Живи в свое удовольствие!

Глава 29 Доклад начальника службы безопасности

Донатина явился ко мне сразу, как только я пришел в свой рабочий кабинет, называемый у римлян таблинум.

Здесь, как и в двадцать первом веке, главное пространство уделялось столу и у меня он тоже имелся. Наивысшего качества, из какого-то цельного куска дерева, вроде дуба или ясеня, во всяком случае, сделан так искусно, что когда я осматривал его в первый раз, не нашел соединений. Произведение искусства, в общем.

Монитора от компьютера на нем, само собой, не имелось, зато были стопки мягкого пергамента и диковинные перья для письма, кажется, орлиные. Может, наладить сначала выпуск авторучек, бумаги и картона в этом мире? Для начала мне надо заставить притащить сюда императорскую печать, символ моей власти.

Еще в таблинуме имелись штук пять сундуков, деревянных и железных. Это вообще, насколько я понял, давняя для римлян традиция, держать дома такие сундуки, в каждый из которых можно спрятать по человеку.

Стулья тоже непростые, тяжелые, громоздкие, с высокими спинками, на каждой отпечатан символ имперского дома. На одном из сундуков лежал лабарум, имперское знамя, с навершием на конце древка, хризмой, то есть монограммой Иисуса Христа, а на самом развернутом полотнище была надпись на латинском «Hoc vince», что в переводе означало «Сим побеждай».

Также у стены стоял шкаф с разными пожитками, в том числе со шкатулкой, где лежали печатки с имперскими символами. В общем, довольно неплохой рабочий кабинет, однако, на мой взгляд, слишком темный, хотя в стене имелось окно, выходящее к атриуму с бассейном. Мне, как существу, пришедшему из будущего, конечно же, не хватало электрического освещения.

— Я опросил всех слуг, что в тот день подавали блюда на стол, — сказал Донатина, явившись ко мне с горкой свитков и с шуршанием разбирая их. — Все утверждали, что ничего особенного ни на кухне, ни в коридорах не было. Никаких посторонних людей, все только свои. Потом я расспросил поставщика вина, он уже давно привозит вино для дворца по договоренности с магистром оффиций. Он тоже не видел ничего особенного, все происходило, как обычно. Вино привозит в запечатанных кувшинах, с особой отметкой, которую проверяет главный повар дворцовой кухни. Затем, после того, как он получит кувшины, то забирает их и они обмениваются особыми восковыми табличками, на которых делают отметки, в какой день передали и получили вино. Вроде все спокойно, совершенно непонятно, как яд попал в ваш бокал.

— Кстати, что это был за яд? — спросил я его, видя, что он просматривает свиток, на котором было начертано множество записей, из чистого любопытства.

— Это был голубиный яд, известный еще со времен Калигулы, рецепт его известен с давних времен сведущим людям, — вздохнул Донатина. — Вообще, расследуя этот случай, я заинтересовался ядами и их составами. Наверное, тебе будет это интересно, доминус? Существует целая наука отравления, так называемая лакусталогус, по имени Лакусты, известной отравительница со времён императора Нерона. Может быть, ты захочешь образовать такую службу и у нас? Некоторых врагов можно устранять с помощью ядов…

Он замолчал и выжидательно посмотрел на меня, а пронзительный взгляд, казалось, пытался проникнуть в самые потаенные уголки моей души. Я поморщился и покачал головой.

— Зачем, я не люблю подобного рода способы победы, это не мой стиль. Если и создавать службу, то против ядов, чтобы предотвратить подобные случаи в будущем. Единственное, что можно создать, это только усыпляющие вещества, безопасные для здоровья, но укладывающие человека в продолжительный здоровый сон.

— Насчет противодействия ядам я уже распорядился на кухне, — кивнул Донатина. — Уже наняли особого человека, который согласен быть вашим «отведывателем пищи». Он будет пробовать всю еду и напитки, что подаются вам. Что касается усыпляющих веществ, то это действительно интересно, займемся этим в ближайшее время.

Он сделал отметку на свитке небольшим перышком с тусклой краской.

— Так ты узнал, в конце концов, как яд попал в бокал и кто его туда подсунул? — спросил я.

Бывший священнослужитель кивнул. На мгновение он замялся, чего я увидел впервые.

— Рецепт прост, доминус, но вы будете очень удивлены. Мне нелегко говорить об этом, — ответил он. — Накануне ужина кубок недолго, всего пару мгновений, протирала Новия Вала, ваша бывшая пассия. Видимо, она обработала стенки особым веществом, мгновенно растворимом, когда в сосуд добавляют жидкость. Я считаю, что кубок предназначался для тебя, доминус.

Я помолчал, раздумывая над услышанным. Ну конечно, вот тебе и первые тревожные звоночки. Я едва успел избежать смерти, просто чудом. Убийство с помощью яда во все времена считалось женским орудием мести.

Не хватало мне проблем с внешними врагами, так теперь еще к ним присоединилась и бывшая любовница. Надо с ней поговорить, может быть, все-таки удастся привлечь ее на свою сторону. В противном случае я буду всегда опасаться удара в спину, как человек, в доме которого где-то ползает змея. Даже специальный «отведыватель блюд» вряд ли спасет.

— Отвергнутая женщина — это страшная сила, — заметил Донатина, внимательно наблюдая за мной. — Ты никогда не задумывался об этом, доминус?

Я тяжко вздохнул.

— Почему не задумывался, еще как думал. Часто, по ночам, еще в своей прошлой… — Я чуть было не сказал «жизни», но вовремя осекся. — Еще в своем недавнем прошлом я думал об этом, но всегда считал, что за все надо отвечать, в том числе и за свои грехи.

— Верно говоришь, доминус, — Донатина выглядел удивленным. — Слова не юнца, а взрослого мужа. Говорят, ты очень изменился после нападения варваров-герулов. Раньше у тебя не было такого количества женщин и такого активного противодействия семье.

— Наверное, слишком сильно по голове стукнули, — пожал я плечами. — После такого потрясения человек сильно меняется.

Помолчав, я добавил:

— Новию пока что не трогай. Пусть никто не знает о том, что ты выяснил. Я сам поговорю с ней, а потом уже будем думать, что делать дальше.

Донатина кивнул и взял другой свиток.

— Теперь, что касается заказчика Критона. Я проверил сведения о том, что его отправил факционарий левков Друз Секстилий Фальк.

— А почему ты вдруг этим занялся? — спросил я. — Я же не поручал, Критон и так во всем признался.

— Потому что недавно я, еще до Луперкалий, как раз встречался с помощником факционария «белых», он отвечает за церковные службы. У них нет такого человека, как Критон и он никогда у них не появлялся.

— Такой человек, как Критон, не будет официально служить в партии и числиться в списках ее членов, — перебил я своего начальника службы разведки. — Он будет являться тайно, скрытый под капюшоном, а то и вовсе не будет приходить, чтобы не показывать свое лицо. Факционарий сам будет навещать такого человека, как только возникнет необходимость в его услугах.

— Да, Критон так и делал, — кивнул Донатина. — Только приходил не к Фальку, а к Северу, факционарию прасинов.

— Не может быть, — сказал я и тут же подумал, а почему бы и нет, и тут же вспомнил угрозы Кана Севера, когда я соблазнил его дочь, а затем и сбежал из его виллы, к тому же, переманив его охранника. — А какие у тебя есть доказательства? Критона видели в обществе Севера?

Донатина снова кивнул.

— Я подобрал ключик к одному из членов партии прасинов. Это сенатор Луций Атроний Дувиан, он владеет большими латифундиями на юго-востоке от Равенны, в том числе и на берегу, там добывают рыбу и производят оливки. Он уже давно хочет возглавить партию, но Кан Север не давал ему ходу. Сейчас он и микропанит Процил Капиус Адриан сцепились за место факционария. Я на свой страх и риск предложил ему нашу помощь в борьбе за пост. Времени обсуждать с тобой не было, поэтому я действовал прямо на месте и хотел тут же сообщить тебе, доминус.

Ух ты, какой он у меня шустрый, этот Донатина, уже отдает распоряжения от моего имени, не согласовав со мной. Недаром из бывших церковников вырастают самые лучшие интриганы. Ладно, на первый раз простим, как считаете, или лучше раздавить такой сигнал о самостоятельности в самом зародыше? Чуточку поразмыслив, я согласился с решением своего помощника.

— Хорошо, пусть будет так. Это прекрасно, что ты быстро сориентировался на месте, но чтобы в дальнейшем таких инициатив без моего согласия не было, понял?

— Понял, доминус, — быстро согласился Донатина. — Дувиан сообщил, что видел Критона и Севера пару раз вместе. Это было в коупоне «Голова карпа», на востоке от канала Аскониса.

— Это точно, он не врет? — усомнился я. — Сейчас, после смерти Севера можно утверждать все, что угодно, разве кто-нибудь сможет опровергнуть или подтвердить его слова?

— Конечно, точно, доминус, — обиделся Донатина. — Ты же не считаешь меня за какого-то ученика квадривиума. Я приказал Герению нарисовать Критона и Севера и показал владельцу коупоны. Он признал, что эти люди приходили к нему, как раз незадолго до Луперкалий и о чем-то долго беседовали в отдельном кабинете.

— Герений? — удивился я. — Он так хорошо рисует?

Донатина улыбнулся.

— Ваши слуги это кладезь талантов, император. Вы бы видели, какие творения Герений создает обычным куском угля и добавлением масел! В его коллекции есть и ваши изображения.

— Никогда не подумал бы, — пробормотал я. — Действительно, каждый человек в чем-то является уникумом, надо просто выявить его способности и использовать на благо. Интересно, он захочет продать свои картины, если они так хороши, как ты говоришь?

— Возможно, только он очень застенчив, ваш Герений, — пожал плечами Донатина. — Таким образом, я заключил, что Критона отправил вовсе не Фальк, а Север.

— Ну что же, это действительно ценные сведения, — признал я. — Ты отлично поработал, Донатина. Правда, со смертью Севера его бывшие козни больше не имеют значения. А как же теперь быть с этим его членом партии, с Дувианом?

— Он готов с нами сотрудничать, доминус и просит помочь сейчас в борьбе за пост факционария, а потом обещает свою поддержку.

— И в чем же заключается его просьба? — вздохнув, спросил я.

У всего в этом мире есть цена, а мои сто тысяч солидов, оказывается, вовсе не такие уж и большие деньги, если активно использовать их на создание армии и подкуп союзников.

— Для начала Дувиан просит десять тысяч солидов на подкуп других членов партии, — заглянув в свиток, доложил Донатина. — Выборы должны состояться сразу после Эквирий. И также он просит помочь с победой на гонках.

— Ишь ты какой, вынь ему, да положь, — пробормотал я, размышляя. — Мне надо увидеться с этим Дувианом и посмотреть, насколько он надежен. А то получит деньги и пост, а затем начнет вести себя по-своему. Знаю, уже насмотрелся таких.

— Он сегодня будет во дворце во время заседания комитов по вопросам подготовки к Эквириям, — сказал Донатина. — Явится от имени прасинов. Тогда и сможете посмотреть на него, а то и перекинуться парой слов.

— Тогда отлично, — сказал я. — А что у тебя есть еще?

В это мгновение в таблинум заглянула Валерия. Она увидела, что я сижу и разговариваю с Донатиной и сразу обиженно надула губки.

— Милый, ты даже не соизволил навестить меня, как приехал. Неужели нельзя было заглянуть ко мне и поздороваться? Ты меня совсем не любишь?

Донатина развернул очередной свиток и начал читать, что там написано, чуть шевеля губами.

— Я скоро освобожусь, милая и сразу приду к тебе, — сказал я. — А сейчас подожди немного возле писцины.

— Ты меня совсем не любишь, — заключила девушка печально и скрылась за дверью.

Я закатил глаза и подумал, что Валерия тоже потихоньку начинает приносить неприятности. Как бы укротить всех девушек, с которыми у меня были романы?

— Еще я хотел поговорить о гонках колесниц, — сказал Донатина. — Ты хотел знать, как можно выиграть на гонках. По твоему поручению, доминус, я переговорил с одним из лучших возниц колесниц в Равенне, он выступает за венетов. Так вот, способы есть, но они довольно грязные и вероломные.

— Что это за способы? — спросил я. — Мне нужно знать, говори, как есть, а там будем решать.

— Все дело, конечно же, в обычном подкупе участников заездов, — ответил мой помощник. — От каждой партии выступают группы колесниц, есть еще и одиночные возницы, сами по себе. Поскольку в заезде участвуют сразу несколько команд, надо просто договорится с кем-то из них, можно просто с одним из лидеров и все будет в порядке. Также можно использовать и более плохие методы, например, избить или запугать кого-то из возниц перед гонками, тогда он не будет ехать в полную силу.

— А можно просто и подпоить его или увезти далеко за город, похитив на время, — сказал я. — Зачем бессмысленное кровопролитие?

— Да, но если таких будет слишком много, гонки могут отменить из-за малого количества участников, — возразил Донатина. — В общем, пока я нашел только такие способы, воздействуя на человеческие умы.

— Знаешь, как мы поступим… — задумчиво сказал я. — Пожалуй, можно сделать так…

Но мне опять не дали завершить слово. В коридоре-фауце, ведущем к выходу из моих покоев, послышались громкие голоса. Кажется, это Лаэлия и Лакома, они ругались между собой. Наверное, вздорная девушка получила хорошую взбучку от проверяющего ее навыки центуриона и теперь требует, чтобы ее все равно оставили в телохранителях.

Вот зараза, я уже жалел, что связался с Лаэлией, пав жертвой ее прекрасных зеленых глаз. С этими девушками одни только проблемы. Надо будет как-нибудь потихоньку от нее отделаться, пока она не принесла еще больше забот на мою голову.

Но потихоньку отделаться не удалось, слишком уж шумная была Лаэлия. Она ворвалась в таблинум, не обращая внимания на Лакому и тут же подбежала ко мне.

— Послушай, Моммилус, что это такое? Что за детский лепет мне здесь несут?

Я обратил внимание, что она уже успела переодеться в доспехи палатинских схолов, которые, кстати, были очень ей к лицу. Из-под шлема с открытым отверстием для лица выбились роскошные каштановые волосы, раскосые глаза сверкали яростью. А еще я отметил, что она нисколько не помятая и не заплаканная, как я ожидал.

— О чем ты, Лаэлия? — удивленно спросил я.

— Я думала, что у тебя здесь настоящие воины, а они даже меча в руках держать не умеют! — заявила девушка. — Я надрала задницу уже пятерым твоим людям, даже этому, как его, Дикому Медведю. Тут вообще есть достойные соперники? Говорят, твой Залмоксис хорош, я хочу проверить, так ли это?

Я изумленно посмотрел на Лакому и мой начальник стражи улыбнулся.

— Чертовка мастерски дерется, судя по всему, она обучалась у мастеров в Константинополе, — подтвердил он. — Я знаю этот стиль, знаком с несколькими бывшими мастерами клинка из Восточной Римской империи. Сейчас, они, правда, спились и участвуют в грабежах, но когда-то хорошо знали свое дело. Вот только она хотела прийти к вам без моего разрешения, а я ее не пускал.

— Ты сам сказал, чтобы я пришла к тебе после проверки! — добавила девушка.

— Она что, и вправду одолела Марикка? — спросил я, все еще не веря услышанному.

Лакома кивнул.

— Я же говорю, чертовка настоящий огонь с мечом в руке. Правда, я не знаю, где она успела так обучиться. Ты можешь смело доверить ей свою жизнь, император.

— Отлично, — сказал я, чуть по-другому взглянув на Лаэлию. — Я рад этому. Тогда пусть остается здесь и с этой минуты приступает к своим обязанностям. А ты Лакома, займись обучением солдат. Чтобы происшествия, подобного утреннему, больше не случалось, слышишь? Тукар должен понести наказание, за то, что допустил такие бесчинства.

Красная Борода кивнул и вышел. Лаэлия осталась с нами.

В это время в таблинум снова заглянула улыбающаяся Валерия и увидела Лаэлию. Тут же нахмурившись, она выбежала вон. Я сказал Донатине:

— Мы закончим позже, — и поспешно вышел за Валерией, которая, как я слышал, уже начала рыдать на бегу.

Но почти сразу же навстречу мне выскочил Парсаний и сообщил:

— Доминус, комиты уже собрались для проведения совещания по подготовке к Эквириям. Ждут только тебя.

В глубине коридора я увидел еще Новию, смотрящую на меня с едва заметной улыбкой надежды. Тоже, кажется, хочет поговорить.

Великие боги, у меня будет когда-нибудь свободная минута, чтобы разобраться со всеми делами сразу?