Живой товар

Глава 35 АГЕНТУРНЫЕ ДАННЫЕ

Понедельник — день тяжелый.

Полковник милиции Гармаш, начальник областного управления ГАИ, сидел в тесном гостевом креслице перед столом начальника УВД Перепелицы и маялся. А Перепелица, тыча пальцем в рапорт командира «Кречета», простыми русскими словами объяснял, что он думает о ГАИ, о гаишниках и об их начальнике, который такую тушу нажрал, что на ней полковничьи звезды выглядят лейтенантскими — так, может, и сменить, а?

— Так, Гармаш! Снимай своих пузатых со всех хлебных постов, нацепи на каждого бронежилет и выгоняй на трассу с автоматами! Распустили шпану, уже на милицейские машины нападают! Землю носом рой, а через неделю чтоб бандюги в КПЗ сидели!

Неожиданно дарованная свобода, подкрепленная премией, настроила меня очень на веселый лад. Но Надежда-то еще на работе, поэтому я купила любимый датский рулет с абрикосами и поехала слушать сплетни, которые для меня насобирали девчонки.

По случаю похолодания меня ждал крепкий чай, к которому очень пришлось мое подношение. Надя сидела в любимом кресле и слушала доклад о моих сельскохозяйственных успехах. Потом сама рассказала об экзаменах своих дочерей.

Мы еще немного пообщались, и наконец я спросила:

— Ну, Пална, чем порадуешь?

— Много чем.

Сначала шли общелитературные сведения: учеба, жена, дембель, госпиталь… Это все я знала. Потом Надя рассказала, что Людка из «Незабудки» когда-то работала в «Крове» — той фирме, где трудился и Дима. Она вспомнила, как замечательно работал мой Колесников маклером до того самого дня, как появился растяпа-клиент. Ну, мне эта история тоже была знакома. Кроме одного: что клиент был Димин — в смысле, вел его Дима. И потому директор «Крова» вышиб моего мужика как — пробку из бутылки. А заодно снял с него, в качестве компенсации, немалую сумму. Правда, потом часть вернул… Да еще и расчет сделал, внешне на правду похожий.

Танька из «Виолы» говорила, что Колесникова не знает, но имела дело с его нынешней фирмой. СИАМИ эти для «Виолы» выясняли разные секреты у конкурентов по бизнесу — шпионили, значит. За приличное, правда, вознаграждение. А вывели «Виолу» на СИАМИ те, кто сам их услугами пользовался. Рекламы эта лавочка не дает…

Еще Надя выяснила, что и «Арахна» когда-то прибегала к помощи СНАМИ — под видом независимого аудита они просматривали конторские книги и разные бухгалтерские мелочи в «Лаборатории дизайна». Потом «Арахна» купила «Лабораторию», а документы этого аудита как-то незаметно растворились в воздухе. И сами аудиторы тоже.

Оля, Танина подружка, рассказала, что делала для СИАМИ компьютерный набор уставных документов и прочих вещей, необходимых для открытия. Так вот, человек, который ставил везде подпись как директор, скоропостижно скончался в тот самый день, когда нотариус заверил банковскую карточку фирмы. Между прочим, за последний год там еще двоих сотрудников похоронили. Молодых.

О Господи! Во что ж это он вляпался?! А может, не так уж и вляпался? Он же там не просто мальчик — завсектором, может, это он сам их… Хотя — что такое завсектором в нынешней фирме? Может, у него двое подчиненных, а может, вообще весь сектор — он один…

Надя говорила и говорила. А я уже поняла, что в любом случае Колесников-то мой разлюбезный работает в самом клоповнике. И это при всем его благородном облике борца за справедливость!

Вот тебе, Анна Георгиевна! Какой-то козел тебе лапшу на уши вешает, а ты их развесила, чтоб больше поместилось! Поверила! И кому — шпиону поганому! Хоть бы уж на свою фирму шпионил, в интересах дела, чтобы конкурентов убрать. Тоже противно, но можно понять — бизнес есть бизнес, иначе не выжить.

Но за деньги кого-то валить, по заказу, кто больше заплатит…

И чем ты лучше, Вадим Андреевич, чем несчастная Ирка? Ту хоть силой заставили, а ты…

Значит, и ко мне ты пришел не просто так. Я тебе только как ключ к сейфу понадобилась. Очень удобный ключ ко всем секретам моей фирмы. Удачный такой ключик, сговорчивый, легковерный…

А между делом еще и удовольствие получить можно…

Но, оказалось, еще не все гвозди забиты в крышку моего гроба. Мало того, что Колесников использовал меня, он еще и нашей связью в интересах своего поганого дела чуть ли не хвастался! Как эти сведения к подружке моей попали — не знаю, откуда — тоже. Но с Надеждой я столько лет дружу, что верю ей безоговорочно. А она знает, что мне надо выкладывать сразу и все — не барышня, в обморок падать не стану.

Интересное кино получается… Вчера мы с тобой кое-что интересное выяснили и за это ты мне предложение сделал. А если и сегодняшние новости тебе пригодятся, что тогда? В Италию в отпуск повезешь? Диадему из бриллиантов подаришь?

Положительное подкрепление рефлекса! Паши дальше, лошадка, я тебя иногда кормить буду.

Да уж, порадовала меня подружка, нечего сказать. А с другой стороны — и хорошо. Узнала бы сама об этом через год — куда хуже было бы… Еще один, как мой бывший…

— Говорила я тебе, Аська, веди его к нам. — Голос Нади звучал укоризненно. — Я бы тебе без всякой разведки сказала, что он за человек… А так — ты расстроилась, и я за тебя тоже…

— Спасибо тебе, Надюшка.

— За что? Вон глаза уже на мокром месте.

— За то, что теперь правду знаю. А глаза — ерунда. У меня тушь водостойкая. Никто и не заметит.

— Слушай, Асик, давай выпьем чуть — тебе как лекарство, а мне за компанию!

— Я тут с тобой сопьюсь!

Умеет все-таки Надежда со мной обращаться.

— Вместе сопьемся, вдвоем веселей! И еще — сегодня я тебя домой везу.

— Это в честь чего?

— А так — блажь. Возьму сейчас у директора машину и поедем.

— По делу, наверное.

— Конечно, по делу, — Надя вздохнула. — По соседству с тобой контора есть одна. Мы там оборудование выписали. Сейчас проплата пошла — я платежку им отвезу и выберу, что надо. Доверенность уже выписана. Я, честно говоря, только тебя и ждала.

— Ну ладно. Поехали.

Надя и в самом деле подбросила меня к самому дому — я даже туфель замочить не успела.

Ну, Колесников, держись! Я не люблю издеваться над людьми, но ты меня довел.

Что-то ты запоешь теперь, когда я правду знаю?!

Сергей Васильевич Пуляев был Цимбалюку земляком, кумом, а в старые времена и хорошим приятелем. Если бы из личной цистерны каждого удалось как-то выделить ту часть проклятой, что они совместно уничтожили, то на «газончик»-бензовоз хватило бы. Но то давние были времена, а с тех пор Пуляев по службе крепко вырос — командовал областным угрозыском — и был Цимбалюку в какой-то мере даже начальством.

И не стал бы Роланд Федорович злоупотреблять старой дружбой, не та у него была натура, но когда ему утром из НТО ответили по телефону, что вчерашний привоз еще не разбирали, не говоря о сегодняшнем, и его материалы пойдут в работу не раньше четверга, он гордость свою в карман спрятал и поехал к Пуляеву на поклон — за содействием.

— Значит, Федорович, — говорил Пуляев, который старого приятеля и кума вовсе не забыл и заноситься перед ним ничуть не собирался. — Правильно я понял? Горелый автомобиль, два трупа с огнестрельными ранами, калашниковские гильзы, соскобы с кровяных пятен и монтировка с пальцами.

— Хромированная, — напомнил Цимбалюк, чтобы подчеркнуть, что отпечатки надежные.

— И ты хочешь, чтобы тебе все это криминалисты отработали вне очереди и за один день?

— Васильевич, — снова завелся Цимбалюк, — ты ж знаешь, у меня район спокойный, штат квалифицированный, с делами нашими деревенскими сами справляемся и без нужды я бы область не стал беспокоить. Но тут — дело серьезное, со стрельбой, это ж не драка в пивной. И не прошу я все сразу, мне бы хоть пальчики проверить по-быстрому. Серега, ты меня знаешь — для себя не стал бы просить, для дела прошу: помоги с пальцами!

— Эх, Роланд, до чего ж тошно — посмотришь в кино, как у них там — раз-два пощелкал на компьютере, и тут же тебе на экране, как фамилия, где сидит и рожа — анфас и профиль. А у нас дактилоскопический банк только с мая месяца формировать начали, программы распознавания толком никак не отладят, а все старое — по-прежнему на бумаге. Так что ты шибко не надейся. Хоть бы и сам Перепелица приказал, а только если хозяин монтировки за последние два месяца нигде не наследил, то искать его придется по старинке. Хорошо, если за неделю уложатся. А сказать я скажу. Будут твои материалы в первоочередных и отодвинуть не позволю — устраивает?

Мюллер уехал домой не поздно — не было еще и восьми. Зоя обрадовалась, в кои-то веки муж в нормальное время пришел, хоть двумя словами перекинуться можно.

Но тут зазвонил телефон.

— Артур Митрофанович?

— Я.

— Артур, это…

— Узнаю, узнаю, узнаю! — Кононенко громко и радостно забил Хозяйкин голос. Хоть и проверяют ребята телефон регулярно, но осторожность еще никого в тюрьму не посадила.

— Мне надо поговорить с вами. Желательно сегодня.

— Сейчас я к вам приеду.

— Не надо. Я тут недалеко от вас. Разрешите зайти?

— О чем разговор! И Зоя рада будет.

Положив трубку, он нахмурился: что-то серьезное произошло, если Хозяйке срочно понадобилось с ним посоветоваться.

Вскоре раздался звонок в дверь и Зоя впустила Валентину Дмитриевну в комнату.

— Сейчас, Валечка, я чайку принесу.

Они давно знали друг друга. А когда Кононенко до нынешнего поста добрался, Зоя очень Валентину благодарила, хоть та была совершенно ни при чем: этого кадра сам Манохин себе подобрал. Посоветовали добрые люди.

— Зоюшка, чуть попозже. Ты прости, мне с твоим мужем посоветоваться надо.

— Хорошо. Я понимаю — дело…

— После нашего разговора, — сказала Валя, когда Зоя вышла, — я решила еще раз проверить… нашу документацию. Вчера, в воскресенье, покопалась в компьютере… Нашла кое-какие мелочи, которые могли попасться на глаза и другим сотрудникам. Конечно, все привела в порядок, но беспокоилась. Вечером посоветовалась с Евгением Борисовичем — и мы сочли необходимым проверить еще и столы сотрудников. Евгений Борисович пригласил нас всех в «Татьяну» — премию получить…

— Я в курсе.

Еще бы не в курсе — сам и подсказал.

— Потом всех по домам распустили, а я в IFC вернулась…

— И, судя по всему, ничего особенного не нашли. — Да. Только у Иващенко в столе идеальный порядок. Правда, она сегодня прибиралась — я видела.

— Именно сегодня?

— У них с Кириченко пауза получилась, почти час не было клиентов.

— Она что, какая-то особая чистюля?

— Да нет, не замечала. Не больше, чем все женщины.

— А что Кириченко — тоже порядок наводила?

— Нет, она сбегала за покупками. С разрешения Лаврука.

— Та-ак, — Кононенко задумался. — Подробнее: что вы нашли в компьютере?

Валя вкратце рассказала о папке «Письма».

— А кто еще мог это найти?

— Ну, во-первых, наш гений — Шварц.

— А он чем занимался сегодня?

— Машину чинил и матерился.

— Вы там не могли что-нибудь испортить?

— Нет, абсолютно. Он что-то о вчерашней грозе бурчал и о скачках напряжения.

— Вы сказали — во-первых, Шварц. А что во-вторых?

— Юля или Ася Иващенко. Скорее Ася. Она довольно большую работу по нашим базам данных сама ведет. И потом, голова у нее хорошая, времени свободного много, да и машиной она пользуется увереннее…

— А Белова?

— Теоретически могла, она на машине лихо работает, но занимается только деньгами.

— Что она сегодня делала?

— Копалась в бумажках. И Шварца ругала, что сломал машину, когда ей вот-вот отчет составлять.

— Сломал?

— Да нет, это у нее манера такая. Шварц, кстати, до обеда все сделал.

— Итак, в столах ничего, Шварц чинил машину, Иващенко наводила порядок, а остальные вели себя как обычно. Ну хорошо, Валентина Дмитриевна. Спасибо, что пришли. Буду думать.

— Хорошо, Артур, я пойду домой. А то мои мужчины сейчас появятся — а в доме ни мамы, ни обеда.

Валентина еще пощебетала в коридоре с Зоей, чмокнула ее в щечку и исчезла.

Погруженный в мысли Кононенко безмолвно ушел в свою комнату.

Опять Шварц и особенно Иващенко… Что-то часто она попадаться стала… Всех знает, везде вхожа, каждый с ней останавливается поговорить, а с Рыбальченко они даже вышли вместе. Правда, похоже, вели обычные бабьи разговоры: дети, неприятности, болячки, тряпки… Но Рыбальченко-то сегодня не просто так приезжала. И не в таком она теперь месте работает, чтобы с кем попало трепаться. Хоть и не знает об этом.

Нечего бабам вообще работать! Баба должна иметь мужа, восемь детей, сидеть дома и не соваться в дела…

Ладно, пока во всем этом ничего конкретного. Но потенциально Иващенко может оказаться опасной.

Невысокая, тоненькая, рыжая…

Все надо проверить. А для начала давай-ка, товарищ Иващенко, последим за твоими передвижениями. Поглядим, чем ты занимаешь личное время. А заодно и на твоего коллегу Шварца поглядим…

Мюллер потянулся к телефону — пусть Саша с группой с утра и займутся.