Город Звёзд

Глава 2 Новая страваганте

Оба подростка, словно окаменев, стояли, глядя широко раскрытыми глазами на крылатых лошадей. Чезаре позволил себе немного расслабиться. Для этого странного, вроде бы не представляющего особой угрозы мальчишки вид черного жеребенка явно оказался полной неожиданностью. Но почему тогда он держит в руках эту фигурку?

— Где ты взял ее? — спросил он.

— Где я? — одновременно спросила Джорджия.

Вопрос был настолько странным, что Чезаре позабыло том, что и сам о чем-то спрашивал. Он пристальнее присмотрелся к мальчишке. Довольно странное зрелище. Прежде всего, его одежда была изготовлена из великолепного материала, которым в Реморе могли бы похвастаться только богатые купцы, но при этом выглядела бесформенной, мешковатой и лишенной всякого изящества, словно сшила ее какая-нибудь нищая крестьянка. Тем не менее, уши его были, словно у юного принца, украшены драгоценным серебром, и серебряное же колечко было у него в брови — нечто, чего в Талии видеть Чезаре никогда не приходилось. Сплошные загадки. Особенно если учесть, что паренек не знает, где он находится.

— Как же ты попал сюда, если не знаешь, где мы? — спросил Чезаре.

Джорджия покачала головой.

— Не знаю. Вот я в своей лондонской постели, а через мгновенье уже здесь, в этой конюшне. Только это не та конюшня, в которой я привыкла бывать. Я не знаю ни одну из этих лошадей. Особенно вот эту. Но она — настоящее чудо, правда ведь?

Сразу же поняв, что видит перед собой братскую душу, Чезаре позволил Джорджии подойти ближе к жеребенку. Уж верно, этот странный парнишка, который так любит лошадей, не причинит ему никакого вреда.

— А все же у тебя откуда-то взялось его подобие, — сказал он. — Слишком уж большим было бы совпадением то, что ты явился в округ Овна сразу же после того, как этот жеребенок появился на свет, если тебе не было известно о его существовании.

— Конечно же, не было, — ответила Джорджия. — Откуда? На свете ведь нет крылатых лошадей. Их просто не бывает.

— В Реморе бывают, — с гордостью проговорил Чезаре. Он просто не в силах был удержаться. — Правда, только раз в сто лет или около того. На этот раз подобная честь выпала Овну.

— Извини, но я не знаю, что ты имеешь в виду, говоря об Овне.

— Разве ты не из Реморы? — спросил Чезаре.

— Нет, не из Реморы, — ответила Джорджия. — Говорю же тебе, что я живу в Лондоне, в Ислингтоне.

Увидев, что собеседник продолжает непонимающе смотреть на нее, она добавила:

— В Англии. Ну, знаешь — Европа, Земля, солнечная система, вселенная, — выдала она в стиле своих школьных учебников.

— Англия? — сказал Чезаре, — Но сейчас-то ты в Талии. В Реморе, самом главном из ее городов. Как же ты мог попасть сюда, сам о том не ведая?

Он пристальнее всмотрелся в мальчишку, пытаясь понять, лжет ли тот или говорит правду. Теперь, когда Чезаре увидел его припухшие глаза и потеки от слез на щеках, ему стало чуточку стыдно. Что-то довело этого паренька до полного отчаяния. Он, правда, был моложе Чезаре на год или что-то вроде этого, но тальянский подросток не мог припомнить, чтобы хоть когда-нибудь горе заставляло его вот так заливаться слезами.

— Беда какая-то стряслась? — неловко поинтересовался Чезаре. — Тебя кто-то обидел?

И тогда всё вновь потоком хлынуло на Джорджию. Издевки Рассела, сознание того, что она заперта в своей комнате, словно в ловушке, жажда оказаться в том мире, где лошади могут летать… Может быть, совершив скачок во времени и пространстве, она оказалась в стране этрусков? Как она называлась — Этрурия? Но этот парень сказал, что они в Реморе, в Талии, а она никогда не слыхала о таких местах. Джорджия устало закрыла глаза. Быть может, когда она откроет их вновь, он исчезнет вместе с чудесным жеребенком и всей конюшней?

Вместо этого в конюшню вошел рослый седовласый мужчина, настолько похожий на Чезаре, что мог быть только его отцом. Он удивленно уставился на Джорджию.

— Что это значит, Чезаре? — спросил мужчина отрывисто, но без злости.

— Не знаю, — в полном соответствии с истиной ответил подросток. — Он внезапно оказался здесь… на этом самом месте.

— Я Джорджия О'Греди, — сказала Джорджия, сообразив, что Чезаре и в голову не пришло принять ее за девочку.

— Джорджио Греди, — повторил мужчина, и Джорджия поняла, что он тоже считает ее мальчиком. Но в данный момент возможности исправить недоразумение у нее не оказалось.

— Паоло Монтальбано, конюший округа Овна, — представился мужчина. — С Чезаре, моим сыном, ты уже, кажется, познакомился. А теперь будь добр рассказать нам, что ты здесь делаешь.

На меньшем, чем миля, расстоянии, в другой конюшне того же города новому конюху объясняли его обязанности.

— А вот это, — сказал Риккардо, — Бенвенуто, которого мы выставим на Звездные Скачки.

Новый конюх окинул гнедого жеребца оценивающим взглядом и почесал ему загривок. Как все-таки здорово снова оказаться при лошадях. В Беллеции об этом и думать было нечего там ведь просто негде ездить верхом. Он вообще рад был оказаться подальше от этого прогнившего, вечно плетущего заговоры города с его аристократически изысканным стилем жизни и безумным преклонением перед женщиной-правительницей.

Женщины Энрико не слишком-то интересовали. То ли дело лошади! Единственная его серьезная попытка начать семейную жизнь закончилась плачевно. Его невеста исчезла при довольно загадочных обстоятельствах. Сбежала с каким-то другим мужчиной, как подозревал Энрико. Впрочем, половину приданого отец невесты ему все-таки выплатил. Опять же Ринальдо ди Кимичи, и прежде неоднократно нанимавший Энрико, щедро оплатил оказанные ему в Беллеции услуги, так что, по сути дела, работать сейчас у Энрико не было никакой необходимости.

Страсть шпионить, выведывая чужие тайны, была у него в крови. Тем более сейчас, когда он вплотную приблизился к самому сердцу семейства ди Кимичи, Его новым нанимателем был сам Папа, дядя Ринальдо, представитель старшего поколения семейства. И хотя номинально Энрико числился сейчас простым конюхом в конюшнях округа Близнецов, его настоящее задание сводилось к тому, чтобы обеспечить победу их лошади на Звездных Скачках. Обеспечить любыми средствами, которые для этого могут понадобиться.

— Siamo a cavallo… есть у нас такая лошадка, — мягко проговорил он, обращаясь к Бенвенуто. — Дело, стало быть, в шляпе.

В ответ ему жеребец негромко заржал.

То, что появившийся у них незнакомец — девочка, отец и сын Монтальбано поняли примерно на середине рассказа Джорджии.

— Почему же ты одета, как мальчик? — спросил Паоло.

Джорджия опустила взгляд на свои пижамные брюки и мешковатую безрукавку, которые она обычно надевала на ночь.

— Там, откуда я, такие вещи носят и мальчики, и девочки, — пожала она плечами.

— Девочки носят панталоны? — недоверчиво спросил Чезаре. — И вот так стригут себе волосы?

— Не все, — признала Джорджия, проведя рукой по ежику своих волос. — А вот панта… я хочу сказать брюки, и впрямь все носят. Днем обычно джинсы, а на ночь чаще всего надевают пижамные брюки.

На мгновенье она задумалась.

— Но тут сейчас не ночь, верно ведь?

Вместо ответа Паоло распахнул дверь конюшни, и внутрь хлынул поток яркого солнечного света. Кошка подошла к порогу и, усевшись на солнышке, начала умываться. Неожиданно Чезаре ахнул. Джорджия увидела, что и он, и его отец, разинув рты, не сводят с нее полных изумления глаз.

— В чём дело? — смущенно спросила девочка. Чезаре показал на пол за ее спиной.

— У тебя нет тени.

Завершив свой визит вежливости в конюшни Близнецов, Никколо ди Кимичи пересек город, направляясь в округ Девы Владычицы. Путь его лежал через ничейную землю Strada delle Stelle, Звездной Дороги, тянувшейся от Ворот Солнца на севере города до Ворот Луны на юге. Это была просторная магистраль, достаточно широкая для того, чтобы на ней могли спокойно разминуться две пароконные упряжки. Как раз на полпути от одного до другого конца Звездной Дороги, в самом центре города, выстроенного в форме почти правильного круга, расположилось Campo delle Stelle, Звездное Поле, разделенная на четырнадцать секторов обширная круглая площадь, на которой и происходили ежегодные Звездные Скачки.

Никколо остановился на краю площади, наблюдая за кипящей там жизнью. В центре площади располагался фонтан, окруженный каменным парапетом, с которого удобнее всего было следить за скачками. Посреди фонтана окруженная извергающими из своих пастей воду рыбами и мраморными нимфами, из кувшинов которых тоже низвергались струи воды, вздымалась высокая, тонкая, словно шест, колонна. Увенчивала ее фигура дикой львицы, кормящей своим молоком Рема, основателя города, и его близнеца Ромула, отправившегося дальше на юг и основавшего Ромулу — город, всегда являвшийся главным соперником Реморы.

В каждом из расположенных вокруг площади зданий и в папском дворце, местожительстве Фердинандо, младшего брата Никколо, имелись, разумеется, великолепные балконы, с которых было очень удобно наблюдать за скачками. Через несколько недель каждый балкон будет разукрашен в цвета того округа, за который болеет хозяин дома. Белый и розовый цвета Близнецов на папском балконе, зеленый и пурпурный цвета Девы, красный и желтый — Овна… При мысли об Овне Никколо скрипнул зубами.

— Не желает ли ваша светлость освежиться? — обратился к нему набравшийся смелости торговец, предлагая высокую кружку с ледяным лимонным шербетом.

Разрядка оказалась как нельзя более своевременной, и Никколо выпил кружку до дна, бросив торговцу серебряную монету, во много раз превышавшую стоимость напитка. Уже через минуту Никколо укорил себя за проявленное безрассудство. Обычно он ничего не ел и не пил вне стен принадлежавших его семейству дворцов, где каждое блюдо предварительно пробовалось слугами. Видно, к старости он становится слишком неосторожным. Сегодня же ему повезло. Шербет был просто шербетом.

Никколо пересек площадь и углубился в один из узких переулков, которые вели к главной улице округа Девы.

«Вновь слишком беззаботен», — пробормотал он, глянув через плечо. Никакого убийцы за его спиной не оказалось, и герцог прошел по Виа делла Донна к центральной площади округа. По дороге он миновал множество статуй Девы, в иных местах напоминавшей восточную богиню, а в других — нежную мать ребенка, рожденного, чтобы стать Владыкой Мира. Эта разноголосица не смущала Никколо. Он был тальянцем до мозга костей и привык исповедовать или, по крайней мере, делать вид, что исповедует, две религии одновременно.

В округе Девы Никколо чувствовал себя лучше, чем где-либо еще в Реморе. Этот округ считал себя породненным, связанным чем-то вроде вассальной зависимости с Джильей так же, как каждый из двенадцати округов считался породненным с одним из городов-государств, составлявших страну. Здесь в Городе Звезд округ Девы был как бы крохотной частицей Города Цветов. Никколо поставит на лошадь Девы, пусть даже все в доме его брата будут болеть за Близнецов. Этот их Бенвенуто выглядит совсем неплохо, так что пора навестить конюшни Девы и посмотреть, как там обстоят дела.

Паоло влил в рот Джорджии оставшийся от завтрака Чезаре эль. Минуту назад, увидев, что она не отбрасывает тени, девочка страшно побледнела и бессильно опустилась на солому.

— Что это значит? — спросила она теперь. — То, что меня на самом деле нет здесь?

— В некотором роде, — серьезным голосом ответил Паоло. — Это означает, что ты страваганте.

Джорджии это ничего не говорило, но она увидела, как Чезаре сделал рукой нечто вроде знака креста. Так, словно перед ним была ведьма, а то и сам дьявол.

— Что будем делать? — спросил подросток. — Не станем же мы сдавать ее властям?

— Конечно, нет, — спокойно проговорил Паоло. — Нам просто надо будет связаться с другим страваганте.

— Но как же мы это сделаем? — спросил явно обеспокоенный Чезаре. — Разве это не опасные, могущественные волшебники, живущие в таких городах, как Беллона?

— Не обязательно, — с улыбкой ответил его отец. — Я, например, один из них.

Теперь пришла очередь Чезаре неожиданно опуститься на солому.

Джорджия не знала, кто такие страваганте и каким образом она и этот широкоплечий мужчина могут принадлежать к ним, особенно если учесть, что у него-то тень определенно была. Но она видела, что слова, сказанные Паоло, оказались для Чезаре страшным потрясением.

— Ладно, — сказал Паоло. — Пора тебе обо всём узнать. Я уже и так какое-то время подумывал об этом. Через день или два двое наших братьев будут в городе и посоветуют нам, что делать с маленькой Джорджией. А пока что нам следует подыскать какую-нибудь одежду, в которой она будет не так бросаться в глаза. — Он повернулся к Джорджии. — Боюсь, что из-за твоих волос придется вырядить тебя мальчишкой. Пока ты здесь, лучше тебе оставаться Джорджио.

— Согласна, — поспешно ответила Джорджия. Ей и думать было страшно о том, что носили девочки в этих отдающих седой древностью местах — какие-нибудь платки, наверное, и уж наверняка корсеты.

Повинуясь кивку отца, Чезаре вышел, чтобы поискать что-нибудь из одежды. Джорджия же подошла поближе к крылатому жеребенку, стараясь получше разглядеть его.

— Удивительное, загадочное совпадение, не правда ли? — сказала она, показав Паоло свою фигурку крылатой лошади. — Это непременно должно быть как-то связано с тем, что я оказалась здесь.

— Конечно, — ответил Паоло. — Это талисман. У каждого страваганте есть свой талисман — ключ к странствиям между нашими мирами. Но на твоем месте я бы никому его не показывал. Особенно здесь, в Реморе. Этот город — цитадель ди Кимичи, а их очень интересует всё, связанное со стравагацией.

— Прошу прощения, — сказала Джорджия. — Вы, должно быть, считаете меня страшной тупицей, но не могли бы вы все-таки вернуться чуточку назад? Я не знаю, что такое стравагация, какое она имеет отношение к тому, что я попала сюда, и кто такие эти Кимми, о которых вы только что упомянули. И как долго, кстати, я пробуду здесь? Моя мама с ума сойдет, если утром меня не окажется дома. — Она на мгновенье умолкла. — А там это будет утро?

Паоло покачал головой.

— У меня нет ответов на все эти вопросы. Скажу тебе то, что я знаю и о чем догадываюсь. Страваганти — это братство ученых, рассеянных по городам-государствам Талии. В Реморе я единственный из них. Это опасное призвание, поэтому мне приходится скрывать его, занимаясь работой конюшего. Даже моя семья не знает о том, что я страваганте — по крайней мере, не знала до тех пор, пока я только что не сказал об это Чезаре.

— Он выглядел совершенно ошеломленным, — сказала Джорджия. — Почему это так опасно?

— Первый страваганте появился в нашем мире случайно, — сказал Паоло. — Он и стал основателем нашего братства. Пришел он из страны, которую вы называете Англией. Это был ученый — алхимик, как их тогда называли — и путь он обнаружил случайно, когда при одном из опытов в его лаборатории произошел взрыв.

— Как его звали? — спросила Джорджия, мысленно отметив, что надо будет навести справки о нем в Интернете.

— Уильям Детридж, — ответил Паоло. — Во всяком случае, так его звали тогда. Впервые он появился в Талии двадцать пять лет назад, когда щупальца Кимичи начинали уже стискивать всю страну. Всё это время он учил тальянцев пользоваться принесенными им из своего мира талисманами, чтобы они и сами могли попадать туда. Что еще более важно, они переносили талисманы из Талии в вашу Англию, предоставляя новым странникам возможность перемещаться из вашего в наш мир.

— Талисманы? — проговорила Джорджия. — Вы имеете в виду что-то вроде моей крылатой лошади? Она тоже пришла к нам из Талии?

— Да, — ответил Паоло. — Я сам отнес ее к вам.

Теперь затрясти головой пришла очередь Джорджии. При этом она стала больше всего похожа на собаку, вытряхивающую воду из ушей, чтобы лучше понять сказанное ее хозяином.

— Вы были в Англии? — переспросила она недоверчиво. — В моем мире? Когда? И как? Лошадку мне продал мистер Голдсмит, а в его антикварный магазин она попала, по его словам, из дома одной старой леди на Уэйверли Роуд.

— Несколько месяцев назад, — сказал Паоло, — отношения между ди Кимичи и братством странников-страваганте достигли критической точки. — Он хмуро пригладил рукой свои тронутые сединой темные волосы. — Так много такого, что надо тебе объяснить, такого, что тебе непременно надо понять. Тот, кто вроде тебя только что прибыл в наш мир, похож на новорожденного ягненка, оказавшегося среди волков. Особенно если учесть, что ты оказалась в одном из средоточий могущества ди Кимичи.

— Вы всё время упоминаете это имя. Кто они? И почему они представляют такую угрозу для страваганте!

— Это могущественное семейство, — сказал Паоло, — самое могущественное во всей Талии. К клану ди Кимичи принадлежат герцоги и принцы большинства городов-государств северной Талии. А там, где они не у власти, ими заключены союзы с местными правителями. Здесь в Реморе, бывшей когда-то столицей великой Ремской империи, Папой и одновременно нашим государем является младший брат теперешнего главы клана. Они сказочно богаты, а их честолюбие не имеет предела. Они хотят править всей Талией. На севере страны они добились успеха почти везде, за одним исключением, и теперь обратили свое внимание на южные Ромулу и Читтануову. Когда все двенадцать городов-государств вольются в их Республику, можешь не сомневаться, что Республика превратится в Королевство. И сама можешь догадаться, из какой династии будет его первый король.

Паоло выжидающе посмотрел на Джорджию.

— Ди Кимичи? — медленно проговорила она: — Прошу прощения, но я не понимаю, какое всё это имеет ко мне отношение. Я ничего не понимаю в политике — тем более, что у вас она, кажется, сильно отличается от нашей. В каком столетии выживете?

В мире Джорджии этот вопрос прозвучал бы как издевка, но здесь она действительно хотела получить на него ответ.

— В шестнадцатом, — сказал Паоло. — Я знаю, что ты явилась из мира, отстоящего больше, чем на четыреста лет. Не забывай, что я побывал не только в вашем мире, но и в вашем времени.

— И еще одно, — нахмурившись, проговорила Джорджия. — Ваша Талия, судя по именам и названиям, представляется каким-то вариантом нашей Италии, тем не менее, я понимаю всё, что вы говорите, хотя никогда в жизни не занималась итальянским языком.

— Странники всегда понимают язык той страны, куда они перемещаются, — ответил Паоло. — Правда, пока что врата открывались только между вашей Англией и нашей Талией.

— Тогда почему же вы отстаете по времени на сотни лет? — спросила Джорджия. — Я имею в виду, от меня. Простите, но столько вещей остаются для меня по-прежнему непонятными. Вы сказали, что меня перенесли сюда. Но зачем? Я всего лишь девочка. Моложе Чезаре, судя по его виду. Чем я могу помочь Странникам в борьбе против богатого и могущественного семейства? Я и с одним-то из своих родственников не могу управиться.

В эту минуту в конюшню с охапкой одежды в руках вбежал Чезаре.

— Прошу прощения, что так задержался, — тяжело дыша, проговорил он. — У нас в доме гость. Я уговорил его выпить бокал вина с Терезой, но нам необходимо поскорее убрать куда- нибудь Джорджию. И не только Джорджию. Он хочет взглянуть на лошадей.

— Кто он? — одновременно спросили Джорджия и Паоло.

— Герцог Никколо, — ответил Чезаре. — Никколо ди Кимичи сейчас в нашем доме. И будет здесь с минуты на минуту!