Главная роль 5

Глава 19

Неприятно обнаружить в «ближнем круге» крысу. Особенно – крысу мелочную и алчную до полного отключения рассудка.

- Я крайне разочарован тобой, Андрейка, - поведал я потному и трясущемуся от понятного страха двадцатидвухлетнему поручику Дерябину.

Из обедневших дворян, ко мне в «ближний круг» попал по протекции княгини Барятинской – его жена с матерью «Андрейки» порою чаи вместе гоняют. Зону ответственности ему на первых порах нарезал маленькую – в частности, ему были выделены деньги на устройство в Петербурге привезенного мною из Сибири семейства актеров. Совершенно никчемные деньги, что-то вроде двухсот рублей. Походу Дерябин тоже счел сумму никчемной, но только в плане моего к ней внимания – не будет же Цесаревич каждую копейку считать, а значит можно попытать удачи в преферанс. А я и не считал – этим специалисты занимаются – я на людей больше смотрю, и за делами как-то упустил из виду судьбы актеров. Спасибо Юсупову – заметил проблему и за свой счет арендовал актерам домик, а младшего еще и в гимназию засунул, интеллектуально расти. Сам, конечно, об этом мне не сказал – не принято на чужие косяки «извне» аппарата указывать, особенно если косячит протеже целой статс-дамы, но мир не без добрых людей.

- Простите, Ваше Императорское Высочество! – рухнул проворовавшийся лбом в пол.

- Дело же не в двух паршивых сотнях, - продолжил я выговаривать. – Дело в том, что ты предпочел их умопомрачительным карьерным перспективам. Ты – дурак, Андрейка, и на каторгу поедешь именно за дурость. Рекомендую не садиться играть в карты с тамошними обитателями – тебе в них и здесь не везет, а там и подавно. День тебе перед арестом даю перед матушкой покаяться и объясниться. Ступай.

Крыса нашла в себе силы пискнуть:

- Премного благодарен, Ваше Императорское Высочество! – и покинула мой кабинет.

Вычеркиваем из памяти навсегда и пытаемся не думать о любимой невесте – в Москву завтра поеду, затем – обратно в Петербург, готовиться ко встрече немецкой делегации: до свадьбы чуть больше недели, и мои моднючие штаны от предвкушения «консумации» трещат по швам. Ну и вообще хороший будет день от начала и до конца – матушка старалась и даже снизошла до принятия внесенных мною правок.

Хотелось бы сделать свадьбу достойной порога XX века – с участием автомобилей, дирижаблей, с электрической иллюминацией и прочими высокими технологиями, но прогресс за мной не успевает.

Остап завел в кабинет следующего – и последнего на сегодня посетителя, моего доброго друга Владимира Дмитриевича Менделеева. Прогресс за мной не успевает, но пару недель назад случился большой научный успех, который позволит заснять несколько минут свадьбы. Качество – ужасное, но суть не в нем, а в том, что первая в истории кинохроника запечатлеет будущих правителей России в очень трогательный момент.

Дорого обошлось, и не в последнюю очередь из-за привлечения иностранных специалистов – некоторые из них «сидели» на действующих контрактах и грантах, пришлось выплачивать неустойки и банально перекупать. Бонусом идет личное знакомство с родителями кинематографа, планирую всем баронов пожаловать – братья Люмьер, Уильям Диксон и остальные нам нужны. Основные кадры в порученном Владимиру Дмитриевичу проекте свои, что вызывало несколько конфликтов в коллективе – «иностранное» не всегда значит «лучше нашего», и конечный прототип сочетает в себе наработки со всей планеты, которые аккуратно допилили напильником. Не совсем даже и метафора - кожух у камеры металлический, пришлось немного подточить.

- Оборудование готово, Георгий Александрович. Через два часа убываю в Москву, пригляд держать. Иосиф Андреевич с помощниками трудятся не покладая рук, но, боюсь, прибора для воспроизведения придется ждать не меньше полугода, - кратко изложив суть, Владимир положил на стол папку с подробностями.

Иосиф Андреевич Тимченко со своим отделом изобретает проектор. Прогресс идет, и это – главное: я уже давно смирился, что быстрых технических чудес ждать не приходится. Камеру сделали – уже план перевыполнен. В общем – до столицы мирового кинематографа нам еще работать и работать.

- Гложет что-то, Владимир Дмитриевич? – заметил я грусть на лице «ближника».

Что-то личное.

- Таки прислала письмо. Оказалось, у меня есть дочь, - поделился он новостью. – Офудзи.

Понимаю.

- Поздравляю! – улыбнулся я.

Вымученно улыбнувшись и поблагодарив, Менделеев добавил:

- Таки теперь в Токио, в хорошем доме при уважаемых людях, - продолжил он. – Пишет, что работа легкая, и она всем довольна.

Никто не просил – я о «временных женах» вообще с важными японцами не говорил, не по рангу тема, поэтому можно классифицировать улучшение судьбы Таки и «нечаянной» дочери моего личного друга как необременительный для японцев и приятный для меня жест.

- Я говорил о Таки и Офудзи с родителями, - продолжил Менделеев, пожевал губами и грустно на меня посмотрел. – И склонен согласиться с ними во мнении, что в России природным японцам будет хуже, чем на родине.

И по репутации ударит даже без оформления брака и признания малышки своей – и без того не страдающее от недостатка внимания семейство теперь стало одним их самых заметных в Империи. Решение теми, у кого на него есть право, принято, и Владимиру нужны только время и успокоение.

- Там они проживут хорошую, сытую и спокойную жизнь, - ободряюще улыбнулся я. – А у нас… - вздохнул и махнул рукой. – Сами понимаете.

- Заклюют, - кивнул чуть оживший Менделеев.

- Живьем съедят, - усилил я. – У вас, Менделеевых, врагов и завистников теперь много как никогда в жизни.

- Моськи, - улыбнулся Владимир. – Слабины не дадим, Георгий Александрович.

- Добро, - одобрил я.

Немного проводив гостя по коридору личных апартаментов – по пути – я попрощался и пошел переодеваться для встречи принцессы Масако и прибывшего с ней на мою свадьбу и просто поговорить о важном принца Арисугаву. Приглашение было отправлено и Муцухито, но просто как дань вежливости – понятно же, что не приедет. Приглашал и императрицу Цыси, по тому же принципу. А вот с Запада к нам нагрянет здоровенная толпа высшей аристократии – мы же в перерывах между войнами одна большая дружная европейская семья, а Россия – ценный союзник в периоды «семейных» дрязг. Война придет не завтра, и заключенные мной договоренности еще могут успеть «обнулиться». Не бывает такой бумажки, которая прямо «броня» - высокая дипломатия переваривала и не такие договоры, как у нас с Вилли. Во многих из них, кстати, было написано «договор о вечной дружбе» с уточнением четких критериев «вечности» - лет пять, например. Свадьба – отличный способ посмотреть на нас «изнутри» в неформальных условиях, поговорить с особо болтливыми друзьями из местных – качественные филёры в полной готовности, больше всего будут следить за англичанами и так неосторожно подставившимся зятем Гинцбурга. За последним «ходят» и сейчас, но сшиваемое дело пока в строгом секрете – может еще на каких радикалов нас господин Сассун выведет?

Сам Гораций, будучи человеком солидным (в должности Гласного столичной Думы до сих пор состоит между прочим), от личных встреч с мутными гражданами воздерживается и демонстрирует глубокое понимание ситуации: выдержав небольшую, но заметную паузу после нашего разговора – показал, что не боится – он начал потихоньку «налаживать» дела своих приисков и банка. Разумеется, у знающих людей от этого появились вопросы и подозрения, но Гинцбург отмазывается – не «в белую», мол, работать начал, а на убыточном прииске нашли хорошую жилу, впервые за много лет получив доход. А банк… О, ну вы знаете эти банки – то убытки терпят, то прибыли, тут и сам Адам Смит бы не разобрался.

Посмотрим, к чему это приведет – если заявленные доходы хотя бы на две трети приблизятся к реальным, пусть себе работает, но придется публично откреститься от зятя и очень постараться сгладить чудовищный репутационный удар – Сассун так и так под громкий суд и виселицу попадет.

В Кронштадте Александр не был давно, поэтому едем мы всей семьей. Настроение у младших волнительное – не каждый день на голову приемная сестра-японка валится, а это же так интересно! Про Азию я малышам успел рассказать многое, так что проблемы будет создавать только языковой барьер – впихнуть в плотный график брата и сестер уроки японского у меня рука не поднялась. Пока и не нужно – в России на русском говорить принято, а будущее сокрыто туманом войны.

Император с Дагмарой спокойны – лично претерпевать все тяготы и лишения процесса воспитания приемной дочери-чужеземки им не придется, а понятие «политическая необходимость» за много лет на верхушке государства хочешь-не хочешь усвоишь. Не лишены они и гуманизма – пару дней назад я чуть не выпал в осадок, когда Мария Федоровна нарекла маленькую принцессу «бедной сиротинкой». Она с матерью приедет вообще-то, и отец у нее жив-здоров да еще и на японском троне сидит! Не полез с уточнениями – маме виднее, как пестовать в себе дружелюбное отношение к приемной дочери.

Нечаянно попали в тренд – настоящих сирот продолжают разбирать из приютов сердобольные граждане. Получился неожиданный эффект: приютам выделяется бюджет и пожертвования – в зависимости от «формата», и, если воспитанников в нем осталось меньше, бюджет урезается, а жертвуют менее охотно. Не жадность хозяев заведения срабатывает, а комплекс факторов – здание нужно содержать, питание большого коллектива в полном соответствии с законами производства обходится не сильно дороже питания коллектива маленького (процессы те же, просто «сырья» требуется больше), то же верно для закупок вещей – опт как правило выгоднее розницы – и так далее. Организация, которая не стремится к процветанию – плохая организация, и неважно, коммерческая она или нет, вот и суетятся благотворители, «вербуют» уличных беспризорников, связываются с деревнями – не можешь младенца прокормить, так снеси его к попу, он в город увезет, в приют – и расклеивают объявления, в силу неграмотности «целевой аудитории» снабженные поясняющими суть рисунками. Всему этому мы очень рады – некоторое количество маленьких подданных получило возможность прожить жизнь лучше, чем им было суждено, как тут не радоваться?

Да, наш «кейс» совсем другой, но сработает все равно в плюс, заодно добавив желания заботиться о чужих детях тем, кто «трендом» доселе не проникся. Но найдутся и те, кто «иноземность» и обилие отечественных сирот заметит – им наши борзописцы объяснят, сколько ребят получило и получит в будущем путевку в жизнь благодаря выстроенным многими поколениями монархов благотворительным структурам. Цифры там очень хорошие, а проиллюстрируют их конкретные биографии «выпускников» Дагмариных приютов.

Ох, «иллюстрации»! Великая сила в этом времени оказалась – недавно «Искру» читал, свежий номер, и некто под псевдонимом «Ленин» опубликовал там статью «О пагубности террора для дела победы мирового пролетариата». Видел фотографии из Польши, получается, проникся как следует и надежно выбрал «идти другим путем». Не бог весть какой авторитет для социалистов в наши времена, но я же сам ему значимости придал, поговорив пусть и как с гимназистом, но без снисходительного тона. Кроме того, малая величина фигуры при такой статье говорит о том, что более матерые социалисты во мнении с ним сошлись – теракты однозначное и недопустимое зло – и теперь при помощи того, кого не жалко, «прогревают» и «прощупывают» мнение более радикальных товарищей.

Кронштадт к большим мероприятиям привычен – многовековая его функция как-никак, поэтому высшим должностным лицам и вмешиваться не пришлось – механизм отлажен. Матросы и офицеры в зимней форме выстроились на положенных местах, всю ночь сыпавший снежок успели убрать и сформировать из него геометрически правильные сугробы – тоже многовековая традиция! Новинка – японские флаги рядом с нашими и присутствие всего невеликого количества японских подданных, командированных в наши земли – дипкорпус, представители торговых фирм, немного армейских и флотских чинов, еще меньшее число ученых различного направления и пачка молодежи, прибывших по недавно развернутым программам обмена и двустороннему взращиванию переводчиков и специалистов по местному жизненному укладу. Всего – сотни три, на Дальнем Востоке во много раз больше, и тенденция будет нарастать.

Дипломаты Великих держав воспользовались мероприятием, чтобы показать свой великодержавный шовинизм – из посланников присутствуют только немецкий, датский и шведский. Последний вообще нынче активизировался и даже на приеме у меня побывал, под предлогом обсуждения нюансов инициатив по борьбе с международной преступностью. Получил мотивационного пинка из Центра – суетись, собирай инфу, и всеми силами старайся не допустить войны. Я бы назвал это «Протокол «В России завелся очередной Петр» введен в действие» - шведы не хуже других помнят, во что им вылился Петр оригинальный, и не питают иллюзий: если на них навалятся крепко, никакие союзники не помогут – на них ведь «навалятся» с еще большей силой.

Строить из себя миротворцев очень приятно, но это чисто ради приличий. Основной сигнал нам шведы тоже подали как положено – похвастались в своих СМИ пролоббированным лично Оскаром увеличением военного бюджета и анонсировали парочку новых броненосцев. Нейтралитет – настоящий нейтралитет эпохи расцвета империализма – стоит дорого, потому что простого его объявления недостаточно: необходимо, чтобы потенциальный агрессор понимал, что выгоды от конфликта с «нейтралом» нифига не покроют убытки. Вонь международного сообщества из-за «немотивированной агрессии» здесь вообще не учитывается – слова это же воздух, и именно такую ценность для меня имеют слова «миролюбивого» шведского посланника.

Музыка, речи, приказы, залпы орудий, шепотки о том, что козлы англичане да турки через Суэцкий канал и прочие проливы пропускать судно с дипломатически окрашенной принцессой не хотели. Помог Альберт – я ему личное письмо написал с просьбой, и он не отказал: пропустили делегацию, не пришлось в обход Африки плыть. Английский посланник был недоволен – до этого он мне лично рассказывал о том, что Турция, мол, полнотой суверенитета обладает, и даже если англичане Суэц откроют, толку все равно не будет - через другие проливы все равно не пустят. Плавали, знаем – как грязи таких «суверенных» на карте мира, а шагают почему-то в указанном другими направлении, причем в ногу и строго по команде.

С турецким посланником тоже поговорил, сразу после англичанина – этот смуглый дяденька грустно качал головой, вздыхал и ссылался на невозможность для турков контролировать Суэц – через свои-то проливы Паша́, мол, пропустить не против, но как делегации до них без прохода по Суэцу добираться?

Чистая, незамутненная клоунада, которая даже не пытается быть оправданной – знай свое место, русский, кто через проливы плавать будет решает известно кто. По идее в кулуарах такое надо держать, но нужно начинать старательно копить новости про истинное лицо дорогих партнеров – когда настанет час «икс», это все пригодится для большой речи «хватит это терпеть», приуроченной к объявлению войны.

Из уважения к принимающей стороне спустившиеся с корабля японцы были одеты по европейскому образцу. Маленькая Масако и взрослая Харука выглядели несколько растерянными, но безусловно довольными: несколько месяцев пути в далекую, незнакомую и холодную климатом страну обернулись грандиозной встречей. Тысячи людей, десятки кораблей, оркестры и участие монаршей семьи во всем этом четко говорят: уважаемых дам здесь ждали и ценят. Принцесса ожидаемо оказалась формата «земля пухом младшему брату» - через три-четыре года круглолицая (как для японки, разумеется), большеокая (тоже с поправкой на происхождение), кареглазая девчушка обещает стать ультимативной красавицей – примерно оценить «финальную форму» Масако можно по ее матери, которую, пожалуй, следует держать от аристократических салонов подальше – за такой «приз» многие захотят побороться, в пути потеряв репутацию и состояния.

Покосившись на стоящего во главе местных офицеров дядю Лешу, я оценил сальную рожу и скользящие по фигуре Харуки глаза и мысленно перекрестился: убереги, Господи, рабов твоих Романовых от августейшей похоти.