиленные. Теперь, когда огонь страстей несколько поутих, я заметил, что в комнате стало слишком холодно.

Я поискал в углу на стульях покрывало и обнаружил там целую стопку. Тогда я притащил их, мы укрылись и улеглись, обнимая друг друга. Некоторые время я целовал Новию, а потом ее глаза сомкнулись и девушка уснула.

Я лежал и смотрел на нее, пока в комнате окончательно не стемнело. В темноте ее белое лицо казалось мне высеченным во мраморе, как будто лицо прекрасной статуи.

Глядя на нее, я и сам не заметил, как уснул. Поначалу я не хотел засыпать и старался отвлечь себя мыслями о будущих делах, но все равно не смог себя сдержать.

К моему удивлению, мне приснилось одно из самых лучших воспоминаний из моего детства. До пяти лет мы ездили в деревню к бабушке, маминой маме, поскольку родителей отца я не знал.

Там меня оставляли на все лето, а мама была в городе и нянчила маленького Антона. Бабушка была строгой, но справедливой и каждый день заставляла меня работать в огороде.

Уже в те годы я выказывал свой острый ум и беспокойный характер и старался с помощью различных уловок отлынивать от работы и сбегать на речку, ловить рыбу. Дорога на речку проходила через поросший полевыми цветами луг и я часто носился через него, гоняясь за стрекозами.

Те немногие минуты, когда мне удавалось это делать, были, оказывается, самыми лучшими мгновениями в моей жизни. Я осознал это много позже, когда рос в детдоме, когда подростком попал в рабство к владельцу огромной фермы и когда позже совершил побег по дороге в тюрьму для несовершеннолетних, куда меня хотели упечь за кражу.

Сейчас во сне я снова бежал по этому полю, усеянному красными, синими и желтыми цветами. Радости моей не было предела, я даже мычал во сне от восторга.

А затем я наткнулся в поле на тела матери, братика и бабушки. Рядом еще, как на десерт, лежал трупик щенка Рекса, который пару лет подряд жил у бабушки и был моим лучшим другом, пока его не украли.

Тела лежали здесь давно, сквозь них проросли цветы. По полю гулял ветерок, колыхал цветы и над ними басовито гудели совершенно черные шмели. Я хотел закричать, но, как всегда, обнаружил, что не могу сказать и слова. Ветер пошевелил трупы и они начали качаться из стороны в сторону.

Я развернулся и бросился было обратно, но луг вдруг полыхнул ярким пламенем. Вокруг меня горел огромный костер, огонь стоял сплошной стеной. Цветы затрещали, скрючились и почернели. Огонь подбирался все ближе и я почувствовал, как запылали мои руки. Тогда я закричал и проснулся.

— Ш-ш-ш, — сказала ласково Новия, обнимая меня за плечи. — Что случилось, доминус? С вами все порядке? Вы так кричали, что напугали меня.

Я ничего не отвечал и сидел на клинии, сбросив с себя покрывало и шумно дыша. По груди моей и лицу текли капли пота.

— Все в порядке, — наконец ответил я. — Просто приснилось что-то нехорошее, я даже не запомнил.

Я лег обратно на мокрое от пота ложе и долго лежал с закрытыми глазами, но сон больше не шел. За окном стоял кромешный мрак. Новия сначала тихонько лежала, ворочаясь, затем уснула. Я услышал ее тихое посапывание.

Теперь я не усну, это я знаю точно. Обычно там, в прошлой жизни, я в таких случаях старался употребить высвободившееся время на проведение важных дел, чтобы не терять зря. Это, кстати, давало мне массу преимуществ перед соперниками по бизнесу.

Слушайте, если сейчас я оказался в такой же ситуации, глупо будет точно также не воспользоваться выпавшей возможностью, верно?

Приняв такое решение, я тихонько встал с ложа, стараясь не разбудить девушку, оделся и направился к двери. Там должен находиться Родерик. Как раз и проверю его исполнительность.

Выглянув в коридор, я увидел огромного гота, сидящего у стены на стуле. Он не спал, а просто сидел на месте и смотрел в стену. Не знаю, насколько долго его бы хватило, но пока что он не выказывал признаков усталости.

— Эй, Родерик, — позвал я его. — Где Парсаний? Он должен быть здесь.

Воин перевел взгляд на меня и покачал головой.

— Я не видел его, доминус, — сказал он.

— Тогда позови его, — приказал я. — А потом оба приходите ко мне, немедленно.

Затем я заперся в комнате изнутри и снова занял наблюдательный пост у второй двери. Через приоткрытую щель дул прохладный ветер, но я не обращал внимания.

Сейчас предстоит второй акт нашей комедии. Или трагедии, кто его знает? Вскоре в коридоре послышались голоса и появились Родерик и Парсаний. Они попытались открыть дверь и не смогли это сделать.

— Постучимся? — спросил слуга. — Может быть, император заснул и забыл про нас?

— Тогда зачем нарушать его покой? — рассудительно спросил Родерик. — Пусть спит. Он недавно кричал во сне, пусть лучше ещё подремлет.

Какая забота. Вот верный слуга, я не сомневался в том, что он запросто пройдет испытание. Нужно ли было подвергать Родерика этой проверке? Наверное, нет, но я почему-то решил проверить и его.

Все-таки воин раньше служил Северу и мгновенно переметнулся ко мне, как только я предложил больший оклад. Правда, потом он все время показывал мне неизменную преданность, но кто его знает, что у него там творится на уме.

Чужая душа потемки, лучше перестраховаться. Тем более, что Чингисхан, говорят, вообще казнил перебежчиков, считая что тот, кто предал однажды, обязательно предаст и второй раз. Что же, видимо поэтому степной владыка, как я видел в историческом фильме, спокойно скончался в своей постели, а не валялся где-нибудь с перерезанным горлом. Может, мне тоже следует извлечь отсюда ценный урок?

— Ну, как скажешь, — не стал спорить лукавый Парсаний. — В конце концов, он император, ему виднее. Когда захочет, пустит нас. Видимо, он снова занялся той девчонкой. Хороша девка, что скажешь?

— Да, девушка огонь, — подтвердил Родерик. — Ему повезло.

— А у тебя не осталось семьи? — продолжал расспрос слуга. — Ты не женат, нет ли детей?

— У меня была семья, — ответил воин печально. — Но ее забрала чума. Всех до единого, только я остался. После этого я не мог в родном племени и ушел, куда глаза глядят.

— Какая жалость, — сказал Парсаний. — Я очень сожалею о них, пусть боги позаботятся об их душах. А потом ты оказался у Севера?

— Да, так и было. Он помог мне устроиться на работу, правда, мало платил, — подтвердил Родерик.

— Слушай, — прошептал Парсаний и придвинулся к собеседнику. — У меня есть тебе одно предложение. Со мной связался мой дальний родственник, он тоже служит у Севера. Так вот, оказывается Север готов простить тебя и заплатить огромную награду, если ты вернешься к нему. Он даже не будет тебя преследовать.

— Сколько? — тут же спросил Родерик, а мне показалось, что я ослышался. — Сколько он предложил?

Я остолбенел за дверью. И это верный Родерик, в котором я был уверен больше, чем в самом себе? На кого же теперь полагаться? Есть ли верность в этом мире? Или мой слуга все-таки еще передумает и сохранит мне преданность?

— Сто солидов, — тут же ответил Парсаний. Мы не оговаривали с ним сумму, это он сам сейчас придумал на ходу. — И еще обширный земельный участок из сельскохозяйственных угодий. Пятьдесят рабов. Ты будешь обеспеченным человеком, просто вернись назад, он все простит.

— Какие привлекательные условия! — сказал Родерик. — А как с ним связаться? Или просто прийти назад?

— Да, просто приходи обратно и он тебя простит, — продолжал импровизировать слуга, а я в панике видел, что шутка зашла слишком далеко. Родерик и вправду готов переметнуться обратно. Оказывается, я его сильно недооценивал.

— А ты давно работаешь на него? — настойчиво продолжал расспрашивать Родерик.

— Вот уже полгода. — убедительно ответил Парсаний. — Я как раз и помог организовать его похищение.

Он был так хорош в актерской игре, что я и сам поверил ему. Тогда Родерик подошел, крепко схватил слугу за руку и забухал в мою закрытую дверь. Я быстро прошел обратно и отворил ее, строя из себя заспанного человека.

— Что случилось? — спросил я, глядя на сердитое лицо Родерика и охваченную паникой физиономию Парсания.

— Этот жалкий червяк предает вас, мой император, — громко закричал Родерик и я услышал, как сзади на ложе заворочалась Новия. — Он только что пытался подбить меня уйти снова к Северу и бросит вас. Он уже давно работает на него. Я хотел разбить ему голову, но думаю, вы сначала хотите расспросить его.

— Успокойся, Родерик, — сказал я. — И отпусти Парсания. Он не предатель. Он действовал по моему поручению. Мы просто проверяли тебя. и твою преданность.

Родерик удивленно посмотрел на меня, а затем спросил:

— А зачем это надо было делать? Разве я давал повод усомниться в моей верности?

— Нет, и я сразу был уверен, что ты с честью выдержишь это испытание, — сказал я. — А вот теперь держи вот этот кошель, он с лихвой возместит твои страдания. И отпусти наконец Парсания, а то ты сейчас ему руку сломаешь.

С радостью взяв кошелек, Родерик заглянул внутрь и улыбнулся. Я так редко видел его веселое лицо, что поразился.

— А теперь, когда мы покончили с проверками, пойдем к Критону, — затем сказал я и обратился к своим помощникам. — Подождите меня здесь.

Я закрыл дверь и вернулся обратно к Новии. Девушка уже проснулась и лежала с открытыми глазами, завернувшись в покрывало. Я поцеловал ее и сказал:

— Мне пора идти. Дел очень много.

— Конечно, мой повелитель, — ответила Новия и улыбнулась. — Я буду ждать, пока ты вернешься.

— Никуда не уходи, — попросил я ее. — Оставайся здесь, я скоро приду и мы повторим то, чем занимались.

— Приходи поскорее, — прошептала девушка.

Я поцеловал ее и вышел из комнаты. Вместе с Родериком и Парсанием мы спустились с четвертого этажа на первый и вышли из дворца.

Я накинул капюшон плаща на голову, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. На площади перед дворцом ходили палатинские схолы, вооруженные до зубов и в доспехах. Факелы бросали свет пламени на их блестящие кирасы.

Мы прошли к казармам, а потом дальше, к башне, в основании которой располагалась небольшая узница для провинившихся римлян. Здесь на страже стояли двое из моих разбойников, правда, один спал и при этом похрапывал.

Родерик разбудил его, они открыли дверь и мы очутились внутри. Парсаний нес факел и вскоре мы, пройдя по каменной винтовой лестнице вниз, очутились в подземелье.

Несмотря на мой приказ, Критон был сильно избит. Его уже пытались допрашивать. Как же теперь превратить его в союзника? Конечно же, это стало невозможно. Или все-таки попробовать, все равно я ничего не теряю.

— Кто отдал приказ избить его? — спросил я.

— Магистр оффиций, — ответил Родерик. — А исполнили люди Лакомы.

— Что он сказал? — продолжал я расспрос, потому что Критон сидел на стуле без сознания. — Или так и молчит?

— Он сказал, что даст ответ только вам, — пояснил Родерик. — Господин, дышит ли он? Может, уже скончался?

Я проверил пульс на шее и убедился, что убийца жив. Роджер похлопал его по лицу и Критон застонал.

— Перед тобой император Рима, — громко сказал Парсаний, поднеся факел к опухшему и окровавленном у лицу пленника. — Что ты хотел сказать ему?

— Он, он обещал свободу… — прошептал Критон. — Если я скажу заказчика.

— Да, это так, — подтвердил я. — Отпущу, если ты назовешь, кто подослал тебя. И еще дам награду.

Критон сделал над собой усилие и поднял опущенную голову. Затем посмотрел на меня.

— Да, ты не врешь, император, ты и в самом деле надеешься приручить меня. Но этого не случится. Моей душой уже владеет другой господин. Впрочем, вас это не касается. Вы можете оставаться здесь, а я уйду в далекое царство.

— Во Фракию, что ли? — спросил Родерик.

— Просто обещайте мне… — бессильно сказал Критон и снова уронил голову на грудь.

— Эй, не спать, — крикнул я и схватил его за мокрые волосы. — Кто тебя прислал? Говори!

Критон поднял голову и посмотрел на меня.

— Меня прислал Друз Секстилий Фальк, лидер партии левков, — пробормотал он и потерял сознание.