Жизнь Большой Реки

КОЕ-ЧТО О ЗМЕЯХ

МОИМ «ЗМЕИНЫМ ХОББИ» Я ОБЯЗАН ПРОФЕССОРУ ХУЛИО Р. — ЛЕГЕНДЫ И НЕБЫЛИЦЫ О ЗМЕЯХ. — «САМОЕ ГЛАВНОЕ НЕ БОЯТЬСЯ ЗМЕИ». — ГРЕМУЧАЯ ЗМЕЯ, УБИТАЯ В КОМНАТЕ. — ТРИ ПРЕЛЕСТНЫХ ЭКЗЕМПЛЯРА: ЯРАРА, ГРЕМУЧАЯ ЗМЕЯ И КОРАЛЛОВАЯ ЗМЕЯ

Рыбная ловля — моя страсть, своего рода болезнь. Во время странствий по четырем континентам всегда, как только я оказывался у берега какой-нибудь реки или озера, я сразу же начинал интересоваться рыбой. Дружил с рыбаками, старался узнать и освоить местные способы ловли. Так было и во время плавания по Паране.

Сейчас у меня есть и другое увлечение. Мое хобби — змеи. Тоже своего рода болезнь. Друзья называют это даже причудой. Может быть. Виновен в ней Хулио Р., несколько оригинальный, но, несомненно, превосходный человек. Живет он в Посадасе. Попав в этот город, я всегда его навещаю, и каждый раз он меня чему-нибудь научит, а из бесед с ним я извлекаю какую-нибудь пользу. Вот и в этот приезд в Посадас я не упустил возможности поболтать с приятелем.

Похожий на другие тихий старый дом колониста: одноэтажный, с красивым входом, с большим затененным патио, пропитанный странным сладковатым ароматом и влагой. Со стен патио свисают куски истлевшего дерева с… орхидеями. Вдоль стен в глиняных горшках и жестяных банках растут самые удивительные тропические растения. Все это принес из сельвы и выращивает у себя в доме дон Хулио. Он знает в этом толк. Да и чего только он не знает о сельве и реке!

С почтением называю я его профессором. Титул этот заработан им не на научном поприще а на извилистых тропинках жизни. Знания у него огромные, «он постоянно их пополняет. Охотно делится ими с каждым. Небольшого роста пожилой мужчина, всегда в темных очках, со всеми приветлив… Много лет он прожил среди усыновившего его племени индейцев. Знает массу индейских наречий. Одаренный абсолютным слухом, он может воспроизводить песни и мелодии индейцев. Он знает их множество. Когда садится за фортепьяно, его можно слушать часами. Он ботаник и зоолог. Но прежде всего — пламенный патриот здешних мест.

Эти никогда не снимаемые черные очки… слабое здоровье…

Однажды он был на охоте. Положил на землю ружье, а когда нагнулся, чтобы поднять, его укусила ярара. Сделали укол, провели курс лечения. Жизнь ему спасли, но, хотя с той поры прошло уже около тридцати лет, он и по сей день мучается: почки, воспаленные и слезящиеся глаза.

Быть может, тот случай, печальный опыт послужили причиной его интереса к змеям. Без сомнения, он сейчас один из самых авторитетных офиологов Южной Америки. Работал в Бутантане, вблизи города Сан-Паулу в Бразилии, где находится известнейший во всем мире Институт противозмеиных сывороток. Он энергично агитирует за доставку живых змей в такого рода научные учреждения и беспокоится о снабжении сывороткой районов, где змеи — сущее бедствие. Он высказывается за охрану безвредных змей. Дон Хулио еще и автор неизданной пока книги о змеях окрестных районов.

Здесь я позволю себе небольшое отступление. Почему до сих пор его книга не издана и почему скорее всего она никогда не будет издана? Дело в том, что в латинских странах, главным образом в Испании и Италии, распространен странный предрассудок, связанный со змеями. Змей там не разглядывают, о них предпочитают не говорить. Почему? Потому что они приносят несчастье. Пожалуйста, не смейтесь и не удивляйтесь: у меня есть приятель, итальянец, дипломат с университетским образованием, который тем не менее сразу бы вышвырнул меня из дому, как только я начал бы говорить о змеях. Вероятно, у него случился бы сердечный приступ, если бы его жена купила себе туфли из змеиной кожи, и уж наверняка это послужило бы поводом для развода. Пример этот не единичный, а, наоборот, характерный. Из личного опыта приведу такой факт: мне никогда не удавалось поместить в каком-либо из аргентинских издательств иллюстрированные фотографиями очерки о змеях. Редакции всегда отвергали их.

Этот массовый предрассудок возник, естественно, далеко от мест, где змеи — это живая действительность, а не только символ несчастья. Но ведь книжки издаются не для людей из сельвы, наверняка не они их читатели. Так или иначе, но рукопись моего друга издатели непременно возвращали с отказом.

Дон Хулио обрадовался моему визиту и сразу же рассказал недавно происшедший забавный случай, который хотя и не имеет отношения к змеям, но ярко характеризует этого знатока змеиных проблем.

В окрестностях одного прибрежного поселка в Мисьонесе настоящее опустошение производил ягуар. Выходя из расположенной поблизости лесной чащи, он уничтожал скот. На хищника долго охотились, но безуспешно. Наконец в лесу соорудили крепкую ловушку, клетку с захлопывающейся дверью. А внутрь поместили большую собаку. Когда ее лай прекратился, люди отправились к ловушке и нашли в ней огромного ягуара. Великолепный трофей, и живой! Удачливый охотник, заперев пойманного зверя в прочной клетке, стал неплохо зарабатывать, объезжая поселок за поселком. Известность его росла. Узнал о ягуаре и Хулио. Он немедленно отправился посмотреть на зверя. Обнаружив, что эль тигре — самка, и притом кормящая мать, мой Хулио возмутился. В гневе он потребовал освободить зверя. Нетрудно представить себе, как отнесся к этому охотник, да и окрестное население. Однако Хулио настойчив и принципиален. Он развил бурную деятельность. Дошел до властей провинции, ссылался на какие-то декреты о национальных парках, объяснял, что зверь вынужден был покинуть район, где находился под охраной. И добился постановления, по которому «кормящая» мать была освобождена.

Чтобы освободить эль тигре, организовали настоящую экспедицию. Ягуариху в клетке привезли к месту, где она была поймана. Теперь все упиралось в пустяк: нужно было ее выпустить, отворить дверь. Отважных не находилось. Зато были желающие пристрелить ягуариху. Охотники наблюдали за этой сценой, держа оружие наготове. Тогда на клетку вскарабкался Хулио и поднял дверцу. Он рассказывал:

— Из клетки вышла недоверчиво. Остановилась, огляделась… А потом… Какой прыжок! Как красиво прыгнула она в лес!

Вот чему радовался дон Хулио. А я жалел, что меня там не было с фотоаппаратом. Сфотографировать эль тигре и одновременно торжествующую улыбку дона Хулио! Его заботило лишь, нашла ли ягуариха своих малышей живыми. Ведь с того момента, когда ее поймали, прошло несколько дней.

Чудак! Можно его и так назвать. Для меня он милый чудак с Большой Реки, настоящий друг природы.

Естественно, разговор наш быстро перешел на змей. Хулио сокрушался по поводу постоянного отсутствия противозмеиной сыворотки, особенно там, где она больше всего нужна, то есть в интериоре, и даже здесь, в столице провинции. Несколько дней назад в Посадас привезли укушенную в бедро девушку из японской колонии. Во-первых, сказал Хулио, неизвестно было, к какому виду принадлежала укусившая ее змея, а во-вторых… во всем городе не нашлось сыворотки хотя бы для одного укола. Молодую и здоровую (весьма существенное обстоятельство при лечении) девушку можно было бы спасти. Но она умерла в мучениях.

Причину недостаточного снабжения окраинных районов страны сывороткой дон Хулио видит в том, что институт не получает необходимых для ее производства живых змей. Естественно, ядовитых змей. О существовании профессиональных ловцов их я что-то не слышал, такое занятие не окупается. Поймать живую змею — не простое дело. Довольно сложно также доставить ее в соответствующей упаковке в почтовое отделение. Такую посылку в институт принимают, правда, бесплатно, но ведь из леса до почты дорога неблизкая. В будущем, в неопределенном будущем, ловец, возможно, будет получать смехотворно небольшое вознаграждение. Поэтому змей ловят лишь так называемые люди доброй воли. Довольно немногочисленная разновидность. Пользуясь случаем, расскажу об одной известной мне истории. Некий живущий в лесах Мисьонеса колонист, махнув рукой на то, что вознаграждение скудное, ловил живых змей и отсылал их, куда следует. Однако у него возникали сложности с упаковкой. Однажды он принес на почту наспех сколоченный ящик. Поставил его на стол, а сам занял очередь к окошку. Вдруг кто-то неосторожно задел ящик, тот упал и… открылся. Все находившиеся на почте люди повскакали на столы, а по полу ползала красавица ярара. Незадачливому отправителю — он тоже примостился на столе — ясно дали понять, что, если он еще раз появится на почте с таким ящиком… Больше он подобных посылок не отправлял.

Укушенные змеей часто обращаются за помощью к знахарям. Но результаты лечения бывают разными. Мой приятель с возмущением рассказывал о том, как один такой знахарь уморил молодого парня. Змея укусила того в руку, так что на спасение было немало шансов. Знахарь предложил молодому человеку выпить внушительную банку керосина. Говорят, парень отбивался изо всех сил. Но усердные «спасатели» уложили его на стол, насильно раскрыли рот и влили керосин. Потом знахарь объяснял, что, по-видимому, керосин был грязный. Его отлили из лампы!

Как я уже упоминал, именно дон Хулио был человеком, от которого я заразился своим змеиным хобби, и причем увлечение это было совсем не дилетантским. Он многому научил меня и уговорил всерьез сделаться профессиональным ловцом змей. Был такой период в моей жизни, да и сейчас я часто не в силах отказать себе в подобном удовольствии. Не один зоологический сад извлек для себя пользу из этого. Охота на змей, ловля этих гадов живыми — более интересное для меня дело, чем охота на уток или стрельба по куропаткам. В ней есть элемент риска. Ведь добыча тут не беззащитная.

Какие еще существа в мире вызывают такой страх, ужас и отвращение, как змеи? О каких рассказывают столько историй и легенд? Змея — это что-то вроде символа зла, изворотливости и одновременно разума. Но не будем пренебрежительно относиться ко всем этим историям и легендам. В некоторых из них, поискав как следует, можно найти крупицу правды. Но другие настолько вредны, что вызывают энергичные возражения и даже противодействия. Чтобы не быть голословным, приведу два примера.

По всей огромной территории бассейна Параны встречается змея муссорана (Pseodobou oloelia)[38], быстрая, черная, достигающая нередко двух метров в длину. У нее много народных названий: «бархатная змея», «черный» охотник, «плакальщик», «лесной чистильщик». Она совершенно безвредная и даже, наоборот, очень полезная. Стремительная, сильная муссорана, охотясь на ядовитых змей, очищает от них леса. Странный факт, обнаруженный и подтвержденный многочисленными наблюдениями. Муссорана, действительно, пожирает прежде всего ядовитых змей. Таковы уж особенности ее вкуса; И при этом на аппетит она не жалуется. К сожалению, самое распространенное ее название — мамамбера (сосущая). Легенда, крайне вредная легенда утверждает: мамамбера всегда чувствует приближающиеся роды у женщин и шныряет поблизости. После родов ночью она заползает в постель и отодвигает младенца от груди спящей матери. А чтобы его успокоить, дает ему сосать… свой хвост, а сама напивается молоком матери. Никто, правда, этого не видел, поскольку «хитрая, как змея», гадина делает это лишь тогда, когда мать спит глубоким сном. Но так должно быть, если столько младенцев… высыхает от голода!

Такова легенда, в которую здесь верят. А в результате уничтожают, убивают полезно помогающее человеку существо. Много воды утечет в Паране, прежде чем охранные запреты будут пониматься и уважаться так, как следует.

Еще более вредна легенда о змее из семейства пай (ядовитой очковой)[39]. Легенда гласит: благочестивый Будда, странствуя по Индии, утомился и прилег отдохнуть. Вскоре святейший заснул. А когда пробудился, увидел кобру, которая, поднявшись над ним и раздув шею в виде зонтика, закрывала его от солнечных лучей. В знак благодарности Будда, благословляя очковую змею, коснулся ее шеи двумя пальцами. Следы его пальцев навсегда остались на коже змеи. Это священное, отмеченное мудрейшим творение…

Речь идет об очковой кобре, одной из самых ядовитых змей на земном шаре. Но в Индии это священная змея, убивать ее не разрешается. Статистические данные говорят о том, что ежегодно кобры кусают почти триста тысяч человек.

Наверняка читатель слышал о змеях, которые, нападая, прыгают. Разумеется, это всего-навсего легенда. Чтобы ударить ядовитыми зубами, змея должна иметь опору. Она может поднять вверх лишь треть тела, остальная его часть, свернутая в клубок, как раз и служит опорой для ударяющего «шприца». Зная об этом, можно без риска стоять около свернувшейся в клубок змеи на расстоянии, равном, скажем, половине ее длины. Но… вот именно, есть одно «но», крупица правды, содержащаяся в легендах о змеях. Речь идет о необычайной быстроте, молниеносности такого удара. А так как у страха глаза велики, то потом рассказывают о «прыжке» змеи. Не раз я сам производил такой эксперимент: палкой соответствующей длины дразнил свернувшуюся в клубок ярару или гремучую змею[40]. Казалось, что поднятая голова колеблется, как пружина. Одновременно я ощущал рукой удары змеи по другому концу палки. Но глазами их не видел: они были такими быстрыми, что зрение их не улавливало.

Говоря о «прыжках» змей, приведу еще один пример, хотя сейчас я стыжусь за свое поведение тогда. Я шел лесной тропинкой и повстречался с красивым экземпляром мамамберы. Она испугалась, насторожилась и, словно поджидая меня, высоко подняла голову. При мне был карабин, я сделал глупость и выстрелил. Стрелок я хороший, расстояние составляло два-три шага, целился я в основание головы. Выстрел, и… змея как испарилась. Попросту исчезла, дематериализовалась. Я был уверен, что попал. На тропинке нашел следы крови. Но змея исчезла. Искал я довольно долго, стволом пригибая траву. Никакого результата. Я бросил поиски и повесил карабин на плечо. При этом я поднял голову, и… змея висела надо мной, на высокой ветке! Вторым выстрелом я сбил ее. Первая пуля прошла как раз у основания головы, однако змея успела молниеносно отскочить и вскарабкаться на дерево. Так что выражение «прыгнула на ветку» могло бы, с точки зрения малосведущего человека, считаться бесспорным.

Как выговаривал мне дон Хулио, когда узнал об этом случае!

Во время каждой нашей встречи мы обменивались своими наблюдениями, делились опытом, разбирали известные нам лично или понаслышке случаи. Мы всегда старались выяснить: как это случилось? Почему так случилось? Даже когда речь шла об абсурдных историях. Например, о змеях, жалящих ядовитым «жалом», находящимся в конце хвоста. Мой приятель заметил, что эта выдумка обязана своим возникновением, вероятно, одной странной привычке коралловой змеи (ее называют так из-за красивых бело-красно-черных колец на коже)[41]. Эта самая ядовитая змея в здешних краях — редкостный трус. Она всегда стремится убежать. Но если спасения нет, она свивается в клубок, прячет голову под кольца своего тела, а хвост поднимает вверх и грозно им размахивает. Быстрые взмахи довольно толстого хвоста могут ввести в заблуждение, в такой ситуации легко принять хвост за голову. Если же схватить за такую «голову», то змея может укусить зубами головы настоящей, спрятанной под витками тела. А тогда поздно выяснять, как все было на самом деле.

Помню советы, которые давал мне дон Хулио, когда я отправлялся ловить змей:

— Самое главное — не бояться змеи. Если будешь бояться, хватка твоя будет неуверенной. Люди ненавидят эти беззвучно скользящие и в молчании несущие смерть создания, но не задумываются над тем, почему змея нападает на человека. А ведь она делает это исключительно для самообороны или же когда потревожена. Поэтому не дразни ее, а смело хватай. Знай, что эта змея, как и все другие, глупая, наверняка глупее тебя. У нее есть яд, а у тебя разум и холодная голова. Преимущество на твоей стороне.

Поучая, где и как охотиться, показывая соответствующие приемы, гарантирующие сохранность пойманного экземпляра, профессор часто предостерегал:

— Смотреть нужно в оба! Всегда! Ты отправляешься искать змею, но и она тоже может найти тебя. В момент, когда ты меньше всего ее ждешь…

Когда я писал эти слова, мне вспомнилось, что самую великолепную гремучую змею, отвратительную и в то же время красивую, я добыл не в результате длительных поисков в лесных дебрях, а… в своей комнате! Я дремал во время полуденной сиесты. Было это в лесном ранчо. Жара стояла чудовищная. Я нагой лежал на походной кровати. В открытые двери заглянул было мальчик, но, отпрыгнув, как ужаленный, вдруг закричал:

— Ярара! Ярара!

Я приподнялся и увидел внушительный клубок в углу комнаты. По его размерам и по толщине катков я сообразил, что непрошеный гость — не ярара, а большая гремучая змея. Когда я заворочался в постели, змея подняла хвост и предостерегающе застучала гремушками, словно хотела объявить: я здесь!

Взять ее живьем я не мог. Мне помешали бы ящики, шкаф и другая непритязательная мебель. У змеи был более удобный «оперативный простор», большая свобода движений. Карабин находился под рукой. Но мне было жалко портить красивую шкурку, пробивая пулей сразу несколько витков тела. Поэтому, не слезая с кровати, я стал чмокать, бить в ладоши, словом, всячески дразнить змею. Наконец она решилась высунуть из клубка голову. И тогда я выстрелил.

_{ПРИЖИМАЯ ГРЕМУЧУЮ ЗМЕЮ РАСЩЕПЛЕННОЙ ПАЛКОЙ, Я ВСПОМНИЛ СЛОВА ХУЛИО: «ХОЛОДНАЯ ГОЛОВА И РЕШИТЕЛЬНАЯ ХВАТКА — ВОТ ТВОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО. ЗМЕЯ ГЛУПАЯ… ОНА НАВЕРНЯКА ГЛУПЕЕ ТЕБЯ!»}

Рассматривая потом добытую столь нерыцарским способом гремушку и слушая мой рассказ, профессор тут же делал выводы:

— Была жара? Большая? А в ранчо, под крышей, было чуть прохладней? Это согласуется с моими наблюдениями. Ведь у змей температура тела такая же, как и окружающей среды, высоких температур они не любят, не выносят жары. И в это время ищут затененные, прохладные места. Змею привлекла прохлада ранчо. А что случилось с подружкой? Вы искали ее?

И дон Хулио сокрушался над тем, что я не догадался поискать поблизости еще одну гремучую змею. Дело в том, что, по его теории, эта разновидность змей всегда встречается парами.

Расскажу еще одно приключение со змеей, которая нанесла мне визит без приглашения. Я спал в ту ночь у реки не в палатке, а постелил себе прямо на земле. Ночь была свежей, и я накрылся с головой. Спустя какое-то время что-то разбудило меня. В мгновение ока я сообразил, что происходит, но не шевельнулся. Я чувствовал, как змея заползала на постель, как она ползет по мне. Потом она свернулась в клубок у сгиба моих колен. Лежа на боку, я ощущал не только присутствие, но и тяжесть нежеланной гостьи. Судя по этой тяжести, змея была приличных размеров, но значительно больше меня пугало то, что я не мог установить, к какому виду она принадлежит.

Обдумав план действий, я резким движением колен сбросил с себя одеяло вместе со змеей. А сам отскочил в противоположную сторону. У меня не было никакой охоты искать и опознавать в темноте своего визитера. Признаюсь: я разжег костер и просидел рядом с ним до рассвета. По мнению дона Хулио, эта змея в прохладную ночь искала теплого, более уютного места. К тому же она была глупой.

— Даже глупее того, кто в таких местах укладывается спать на земле…

Намек этот я выслушал с надлежащим смирением.

На территории бассейна Параны встречаются три основные группы ядовитых змей: ярара (пять разновидностей), гремучая змея и коралловая. Смертоносный яд представителей каждого из этих трех видов производит на организм жертвы специфическое действие.

Ярара — это, понятно, название на языке гуарани. К этому семейству принадлежит и сурукутинга, достигающая трех с половиной метров, и маленькая ярара — ньята, которая не бывает больше пятидесяти сантиметров, и сурукури — зеленая змея, артистически лазающая по деревьям, и уруту, из-за характерного узора на голове называемая иначе крестовой. Научное, латинское название этого семейства Bothrops.

Несмотря на внешние различия, всех представителей этой милой и к тому же самой многочисленной и распространенной семейки объединяет общая черта — действие яда. Их яд вызывает распад крови, что и служит причиной смерти или тяжелейшего заболевания. Наиболее частый симптом — гангрена.

А вот яд гремучей змеи (Crotalus durissus), обычно называемой в Аргентине каскабель, попав в кровь, действует иначе: парализует нервную систему. Однако смерть может наступить и от удушья.

В институтах получают противозмеиную сыворотку, вводя яд лошадям. Начав с минимальной дозы и постепенно ее увеличивая, можно вызвать у лошади иммунитет к яду той или иной змеи. Процесс иммунизации длится долго. Окончательные, самые большие дозы, способные буквально свалить с ног и убить здорового коня, вызывают у четвероногого пациента огромные изменения в крови, приводящие к тому, что организм сам вырабатывает способность нейтрализовать яд. Взятая от такого «пациента» кровь служит для получения противозмеиной сыворотки.

Поскольку во многих случаях трудно установить, был ли человек укушен ярарой или же гремучей змеей, в последнее время делаются и комбинированные сыворотки, спасающие и от того и от другого яда.

_{ДЕРЖАТЬ ЗМЕЮ, СЖАВ ОСНОВАНИЕ ЕЕ ГОЛОВЫ СОВЕРШЕННО НЕ ОПАСНО, ЕСЛИ ЗНАЕШЬ. КАК ЭТО ДЕЛАТЬ}

А против яда красивой коралловой змеи (Micrurus mipartitus), к сожалению, средств нет. Укус ее практически всегда приводит к смерти. Однако благодаря красно-черно-белым кольцам ее легко заметить, и, кроме того, она очень труслива, предпочитая всегда убегать, а не атаковать. Нужно быть поистине невезучим человеком, чтобы не увидеть ее и дать укусить себя ядовитыми зубами, находящимися в глубине крохотной пасти. Случаи укуса коралловой змеей крайне редки. Увы, тогда у жертвы остается очень немного времени на приведение в порядок своих земных дел.

Добавлю еще, что в Аргентине встречаются очень колоритные и совершенно неядовитые змеи Lystrophis semicincius, которые как две капли воды похожи на опасную коралловую змею. Они несколько различаются по форме головы, да и то это может обнаружить только специалист. И еще эта змея отличается от настоящей коралловой беловатым брюхом. Но кто же станет разглядывать ее снизу, уж лучше не рисковать.

_{ЭЛАСТИЧНОЕ СОЕДИНЕНИЕ НИЖНЕЙ ЧЕЛЮСТИ С ЧЕРЕПОМ ПОЗВОЛЯЕТ ЗМЕЯМ ЗАГЛАТЫВАТЬ ДОБЫЧУ ГОРАЗДО БОЛЬШИХ РАЗМЕРОВ. ЧЕМ ОНИ САМИ. НА ФОТОСНИМКЕ ЗМЕЯ МЕДЛЕННО ГЛОТАЕТ УТЫКАННУЮ ШИПАМИ РЫБУ БАГРЕ}

Жалко, что мне не удалось раздобыть статистические данные о числе укусов ядовитыми змеями. Слишком трудно собрать такие сведения, особенно на севере Аргентины. Исключение составляет только провинция Сантьяго-дел-Эстере, где, кстати, змей поменьше; там скромно регистрируется более тысячи укусов ежегодно.

Не так страшен дьявол, как его малюют: укус змеи не обязательно оказывается смертельным, даже если нет сыворотки. Тут играют роль многие обстоятельства. Самое важное из них — количество яда, впрыснутого при укусе. С каждым укусом в железе змеи его становится все меньше, а возобновление запаса требует времени. Поэтому, если змея незадолго до встречи с человеком уже укусила что-то или кого-то, она располагает «оружием», но не имеет достаточного количества «пуль». Некоторые исследователи утверждают, что змеи могут дозировать впрыскиваемый своим жертвам яд. Лично я считаю это малоправдоподобным.

Сила действия яда зависит также от времени года, в жаркую пору он более эффективен. По утверждениям некоторых исследователей, яд вроде бы сильнее действует сразу после смены змеей кожи. Я не разделяю этой точки зрения. Просто змея, сбросив стадии кожу, становится более подвижной, да и лучше видит. Ведь имеете со старой кожей она расстается и со старыми, сросшимися, и в эту пору уже ороговевшими и тусклыми веками. Новые более прозрачны. И поэтому теперь нападение змеи опаснее.

Очень важно и то, в какое место укусила человека змея. Легче спасти пострадавшего с ранкой на стопе или на ладони, чем на бедро и на плече. Чем ближе к сердцу и нервным центрам, тем меньше шансов на спасение. Укусы в лицо, шею и грудь, правда, редки, но кончаются, как правило, трагически. Мне известен случай, когда молодой и здоровый парень споткнулся на берегу и, к несчастью, упал прямо на гремучую змею. Укушенный в лицо, он умер через несколько минут. Смерть наступила из-за паралича дыхательных путей.

Думаю, что с читателя уже довольно всех этих кошмаров.

Бассейн верхней Параны, и прежде всего недоступные поймы и болота лагуны Ибера, — это благодатные места для охоты и на змей с красивой кожей. Там живет несколько разновидностей боа, и среди них даже анаконда[42], называемая на языке гуарани сукури. Анаконда — земноводная змея, превосходно лазающая по деревьям. Больше того, ее излюбленный способ ловли «крупной дичи» — это как раз охота с дерева, где она подкарауливает животных, идущих к водопою.

Анаконда — самая большая змея в мире, настоящий рекордсмен в отношении длины, веса и силы. В этих широтах ее встречают, правда, довольно редко, но кожу ее считают очень ценной добычей. Самая большая анаконда, какую я видел, была добыта в Бразилии. Сколько она весила, не знаю. Но длина измеренной мною уже содранной кожи составляла двенадцать метров. Разрезанная вдоль брюха, она в средней своей части была такой широкой, что из нее можно было бы сделать даже двуспальный гамак.

Как добыли такое чудовище? Оказывается, «местным» способом. В лесном поселке пропадали свиньи и телята. Исчезали они бесследно. И всегда это происходило вблизи водопоя. Тогда соорудили там что-то вроде клетки из толстых бревен. В нее поместили свинью таких размеров, чтобы животное могло протиснуться между столбами. Ночью анаконда без труда проскользнула в клетку, в своих объятиях задушила свинью и размозжила ей кости, а затем проглотила целиком. Процесс пищеварения длится долго, и змея, располневшая, после того как проглотила свинью, не в состоянии была выбраться из клетки. Насытившись, она лениво переваривала пищу. Тут подоспели охотники и прикончили ее выстрелом в голову.