Главная роль 5

Глава 16

В кают-компании было весело: два десятка высших офицеров покинули свои суда (и так доплывут, тут рукой подать по спокойным водам) и осели на нашем, курить, культурно выпивать и не давать Цесаревичу (который каким бы классным ни был, а все-таки молод, и давить бунты для него в новинку и морально тяжело) киснуть. Центром внимания собравшихся стал оккупированный генерал-лейтенантами Майером и Васильевым стол.

- Б7, - скомандовал открыл «огонь» по нужному квадрату (буквально!) генерал-лейтенант Майер.

- Б7, - продублировал приказ капитан Первого ранга Юрьев.

- Промах, Ваше Высокоблагородие! – отрапортовал генерал-лейтенанту Васильеву капитан Первого ранга Федоров.

Не станут же целые генерал-лейтенанты сами карандашиками на листочках играть в «Морской бой», этак никакого порядка на флоте не останется!

Порожденная мною с полгодика назад «зараза» успела облететь весь мир – игра нравится всем, от мала до велика и невзирая на сословия и чины: в «Морской бой» теперь рубятся без исключения все, кто способен понять правила – покупать производимые одной из моих проксикомпаний наборы (широкий модельный ряд на любой кошелек: от простеньких бумажных до дорогущих, создаваемых на заказ комплектов из слоновой кости с дивно проработанными модельками кораблей) не обязательно, хоть палочкой на земле черти.

- Г3, - «выстрелил» в ответ генерал Васильев.

- Г3, - продублировал капитан Федоров.

- Потопили-с, ваше Высокоблагородие, - доложил капитан Юрьев.

- Этак у нас и москитного флота не останется! – изобразил беспокойство Майер.

Кокетничает – он у нас освоил хитрость, согласно которой львиная доля «однопалубников» расположена кучно, в углу. Мало кто догадывается, насколько это эффективно, но еще через полгодика дойдет до всех и работать перестанет.

Неделя – столько времени понадобилось, чтобы я счел свою «финскую миссию» выполненной. Как и ожидалось, началом активной фазы выступили шведские погромы. Дав народу покуролесить пару часов, я при помощи выпущенного Императором указа ввел в городе чрезвычайное положение, комендантский час и прочие потребные штуки. Жители Княжества за последние дни к массовым «гуляниям» привыкли, от погромов впали в кураж, поэтому стрельбы было много – в воздух в основном, предупредительной.

Четыре трупа и пару десятков раненных принесли толком не успевшие начаться погромы. Двое погибших при разгоне народа по домам и местам общего пользования – к предупредительным прислушались не все. Раненных с полсотни – не от пуль в основном, от давки и паники окружающие помяли. Все в госпиталях, говорят – поправятся. Хвала Господу за то, что не дал финнам утратить здравомыслие и начать полноценный бунт.

Редакции с типографиями, телеграфные и телефонные пункты – все это было «захвачено» первым делом и сразу же переведено в режим повышенной продуктивности. Газетами и журналами пришлось пренебречь в пользу листовок с важными заявлениями – в основном моими, но досталось места и поставленным перед простым выбором членам Ландтага и Думы. Все, кто против, были назначены стрелочниками – вот мол, к чему приводит самоуправление: казавшиеся такими достойными люди попользовали ситуацию так, что Финляндия чуть не скатилась в погромы, а до этого – скатилась в перевалочный пункт мировой работорговли и любимую базу контрабандистов.

Вся накопанная нами «фактура» в «листки» тоже попала, дабы продемонстрировать степень оторванности местных силовиков от земли и их гнилую натуру. Воруют, берут взятки и полируют собственное политическое величие все, кто активнее других «топил» за финскую автономию. Народ, таким образом, от автономии только терпит – казна Княжества не досчитывается пошлин и налогов, народ обречен обслуживать интересы местных националистических элит, а марка нужна для того, чтобы рассчитываться ею с местными жителями, складывая нормальную валюту в карман.

Пока народ сидел по домам и «перепрошивался» инфой из «информационных листов», ему подтаскивали съестные припасы и топливо для печек – выйти купить не получится, что в холодные осенние деньки очень грустно, так что принята «гуманитарная помощь от Цесаревича» была отлично. Это везде так – орет, бьет себя пяткой в грудь и испытывает великодержавные боли о былом величии громкое меньшинство, а нормальные люди просто хотят стабильности: жить, работать, кушать и воспитывать детей, которые тоже смогут спокойно жить и работать. Вот на последних «листки» сработали отлично, особенно те, что были посвящены личным махинациям местной знати и «декодированию» особенностей использования марки.

Не любит народ «бояр» не только на коренных российских землях. Это, вообще-то, пресловутая мировая практика. Царь и Петербург так-то близко, но вместе с тем бесконечно далеко, а условный Мехелин – вот он, рядом, и именно он в глазах общества непосредственным угнетением рабочих с крестьянами и занимается. Иллюзий жители Княжества (название таким и останется, черт с ним) не питают – что свой барин, что чужой, какая нафиг разница? – но как минимум переход на рубль приняли с одобрением: ишь ты, на курсе валют мошнят!

Так-то ничего такого с этой маркой, и появилась она неспроста: после Крымской войны с ее торговой и дипломатической блокадой наши деятели зачесались и придумали полезный способ обойти ограничения, если торгово-дипломатическая блокада вернется: марка в этом случае должна была стать резервной валютой для «серых» торговых операций. Данный «плюс» в моих глазах «минусы» не перевешивает: как минимум на первой фазе Мировой войны никаких препон финансовым потокам не светит – на моей стороне (или нейтрально к «моей стороне») будет половина мира. Торговая блокада может случиться только физическая, в виде перекрытия и разбоя на торговых морских путях. Здесь, в европейской части страны, если я крупно облажаюсь, это у Англии с ее сателлитами может и получиться, но на другую сторону мира их уже не хватит: там Америка, которой со мной очень интересно торговать (а еще в Вашингтоне завелись самые настоящие честные лоббисты моих интересов), японцы – эти и сами англичан выгнать из тех мест заинтересованы – и некоторая часть флота Вилли, призванная создавать давление на английские колонии. Короче – обойдемся без резервной валюты в виде марки.

К четвертому, финальному дню «локдауна», морально выгорели и хотели пойти чем-то уже заняться даже самые стойкие приверженцы автономии: порассуждать в гневном ключе о «кастрировавшей» Княжество персоне Георгия Романова можно в любой момент, как и оплакать утраченные навсегда привилегии, а утрясать жизнь в новых реалиях нужно уже сейчас. Одних только документов переделать нужно горы, и это не говоря о цепочках поставок, переделе собственности подвергнувшихся суду (в третий день «локдауна» провели, без смертных казней, но с каторгой и конфискациями) членов Думы и Ландтага, решении судьбы отпрысков – если суждено студенту «распределиться» в ВУЗ за пределами Княжества, лучше уже пристроить его поближе к Петербургу или Москве, если связи есть.

Словом – дел у жителей Княжества полно, и первые недели можно подвоха не ждать: все будут очень заняты. Вот потом, когда «первая очередь» дел будет разобрана, настанет время рефлексии, реваншистских настроений и плетения заговоров. Года три-четыре, полагаю, время от времени будут постреливать в чиновников или даже кидаться в них известными чемоданами, но потом новая жизнь утрясется, все привыкнут и заживут спокойно. К началу Большой войны большинство уже и не помнить будет о том, что случилось в 1891-м году. Вернее, помнить будут совсем с другой стороны, в полном соответствии с учебниками, где пакет реформ будет подан как неоспоримое благо, а история Финляндии в целом подвергнется единственно правильной трактовке – «только в дружной семье братских народов Империи гордые и трудолюбивые финны получили возможность развернуться в полную силу».

Оставшиеся три дня снова были суды – на этот раз открытые, над замазанными в контрабанде и работорговле деятелями. Последние, естественно, отправились на виселицу – а что еще с такими умными делать? Формат мероприятия уже опробован в Польше – грязный подвал, засаленная веревка и полное отсутствие внимающих «последнему слову» зрителей. Казнь – это не увеселительное мероприятие и не последний шанс покрасоваться для приговоренного, а рутинная и неприятная процедура, через которую необходимо пройти, дабы другим придуркам было неповадно.

Не смешными (прости-Господи) потерями в ходе «операции» хандра вызвана, а ментальной и физической усталостью, к которым добавилось желание позакрывать к чертям «внезапными проверками» все логистические узлы Империи – там накопать можно как минимум не меньше «фактуры». Чудовищные, немыслимые масштабы «серого трафика»! Чудовищные, немыслимые финансовые потоки мимо казны! И так – везде, и что с этим делать непонятно. Постепенно, в ходе штатных проверок, какую-то часть привести к порядку получится, но гниющее тело циклопической Империи пронизано паразитами и сочится живительными соками из мириадов крошечных дыр, на выходе теряя больше трети того, что можно и не терять. Хрен с ним – к каждому торгашу и чинуше кристально честного урядника не приставишь, а значит сосредоточимся только на критически важных направлениях.

Неплохо, надо признать, «гнойник» вскрыл, очень даже щадяще, но работы впереди все еще много. Пофигу, глаза боятся, а руки как делали, так делать и будут.

Позитивный побочный эффект обнаружения рабов вылился не только в удобный формат «канализирования» протестов, но и в позитивную движуху по всей Империи – благотворительные общества, ориентированные на детей, получают щедрые «донаты», значимость реформы образования вновь стала точкой интереса интеллигентных людей, а по стране прокатилась волна усыновлений и удочерений. Состоятельные граждане по десятку малышей себе берут, а кому места непосредственно в семье не нашлось, тех отправляют в приюты – новые открываются каждый день, разного формата: от церковных до работных домов. Тот еще уровень комфорта там, особенно в работных домах – еще Диккенс всю их сущность описывал – но я утешаю себя тем, что в них все-таки лучше, чем на улицах, в банде малолетних преступников. Кроме того, помогает «закон об охране труда» - работным домам там посвящен целый раздел.

Финляндией «кейс» с работорговлей конечно не ограничился – пока я, как и обещал, нормально общался с финнами в ходе посещений университетов, присутственных мест, производств и просто выходя из кареты на улицах, по западным окраинам Империи и Петербургу прошелся неумолимый каток закона: накрывать засвеченную «сетку» одно удовольствие, и несколько сотен охреневших уродов (даже целый полковник армейский попался, причем почти и не при делах был – заметил часть «сетки» и за мзду не пошел куда следует, проходит по категории «недонесение – это соучастие») невзирая на чины, происхождение и капиталы подверглись конфискациям, общественному порицанию и казням. Капля в море – торговлю людьми еще давить и давить – но громкое и показательное начало свое дело сделает, заставив человеческий гной забиться поглубже в щели и поискать другие способы незаконного обогащения. Петербург так-то вообще лидер отечественной работорговли – столица же, неустроенных людей в ней хватает, и, как образцово-показательные масштабные рейды не проводи, на место одних лихих людишек неизбежно придут другие.

Неспокойно и в Швеции – Оскар как может спасает лицо, демонстративно и шумно снимая с должностей неугодных (под шумок это делать очень приятно) деятелей, Иерихонской трубой клеймит преступников и присоединился к нашему МИДу в кампании по поиску остатков выявленной сетки в Испании и Португалии – следы ведут именно туда. Работорговля никого не радует, поэтому содействие оказывается добросовестное.

Соседи по карте, не будь дураки, к такой благой инициативе присосались и даже поймали кого-то у себя: в колониях в основном. Интерпол – это хорошо, и в него впишется вся Европа, но политические плюшки за него получим я, Вилли и датский король – подписывать будем в Дании. Благих инициатив и репутационных очков хочется всем, поэтому сейчас с подачи англичан, шведов и тех же испанцев с португальцами прорабатывается международный съезд спецслужбистов для обсуждения методов борьбы с торговлей людьми и обмена опытом. Отправлю кого-нибудь, дело-то нужное.

На Родине свежая встряска дала благой побочный эффект: сестренка Ксюша в телефонном разговоре сообщила, что Александр собрал некоторых деятелей во главе с Дурново и душевно поговорил с ними о проблеме отцов и детей – почему Георгий со своими «орлами» неизменно находит контрабанду, ворьё, ОПГ всех мастей, а у вас, господа, тишь да благодать? Мы что, совсем от старости обленились?

Народ осознал, что потеря чинов и должностей не за горами, проникся и начал в кои-то веки работать в полную силу. В основном, конечно, усердно пиная подчиненных: «где посадки?!». Посадок в ближайшее время будет много, и это, как ни странно, тоже добавляет грусти – в особо динамичные времена под молотки Системы неизбежно попадают ни в чем не виновные. Что ж, списываем на несовершенство мира и надеемся на добросовестность кадров на местах.

Домой меня везут через Валаам – нужно посетить, поговорить с людьми и помолиться, прогоняя поселившуюся в душе хандру. И без того популярный религиозный кластер от оставленных моими камнями кругов на воде ныне превратился в одно из самых посещаемых мест в стране. Паломники едут со всех городов и весей и даже из-за границы, едут с конкретными целями – помолиться за больного родственника, попросить батюшек проверить жену на предмет присутствия бесов (грустно, но это – самая популярная «услуга», и хвала служителям, что оборачивается она в ста процентах случаев наложением на вдруг разочаровавшегося в супруге главу семьи епитимьи) или просто посетить модное место. Зачатки общества потребления на планете уже есть, и, как я лично убедился во время массового помешательства на Сибирии, подверженность больших масс людей так называемому «хайпу» тоже имеется.

Валааму от этого только польза – большой туристический поток генерирует огромные доходы, и от этого немалая часть храмов ныне окружена строительными лесами, со всей страны сюда слетаются мастера строительных работ, а на свободных площадях спешно возводятся корпуса монастырей, приютов, гостиниц и общежитий. Через пару лет ситуация устаканится, народа приезжать станет поменьше, но инфраструктура-то и статус популярного, прости-Господи, курорта останется: словом, быть Валааму для РПЦ солидным источником дохода и важным имиджевым элементом.

Как и положено при появлении Цесаревича, Валаам стоял на ушах. Ночью был шторм, но к нашему прибытию серо-синее небо очистилось от тучек, и холодное, почти уже зимнее, солнышко осветило наш укутавшийся в снежное одеяло, мир. Жизнерадостно (просто вид делаю) пуская пары изо рта, я привычно продефилировал мимо людей, и в компании местной и прибывшей со мной верхушки отправился в храм на молебен, предчувствуя проблемы – по донесениям, на Валаам позавчера приехал дядя Сережа со своей женой Елизаветой. Приехал вынужденно, для демонстративной проверки супруги на долбанных несуществующих «бесов» и спасения от репутационного удара: она ведь старшая сестра оскандалившейся на весь мир Аликс. Их среди встречающих почему-то нет.

От нежелания оставаться в неведении сразу после молебна я увел попавшегося под руку епископа в подсобные помещения и спросил:

- Что случилось?

Сразу поняв, о ком я, батюшка рассказал удивительную историю о том, что вчерашним днем шторма никто не ждал, а потому, когда он начался, на воде осталась прогулочная яхта с двумя десятками «випов» - включая Сергея Александровича с супругой. Шторм насадил яхту на прибрежные скалы, и «випов» пришлось вылавливать из воды. Выловили всех, кроме Елизаветы Федоровны.

- Так тело нигде и не прибилось, на дне поди, бесы всплыть не дают, - перекрестился епископ.

Да хватит подрывать институт семьи!!!