Жизнеописание. Избранные письма

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

чад. Но Бог не оставил его без Своего просвещения и подал ему необходимую благодать для истинного разумения дела. Сам граф Цинцендорф, как только мог, пытался располо-жить Терстегена к себе и к своему сообществу. Сначала он писал ему наилюбезнейшие письма, затем посылал к нему братьев-общинников. Наконец к Терстегену явился один из наиболее почитаемых руководителей гернгутеров, высоко-одарённый муж И. Д. М., который, желая покорить сердце нашего друга, пал к его ногам и стал просить у него благо-словения. Но такие преувеличенные выражения приязни вовсе не ослепляли его и не меняли его суждений; наоборот, он с тем большей убедительностью предостерегал людей от присущих гернгутерам покривлений истины, так что мно-гие души, уже вступившие в сообщество, не медлили поки-нуть оное.

Одному своему знакомому, реформатскому пастору, тесно связанному с гернгутерами, Терстеген (коему сей пас-тор причинил немало скорбей) писал, среди прочего, сле-дующее: «Я полагаю, что гернгутерское братство не радует нашего Господа, и присоединяюсь ко многим досточтимым критикам, письменно обличающим заблуждения и поверх-ностность сего сообщества, каковые и я ни принять, ни оправдать не могу. Я приостановил переписку с гернгуте-рами не потому, как ты пишешь, что я не хочу подвергаться вместе с ними гонениям41, и уж тем более не потому, что я (как ты совершенно неправильно думаешь) не расположен поддерживать общение со всеми добрыми душами среди них, но, во-первых, из-за несогласия с их лжеучением, отри-цающим тесный путь, коим шёл Господь и все Его святые,

41 Гернгутеры в Германии с 1736 года были гонимы. Наиболее свободно они чувствовали себя в Голландии.

74

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

и т. д.; а во-вторых, из-за того, что они повсюду распустили слух, что я теперь во всём единомыслен с ними, и, следо-вательно, моя переписка с кем-либо из членов братства бу-дет использоваться, чтобы завлечь к ним сторонних людей из числа тех, кто меня любит. Так уже случалось, и не раз. Впрочем, я надеюсь, что со временем они увидят свои ошиб-ки и исправятся, целительным и смирительным средством для чего да послужит им столь отвергаемая ими истина о внутреннем и внешнем несении креста. И хотя мне сооб-щили из Гааги, что гернгутерское сообщество ныне взялось за улучшение своих порядков, но поскольку главные их за-блуждения теперь не только выводятся на свет Божий их критиками, но и они сами в своих учительных книгах пря-мо и открыто постулируют оные, к уничижению драгоцен-нейшей крови и ран Господа нашего Иисуса Христа, то все сии исправления бесполезны. Ни ответы даже лучших из них на обращённые в их адрес обличения (ответы, надо ска-зать, весьма неосновательные и легковесные), ни внешние улучшения им не помогут. Если они хотят по-настоящему воздать славу Богу и обрести мир совести и доверие людей, то они должны смиренно и открыто признать своё лжеуче-ние, оставить его и покаяться за причинённый ими соблазн. 6 марта 1750 г.».

Беспристрастное отношение

ко всем церковным сообществам

В сложных соприкосновениях Терстегена с гернгу-терским братством ясно обнаружилось, насколько бес-пристрастно он относился к обратившимся к Богу и об-лагодатствованным душам, принадлежащим к разным церковным сообществам. В 1741 году он высказался по

75

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

поводу гернгутеров (весьма ему тогда досаждавших) сле-дующим образом:

«Моё исповедание и моя вера заключается в том, что я, примирившись Кровию Христовой с Богом (Кол. 1:20; Рим. 5:10; 2 Кор. 5:19), всецело предаю себя Духу Христову (Ин. 14:26; 1 Ин. 2:27), чтобы Он выводил меня из меня самого и всего падшего творения (Лк. 14:26) и приводил к Богу, дабы я, чрез каждодневное умирание ветхому человеку (Ин. 12:24; Рим. 8:13; Еф. 4:22; Кол. 3:5–9), претерпевание страданий (Лк. 21:19; 1 Пет. 4:13; Рим. 8:17; 2 Кор. 1:5; Флп. 1:29; Евр. 10:36) и молитву (Лк. 18:1; 1 Фес. 5:17), жил Ему одному во Иисусе Христе (Гал. 2:20) и прилеплялся к Нему сердечной верой и любовью (Евр. 10:22), уповая стать одним духом с Ним (1 Кор. 6:17) и по Его чистой милости и благодати во Христе достичь вечного спасения и блаженства (Еф. 2:5). Со всяким человеком, кто верует и живёт так же (будь он в моём церковном сообществе, коему я принадлежу от рождения, или в любом другом), я нахожусь в одной Церкви и сердеч-но люблю его, как чадо Божие. Что касается второстепен-ных предметов религии, то здесь каждый избирает для себя то, что — как он находит — способствует и помогает ему в достижении главной цели. Наличие сих побочных вещей не мешает мне принимать и любить его, лишь бы он верно шёл по своему пути без лицемерия и сектантства. Если говорить о гернгутерах, то тех из них, кто настроен так, как сказано выше, я тоже искренне люблю, и пребываю с ними в един-стве, как с подлинными детьми Божиими. Но постулаты, заставляющие членов сей общины отделяться от других чад Господа, идущих путём Его, я никак не могу ни разделить, ни одобрить. Я горько сожалею, что в христианстве так мно-го разделений, но несравненно более огорчаюсь, если сии разделения кто-то ещё и умножает».

76

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

Таковую беспристрастность наш почивший друг выка-зывал и вообще в отношении всех христиан. Один из трёх благочестивых реформатских пасторов, с коими он братски и тепло общался и состоял в переписке, однажды спросил его, к какой церкви принадлежат те, кто к нему приходит. Терстеген ответил: «Я не спрашиваю, откуда они приходят, но куда они хотят придти». — Более подробно о его воззре-ниях на сей счёт читайте в письме 76 части II немецкого сборника писем42.

Неизменное пребывание в соприсутствии Божием

Столь изумлявшие всех познания Терстегена о Боге и Его истинах не были одним лишь умозрением, но основы-вались на живых отношениях с Господом. Божие соприсут-ствие было глубоко напечатлено в его сердце и наполняло всё его существование великим благоговением и любовью к Богу. Он неколебимо веровал — и был удостоверен в этом, — что Бог неким особым образом присутствует в его сердце. Он твёрдо знал, что Господь видит и проницает его насквозь, до самых оснований, и всецело открывался сему Солнцу благодати, дабы его лучи освещали, согревали и оживляли его. Соответственно тому и все его внутренние и внешние действия исходили не из самонапряжения или законнического принуждения, но проистекали из свобод-ного и мирного побуждения соприсутствующей ему любви Божией. Главным его духовным деланием было постоянное взирание на столь внутренне близкого ему Господа и Спаси-теля, каковое взирание всё более просвещало его и напиты-вало живительными соками истинной лозы (Ин. 15:1, 4–5).

42 См. наст. изд., письмо 110.

77

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

Также и другим он постоянно говорил о благодати сопри-сутствия Божия в сердце и увещевал, что не от собственных усилий и дел, но из сего сладчайшего, животворящего и всесильного соприсутствия рождается в нас новый человек. Это же он старался убедительнейшим образом изложить и во всех своих сочинениях.

Одновременно Терстеген не забывал напоминать, что мы должны веровать не только в особое благодатное при-сутствие Божие в нас, но и во всеобщее Его присутствие в мире. Бог наполняет небо и землю (Иер. 23:24), Им мы жи-вём и движемся и существуем (Деян. 17:28); и всё, что про-исходит с нами, совершается по Его мановению. «Бывают времена, — говорил он, — когда Господь на некоторое время скрывает от нас Своё сладчайшее соприсутствие или мы не видим оного за обрушивающимися на нас напастями, скор-бями, нуждами и печалями. Тогда то, что мы не чувствуем, необходимо принимать верою — а именно: что Бог присут-ствует и в сих событиях и Его рука всё управит ко благу, от-ведёт от нас непосильные несчастья и поможет нам во всём, что бы с нами ни случилось».

Послушание Богу и Его руководству

Также Терстеген жил в постоянном послушании Богу и Его руководству, что хорошо видно из его писем.

«Божие обетование — вот, Я загорожу путь её терна-ми и обнесу её оградою, и она не найдёт стезей своих (Ос. 2:6) — да исполняется на нас! Лучше тысяча крестов с Бо-гом, чем действие самости, проявляемое даже и самым не-значительным образом. Это изречение Писания много раз так или иначе сбывалось надо мной. В новоначалии, когда я уклонялся от путей Божиих, я часто не находил себе места

78

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

и мучился от беспокойства и страха, пока не смирялся и не осознавал, что зашёл не туда. Потом во мне появилось некое внутреннее помазание, которое удерживало меня от таких уклонений, давая мне свободу и мир. Затем меня возвраща-ло на пути Господни чувство бессмысленности и пустоты всего, что не связано с Богом. В последующие времена было что-то другое. Ныне я не могу сказать об этом ничего опре-делённого; я живу, как могу, я совсем не уверен, правиль-но ли я поступаю в том или ином случае и что́, собственно, меня вразумляет и хранит. Но то, что я вразумляем и хра-ним, для меня несомненно. Когда я смиряюсь со своей не-мощью, бессилием, с тем, каков я есть в настоящий момент, и т. п., тогда я успокаиваюсь, подобно человеку, пришед-шему домой. Тогда мне хорошо и мирно, хотя я и не всегда распознаю́ при этом внутреннее действование Божие. Ког-да же я сдвигаюсь с этой точки своего ничто или начинаю желать и искать чего-то сверх того, что́ я есть сейчас, тогда во всём, что бы я ни делал, я запутываюсь и прихожу в сму-щение, и всё становится для меня тяжестью и тьмою, сам не знаю почему, пока я не вернусь к прежнему состоянию. Это смущение, тяжесть и тьма есть то самое жало в плоть (2 Кор. 12:7), которое приводит меня в чувство, когда я хотя бы в малой степени уклоняюсь в самость. Посему я охотно буду пребывать в своём ничто, дабы не делать без Бога ни-чего (Ин. 15:5) и чтобы Его сила и слава совершались в моей немощи (2 Кор. 12:9). Честь, поклонение и благодарение да воздадутся нашему Богу, мудрому и верному Наставнику, Который чем дальше, тем основательнее даёт нам разуметь истину нашего ничто и Своего всё! 15 января 1745 г.».

«Иисус Сам да направляет нас Своим Духом на всякую истину (Ин. 16:13), ибо мы подобны несмышлёным детям, постоянно сбивающимся с дороги, если их оставить одних;

79

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

наш естественный свет не может осветить нам путь. Я вижу себя день ото дня становящимся всё более неразумным и ничего не знающим; посему весьма дивлюсь, что я ещё на что-то способен или что-то у меня получается. Но опыт учит нас, что если мы во всякий настоящий момент будем послушны нашему внутреннему Наставнику (1 Ин. 2:27), то Он поведёт нас по неложной стезе, даже если мы и не пони-маем того; и что мы только всё испортим и навредим себе, если не безоговорочно доверимся Ему, но захотим управить себя по своим представлениям. 14 января 1746 г.».

«Я бы хотел быть верным в том, чему научает меня Го-сподь, и незамедлительно исполнять то, чего Он ждёт от меня. В равной степени я хотел бы также быть готовым по малейшему мановению Божию сразу останавливаться в сво-ём действовании и, препоручая Ему все свои так называемые благие пожелания, помыслы и устремления, решительно от-лагать всё и как бы терять себя в Господе. О! не приносит ли такое добровольное оставление всего своего величайший мир? В отвержении своей воли и в послушании только Богу мы обретаем всё. Я часто думаю и говорю: всё, чего я бы по-желал43 сверх того места и того момента времени, в коих я об-ретаюсь сейчас, — да будет отвержено! Неразумное естество и нетерпеливая душевность, обольщаясь, нередко пытаются добиться всего сами; но мы с вами знаем, дорогая сестра, что только Дух Господень может дать подлинное расположение ко всем добродетелям и укоренение в них. Чистое действие живительной силы Сего Духа, столь внутренне близкого к нам, одно только способно умертвить самость, смягчить и умирить бурные порывы естества и соделать нас способны-

43 Во всём этом рассуждении имеются в виду желания духовного возрастания, стяжания добродетелей и т. п.

80

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

ми с терпением проходить предлежащее нам поприще (Евр. 12:1), равно как и поспешно вставать и идти, как скоро мы услышим глас Учителя (Ин. 11:29). Иисус тогда становится нашей волей, нашей жизнью и всеми нашими желаниями и стремлениями. Сколь блаженны души, идущие сим путём сердца и в безмолвном внутрь-собирании, молитве и терпе-нии дающие в себе место Богу, единственному источнику и подателю жизни! — Ещё немного, очень немного (Евр. 10:37), возлюбленная о Господе сестра, и мы с неизреченной радо-стью встретим друг друга в нашем вечном отечестве и бес-конечно будем благодарить и прославлять Небесного Отца, призвавшего нас и утешавшего нас общением ещё и здесь, на сей земле! Аминь, Иисусе! 3 августа 1753 г.».

«Когда мы оканчиваем то или иное земное дело, мы вкушаем некое отдохновение и покой; что же будет там, в жизни небесной, когда свершится наше делание Госпо-ду? Не станем же ослабевать в служении столь благому и верному Владыке (Рим. 12:11); само это служение уже есть блаженство для человека! То правда, что все наши действия малы, худы и несовершенны; однако не следует считаться с сим несовершенством, равно как и рассматри-вать своё служение как долг, но как счастье и честь. Если же мы хотим сначала стать совершенными, а потом при-ниматься за делание Господу, то, боюсь, придётся очень долго ждать. Нет! вперёд, только вперёд, какими бы мы ни были слабыми, немощными, неспособными и т. п.! Только всегда молиться, всё терпеть, отвергаться себя, стараться быть верным Богу etc. Конечно, многое примешивается к сему, чего не должно быть; но не нужно постоянно об этом думать. Дитя Христово (Мф. 18:3) стремится всё время хорошо учиться и исправлять свои ошибки и радуется, когда отец или другие соученики указывают ему на оные.

81

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

Господь направляет кротких (тех, кто охотно внимает на-ставлению) к правде (Пс. 24:9); Он сохраняет для них спа-сение (Притч. 2:7). Искреннее и мужественное намерение и решимость служить Господу исполняет сердце радостью и свободой; как же нам не продолжать сие служение и не твёрдо сохранять его до конца? (Евр. 3:14). У ревностных душ нередко бывает такое опасное искушение от врага, что они, в маловерии (чуть было не сказал — в высокоумии) взирая на свои недостатки, вовсе отказываются от всякого доброго делания. Но это неверно; нужно смиренно испове-дать свою немощь и продолжать идти вперёд. Кто любит молитву и не оставляет её, тот со временем от нечистого и несовершенного само-действия постепенно будет пере-ходить к Божию действию, с Ним и в Нём. — Я очень бы хотел, чтобы все души с самого начала их духовного пути смотрели на благочестие, или служение Богу, правильно, то есть как на счастье и блаженство, к коему мы призва-ны и коего удостоены; и чтобы они чем дальше, тем суще-ственнее чрез молитву и самоотвержение отстранялись от самих себя и падшего творения и соразмерно сему прибли-жались к Богу (пусть даже не видя и не чувствуя этого) и освящались, ибо Бог есть подлинное освящение, спасение и конечная цель нашего существования. Чем внутреннее и полнее мы живём для Бога, тем более освящаемся уже здесь, на земле. Это сущая истина; но кто не чрез молитву думает соединиться с Богом, тот не поймёт сего должным образом. 11 марта 1755 г.».

Всецелое предание себя Богу

Послушание Богу неизменно значило для Терстегена и всецелое предание себя Ему.

82

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

«Мало что могу сказать вам о себе; хожу как во тьме — но предаю всё сие Господу. Я постоянно должен много писать, ещё больше говорить и делать много такого, что, как мне представляется, совсем не соответствует моему устроению. Я ничего не ищу, но и ни от чего не убегаю. Я хочу во всём следовать только Господу; но не могу сказать, получается ли это у меня, хотя я очень желаю, чтобы получалось. Пре-пятствует ли моей внутренней жизни общение и переписка со столь многими добрыми душами? Я не позволяю себе об этом думать, мне надлежит отвергаться себя. Или это, нао-борот, моя добродетель, моя заслуга? Но нет, я немощен и нищ. — Всё сие весьма помогает мне целиком вручить себя Богу, ибо я убеждаюсь, что в самом себе мне никакой опоры не найти. Ничего другого, кроме немощи и нищеты, я в себе не вижу; но при этом я покоен и мирен и ношу в глубине сердца некое очень тонкое и как бы “всеобщее” напечатле-ние бесконечной благости и любви Божией; а сверх сего ни-чего не чувствую. 27 февраля 1742 г.».

«Иисусе! закрой Собою наши глаза, дабы мы и в жизни, и в смерти больше не смотрели на себя и на своё, но, поис-тине уразумев наше ничто, слепо, безоговорочно и всецело предались Тебе, дабы беспопечительной и чистой верой жить и умирать только с Тобою и в Тебе. Аминь! 29 августа 1741 г.».

«Чем больше душа и дух живым и действенным словом Божиим, судящим и очищающим нас, разделяются друг от друга (Евр. 4:12), тем больше осеняет нас мир Христов, со-храняющийся неразрушимым и среди многообразной дея-тельности (если только она от Господа). Что касается меня, то хотя я во всём недостаточествую, но исполняю своё по-слушание Богу, насколько могу, и стараюсь исполнять его хорошо. Я хочу жить и последовать не себе, но Господу. Я

83

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

удостоверился, что Он всегда неизреченно благ ко мне. Ча-сто я вижу, как будто смотрю со стороны, что мой внутрен-ний человек покоится в мире; часто не вижу ничего и живу как есть. 25 января 1748 г.».

«Насколько мы ощущаем единение с Богом чувствами, настолько же нам даётся в чувстве и духовное напечатление и утешение от Него. Но это всё, что я могу вам сейчас отве-тить, дорогая сестра; я крайне слаб и неразумен и не хотел бы писать об этих вещах. Впрочем, время от времени я ис-пытываю подобные посещения Божии; они необыкновен-но драгоценны для меня, хотя и длятся обычно несколько мгновений. Однако мы не можем ничего сделать, чтобы стя-жать или удержать их, не должны даже и желать этого, но предавать всё сие и самих себя в руки Господни. Это всё Его достояние, и Он даёт или забирает оное по Своему благово-лению. Мне иногда кажется, что если бы у меня были такие Его дары, то мне не шло бы это на пользу. Мне достаточно, и бесконечно достаточно, что Он один благ. Может быть, я слишком много на себя беру (мне не хотелось бы этого), но я не стремлюсь и не буду стремиться к духовным чувствам и дарам. Господь даёт мне, что я могу в мире и покое всецело препоручить Ему себя — таким, каков я есть; и всё, что со мной происходит — так, как оно идёт; и Ему единому лю-бовь и слава во веки! Аминь. 4 ноября 1742 г.».

«Я желаю вам благодати по-детски оставить и забыть себя, дабы обратиться к Господу и в Господа и всю вашу жизнь пребывать под Его покровом. Да, возлюбленная се-стра! в Нём одном всё наше спасение. Он Сам — наше спасе-ние, наша слава и свет. Разумеете ли вы сие? Он Сам хочет от Своего творения, чтобы оно предало себя, как оно есть, в Его руки и заботилось о себе столь же мало, как о выкину-той и навсегда забытой вещи. Не достаточно ли Он печётся

84

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

о нас? (1 Пет. 5:7). Не лучше ли Он спасёт и освятит нас, чем мы сами себя? Неужели у Него мы будем в чём-то нуждать-ся? О, если бы все заботящиеся и борющиеся за себя души знали сие! Господи! дай им это знание! даруй и нам пребы-вать в нём до конца! Аминь. 8 мая 1753 г.».

«Смотрите, любезная моему сердцу сестра, не благ ли ко мне Господь? Не обходится ли Он со мной милостиво и по-отечески? Наверное, мне было бы удобнее и спокой-нее, если бы мне перестали докучать по внешнему человеку. Но нет! я так не скажу, а лучше расположусь, как невинное и послушное дитя: не стану размышлять над тем, что мне полезно, а что вредно, что я могу, а что нет, но в простоте предам всего себя Отцу, буду жить Его благодатью и не со-мневаться, что с Ним и в Нём я смогу совершить всё то, что Его промысл в настоящий момент даёт мне совершать. При нынешних моих обстоятельствах и немощи я не имею ощу-тительных духовных напечатлений во внутреннем челове-ке, да порой даже и не вспоминаю о себе; но, благодарение Богу! я мирен и безмятежен о Господе. 20 мая 1755 г.».

«Со мной происходят удивительные вещи, которые я не могу ни понять, ни изложить; и, может быть, было бы лучше, если б я совсем ничего о них не знал и не говорил. Иногда я поражаюсь своей крайней немощи и нищете, какую и пред-ставить себе трудно. В другой раз я дивлюсь действенной во мне силе и тому, что я столь мирен и покоен, etc. Бо́льшую же часть времени я ничего не вижу и не разумею, так что, когда я хочу остановиться и размыслить, меня всё приводит в сму-щение; когда же прекращаю рассмотрение, я снова говорю и действую, как тот, кто совершенно уверен в себе и знает, что делает. Я совсем не понимаю, что это за путь, и не пом-ню, чтобы я читал о чём-то подобном. Никакие мои огрехи, даже вполне серьёзные, не уязвляют меня так, как малейшее

85

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

размышление о своём состоянии, или малейшая же забота о себе самом, или какая-нибудь самая незначительная попыт-ка помочь себе; из всего этого не выходит ничего, кроме вну-треннего наказания и беспокойства. Но как только я забываю себя и, предавшись Божией благодати, возвращаюсь к жизни в простоте, в тот же момент я становлюсь спокоен и доволен и обретаюсь “на своём месте”; и даже порой чувствую в сердце нечто благородное и великое, некую силу в немощи, ве́дение в неведении и единство в многоразличии. Я знаю, что некото-рые святые души выражали свой опыт в подобных словах; но нет! разница велика. Я не свят, а очень, очень беден и нищ; Го-сподь видит сие. Я бы пришёл в ужас, если бы моё состояние стали сравнивать с состоянием святых; и когда я пишу вам обо всём этом, дорогая сестра, я действительно ужасаюсь, что вы можете составить себе слишком высокое представление обо мне. — Но поистине не странно ли, что такие различные и даже противоречащие друг другу вещи могут быть в одном человеке? Как с ними быть? Как их согласовать? Я могу здесь лишь снова и снова повторить: Бог есть всесовершенное всё; человек — бедное, падшее ничто; и нет ничего лучше и по-койнее для него, чем, насколько это возможно, забывать себя и жить, в простоте вверяя себя Божией благодати. Господь да утвердит нас в таковом предании себя Ему, дабы мы никогда не полагались на самих себя, но от всего сердца вместе со св. Анной воспевали: Нет столь святого, как Господь; ибо нет другого, кроме Тебя; и нет твердыни, как Бог наш (1 Цар. 2:2). Аминь! 11 июля 1747 г.».

Покорность воле Божией

Терстеген во всём полагался на мудрую и благую волю Божию.

86

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

«Вот моё дело (для которого ничего не нужно делать): чтобы я успокаивался в своём ничто и в своей нищете, та-ким, какой я есть в настоящий момент, желая лишь одно-го — жить в любви и любовью Божией. Рассказать о себе ничего определённого не могу: у меня то так, то иначе. То я представляюсь себе героем, то таким немощным и бессиль-ным, что, право, пожалел бы себя, если б слишком обращал на это внимание. Но благодарю Господа, что Он не остав-ляет меня долго в таком состоянии и даёт мне внутреннее согласие с Его волей и с тем, что она есть единственное моё благо. 11 октября 1746 г.».

«По своему устроению я склонен к одиночеству, ти-шине, отсутствию впечатлений и внутреннему единению с Богом. Так жить и значит для меня по-настоящему жить. Моё (как мне думается) место, моя пища, моё призвание — отстраниться и освободиться от всего, пребывать уеди-нённо в духе с Богом и как можно меньше соприкасаться с людьми, чтобы дать место только Господу, Который один есть всякая истина, сила, жизнь, спасение и блаженство. Как дороги мне такие мгновения! Но только всё идёт так, как будто мне нарочно мешают вкушать мою пищу в мире и покое. Впрочем, когда я даю что-то другим (точнее гово-ря — мне кажется, что даю), я сам порой получаю нечто. Я знаю, что моей пищей должна быть воля Божия; но как её понять? Я хочу сказать, что далеко не всегда вижу, в чём она состоит; и нередко меня обуревают мысли, а правиль-но ли поступает человек такого устроения, как моё, что он всё своё время расточает на других. Но я уже сам устал от своих жалоб; надеюсь, что они подвигнут вас, дорогая се-стра, усилить молитвы за меня, дабы мне предаться исклю-чительно воле Божией, ибо я ничего иного не желаю, как угодить Господу. И ещё раз скажу: я ничего иного не же-

87

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

лаю, как только быть Божьим, угождать Богу и жить Богу здесь и в вечности. И пусть это сопровождается всякими неудобствами, тяжестью и скорбями; это правильнее, чем если бы я жил для себя, в покое и довольстве. В целом же лучше мне совсем не рассуждать, действительно ли моё устроение таково, как я описал выше, или за этим скрыва-ется что-то совсем иное, но препоручить всё Господу. Толь-ко от Него спасение моё, и только в Боге и в благой Его воле успокаивается душа моя; в Нём спасение моё и слава моя (Пс. 61:2, 8). Аминь! Будем же следовать благодати, как не-винные дети, и работать Господу в том, что предоставляет нам настоящий день , не слишком заботясь о себе и своих обстоятельствах! (Мф. 6:34). 5 октября 1748 г.».

«Моё единственное желание — жить, всё претерпевая, по воле Божией. Раньше я убеждал себя, что могу терпеть и страдать, так сказать, как герой; сейчас я хочу относиться ко всему, как дитя, которое плачет и сетует в тот момент, когда оно сталкивается с чем-то скорбным, а когда скорбь прохо-дит, забывает всё и даже не имеет представления о том, что такое терпение. Когда моя голова больна и слаба, я не могу думать о своём душевном устроении и т. п., а живу как при-ходится. Порой я ощущаю, что я в добрых руках; бо́льшую же часть времени не чувствую ничего, но и тогда не желаю себе никакой другой участи. Я ничего не ищу на земле и не имею иного стремления, кроме того, о котором пишет Апо-стол Павел, — хотя, конечно, я далёк от совершенства Пав-ла, — а именно: ревностно стараться, водворяясь ли, выходя ли, быть угодным Богу (2 Кор. 5:9). (Замечу, что в этом из-речении говорится о некоем святом “честолюбии” христиа-нина: “ревностно стараться быть Ему угодным” по-грече-ски буквально читается “стремиться к почести быть Ему угодным”.) Наша самость желает также и неба (только хочет

88

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

купить его не слишком дорого); но божественная любовь не ищет никакого неба (Пс. 72:25). Исполнять волю Божию — вот её небо, её слава и честь. Благоугождать Богу — это, соб-ственно, и есть свойство и природа сей любви; и её “святое честолюбие” мягко, но неудержимо побуждает её всё более и более угождать Господу и ни во времени, ни в вечности не знать большего счастья и чести, чем исполнять Его бла-гую волю, водворяясь ли или выходя (2 Кор. 5:9). О Господи! даруй нам эту Свою любовь, дабы мы чисто служили Тебе и не лишились Твоего божественного мира, погрязая в себе самих! Аминь. 14 августа 1750 г.».

Упование на Бога

Наш почивший друг сочетал всё вышесказанное с не-поколебимым упованием на Бога. Следующие письма под-твердят сие.

«По внутреннему человеку, — пишет он, — я полностью положился на благодать Божию. Пусть мною правит Го-сподь; я не хочу ничего ни желать, ни делать без Него — и оттого я по-детски мирен и доволен. Всякое рассматрива-ние самого себя (если не Господь побуждает меня к тому) лишь сбивает меня с толку. Это удивительно, что при всей нашей падшести и нашем ничто мы, тем не менее, можем уповать на Бога! О, всеобъемлющая благость Божия! Любя нас, Он не взирает на наши немощи, и Он хочет, чтобы мы, любя Его, забывали самих себя. Он, только Он приносит нам покой и блаженство! В одно время Он даёт нам видеть и чувствовать самих себя. В другое время Он открывает нам глаза, дабы мы уразумели, что́ Он делает с нами и в нас. В следующие времена Он сокрывает от нас Свои пути и Свои дела, чтобы очистить нас и привести к простоте, дабы

89

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

мы смотрели только на Него и целиком полагали себя в Его руки. 3 декабря 1745 г.».

«Все истины веры чем дальше, тем существеннее да уко-реняются в нас, по нашей мере и по исполненному любви замыслу Божию о нас во Христе! Каким бы я ни был нищим и неразумным, но исповедаю, что чем дольше живу, тем больше вижу, а по временам, я бы сказал, и вкушаю сии пре-красные, желанные и спасительные истины, а именно — что Господь постепенно управляет наши пути так, чтобы отре-шить нас от всякого творения и дать нам Самого Себя и что-бы разрушить в нас какое бы то ни было упование и надежду на себя, дабы только Он был нашим упованием, надеждой, опорой и вечным спасением. О! какое это благо! какая отра-да сердцу! Если бы во мне и могла найтись какая-то опора (что, конечно, невозможно), то, несомненно, нужно было бы желать, чтобы она скорее рухнула, дабы я уповал исключи-тельно на Бога. Принять спасение как дар благодати только и есть, как мне представляется, подлинное спасение. Но, о Господи! кто разумеет сие, хотя бы и думал, что разумеет? Что касается нас, знающих, что Бог ведёт человека далеко не всегда согласно его мыслям и желаниям, — не обязывает ли нас это знание тем более предать и вверить себя Богу без-оговорочно, слепо и всецело, дабы мы не смотрели на себя, но препоручили всё Его руководству? Впрочем, только Он может это дать; Он Сам и совершит всё, к чему мы Им при-званы (1 Фес. 5:24). Благословенно Его имя во веки! Аминь. 17 ноября 1750 г.».

«Младенец Иисус в эти дни с любовью призывает нас к себе, являя Свою божественную полноту и как бы спра-шивая: неужели не достаточно вам сей полноты во Мне? (Кол. 2:9–10). О, если бы мы могли сомкнуть наши неу-держимые очи и потерять себя (Мф. 16:25) и всё земное!

90

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

Тогда бы мы, в чистой невинности веры, очень скоро обрели нечто несравненно большее и, не находя в себе ничего, кроме недостаточности и падшести, всей душой устремились бы к Господу, Который исполнит желания сердца нашего, лишь бы мы предали Ему путь свой и уповали на Него (Пс. 36:4–5). — Не думайте, возлюбленная сестра, читая сие письмо, что я чист и невинен и в изобилии получаю от Господа всё, что только пожелаю. О нет! вам хорошо известно, что это не так. Но хоть я ничего и не имею, я, слава Богу, всем доволен. Я не могу сказать, что здесь, на земле, вкушаю много бла-годатных даров; но моего насущного хлеба на сей день (Мф. 6:11) мне достаточно. Я знаю, что Бог благ; я знаю, что Он есть Бог сердца и что в Нём наше всё; и часто я так по-детски радуюсь сему, как будто это — моё собственное богатство. Однако я знаю, что Владыка сего — Господь, и так оно и должно быть; хотя часто, когда я говорю другим об этом богатстве, люди видят во мне обладателя оного. Но я беден и мал и охотно умалялся бы ещё более, пока совсем не перестал бы помнить себя; впрочем, это также не состо-ит в моей собственности и власти. — Вы поймёте меня, до-рогая сестра. Прошу вас, с другими чадами Божиими у вас, молиться за меня; очень в этом нуждаюсь. Я объединяюсь в духе с вами в преддверии наступающего нового года и могу от чистого сердца сказать словами Апостола: вы написаны в сердцах наших (2 Кор. 3:2), дабы нам вместе жить и умереть. Аминь! Господи Иисусе! укрепи нас! 31 декабря 1753 г.».

«Я немощен, но Господь силен, и сила Его может совер-шаться в нашей немощи (2 Кор. 12:9). Мне кажется, лучше и правильнее всего для нас именно это: быть немощными, быть нищими, быть ничем, чтобы всё в нас преклонилось пред именем Того (Флп. 2:10), Кто один может сказать о Себе: Я есмь (Исх. 3:14; Ин. 8:58). О! лишь бы мы взирали только

91

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

на Него и в Нём обретали своё благобытие и единственно подлинный покой, ныне и во веки! Аминь. 1 августа 1753 г.».

Нищета духа (Мф. 5:3)

Сколь великое богатство Терстеген обретал в Боге, столь многую нищету духа он находил в самом себе. Предшеству-ющие письма достаточно показали сие; приведём ещё не-сколько свидетельств.

«Я не знаю, что сказать о себе. Господь не оставляет мне ничего, на что я бы мог опереться. Ни в чём мне нет ни ра-дости, ни жизни. Я пребываю в каком-то туманном состоя-нии: ни твёрдой почвы, ни постоянства, ни прочности в де-лах. Мне ничего не видно дальше того места, на коем стоят мои ноги. И так всё это тянется и тянется. Я поистине не-счастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг (Откр. 3:17); но у меня как будто отнята возможность как следует уразуметь сие. Я хочу служить Господу, исполнять Его волю; но насколько я по-настоящему хочу сего, я тоже не могу сказать, etc. Крат-ко говоря, дорогая сестра: вы видите, какой странный и ди-ковинный путь я прохожу и как мне необходимо, чтобы вы и все ваши молились за меня! На меня смотрят как на совсем другого человека, чем я есть на самом деле; но Господь знает истину. Он да управит всё к Своей славе! 15 августа 1749 г.».

«Не могу не исповедать, что Господь всегда был и оста-ётся милостив ко мне. Он не перестаёт подавать мне благо-дать, дабы я мог оставить себя, как ни к чему не годную вещь, не смотреть на себя и потерять себя и, поистине и смиренно согласившись со своим ничто, обрести своё благобытие в том, что Бог есть наш Бог, такой Бог. О, сколь сие велико, сколь важно, сколь достопоклоняемо! это то, что одно может в совершенной степени напитать и умиротворить нас! Воз-

92

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

любленная моя сестра! не удивительная ли это благость Бо-жия, что Он даёт нам, жалким и падшим созданиям, узреть Себя верой, не ви́дением (2 Кор. 5:7), каковое неви́дение пре-возмогает всё видимое и приносит нам неизреченное благо? С какой бы стороны ни посмотреть: единственную твёрдую опору и покой человек находит только тогда, когда он стро-ит на вечном основании — Иисусе Христе (1 Кор. 3:11) и уповает на Него. Лишь бы он искренне признавал свою ду-ховную нищету и подлинно воздавал честь Богу, тогда ему отверзется Христово сердце, даже если он и наибеднейший человек на земле. Богу слава во веки веков, аминь! 3 декабря 1751 г.».

«Ах, дорогая сестра! я совсем не то, что думают обо мне другие. Если я и имею что-то духовное (порой это может быть), то только на время; а до и после того я скуден и мал, причём мал вовсе не как дитя. Детскость во Христе (Мф. 18:3) не хочет ничего желать или иметь, ни знать что-либо о том; я же вовсе не всегда принимаю всё в спокойствии, но порой желаю заглянуть в будущее. Но и это Господь да об-ратит мне на пользу, во смирение. — Я всей душой желал бы никогда не совершать никаких грехов или проявлять не-верность Господу. Но, озираясь назад, я (уже покаявшись и примирившись с Богом во Христе) вижу, что сии грехи и неверность (о коих я слёзно жалею) Божией благодатью по-служили к славе Его. Они дали мне убедительнейший повод для самоумаления и сердечного исповедания, что никто не благ, как только один Бог (Мф. 19:17). Они одушевили меня к истинному стремлению оставить и потерять самого себя (Мф. 16:25) и найтись только во Иисусе (Флп. 3:9). Теперь мне не нужно умозрительно убеждать себя совлечься вет-хого человека (Еф. 4:22) и в нищете духа (Мф. 5:3) прибли-жаться к Богу; мои грехи подталкивают меня к сему лучше,

93

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

чем все наставления о верности и добродетелях. О! богат-ство и силу заслуг и крови Иисуса Христа редко разумеют так, как до́лжно разуметь! 1 ноября 1754 г.».

«Нам трудно даже и представить, как легко и незаметно человек может прилепиться к самому себе, когда он пребы-вает в состоянии света, силы и вкушения благодатных да-ров. Для меня, как и для вас, это хуже, чем самое великое зло, ибо мы знаем, что наше спасение — только когда в нас и через нас прославляется Бог (1 Пет. 4:11; 1 Кор. 6:19–20). Первое из имён, усваиваемых Господу Иисусу Пророком Исаией, — Чудный (Ис. 9:6); таково же и Его руководство. Посему, чтобы привести нас ко спасению, Он, после того как утвердит нас в вере, часто отнимает от нас свет, силу и столь желаемые нами Свои преславные блага, дабы мы всё сие искали только в Нём и радовались о своём ничто и о Его всё . Итак, да исходит душа из себя самой и в забвении себя да обретает покой и мир! 10 января 1755 г.».

«Медленность и недостаточность нашей переписки восполняется единением и общением с вами в Господе. О! сколь довольствует и утешает моё сердце таковое общение! Я чувствую, дорогая сестра, что вы как бы соприсутствуе-те мне, и говорю с вами в духе порой несравненно лучше, чем могли бы выразить язык и перо. Не сомневаюсь, что по временам Господь передаёт вам нечто от сего, так что, не-смотря на всё моё недостоинство, мы вместе приближаем-ся к Богу, поклоняемся Ему, прославляем Его, любим Его и повергаем себя в бездну Его милости. — Это моё недосто-инство представляется мне не меньшим, чем глубочайшая морская пучина; и если бы я воспринимал его не в Божием свете, то оно было бы неодолимым препятствием в моём общении с Господом и Его детьми. Божия же благость об-ращает мне его на пользу, для самоумаления и исхождения

94

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

из самого себя, что поистине необходимо для приближе-ния к Богу. Чем мы беднее, меньше и свободнее от себя, тем покойнее, свободнее и чище мы единимся с Богом и Его чадами и тем способнее становимся к принятию Божи-ей благодати. Не раз напечатлевалось в моём сердце: «При-ди ко мне, как малое дитя, и Я приму тебя на Свои руки». Падшая самость всеми силами отвращается от самоума-ления и исхождения из себя и представляет их нам невы-носимыми; но нет ничего более далёкого от истины. Если мы отвергаем их, нам становится плохо; и порой очень и надолго плохо. Но когда мы проникаемся тем, что Христос уничижил и смирил Себя Самого (Флп. 2:7–8), и следуем Ему, то мы убеждаемся, сколь они радостны и любезны. При этом сами мы не можем уничижить и смирить себя; нам нужно предоставить Богу умалить нас. Христос уни- чижает и смиряет нас Своим Духом, Своим руководством и соделывает нас любезными Богу в Себе и чрез Себя. И это служит великим утешением и для самых слабых и немощ- ных, ибо только нищие духом обретают Царство (Мф. 5:3), благодать и все добродетели от Бога. Даже и тем, кто уже принял нечто, а то и многое, от Бога, надлежит быть в высшей степени верными самоумалению и исхождению из себя, которые в них соделывает Иисус; только чрез сие они подлинно возвеличиваются (2 Цар. 22:36), их богообщение укрепляется и очищается, и они научаются из опыта при-падать пред Иисусом и поклоняться Ему (Флп. 2:10; Откр. 4:10), ибо Он есть начальник и совершитель нашей веры и спасения (Евр. 1: 2). — Нам необходимо искренне рас-каиваться во всех наших нынешних и прошлых грехах и в неверности Богу, сердечно чаять освобождения от оных и ревностно стремиться к святости, без которой никто не увидит Господа (Евр. 12:14). Но концом всякой печали о

95

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

грехах (2 Кор. 7:10) и всякого распознавания в себе добра и зла должно быть то, чтобы мы со всем, что в нас есть, при-шли к своему ничто — и тогда из наших сердец (о, как я радуюсь сему!) возможет истинно вознестись честь и по-клонение нашему Богу, чрез Иисуса Христа. Ей, Господи! ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки. Аминь! (Мф. 6:13). 12 сентября 1755 г.»44.

Смирение

Нищета духа способствовала истинному смирению Терстегена. Несомненно, его сочинения, речи и душепо-печительское назидание были великим благословением для людей, но он придавал этому весьма малое значение. В первые годы своего служения он совершенно искренне говорил, что ему никогда и в голову не приходило, что он совершает дело Божие в отношении ближних; только об одной особе, жившей в тридцати милях от Мюльхайма, которую он ни разу не видел, он однажды сказал: «Если Господь и определил меня кому-то помочь, то это была сия особа». Когда его прославляли за явное всем благочестие и расточали в его адрес похвалы, он говорил: «На самом-то деле мне нужно сидеть в самой худой хижине и оплакивать свои грехи».

Такое нелицемерное смирение Терстеген без малейшего притворства, со свойственной ему сердечной откровенно-стью, выказывал всегда и во всех случаях. Когда он нахо-дился в кругу родственных ему благочестивых душ, то при прощании нередко говаривал: «Братья! Общаясь с вами, я

44 Это последнее письмо Терстегена своей самой доверенной и близкой собе-седнице. Мария д'Орвиль скончалась в ноябре 1755 года.

96

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

чувствую себя недостойным сего; и вы, прошу вас, смотрите на это так же и не превозносите меня». Однажды в Голлан-дии у друзей он познакомился с неким почитаемым всеми христианином, который стал рассказывать ему о пережитых им преследованиях за благочестие, тяжких испытаниях, своём духовном опыте и тому подобном. На это наш Тер-стеген ответил ему скромно и весьма сдержанно: «Когда кто многое уразумел и вкусил и прошёл через великие испыта-ния, то итог должен быть не иной, как только чтобы из всего этого родилось малое, простое и бесхитростное дитя Хри-стово». Также следующий кроткий ответ одному знакомо-му, укорявшему Терстегена в самолюбии, самоугождении и стремлении приобретать себе приверженцев, достаточно убедит беспристрастного читателя, насколько он, при всех своих благодатных дарах, считал себя малым и незначитель-ным. Вот сей ответ:

«Со всей простотой пред Богом я признаю́, что отнюдь не свободен от самолюбия и самоугодия; было бы несчасть-ем для меня, если б я хоть в малой степени так полагал. Знаю, что мне многого недостаёт; но я (как ты пишешь) совсем не считаю себя человеком, укоренённым в нищете духа, хотя суть этого состояния мне известна по благода-ти. Благодарю тебя за пожелание придти мне в меру мужа совершенного (Еф. 4:13); я и сам всей душой стремлюсь к сему. Но не в меру «отца» и «учителя», в чём ты меня, похоже, подозреваешь; я, слава Богу, никогда не дерзал и помышлять о чём-либо подобном. Если всё сказанное по-кажется тебе излишним смиренничанием, то что же! при-дётся мне смириться с этим и довольствоваться тем, что пред Богом моё сердце спокойно, ибо Он видит, что я го-ворю правду. Господи! Ты знаешь, что я и впрямь разумею себя как бедное, немощное и во всём недостаточествующее

97

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

дитя; и я рад, когда и другие видят то же и не превозносят меня как нечто великое. И хотя я таков, каков я есть пред Тобою, но Ты дал мне любить Тебя (хотя и много меньше, чем я должен, и несравненно меньше, чем Ты сего досто-ин), уповать на Тебя, познавать Тебя и Твои истины Твоим светом и только в Тебе полагать всё своё спасение и бла-женство. Истинно ли это, так ли это во мне? Ты ведаешь сие, о испытующий сердца и внутренности! (Откр. 2:23)».

Вот ещё свидетельство его смирения. В одном письме его спросили, как он относится к тому, чтобы пожилых и умудрённых опытом благочестивых христиан называть «отцами» или «матерями». Терстеген написал в ответ: «Когда ко мне, совершенно незаслуженно, обращаются как к “отцу”, мне всегда это весьма неприятно и смутительно пред Богом». Ещё он говорил так: «Я от сердца почитаю себя недостойным, и меня смущает, когда кто-то из чад Бо-жиих именует меня “братом”, не говоря уже об “отце”».

Ревность о славе Божией

Всякую честь он воздавал одному лишь Господу; вос-хвалять Бога, превозносить Божие величие, славу и вседо-статочность было его радостью, его пищей. Он всегда, где только мог, устно или письменно, свидетельствовал о Боге и Его совершенствах и желал бы прославлять Его ещё больше, но этого не позволяло его слабое здоровье и другие препят-ствующие сему обстоятельства45. Весьма примечательно, что́ Терстеген сам говорит в предисловии к своему гимну «Бог есть! Бог есть! о радость! аллилуйя!»46: 45 Имеются в виду время от времени вводимые запреты на публичные речи и т. п.

46 См. примеч. 34.

98

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

«В течение своей жизни я, по благодати, уразумел о Боге много очень важного и получил от Него, среди скор-бей и крестов, великие и богатые милости. Подчёркиваю: по благодати. Посему вот уже более двадцати лет мне лежало на душе, что я должен, прежде чем отойду с сей земли, при-нести моему Господу сторичную хвалу за все Его явленные на мне благодеяния, а именно — я хотел написать сто хва-лебных песнопений. Но только непрестанная занятость и множество болезней, равно как и шестидесятишестилетний возраст отнимают у меня надежду на то, что моё намерение может быть осуществлено по сю сторону вечности. С про-славлением моего великого Бога и Спасителя (Тит. 2:13) на устах и в сердце я хочу закончить свою земную жизнь и чаю от Его благости, что в бесконечно блаженной вечности Он даст мне довершить мой обет — принести Ему, со всеми яко солнце воссиявшими святыми (Мф. 13:43), уже не сторич-ную, но бесконечную жертву хваления. Аминь! Аллилуия!»

Однажды Терстеген сказал некоторой духовной сестре: «Величайшую милость, вразумления и напечатления бла-годати я получал от Бога большей частью во время болез-ней и в иных внешних и внутренних скорбных обстоятель-ствах». В другой раз, когда сия сестра рассказала ему, что в часы молитвенного уединения ей приходится так тяжело, как будто она сражается на поле боя, он задал ей следую-щий вопрос: «Когда Ангелы восхваляют Бога, совершают ли они что-либо великое?» Сестра ответила: «Думаю, что нет; такова их природа, и если бы мы были на их месте, то и из нас хвала Богу изливалась бы с лёгкостью». «Я тоже так считаю, — сказал Терстеген и прибавил: — Поэтому ког-да Иов сидел на гноище и славил Бога — это было велико (Иов 1:21; 2:10); и сия хвала была угоднее Богу, чем все песнопения Ангелов».

99

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

Терпение

Наряду со смирением невозможно не упомянуть ис-ключительное терпение Терстегена, кротость и мирное рас-положение к тем, кто был против него, а также сердечное сострадание к согрешающим и умение носить их бремена (Гал. 6:2).

Поводы к терпению у Терстегена никогда не прекраща-лись. Из всего вышесказанного и из многих его писем видно, что с юности он отличался чрезвычайной болезненностью, от коей особенно страдал последние тридцать лет жизни; к сему присовокуплялись многочисленные нелёгкие труды, как то: обращение с больными и умирающими, преизбыток посетителей, огромная переписка, равно как и всевозмож-ные внешние огорчительные обстоятельства. Всё это порой до крайности отягощало нашего покойного друга, так что можно сказать, что его жизнь была вся исполнена почти не-престанных и весьма горьких скорбей. Вот несколько при-меров сего.

«Восемь дней назад, — читаем мы в одном его письме, — у меня началось ревматическое воспаление в голове, сосре-доточивающееся слева, около уха. День и ночь я испытывал непрекращающиеся боли такой силы, что, казалось, голова моя вот-вот расколется. К сему прибавилась лихорадка, препятствующая мне лежать. Через пару дней явилось рас-стройство желудка; воспаление из головы опустилось в гор-ло и грудь, так что я начал сильно кашлять, что для головы и для всего тела было очень мучительно. Конец сей жалобы: скорее бы домой! (2 Кор. 5:1)».

В другом письме Терстеген пишет: «Перед Пятиде-сятницей, в пятницу с утра, я должен был подготовить к отправке срочную корреспонденцию, как внезапно в голо-

100

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

ве и во всех членах почувствовал расслабление и дрожь. К вечеру началась лихорадка, и всё тело стало болеть; ночью эта болезненность усилилась и перешла на ноги, так что от огненной боли в мускулах ног я не знал, куда деться. Со-провождалось сие отвращением к пище и питию etc. Тем не менее мне пришлось принять, не покидая постели, четырёх посетителей из К. и троих из Е. Благословен Бог, Который доселе помогает мне всё это выдерживать! Однако не поду-майте, что я страдаю, как герой; нет, но как слабый человек. Заканчиваю письмо, потому что весь в испарине и не могу больше писать».

Одному доброму другу, как-то навестившему его, Тер-стеген поведал: «Бывает, что у меня высыпают нарывы по всему телу; спина превращается в сплошную рану, так что рубашка прилипает к ней, и это очень обременительно и очень больно». Друг, услышав сей рассказ, даже просле-зился от сочувствия и жалости. Но Терстеген сказал: «Вет-хий человек согрешил и должен страдать». В последние годы его желудок стал совсем плохо переносить пищу, так что он говорил своим доброжелателям: «Я печалюсь, когда узнаю́, что вы присылаете мне те или иные кушанья, в то время как мне даже самая слабая каша тяжела и усваива-ется с трудом».

Помимо скорбей, связанных со здоровьем, в свои позд-ние годы Терстеген много претерпевал как от мира сего, злословящего его и смеющегося над ним, так и от некото-рых друзей и знакомых, несовершенства коих Бог исполь-зовал для усовершенствования Своего верного служителя. Одни укоряли его, что он слишком суетлив, другие — что слишком бездеятелен; третьи завидовали ему из-за духов-ных дарований и из-за почитания и любви к нему стольких людей, etc. Всё это он переносил с поистине образцовым

101

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

терпением. Даже когда он был мучим жестокими болями, то это было почти незаметно со стороны. Однажды, когда на него вдруг нашёл сильнейший приступ зубной боли, у него вырвалось: «Терпение! терпение!» — но сразу вслед за тем он запел духовный гимн «Не унывай! вперёд, вперёд! рас-ступится перед тобой Чермно́е море»47 и т. д.

Снисхождение и сострадание к падшим

О его душепопечительском долготерпении, сострадании к согрешающим и падшим и готовности носить их тяготы один из его друзей повествует следующее:

«В течение ряда лет я с большой пользой для себя об-щался с Терстегеном, вкушая многое благословение от ду-ховных бесед с ним и назидательного примера его жизни. Но со временем я стал невнимателен к благодати Божией, и моя греховная повреждённость и коварство врага приве-ли меня к тяжкому падению. Поскольку я стыдился своего дорогого наставника и боялся, что сильно опечалю его, я не осмеливался показываться ему на глаза. Но он, видя, что я перестал посещать его, просил позвать меня. Не без трепе-та я отправился к нему, ожидая, что получу сейчас строгое обличение, каковое я, впрочем, совершенно заслужил. Но Терстеген принял меня с подлинно отеческой любовью; он встретил меня в дверях и обнял с великой нежностью, так что моё сердце было поистине сокрушено и тронуто до са-мой глубины. От такого отношения во мне вновь пробуди-лась любовь к Богу и упование на Него, равно как и доверие к столь милостивому моему пестуну. Он дал мне необхо-47 Песнопение «Nur frisch hinein» Михаэля Конгеля (1646–1710) из сборника «Давидовы псалмы детей Сиона» (Das kleine Davidische Psalterspiel der Kind-er Zions. Germantown, Penn., 1760. S. 336–337).

102

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

димые наставления, как мне впредь держаться благодати и следовать Господу, и после сего не оставлял своего сугубого попечения обо мне вплоть до своей блаженной кончины. — В другой раз он сказал мне и ещё трём друзьям, когда мы были у него: “Братья! Будьте осторожны и избегайте вся-кого повода ко греху. Естественный человек может лучше охранить себя действием рассудка, нежели чада Божии, по-лагающиеся на благодать, ибо враг ополчается на последних больше, чем на первых”».

Когда Терстеген слышал, что кто-либо из его знакомых отпадал от жизни в Боге или обнаруживал неверность пу-тям Господним, он скорбел до того, что порой целые ночи проводил без сна, воздыхая и молясь за заблуждающееся чадо Божие. Однажды он так высказался по этому поводу: «О, какое сострадание и жалость вызывают у меня при-званные души, ослабевающие в верности Богу! Мне стано-вится столь тяжело, что часто я падаю ниц пред лицом Го-сподним в сокрушении о них. О, если б они только знали, как они огорчают меня, что так легко отходят на страну дале́че! (2 Кор. 5:1)».

Кротость в отношении недоброжелателей

Столь же примечательными были его кротость и мир-ное расположение к тем, кто не соглашался с ним и про-тивился ему. Вражду, прекословие, огорчения от своих недругов Терстеген вынужден был терпеть постоянно. Но когда сии являлись к нему лично, дабы спорить с ним и критиковать его, он умел принимать их с такой любовью, что в его присутствии они теряли весь свой пыл. Он ни на волос не уступал, когда речь шла об отстаивании правды Божией и воздавании Ему чести; но Господь давал ему при

103

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

этом такую необыкновенную мудрость и кротость, что его противники чаще всего вынуждены были признать истину, пожалеть о своей «ревности не по разуму» и покориться любви и миротворчеству нашего приснопамятного друга. Никто и никогда не слышал от него, чтобы он возражал своим недоброжелателям с горячностью и спорливостью, будь то письменно или устно. Приведём некоторые свиде-тельства, подтверждающие сказанное.

Одному знакомому, обрушившемуся на него со многи-ми горькими упрёками, Терстеген ответил среди прочего: «Прошу тебя, не поступай больше так! Ты нападаешь на своего брата во Христе и предрекаешь ему, что он неког-да постыдится пред лицом Господним, причём из-за таких вещей, которые ему — Бог свидетель! — и в голову никог-да не приходили! Твои слова безрассудны и бессердечны; я хочу забыть их. Во имя Иисуса и в смиренной надежде на Его милосердие я, со своей стороны, предсказываю не-что несравненно лучшее. А именно: хотя здесь, на земле, мы мало с тобой сообщаемся и друг друга не понимаем, но один другого любим, и оба стремимся к цели, к исполнению нашего призвания во Христе Иисусе (Флп. 3:14); посему по отшествии в вечность мы непостыдно, пред лицом Христо-вым, в чистой и невинной любви обнимем друг друга, без малейших взаимных обвинений или укоров. — Господи! мой возлюбленный брат хочет, чтобы я постыдился пред Тобою. Ты один ведаешь, сколько действительных поводов к стыду и посрамлению пред светлым Твоим ликом я нахо-жу во многой моей нищете и падшем и бедном естестве. Но не взял ли Ты на себя мои грехи? Не удостаиваешь ли ты меня, грешника, великого блага взирать на Тебя? а все, кто обращает взор к Тебе, просвещаются, и лица их не посты-дятся! (Пс. 33:6). О Спаситель мой! слава моя, радость моя

104

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

и Друг души моей! (Песн. 7:11), сотвори, чтобы брат мой к успокоению своего сердца увидел, что пред лицом Твоим нет ничего такого, в чём обвинило меня его перо. Услади его душу миром и благодатью и благослови его ныне и во веки. Аминь!»

Однажды, когда Терстеген был в Голландии, его при-гласил к себе некий известный своим благочестием муж, проводивший, как он думал о себе, особо созерцательное житие. За трапезой он принялся критиковать своего собе-седника, что тот слишком деятелен, не понимая, из каких побуждений проистекает сия деятельность. Терстеген вы-слушал всё молча и кротко; по окончании же трапезы он произнёс молитву, в коей препоручил принимавшего его хозяина Богу с такой любовью и сердечностью, что сей ве-ликий и ревностный муж, до крайней степени растрогав-шись добротой и смирением своего гостя, пал ему на шею и просил прощения.

В другой раз, в Амстердаме, Терстеген посетил со-брание, половина участников которого состояла из его приверженцев, а другая половина была настроена иначе. Среди последних был один благочестивый старец, всеми весьма почитаемый, высокой жизни и светлого разума. Ему было неизвестно простое, детское и сердечное устроение нашего друга; оно показалось ему напускным, и он стал задавать ему разные вопросы, доискиваясь какого-нибудь подвоха. Терстеген отвечал ему кратко, ясно и умно́, так что к концу беседы неприметно привлёк спрашивающего на свою сторону. Наконец, он закончил собрание такой проникновенной молитвой и благословенными пожела-ниями, что все присутствующие стали братски целовать и благодарить его, и расстались все в сердечном единении любви.

105

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

Терстеген никогда не стремился

к душепопечению, но любил уединение

Здесь будет уместно сказать о его обращении с ищу-щими духовного назидания душами. Совсем неверно судят о нём те, кто полагает, что Терстеген стремился к таковому обращению или по своему побуждению брался за душепопечение, сам предлагая кому-либо оное. Как да-леко такие суждения отстоят от истины, показывают его собственные многочисленные высказывания. Один до-брый знакомый просил его лично встретиться с некото-рой дамой, пригласив её к себе; на это наш почивший друг отвечал следующее:

«Сестра N. N. — благородное и внутренне стремящее-ся к Богу сердце, одна из любезнейших мне душ в Г.; но пригласить её я не могу. Прошло то время, когда я пел: “О, сколь я утешаюсь, Господи, смотря на души, льнущие к Тебе”48. Тогда я жил в неизвестности, время от времени посещал собрания и любил братьев и сестёр как бы издали, не связывая себя ничем; и от меня никто ничего не ждал. Сейчас всё по-другому. Но я никогда, ни в какое время не находил ни радости, ни жизни в том, чтобы обращаться с душами и заниматься ими, как бы сердечно я их ни любил. Живое познание Бога, столь внутренне близкого ко мне и в такой полноте довольствующего меня, порождало во мне постоянное и глубокое стремление к отделению от всего и к жизни с одним только Богом. Я служил ближнему, хо-рошо ли, плохо ли, лишь потому, что к этому подвёл меня Божий промысл и я был обязан следовать ему. Ах! как ча-

48 Третья строфа из гимна «Молитвенные воздыхания о братьях и сёстрах». См.: Tersteegen, Gerhard. Geistliches Blumengärtlein. Stuttgart, 1927. S. 285.

106

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

сто люди мешают нам, а мы мешаем им! Кратко говоря: моя максима: “охотно с детьми, но несравненно желаннее — с Отцом”. 19 сентября 1766 г.».

Этому же адресату Терстеген писал 3 апреля 1767 года: «На этой неделе у меня было четыре визита из разных мест Бергишской земли, а сейчас уже несколько дней гостит один посетитель из С., очень благочестиво настроенный. Латинская пословица qui bene latuit, bene vixit (кто сокро-вен, тот подлинно живёт) или, как в “Цветнике духовном”, “Не учить, ни чести не искать”49 — все сии истины с каж-дым днём становятся всё более существенными для меня. О, сколько времени и сил отнимают у нас и самые пре-красные творения Божии! Как легко душа может повре-дить себе, стараясь доставить пользу другим! Искушения и скорби, сопровождающие таковые старания, бывают здесь горьким, но хорошим лекарством. Господь да обратит всё ко благу и да даст нам истинное тяготение к внутрь-пребы-ванию и постоянное усердие в делании сердечной молитвы, дабы мы могли предоставить в себе место Божиим действи-ям и напечатлениям, исключительно из которых мы и в до-брые, и в худые дни почерпываем силу и жизнь, etc.».

Немногим раньше он восклицал в письме тому же: «Ах, Господи! какое преимущество имеют души, могущие зани-маться только Тобой и собой! И какой грязной становится и самая драгоценная жемчужина, когда она пройдёт чрез многие руки! Но да будет благоугождение Тебе нашей пи-щей и соприсутствие Твоей любви нашей силой! 6 марта 1767 г.».

Что Терстеген говорил в письмах словами, то по воз-можности он осуществлял и делом. Чтобы удалиться от

49 Tersteegen, Gerhard. Geistliches Blumengärtlein. Stuttgart, 1927. S. 62.

107

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

скопления людей и избежать общения с ними, в летнее время он нередко, взяв с собой лишь один бутерброд, ухо-дил на целый день в лес, дабы побыть наедине с Богом. Такие прогулки он называл «самым лучшим своим вре-менем».

Однажды, идя с некоторым другом в собрание, где от него ожидали произнесения назидательной речи, Терсте-ген сказал своему спутнику: «Я предпочёл бы скрыться от всех, дабы меня не хотели ни видеть, ни слышать». Ещё он говорил: «Я от всей души желаю, чтобы имя Герхарда Тер-стегена было забыто всеми людьми, а вместо того глубоко запечатлелось бы в их сердцах имя Иисуса».

Вот ещё примечательное место из письма (другие от-рывки из него уже приводились выше) дружившему с герн- гутерами реформатскому пастору, который обвинял Тер-стегена в сектантстве:

«Надеюсь, — писал он, — что за все сии годы, с тех пор как Господь призвал меня, я не дал ни малейшего по-вода к подозрениям в том, что я ищу присоединиться к какому-либо сообществу или секте. Наоборот, доселе со всех сторон я только и слышу жалобы, что всех чужда-юсь. Мой Боже! свет, пред Коим невозможно лицемерить! Ты знаешь меня; я не доверяю своему падшему сердцу ни в чём; пред Тобою я не могу и не хочу ни в чём оправ-дываться; но что такое говорит обо мне мой брат во Хри-сте? Сокрыто ли от Тебя, сколь чувствительной жертвой всегда было для меня то, что я, отказываясь от любимо-го одиночества и покоя, посвящал все свои силы и время служению ближним? Не совершал ли я оное, пусть и со многими недостатками, исключительно ради Тебя, в про-стоте, страшась не исполнить Твою волю, если б я занял-ся чем-либо другим? Искал ли я чего-то иного, как только

108

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

чтобы привести сии души к Тебе — а отнюдь не к себе? Да не будет сего! Лучше отврати всякое сердце от меня и соделай, чтобы я, всеми презираемый и забытый, жил только Тебе и с Тобой. Ибо я знаю (не сущая ли это прав-да, Боже мой?), я знаю, что Ты один — полнота всей моей жизни. 6 марта 1750 г.»50.

Стечение к нему жаждущих

спасения душ со всех сторон

Но как бы Терстеген ни стремился избегать общения с людьми, он не мог воспрепятствовать тому, что его став-шие широко известными добродетели и духовные дары привлекали многочисленных гостей со всего света. К нему приезжали из Швейцарии, из всех частей Германии, из Голландии, Англии, Швеции и других мест. Его душепо-печительская переписка была столь же разноадресна и ве-лика. В его доме можно было увидеть представителей всех сословий, от высших до самых низших, также и учёных и благочестивых пасторов, некоторые из которых в важных для них случаях пользовались его советами.

Приведём один такой совет. Некий пастор спрашивал Терстегена касательно занятия видной церковной должно-сти. Тот написал ему в ответ кратко, но весьма выразитель-но и определённо: «Если человек в сомнительном случае 50 Непритворность смирения Терстегена подтверждается и тем обстоятельством, что он запрещал изображать себя; поэтому не осталось никакого его прижизненного портрета. Авторитет его был столь велик, что и по смерти никто не нарисовал его по памяти. Также и могила Терстегена очень быстро после его смерти затерялась (не исключено, что он сам каким-то образом заранее позаботился об этом). Известно лишь, что похоронен он возле городской церкви св. Петра (Петри-Кирхе), во дворе которой стоит «условный» надгробный памятник ему.

109

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

не может принять спокойное и твёрдое решение, то ему следует оставаться в надёжном для себя положении и ру-ководствоваться аксиомой юристов и администраторов: In dubiis abstinendum est, т. е. “Когда нет уверенности, надле-жит воздержаться”».

Посещали его и высокие сановные лица; так, некоторо-му своему другу он однажды поведал, что накануне у него был граф В., явившийся к нему инкогнито. Но больше всего Терстеген был расположен к простым, любящим, детски на-строенным душам, кои от всего сердца вверяли и препору-чали себя и всё своё Господу. Такие души составляли, после Бога, самую большую, да, можно сказать, и единственную его отраду на сей земле. Тех из них, кто жил поблизости, когда они болели или унывали, Терстеген навещал сам и утешался сердечным общением с ними, каковое общение, особенно в последние его годы, особенно подкрепляло и ра-довало его.

Особые духовные дары в обращении

с таковыми душами

Для служения стремившимся к Богу и облагодатство-ванным душам Терстеген получил от Господа особые дары. Никакое печальное и обременённое сердце не уходило от него без утешения и укрепления. В общении он был столь смирен, кроток и исполнен любви, что люди сердечно рас-полагались к нему и с доверием открывали ему свои гре-ховные язвы. Разобрав и обсудив оные, Терстеген обращал своих собеседников ко Спасителю и убеждал их искать благодатного оставления грехов и примирения с Богом только и исключительно у Него. При этом он подчёрки-вал, что подлинный мир с Богом бывает лишь тогда, ког-

110

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

да души постоянно и неизменно послушны Господу и Его привлекающей и наставляющей благодати. Всё его стрем-ление было направлено к тому, чтобы Дух Христов жил и действовал в сердцах людей. Руководить ими, вмешиваясь во все подробности их жизни, было ему совсем несвой-ственно; по этому поводу он часто говорил: «Кто занима-ется с душами, тот должен быть как няня, ведущая дитя на помочах. Видя возможность падения или какого-либо вреда для него, она натягивает помочи, а во всём остальном предоставляет ему ходить свободно». Если душа в своём разумении и жительстве была слишком легкомысленна, то он умел со многой мудростью и кротостью открыть ей сию ошибку и поставить Бога и вечность на подобающее им место.

Находясь в узком кругу одинаково с ним настроенных христиан, Терстеген очевидно пребывал в своей стихии. Тогда он весь, казалось, светился любовью и сердечно-стью; а если представлялся повод сказать слово, то из его уст истекала поистине божественная премудрость. Всё говоримое им было столь основательно и связно и испол-нено такой силы и сладости, что слушающие могли лишь единодушно воскликнуть в заключение: «Ей, аминь!» Он вёл всегда только благочестивые беседы, темы к коим ча-сто брал из видимого мира. Цветы, растения, природные явления etc. он истолковывал духовно, доходя при этом до самых глубоких предметов внутренней жизни. В его при-сутствии никогда не было праздных разговоров, и некото-рые из особо чувствительных душ по этой причине прихо-дили в собрание лишь тогда, когда там намеревался быть Терстеген.

Следующий рассказ представляет, какое воздействие на ближних оказывал наш приснопамятный друг:

111

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

«Когда я, — пишет один его знакомый, — приходил к нему с разорённой душой (что случалось, увы, нередко), то, посидев немного в тишине в его присутствии, я от од-ного только его вида успокаивался и собирался вовнутрь. Открывая ему то или другое, что тяжестью лежало у меня на сердце, я почти сразу получал облегчение, так что, ког-да я возвращался домой, на душе у меня уже было легко и свободно, Божией милостью и ходатайством моего добро-го наставника. Произносимые им молитвы были необык-новенны. О, как часто я с великим утешением вспоминаю оные! Сколь они были сердечны, сколь проникновенны, сколь кротки! Как они обращали слушающих вовнутрь, как подбадривали их и укрепляли! Но чтобы в достаточ-ной мере рассказать о нём, не хватит слов. Его жизнь была сокровенной со Христом в Боге (Кол. 3:3). Образ Господа Иисуса так воссиявал чрез сего блаженного мужа, что я ду-мал: если один луч столь чудесен, то каков же должен быть Сам Христос, Источник этого божественного света?»

Попечение о больных

Особое попечение Терстеген проявлял о больных брать-ях и сёстрах. Он старался неизменно посещать их, дабы сострадательным участием, ободрительными словами и вдохновенными молитвами утешить их и укрепить в вере в Господа и Спасителя. Если было нужно, он оставался у их постели до ночи, а порой и всю ночь напролёт. Приведём здесь только одно свидетельство, написанное его собствен-ной рукой к некоторому другу о близкой им обоим духов-ной сестре, которую он часто навещал во время её болезни:

«Во вторник, едва только я сел за стол, меня срочно по-звали к N. Несколько часов назад её постиг очередной удар.

112

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

Я пробыл у неё всю ночь и видел, что, по всей вероятности, теперь уже близок её переход в вечность. Она до конца оста-валась в себе, сердечной, спокойной, в детском уповании на Бога. Я говорил с ней и молился. Не всё она понимала, но на всё отвечала “Да!” и “Аминь!”. Последнее, на что она сказала “Ей, аминь!”, были две заключительные строфы из моего гим-на “Всё к вечности идёт”51: “Я полагаю дух мой в Твои руки” etc. Затем я молитвенно воззвал: “Прими, Господи Иисусе, во благодати душу верной рабы Твоей, которую Ты искупил честно́ю Твоею кровью! Да взойдёт наконец сие чадо Твоё в мир и покой и да узрят очи её Тебя, своего Спасителя!” И ког-да в среду утром очи её здесь, на земле, сомкнулись навсегда, я от души возблагодарил Господа за Его милость, помощь и покров. Держалась она мужественно. Когда я хотел сказать её брату и всем домашним утешительное слово и обрисовать им прекрасный облик усопшей сестры, то я заплакал и не мог говорить. Её тяжкие и продолжительные страдания были ве-лики; хотя она не подавала виду, я чувствовал это и старался поддержать её. Она претерпевала всё так смиренно и кротко, что, вспоминая о том, я только удивляюсь и благодарю Бога. Её мирное душевное состояние и неизменное, до самого кон-ца, упование на Господа весьма утешали меня. Слава Богу за всё сие!»

Здесь нужно упомянуть следующее: когда нашего Тер-стегена в обстоятельствах, подобных описанному выше, спрашивали, что это он плачет как маленький, — он от-вечал: «Что я веду себя как ребёнок, я признаю́; но по-верьте, мне становится всё тяжелей и тяжелей в мире сем, когда из него уходят столь преданные Богу души». В другом таком же случае он сказал: «Я вовсе не хочу быть

51 См.: Tersteegen, Gerhard. Geistliches Blumengärtlein. Stuttgart, 1927. S. 347–348.

113

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

ни стоиком, ни бесчувственной колодой, но охотно желаю принимать близко к сердцу радости и горести своих братьев и сестёр».

Таким образом Терстеген помогал многим больным и умирающим и был им до самой их кончины отрадой, опорой и поддержкой. Но попечение его простиралось не только на своих; он благотворил всем людям без исключе-ния. Например, мюльхаймские иудеи беспрепятственно пользовались его аптекой; и, когда Терстеген сам серьёз-но заболевал, они устанавливали в своей синагоге специ-альный молитвенный час о его выздоровлении52.

Жертвенность в служении ближним

Вообще наш покойный друг был готов служить ка-ждому; он стремился всеми силами способствовать делу Того, Кто привёл его в сей мир, — делу вечного спасения как себя, так и других людей. С полным правом мож-но сказать о нём, что он был всем слугой (Мф. 23:11) и для всех сделался всем, дабы приобрести их для Господа 52 Особенно проявилась широкая благотворительность Терстегена в годы Семилетней войны, о которой в «Жизнеописании» ничего не говорится. Военные действия продолжались с 1756 по 1763 год, в них были вовлечены почти все европейские государства. Мюльхайм оказался во фронтовой полосе; несколько раз он переходил из рук в руки. Жители города были вынуждены на протяжении всех этих лет давать то прусским, то французским войскам постой и пропитание. Обычные занятия горожан и торговля почти прекратились, в Мюльхайме одна за другой вспыхивали эпидемии. Терстегенские кухня и аптека в таких условиях стали для города подлинным благодеянием. Голландские друзья звали Терстегена приехать к ним, подальше от военных действий, но он отказался от этого. «Ваше любезное приглашение, дорогая сестра, приехать к вам и воспользоваться несколькими тихими комнатами для меня и моих близких я прочитал с любовью и признательностью; я очень благодарен вам за вашу любовь, — писал он в ответ. — Если бы дело касалось только меня, то, конечно, я хотел бы избежать

114

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

(1 Кор. 9:22), что он не жалел для этой цели ни труда, ни времени и даже что он пожертвовал сему святому слу-жению всё своё здоровье; в последние годы его жизни это сказывалось на нём особенно тяжело. Едва он про-буждался с утра и немного собирался с слабыми своими силами, как уже был вынужден принимать посетителей, которые шли и шли к нему — кто за советом, кто за де-ятельной поддержкой; одни с больной душой, другие с больным телом. В отношении последних Терстегена можно было поистине титуловать городским врачом для бедных и одиноких. Когда ему выпадало свободное вре-мя, он отвечал на бесчисленные письма либо же писал или переводил душеполезные книги. Кратко сказать: он не жалел никаких душевных и телесных сил на служе-ние Богу и ближнему. Одна благочестивая дама, как-то раз пришедшая к нему, увидела, что его лицо сплошь покрыто мелкими каплями пота. На вопрос, что с ним, Терстеген ответил: «Я совсем ослаб. Было много посе-тителей, затем много писал, вот ещё шесть писем лежат неотвеченными». Дама из сочувствия хотела удалить-ся, чтобы дать ему хоть немного покоя, но Терстеген не отпустил её и с улыбкой сказал: «Нет-нет, оставайтесь, пожалуйста! Не нужно меня щадить. Никакого покоя!» И, заметив, что его собеседница весьма опечалилась, он поднялся, стал ходить по комнате и радостным голосом пропел несколько духовных стихов, желая подбодрить этим себя и её; затем он продолжил разговор с нею. Из сего ясно видно, что помогать людям воистину было его родной стихией.

беспокойств и опасностей, причиняемых войною. Но вокруг меня много людей, и они весьма бы опечалились, если б я уехал, ибо не все ведь могут покинуть город». См.: van Andel. S. 60–64.

115

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

Обращение с людьми мира сего

С людьми мира сего Терстеген без нужды не сообщался. Если же ему приходилось быть в их среде, то он вёл себя так, что возбуждал к себе величайшее почтение; само его присут-ствие назидало окружающих. Один живущий неподалёку от него трактирщик рассказывал: «Проходя мимо дома Тер-стегена, я всякий раз ощущал некое благоговение; а когда я вспоминаю его самого, то испытываю такие же чувства, как будто я побывал в церкви». Подобное впечатление о нём соз-давалось, помимо собственно духовных даров, кои ни от кого не могли быть сокрыты, во многом и благодаря его добро- сердечному и открытому обхождению с каждым челове-ком. Впрочем, Терстеген, попав в общество мирских людей, предпочитал молчать; но, когда предоставлялась возмож-ность сказать нравоучительное слово, он не упускал сего.

Вот один из таких случаев. Путешествуя однажды в Голландию и остановившись на постоялом дворе, Терсте-ген застал там большую компанию знатных лиц и богатых торговцев. Он сел в углу и, прислонившись головой к стене, сделал вид, что задремал. Между тем присутствующие, на-говорившись друг с другом на разные темы, захотели играть в карты. Тут Терстеген открыл глаза и произнёс: «У меня есть с собой прекрасные карты» — и, в ответ на желание увидеть оные, вынул из кармана Новый Завет. Тогда всё общество, крайне удивившись, вопросило, не повредился ли он умом. На это Терстеген ответил: «А вы, друзья, нормаль-ны ли?» — и пересказал им все их суетные и никчёмные раз-говоры, коими они занимали себя продолжительное время. После сего он, используя слова и выражения из их же речей, стал убеждать их, как неразумно они поступают, тратя столь драгоценное время на такие бессмысленные вещи. Некото-

116

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

рые не могли не согласиться с ним; остальные, по меньшей мере, призадумались; игра в карты не состоялась.

Отношение к внешней церковности

Как наш Терстеген относился к употреблению внеш-них благодатных средств, можно с достаточной полнотой усмотреть из 97-го письма в сборнике его нидерландских писем53. Он высоко ценил все добрые руководства к Богу и к Иисусу, но предостерегал от неверного и неразумного использования оных. Всякие обвинения, что он отвраща-ет людей от церкви и от причащения, безосновательны; никто из знавших его никогда не слышал от него ничего подобного. Он предоставлял каждому полную свободу поступать так, как тот находит лучшим пред Богом. Если кто-то сомневался, как ему быть, и спрашивал Терстеге-на, то после тщательного исследования дела получал от него не более чем совет. Приведём пример. Одному дру-гу, чувствующему в себе препятствия к участию в Таин-стве Алтаря54 и тем не менее понуждаемому пастором к причащению, Терстеген, после испытания его духовного состояния, порекомендовал: «Пойди к своему пастору и скажи ему: “Ваше преподобие! я прошу вас оказать мне милость и дать моей совести свободу самому решать, при-ступать мне к Таинству или нет; сейчас я не готов к это-му. Если же вы не соизволите на сие, то я поступлю, как вы повелите”». Пастор, увидев такое смирение, с любовью пошёл ему навстречу. — Тех, кто затруднялся определить 53 См. наст. изд., письмо 111.

54 Об отношении Терстегена к особенностям причащения в Реформатской Церкви см. подробные объяснения в примеч. 5 к уже упоминавшемуся письму 110.

117

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

меру своего участия в церковных чинах, Терстеген предо-ставлял самим себе, настаивая только на том, чтобы они не шли против совести, ибо, напоминал он, всё, что не по вере, грех (Рим. 14:23).

Отношение к брачному состоянию

Некоторые считают, что Терстеген отвергал брачное со-стояние; но это также совершенно безосновательно. Мно-гим он, сообразуясь с их устроением, прямо рекомендовал вступать в брак, не говоря уже о том, что со многими хри-стианами, живущими в супружестве, его связывали узы самой близкой и доброй дружбы. Для себя самого он дей-ствительно предпочёл безбрачие, поскольку полагал, что в таковом состоянии он лучше может любить Бога и служить ближним, чем будучи обременённым заботами о жене и де-тях. Что именно он думал о браке, можно подробно узнать из его писем; особенно обстоятельны в этом отношении 112-е письмо из четвёртой и 4-е письмо из первой части его не-мецких писем55.

Предсмертная болезнь и блаженная кончина

Мы подходим к концу нашего повествования. Вся жизнь Терстегена по внешнему человеку была исполнена болез-ней, немощей, страданий и скорбей. Его тело было настоль-ко ослаблено недугами, что нередко он выглядел как уже умерший. Тем более удивительны его неустанные труды, кои неизменно продолжались вплоть до смерти; из сего ясно усматривается, что Бог особым образом поддерживал его и

55 См. наст. изд., письма 118 и 119.

118

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

вопреки всему порядку естества даровал ему долгие годы жизни, дабы сей Его избранный сосуд мог преизобильно воз-вещать имя Божие пред многими людьми (Деян. 9:15). Что касается его внутренней жизни, сокровенной со Христом в Боге (Кол. 3:3); его духовного бдения, борений и молитв; тяжких бремён, какие он нёс в обращении с ближними, — то здесь мало что можно сказать, поскольку наш друг почти не давал о том знать.

Его последней болезнью была, судя по всему, водянка лёгких. Обнаружилась она в конце марта 1769 года и при-чиняла ему сильные боли и стеснение в груди. 30 марта он внешне крайне ослабел, внутренне же пребывал во многой любви к Богу и всецелом предании себя в Его всемилости-вую волю. 31-го числа в час дня последовал удар, вызвав-ший судороги всех членов тела. От сего часа началось его постепенное умирание. Следующую ночь Терстеген провёл большей частью сидя в кресле, сильно страдая от одышки и других проявлений недуга. Наутро, узнав о скором его от-шествии, стали стекаться жившие в городе и окрестностях друзья, дабы попрощаться с ним; он, по мере своих сил, го-ворил с каждым так сердечно, утешительно и назидательно, что все были до глубины души тронуты и покидали его со слезами. Всё время он находился в здравом уме и в полном вверении себя Господу. Среди приходящих к нему друзей и знакомых был и пастор Е.; он попросил умирающего пре-подать ему благословение. Терстеген с приветливым лицом поднял руки и проговорил: «Господь Иисус Христос, наш великий Первосвященник, седящий одесную Отца, да воз-несёт Свою руку во святыни и да благословит тебя любовью и миром в сердце и благодатью и премудростью в твоём слу-жении!» Сей пастор скоро после кончины Терстегена сам отошёл в вечность. Одной пришедшей попрощаться с ним

119

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

духовной сестре он сказал: «О сестра! Наш путь — добрый путь; только следуй всегда без боязни за Агнцем, куда бы Он ни пошёл (Откр. 14:4)». Другому другу он дал следующее наставление: «Я препоручаю тебя, по благодати, Господу Иисусу; да послужит тебе всё происходящее к тому, чтобы ты целиком предал себя нашему возлюбленному Спасителю и прибегал к Нему, как евангельская жена-хананеянка (Мк. 7:25). О сей благодати нужно молиться, с отвержением все-го временного; мало тех, кто верует. Но какое будет счастье, когда мы, некогда оставив землю, обрящем милостивого Бога во Христе Иисусе!» — Так он, по возможности своего состояния, напутствовал всякого со многой любовью, силой и благословением.

С 1 по 3 апреля Терстеген был вынужден из-за стеснения в груди и затруднённого дыхания сорок семь часов провести в кресле, то откидываясь на спинку оного, то склоняясь впе-рёд, на подушку, лежащую на столе. В сии сорок семь часов он почти всё время тихо стонал, так тяжелы были страда-ния. Но ни слова жалобы от него не было слышно; разве что, когда на несколько минут он засыпал, а потом пробуждался, тогда, в полусне, у него вырывалось: «О Боже! о Господи! о мой Иисусе!» Вообще во всё время своих предсмертных му-чений он не проявлял ни малейших признаков нетерпения не только в слове, но и в выражении лица. Это беспримерное терпение, проистекавшее из всецелого детского упования на Бога, Который через страдания соделывал совершенным Своего верного служителя, уподобляя его Вождю нашего спасения (Евр. 4:10), было для присутствующих в высшей степени назидательным и утешительным. Без сего утеше-ния (так они говорили после) им было бы невыносимо при-сутствовать при таких тяжких муках столь любимого ими друга.

120

Жизнеописание блаженнопочившего Герхарда Терстегена

2 апреля около полудня уже стало ясно, что наш Тер-стеген приближается к порогу смерти. Периоды сна стано-вились всё больше, а бодрствования короче. Ему всё время приходилось напоминать, что нужно освежить уста водой. С половины седьмого вечера сон стал беспрерывным. В по-следний раз он выпил глоток воды в девять часов; его едва разбудили для этого. После сего сон всё углублялся, и в полночь пробудить его уже не смогли. И так он пребыл во сне вплоть до своей блаженной кончины; в два часа ночи он испустил последнее дыхание и предал душу в руки своему Господу и Спасителю. Произошло сие 3 апреля 1769 года.

Окружающие смертный его одр все как будто почувство-вали присутствие сонма Ангелов, явившихся сопроводить его душу в царство блаженства, мира и света, где он со все-ми ангелами и святыми воспевает ныне вечную Аллилуию Богу и Его Агнцу и где, к бесконечной его радости, испол-нились все его желания и стремления. Аминь! Сидящему на престоле и Агнцу благословение, и честь, и слава, и держава во веки веков (Откр. 5:13). Аминь!