Главная роль 5

Глава 7

- Проговорим все, как говорят русские «на всякий случай» еще раз, - откинулся в кресле Кристиан-старший и затянулся трубкой.

Выдох король изволил направить на лежащую между нами, крупномасштабную карту Европы, испещренную разноцветными флажками, деревянными модельками «юнитов» и карандашными пометками, как бы символически обозначив свое отношение к плану.

Любит старик эффектные жесты.

- Итак, - начал он пересказ, указывая трубкой в нужные места карты. – Мой любимый и воинственный внук, пылая достойными великих конунгов прошлого свершениями, предлагает мне сыграть ва-банк. Сыграть последний раз в истории Дании.

Комплименты в мой адрес не издевка – дедушка меня очень любит и уважает, что, конечно, никак не отражается на государственных делах. Второе нужно парировать:

- Игра не без риска, но и на «ва-банк» не тянет из-за символической величины контингентов, которые пропустит к границе с австрияками наш не менее воинственный родственник.

- Сто тысяч штыков при артиллерии! – обвиняюще ткнул в меня трубкой Кристиан.

Родному дедушке можно так делать без урона моей чести.

- И еще столько же особо остро чувствующих союзный долг немецких добровольцев, которых Вильгельм сдерживает от вступления в войну из последних сил, - дополнил я. – Разумеется, это если он не сочтет нашу Австрийскую кампанию удачным моментом для решения своих проблем с Францией.

- Тогда всё пушечное мясо нужно будет ему самому, - поддакнул Кристиан и взял минутную паузу на задумчивое попыхивание трубкой.

Я молчал – а чего мне? Все сказано и многократно повторено, а завтра вообще домой поплыву, без Маргариты, что вызывает у меня неожиданное для самого себя волнение и даже пустоту в душе – привязался, привык, и без невесты рядом мне теперь будет плохо.

- Далее, по твоему плану, австрияки станут держать на границах с Германией контингенты, тем самым облегчая твою часть кампании, - продолжил король. – А вот эти, - он потыкал трубкой в Швецию и Норвегию. – Просто смотрят на то, как Дания выбивает себе кусок будущего пирога и не вынашивают планов ударить по нам с Севера. Замечу, что запрошенный тобой контингент в сто тысяч обойдется мне гораздо дороже, чем твой миллионный – России.

Где-то в глубине меня опасно всхрапнул и зашевелился загнанный мной туда и от собственной бесполезности уснувший гнев. Что значит «дороже»? Это датчанин дороже русского? Вот она, сука-Европа! Сидит лидер просравшей всё, что только можно карликовой страны-фермера и рассказывает мне о ценности датчан в сравнении с нами. Викинг хренов! Да древние конунги в Валгалле от стыда за тебя краснеют! Спокойствие – «архиценные» датчане одним своим присутствием снизят потери на недосчитавшихся солдат «горячих» направлениях, а значит любые отвлеченные мысли стоит загнать на место – в глубины глубин.

- У китайцев есть поговорка, - позволил я себе легкую ответную оплеуху. – Когда кто-то показывает пальцем на луну, дурак смотрит на палец.

Кристиан игранул желваками, а я сгладил удар:

- Однако на луну смотреть тоже бесполезно. Нужно смотреть на того, кто указывает, и только потом решать – стоит ли указанный им объект внимания. Швеция и Нидерланды вступят в войну только в случае угрозы самим себе или под принуждением Англии. Эта акватория, - я обвел пальцем омывающие Данию Северное и Балтийское море. – Не столь уж и велика, и в нее имеем доступ я и Вилли. В случае попыток навредить Дании, я охотно объявлю войну твоим северным соседям – у нас, Романовых, со времен Петра сохранилось желание отпилить чего-нибудь от Швеции. Флот Вильгельм построит отменный, и в договоре прописана возможность – для меня и для него – одалживать непотребные в данный момент суда для операций под чужим флагом. Англичане собственный флот берегут, поэтому в такую маленькую лужу его загонять не станут – слишком велика цена ошибки.

- Я уважаю тебя, Георгий. И люблю как внука, - сманеврировал король. – Признаю – твой план хорош, и, будь в моем распоряжении хотя бы два миллиона подданных, я бы поддержал его в числе первых. Ты совершенно прав – Европа стоит на перепутье, и предложенная тобой комбинация в случае успеха способна сделать Данию доминирующей державой Севера. Но риск… - он с удивившим меня смущением на лице отвел глаза и нервно затянулся трубкой. – Даже в случае успеха проклятые горлопаны из Парламента будут тыкать пальцем в потери, и дураки станут на эти потери смотреть. А если потери приведут лишь к горю подданных, без реальных территориальных и дипломатических успехов, на династии можно будет ставить крест.

- Признаю справедливость твоих рассуждений, - кивнул я. – Хорошо, без контингента. В таком случае предлагаю подумать об альтернативном плане, не требующего от Дании провокаций в адрес Австрии. По возвращении домой я попрошу МИД и журналистов начинать копить обиды на шведов и норвежцев, подавать сигналы и готовиться к двум основным сценариям на данном направлении. Сценарий первый – большая мясорубка начинает крутиться в полную мощность, а северяне выступают в ней сателлитом англичан, французов и турок. В этом случае я заберу вот это, - я провел карандашиком по северной части Швеции, вдоль границ с Норвегией, закончив домен линией в двадцати километрах южнее Стокгольма. – Дания таким образом получит шанс на все остальное. Придется потрудиться, но веселье в северной части полуострова облегчит для вас дело. Дальше все зависит от Норвегии – к моменту окончания оккупации Швеции они успеют потратить на попытки меня остановить весь флот и большую часть армии. Я позабочусь, чтобы норвежцы не захотели принять регулярно предлагаемый мной мирный договор, и это даст мне возможность пойти дальше – до западных берегов. Балтийское море – это моя уязвимость, а значит оно должно контролироваться мной и союзниками, которым я могу доверять.

Кристиан от глупых вопросов («почему ты не боишься Англию и зачем собрался воевать в Черном и Северном морях одновременно?») воздержался – приучается смотреть не на луну или палец, а на персону указующего – вместо этого попросив продолжить:

- Второй сценарий?

- Был бы для нас подарком самой Истории, - улыбнулся я. – В рамках стратегии, которую я бы назвал «умиротворением агрессора» французов, турок и австрияков бросят на произвол судьбы, и мы с Вильгельмом спокойно решим с ними свои вопросы. Но англичане не глупцы – они понимают, что жертвовать пешками ради возможности начать войну на выгодных для них условиях долго нельзя, и на этапе моего вторжения в Швецию они вступят в Большую войну целиком – Северное море для них еще важнее, чем Балтийское – для меня. Желательно к этому времени сохранить статус войны с австрияками, чтобы Вильгельм присоединился к северной кампании в полном соответствии с международным правом, а не только по желанию.

- Ты не сказал, что в обмен на участие получит кайзер, - заметил Кристиан.

Я улыбнулся:

- В этой зоне, - очертил карандашом Скандинавию с Данией и акваториями. – Он не получит ничего, кроме беспрецедентно удобного плацдарма для будущего вторжения в Англию.

- Вернемся к этому разговору через пять лет, когда ты сможешь подтвердить свои обещания о способности выкупить всю нашу продукцию, от которой неизбежно откажется Англия, - принял правильное решение Кристиан.

Репутация репутацией, но пока деньги не показали, договариваться нет смысла.

- Хорошо, - легко согласился я и поднялся с кресла. – Грядет тоскливый момент долгой разлуки с любимой.

Моментально переключившись из большого политического деятеля в доброго дедушку, Кристиан улыбнулся:

- Ах, юность! Не переживай, мой мальчик – разлука не столь уж велика. В молодости время тянется как нить из прялки, но с возрастом превращается в бурный поток, стремительно утекающий сквозь пальцы. Ты не привык к праздности, и за трудами время до Рождества пролетит незаметно.

- Очень на это надеюсь, - улыбнулся я в ответ, прекрасно зная, что так и будет.

Но сердцу-то не прикажешь.

***

По пути я смотрел на скудное (в глазах зажравшегося меня) убранство коридоров и накачивал себя пониманием позиции Кристиана. В моих глазах жизнь датчан стоит меньше, чем жизнь моих подданных – в этом мы с ним схожи. С чисто математической точки зрения он вроде бы прав – русских несоизмеримо больше, чем датчан, и таки да, бабы имеют свойство рожать еще «юнитов». Но к таким пучинам цинизма я не готов и никогда не буду. Вспомнилась фраза из будущего – не помню, где ее слышал: «Лучше так, чем от водки» по отношению к погибшему солдату. Сказано было его горюющей матери. Добавив цинизма, «правоту» найти можно и здесь – в самом деле бывают такие, кто «от водки», но это же не повод держать солдат за расходный материал?

Тоже своего рода, прости-Господи, рынок: когда чего-то или кого-то много, единичное изделие или единичное живое существо обесценивается. Двадцать тысяч потерянных солдат для Дании означает приезд гробов чуть ли не в каждую семью в широком понимании – в каждый датский род. Хлипкая вертикаль власти не позволит пойти самым простым путем, загнав справедливо негодующий таким положением дел народ под лавки. Сложный путь Кристиану тоже не доступен – соразмерных в глазах датчанина выгод от утраты родственника нет, и короля своего он видел там же, где и утраченный Север. Какой от него толк лично фермеру Бертраму? А если мы с Кристианом и Вилли тотально облажаемся – этого исключать нельзя – и, положив на мои ультиматумы и сигналы нордический болт, шведы войдут в Данию? Основной контингент-то будет создавать давление на австрияков, и быстро его стянуть не получится.

Вздохнув, я облокотился руками на подоконник и в поисках душевного успокоения посмотрел в окно. Внутренний двор дворца был покрыт тонкой пеленой снега – уже третья «смена», первые две растаяли, а этот, выпавший сегодня ночью, похоже останется уже до весны, контрастировать с голыми, уснувшими темными стволами деревьев.

Поежившись от веющего от окна сквозняка, я подышал на ладони – не замерзли, просто показалось нужным – и продолжил путь. К черту – мне акватория нужна, а не Дания. Если бы не мама…

И ведь слила меня! Да, собственному отцу и королю Дании, моему дедушке, но я же прямо просил «никому и никогда». Получается, рамки «никого» выставляет сама Дагмара. Я много дней молчал, но поговорить с ней нужно обязательно. Неприятный будет разговор, но мне ли привыкать?

Послал Господь родственничков! Сегодняшним утром пришла телеграмма от Сандро. Прямо стучать на дядю Лешу я его не просил, но все всё понимают. Саша не подкачал – таскался за «Пудами» по Америке, бродил по построенному для нас броненосцу, копался в бумагах и общался со «старожилами» свиты командующего флотом.

«Техническое задание я склонен считать невыполненным». - писал Сандро. – «Броненосец не способен развивать заявленных скоростей из-за слабости двигателя. Изрядное количество компонентов снято с других кораблей и красуется кое-как заделанными пробоинами. Особого упоминания заслуживает броня – она почти в два раза тоньше обозначенной в техническом задании. Позволю себе предположить, что сделано это было для того, чтобы судно могло показать хоть какие-то скоростные характеристики. Во время моей с Алексеем Александровичем беседы, во время которой я указал ему на вышеперечисленные и другие изъяны этой лохани, он ввел меня в глубочайшее изумление ответом. Позволю себе процитировать: «К началу войны эта лоханка все равно успеет устареть и стать недостойной Русского флота». Как будто ныне она достойна – американцы направили все усилия лишь на то, чтобы это плавучее недоразумение добралось до Петербурга! Точных сведений я не имею, и меньше всего на свете хочу оговаривать Алексея Александровича, однако он закрыл глаза на все недочеты. На следующий день мой гофмейстер сообщил о получении денежного перевода в размере ста тысяч долларов. Источником средств указан гофмейстер Алексея Александровича. Все это – косвенные и не совсем надежные доказательства, но единственным объяснением произошедшего я полагаю выплаченную командующему солидную взятку, долей от которой он со мною так щедро поделился».

Ответ отправлять смысла нет – бумаги подписаны, «попильное» корыто ползет через Атлантику, Сандро без дополнительных подсказок не станет поднимать шум. Упомянутую «соточку» он, кстати, отправил на один из моих счетов, на проекты. Отправил тоже без подсказок, что напрягает и раздражает. Деньги – отлично, но кампания по сбору взяток в пользу казны (почти как налоги!) носила как бы секретный характер. Что ж, во дворцах обитает много крыс, а подданным «при чинах» невозможно запретить делиться друг с дружкой впечатлениями о новых особенностях коррупции в Империи.

Элитные «львицы» стоят дорого, и от этого дядя Лёша очень жадный. Сто тысяч долларов – исполинская сумма, и, если он счел возможным поделиться с Сашей, значит себе взял несоизмеримо больше. И сколько наварили американцы на «оптимизации» корабля, если способны давать такие откаты и все равно оставаться в плюсе? По-хорошему за такой броненосец нужно банкротить фирму через суд, выходя в плюс уже самостоятельно – на штрафах – но Командующий же подписал бумаги, а значит претензий не примет ни один суд: «ну ты же смотрел, когда покупал? Иди уже, поплавай».

Совесть гложет – Рожественский выполнит приказ, в этом я даже не сомневаюсь – но поступок с моей стороны очень мерзкий. Даже Макиавелли не оправдаться – он прямо писал, что такие способы решения проблем для слабаков. А какой у меня выбор? Раз в квартал носить Александру папочки и просить что-то сделать с жадным братиком, пока Империя тратит бешеные деньги на «попильные» корабли? После коронации – да, можно будет суд над дядей Лешей провести, хотя бы семейный, негласный, который выльется в спокойный уход «пудов» на почетную пенсию с сохранением чести и имущества. А моряки-то не слепые: один «попильный» броненосец, второй, третий, и вот уже энтузиазма честно тянуть флотскую лямку резко поубавилось.

Аппарат нужно перетряхивать, весь, и чем раньше, тем лучше. Без беспрецедентного ЧП всеимперского масштаба сделать мне этого не позволят – «не наживи врагов, Георгий! Пусть они воруют, но хотя бы переворотов не замышляют!». Короля рулит свита, это бесспорный факт. Но бывало же и наоборот – король «строил» свиту как надо, и от этого страна начинала переть вперед.

Встряхнувшись, я попытался отогнать уныние – плохо, если Маргарита увидит меня таким. Переиначивая петербургского студента Владимира Ильича Ульянова – «самодержавия не построишь в белых перчатках». Да и что в сравнении с жизнью одного доблестного патриота возможность навести порядок там, где он сохранит жизни многих? Старинная загадка в виде картинки со стрелочником, паровозом и привязанными к рельсам людям никогда меня особо думать не заставляла – очевидно, что три жизни больше одной, а философские рассуждения на тему ценности тех самых жизней лучше оставить философам.

Переодевшись в своих апартаментах, я посмотрелся в зеркало и за десяток секунд сменил десяток выражений лица, выбрав влюбленно-печальное. Вполне убедительно, закрепляем и идем в женское крыло, в гостиную апартаментов Марго.

При моем появлении скрашивавшие невесте досуг фрейлины, императрица, королева и Великая княжна – просто чудо какое-то! – поздоровались и свалили из гостиной, в кои-то веки оставив нас с Маргаритой наедине.

- Георгий, что-то случилось? – разглядела Марго бурю в душе сквозь натянутую маску.

Сердце ёкнуло – а может просто рассказать ей все, как есть? Точнее – рассказать в общих чертах, опустив от греха подальше флотские темы? Не девочка же, и насчет серпентариев правящих домов не питает иллюзий. А смысл? Показать, что я умею ныть и заламывать руки в панических атаках? Кому такой принц вообще нужен? Из образа выходить нельзя – мне эту роль играть до последних мгновений жизни в этом мире.

- Просто пришла зима, - грустно улыбнулся я невесте.

Сделав шаг, положил руки на ее талию:

- Просто пришел час долгой разлуки.

Первый нормальный поцелуй в отношениях – это так приятно и волнительно!