Гнев

Глава сорок третья

Зейн

Это была долгая ночь. Атмосфера в комнате становится более терпимой, когда Маркус и Жасмин мирятся. Они стоят рядом с Алексом, а я жду у окна. Находиться здесь — это правильно, но, как и Ленни, я хочу быть там и делать что-то полезное.

Алекс по-прежнему не отвечает, но подергивание его пальцев усилилось, к нему время от времени присоединяется мерцание век.

— Хватит ждать, — внезапно решает Жасмин, ее тело отворачивается от кровати и смотрит на меня лицом к лицу, что заставляет меня бояться, что я сделал что-то не так, несмотря на то, что не двигался.

— Пришло время сделать это как следует.

— Что сделать? — я противодействую ее требованию.

— Это, — настаивает она. — Я же говорила тебе, что скажу, когда придет время, и теперь пришло время.

— Что? — я хмурюсь, на мгновение обдумывая ее слова. И тут меня осенило. Ее отказ от моего предложения сопровождался приказом повторить жест, когда она решит, что пришло время. Но сейчас не может быть подходящим временем, верно? — Сейчас?

— Да, Зейн. Сейчас.

— Ну, окей. Мои чувства к тебе не изменились, — я утешаю ее тем, что моя задержка не связана с переменой взглядов, а связана с моим беспокойством за маленького мальчика в постели.

— Тогда продолжай, — Жасмин складывает руки, как будто это предложение ограничено по времени. Я оглядываюсь вокруг нее на Маркуса, который беспомощно пожимает плечами.

— Отлично, — я киваю. Она терпеливо улыбается, и я понимаю, что эта драма убедила ее посвятить себя семье. — Да.

С угрозой чепухи, продолжающей вылетать из моего рта, я убегаю в спальню к ящику, где лежит нелюбимое кольцо. Мои пальцы сомкнулись вокруг бархатной коробки, которая прожигала дыру в моем сознании с тех пор, как я впервые спросил ее.

Вернувшись в комнату Алекса, я делаю глубокий вдох, позволяя каждой секунде растягиваться настолько долго, насколько могу. Затем я опускаюсь на одно колено и предлагаю открытую коробку. — Жасмин Морган, окажешь ли ты честь, согласившись стать моей женой?

Я делаю паузу, моя душа лежит в моих руках.

Вместо того, чтобы мы лежали вместе в постели, пока Алекс болтал по телефону, теперь Алекс лежит в постели, а мы двое — в изножье кровати.

— Да, — выдыхает она, и это слово становится спасательным кругом, переброшенным через хаос. — Да, я согласна.

Кивнув ей из-за собственного недоверия, я надел кольцо ей на палец.

— Я так счастлив, Жасмин. Я не могу в это поверить, — я встаю и целую красавицу передо мной.

— Ты можешь доверять члену семьи, — усмехается Жасмин. Я смотрю на Маркуса, зная, как сильно он верит в семью.

— Определенно, — я согласен.

— Верно, — Жасмин напрягается и отступает от меня. — Я хочу, чтобы вы оба набрались мужества и перестали хандрить. Я останусь с Алексом и сообщу, если что-то изменится. Вам нужно доказать, что Алекс прав. Он сын мафии, внук мафии. Плохой человек причинил ему вред, а значит, он причинил вред и тебе. И ты никому не позволишь уйти от наказания.

— Ты права, — именно вера Алекса в это помогла ему устоять перед Десмондом, и я не позволю ему проснуться, зная, что мы сидели здесь и плакали, а этому человеку все сошло с рук.

Слова Жасмин подкрепляют нашу решимость, и мы с Маркусом направляемся к двери, чтобы стать теми людьми, которыми он нас считает. Если кто-то нас обидит, мы не прячемся дома и зализываем раны; мы избили ублюдков, которые ранили нас самих, до полусмерти.

— Ты куда-то собираешься? — спрашивает Ленни.

— Да. Мы собираемся убить Десмонда.

— Ох, пора, — соглашается Ленни.

Когда мы проходили мимо растрепанной гостиной, на полу все еще оставались следы прежнего хаоса.

— Эй, — кричу я одному из охранников. — Я думал, ты это проясняешь.

— Новое окно будет здесь через тридцать минут. Как только оно будет доставлено, мы позаботимся о том, чтобы вы ничего не заметили, — уверенно обещает охранник.

— Сейчас мы отправляемся. Я хочу, чтобы мужчины стояли у каждой двери, пока я не вернусь. Никто не входит и не выходит, знаете вы их или нет. Понял?

— У нас есть фотография Десмонда Грейвса. Мы будем держать дом крепче, чем утиную задницу, пока вы не вернетесь.

Мне нравится это чувство, а также уверенность, с которой этот мужчина обращается ко мне. Нет и намека на обычное нервное напряжение, которое возникает при встрече с консильери. У нас также есть кинологи, патрулирующие снаружи, и выключающие прыгучего спрингер-спаниеля, кто вынюхал Жасмин для пары рыжевато-коричневых собак, которые с радостью оторвут кому-нибудь руку. Я более чем доволен способностями этих ребят.

— Спасибо. Я полностью верю вам всем.

Их головы резко поднялись, глаза широко раскрылись, не только от удивления от благодарности, но и от нового чувства срочности. Они оживленно кивнули и вскочили на ноги, чтобы обезопасить помещение и обеспечить безопасность всех, кто находится внутри. Поскольку окно скоро будет укреплено, Маркус, Ленни и я отправляемся на охоту за человеком, который думает, что может причинить вред ребенку, и ему это сойдет с рук.

Мы едем на отдельных машинах, что дает нам больше гибкости, и едем, как процессия, по улице в сторону клуба Десмонда. Враждебное завладение его гордостью и радостью должно выманить его из трудной ситуации. Наши люди уже здесь в бою, его обычные пристанища прикрыты. Поскольку его работа и дом под угрозой, то, когда мы замкнем петлю вокруг него, это лишь вопрос времени.

— Послушайте, — кричу я тихим и ровным голосом, собирая наших людей в офисе Десмонда. На этот раз на сцене не танцует Жасмин, рядом со мной нет Уильяма и Ронана. Вместо этого у меня есть Маркус, Ленни и целая команда мужчин, надеющихся на повышение. Привлечь внимание себя или капо — самый быстрый путь вверх по служебной лестнице. — Десмонд там, и мы найдем его, прежде чем он сможет нанести больший ущерб. Десмонд ранил одного из наших; шестилетний ребенок лежит без сознания из-за него. Распространите информацию: мы идем за ним, — продолжаю я, слова пронизаны обещанием возмездия, которое не оставляет места для сомнений. — Я хочу, чтобы глаза были на каждом углу. На этот раз он не ускользнет из наших пальцев.

Благодарности потрескивают среди мужчин, как огонь, пойманный ветром. Они знают, что поставлено на карту, и знают, насколько срочно мы двигаемся вперед.

— Десмонд поймет, что мы идем у него на хвосте, — добавляю я в последней ноте, чтобы разжечь в них пламя решимости. — И пусть он почувствует страх, который он пытался вселить в этого мальчика.

От этой небольшой группы людей послание распространяется по сети, каждому торговцу наркотиками, каждому известному сообщнику, каждому приятелю. К этому прилагается фотография рассматриваемого человека, благодаря которой мы можем охватить все уголки города.

Теперь это лишь вопрос времени, когда мы сможем вернуть Алексу справедливость, которую он заслуживает.