Гнев

Глава двадцать девятая

Зейн

Жасмин мирно покоится у меня на руках, ее грудь медленно поднимается и опускается с каждым вздохом. Она провела всю ночь в моей постели, и, проснувшись, я обнаружил, что она все еще здесь, и мое сердце вырывается из темной ямы, в которой оно обычно обитает. Аромат вина все еще сохраняется на ее коже, напоминание о снисходительных семейных узах, которые мы разделяли. Сегодня утром я беспокоюсь о ее голове, зная, что она, возможно, выпила слишком много очков из улова Ленни. Даже в состоянии алкогольного опьянения она имеет надо мной такую власть, которой я не могу сопротивляться. Моя преданность ей непоколебима, но моя работа и семья также должны быть на первом месте.

Когда я нежно целую ее губы, она шевелится и поворачивается ко мне с сонной улыбкой. — Прости, котёнок, — шепчу я ей на ухо. — Но когда Алекс обеспокоен, лжи не бывает. У этого мальчика нет границ.

Она тихо мычит в ответ, показывая, что, хотя она пока и не хочет просыпаться, она не будет возражать против того, чтобы наш юный друг присоединился к нам под одеялом.

Мой телефон снова звонит, напоминая мне, почему я проснулся. — Привет?

— Прости, пап, — говорит Маркус приглушенным голосом. — Алекс уже целый час уговаривает меня позволить ему поздороваться с Жасмин. Ты знаешь, каким он может быть. Я понимаю, что она, возможно, еще не встала.

— Ты достаточно проснулась, чтобы разобраться с Алексом? — я поворачиваюсь к женщине рядом со мной, задаваясь вопросом, достаточно ли имени мальчика, чтобы вытащить ее из сна.

— Она в твоей комнате? — Маркус слабо охает, как будто ее присутствие в моей комнате является признаком серьезных отношений.

— Дайте нам пять минут, чтобы проснуться и сварить кофе, — улыбаюсь я. — Тогда перезвони, но убедись, что он сначала почистил зубы.

— Большое тебе спасибо, — хвалит Маркус, пока Алекс удаляется на заднем плане. Я знаю, что чистка зубов — это ежедневная битва для моего сына, но я бы смирился с утренними звонками, если бы это хоть немного облегчило их жизнь.

Я спускаюсь на кухню, чтобы вернуться с двумя дымящимися кружками кофе, ставлю их на прикроватную тумбочку и снова целую Жасмин.

— Не жаворонок, котенок?

— Слишком привыкла работать в барах до раннего утра, — вздыхает она в ответ, пытаясь сесть.

Насыщенный аромат кофеина наполняет воздух, пока мы ждем звонка Алекса, и Жасмин прижимается ко мне ближе, довольствуясь нашим маленьким пузырем тепла и комфорта. На данный момент все кажется идеальным и мирным, поскольку мы готовимся к еще одному дню в нашей нетрадиционной, но полноценной семейной жизни.

Алекс дает нам ровно две с половиной минуты, прежде чем позвонит и начнет быстрый пересказ своего сна, где Флиппи-Флоппи сделал что-то потрясающее с морковкой и копченой рыбой.

Когда я слышу, как мальчик бормочет, я не могу не чувствовать себя виноватым. Он так невинно доверяет мне и считает, что Жасмин — моя девушка, которая всегда будет рядом со мной. Когда она лежит рядом со мной в постели, я задаюсь вопросом, как мне убедить его в чем-то еще.

Мы даем Алексу правильные ответы по громкой связи, несмотря на обмен растерянными взглядами, когда он прощается и вешает трубку, не оставляя ничего, кроме ошеломленного молчания.

Голос Жасмин нарушает тишину тихим бормотанием. — Мы собираемся разбить ему сердце?

— Надеюсь, что нет, его или мое, — отвечаю я, чувствуя на своих плечах груз ответственности. — В конечном счете, это твое решение. Мяч на твоей площадке.

Я надеюсь, что наше тепло и гостеприимство по отношению к ней дали ей почувствовать вкус жизни, которую я ей предлагаю. Хотя ей еще слишком рано было знать, чего она хочет, я хотел, чтобы она принимала свои будущие решения без каких-либо сомнений в моих намерениях. Я не планировал делать это сейчас. Не знаю, когда я надеялся на это, но я всем сердцем знаю, что это правильный шаг.

Повернувшись к маленькой бархатной коробочке в ящике рядом с кроватью, я достаю ее и дрожащей рукой протягиваю ей. Внутри находилось сверкающее кольцо, мерцающее в мягком свете прикроватной лампы. — Жасмин Морган, — сказал я дрожащим от волнения голосом. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня.

Я быстро добавил, надеясь не вынуждать ее к немедленному ответу: — Потрать столько времени, сколько тебе нужно, чтобы быть уверенной. Я знаю, что не сомневаюсь в своем сердце, что ты единственная женщина после Изабеллы, которая когда-либо войдет в него. Я предлагаю тебе — все, что у меня есть, пока я у тебя есть, — мое сердце бешено бьется, пока я жду ее ответа, молясь, чтобы она сказала «да» и приняла все, что я предлагаю.

Чтобы доказать искренность моей просьбы и отсутствие давления, я аккуратно закрываю богато украшенную шкатулку и деликатно передаю ее ей в руки. — Я не прошу тебя решать сейчас; потрать столько времени, сколько тебе нужно, — уверяю я ее.

Я чувствую прилив паники при мысли о ее унизительном отказе. Это был спонтанный поступок, который мог оказаться самой большой ошибкой в моей жизни.

— Мне очень жаль. Это должно было быть спонтанно, но теперь я вижу, что это было просто неуместно, — я стону и зарываю лицо в подушку.

— Не волнуйся об этом, — нежным голосом Жасмин кладет коробку обратно мне в руку. — У тебя будет еще один шанс сделать это правильно, стоя на одном колене. Тогда я дам тебе ответ.

Она сжимает мои пальцы на коробке и наклоняется, чтобы поцеловать их, прежде чем отправиться в ванную. Тяжесть отказа тяжело висит в воздухе.

Тем более, что это был не отказ, а просто приказ стать лучше. Чтобы сделать это правильно.