Гнев

Глава двадцать шестая

Жасмин

Зейн уводит мою голову от своего пульсирующего члена, его крепкая хватка нежна, но властна. Он с легкостью поднимает меня на кровать рядом с собой, как будто я для него ничего не вешу.

— Что-то не так? — моя неуверенность в себе закрадывается, заставляя меня чувствовать себя уязвимой и незащищенной в своей наготе.

— Нет, котенок. Ты была идеальна. Я думаю, ты хочешь, чтобы я был внутри тебя сейчас, не так ли? — его голос глубокий и хриплый, от которого у меня по спине пробегает дрожь.

— Да, но голый. Я не хочу ничего между нами, — слова вылетают из меня без колебаний. Я жажду его, каждую его частичку. Я хочу раствориться в нашей страсти, не беспокоясь и не сожалея о том, что я могу потерять.

— Тогда иди сюда и поцелуй меня, — Зейн, широко раскрыв глаза, притягивает меня к себе, так что я оседлала его широкие бедра, мое тело идеально совпадало с его. Его рука обхватывает мое горло, его большой палец прижимается к моему горлу ровно настолько, чтобы у меня перехватило дыхание, когда он подводит меня к своим губам.

Другая рука крепко сжимает мою задницу, его пальцы впиваются в плоть, пока резкий приступ боли не заставляет меня визжать.

— Хорошие девочки тоже любят боль, — шепчет он мне в губы, его слова посылают искру желания в мое тело.

— Я хорошая девочка, — хнычу я, полностью находясь под его контролем и любя каждую секунду.

— Я знаю, что ты такая, — его пальцы скользят вниз между моих ног и проникают глубоко внутрь меня, наполняя меня и поднимая с колен, пока я пытаюсь избежать подавляющего ощущения, нарастающего внутри меня.

Неистовыми движениями он направляет мое тело вниз на свой член, моя голодная дырочка с гортанным стоном затягивает его внутрь. Растяжка — это восхитительный ожог, который поджигает мою кожу и заставляет меня выгибаться назад в чистом экстазе. Его руки ловят мою грудь, грубые ладони массируют ее маленькими кругами, как мастер-пекарь, совершенствующий свое тесто. Все это время он покачивал бедрами с душераздирающим ритмом, каждый толчок углублялся. Было бы так легко стать зависимым от этого мужчины и его прикосновений. Я уже не хочу покидать его сторону; теперь я никогда не хочу покидать его постель. Когда его движения становятся все более настойчивыми, его руки скользят вниз и крепко сжимают мои бедра, толкая меня вниз с каждым толчком своего члена.

— Пожалуйста, не останавливайся, — отчаянно стону я, чувствуя, как удовольствие внутри меня достигает предела. — Пожалуйста, не отпускай меня.

— Никогда, — яростно обещает он, его голос наполнен желанием и решимостью. Наши тела движутся как одно целое в интимном танце, поглощенные нашей страстью и потерянные в настоящем моменте.

Эйфорический прилив удовольствия обрушивается на меня мощной волной, сметая все рациональные мысли и оставляя после себя только необузданное желание. — О боже, трахай меня сильнее, ты, красивый мужчина, — стону я, мое тело выгибается, встречая каждый его толчок.

— Ты сломаешь меня, котенок, — его голос напряжен от удовольствия, и я чувствую, как между нами нарастает напряженность.

— Буквально? — спрашиваю я с оттенком беспокойства, задаваясь вопросом, способна ли я причинить такой физический вред.

— Если, сломав меня, ты имеешь в виду довести меня до экстаза, то да, — отвечает он, задыхаясь, прежде чем продолжить гнать мое тело в бездну удовольствия.

— Ты не можешь отказать мне в этом теперь, когда ты открыл для меня дверь.

— Не мой член, дорогая, — поясняет он, на его губах играет легкая ухмылка. — Ты сломаешь мне… — его следующее слово остается невысказанным, поскольку удовольствие настигает его и превращает его слова в стоны. Насколько я могу судить, похоже, он собирался сказать «сердце».

Собираюсь ли я разбить ему сердце? Эта мысль приходит мне в голову, и на мгновение меня переполняют сомнения и колебания.

Затем я вспоминаю его слова ранее, как он открылся мне и показал мне уязвимые части себя.

С яростной решимостью, на которую я даже не осознавала, что способна, я рычу: — Да, я сломаю твой разум, тело и душу. Но никогда не разбивай себе сердце, — мои слова пронизаны страстью и обещанием, поскольку я продолжаю кататься на волнах удовольствия с этим прекрасным мужчиной.

Все мое тело напрягается, каждая мышца напряжена и готова к следующему восходящему толчку, который пронзит меня. Волна удовольствия захлестнула меня, нарастая и нарастая, пока не взорвалась свирепым оргазмом. Белые пятна танцуют перед моими глазами, пока мое тело подчиняется интенсивному расслаблению. Тело Зейна напрягается, когда он кончает в меня, наполняя меня своим горячим семенем.

— Обними меня, — прошу я, отчаянно нуждаясь в чем-то, что могло бы заземлить меня, пока мое тело уносит прочь на волнах удовольствия.

Я наклоняюсь вперед, мои веки тяжелеют от интенсивности моего удовольствия, и я не могу стереть с лица довольную улыбку. Здесь мое место, в его объятиях, погруженное в экстаз.

— Всегда, котенок. Тебе место здесь, со мной, — его голос звучит глубоко в моем ухе, вызывая дрожь по спине.