Гризельда

Глава 13. Воспоминания

Дом встречал детектива-развалюху Сорок седьмого участка привычной пустотой и темнотой. Сегодня Боул позволил себе вернуться пораньше, чтобы попытаться поспать хотя бы несколько часов до начала ночной смены. Вот уже третий день он бесцельно шатался по злачным местам, желая найти хоть кого-то из списка пропавших людей, и сегодня ему всё-таки повезло. Начальница предоставила ему немало информации на блюдечке, но вместе с тем запретила спускаться в канализацию, чтобы попробовать поискать там. Но что было ещё более странным, за всё время работы он ни разу туда не заглядывал, хоть и интуитивно чувствовал, будто знал об этом месте.

Тонкий скрип в ушах заставил скривиться от боли, как вдруг перед глазами Джери проплыл образ металлического люка, поддетого ломом.

Сердце детектива пропустило удар, когда он с ужасом осознал, что на самом деле уже спускался в подземелье Фено. Точно спускался! Теперь он был уверен в этом на все сто! Но почему же он ранее словно напрочь позабыл об этом месте, почему?

Сильное мыслительное усилие не дало никаких результатов. Память оказалась глуха к просьбам хозяина черепушки, которая вот-вот обещала треснуть от усердия.

– Так, ладно, надо бы что-то пожрать.

Подойдя к буфету, он достал оттуда чёрствую булку хлеба. Из другой секции вынул вяленое мясо. На столе стояла начатая бутылка сидра.

– Для перекуса и так сойдёт, – проворчал детектив, морщась. Допекающее чувство изжоги с лёгкостью напомнило, что он давненько ничего не ел, чем и собирался заняться в последующие пятнадцать минут.

Быстро прикончив окорок, два куска хлеба и остатки сидра, Боул наконец облегчённо выдохнул и вернулся к изначальным планам – узнать о причине столь нехарактерной для него амнезии.

– Может быть, я башкой ударился? Упал? Или меня стукнули?

Он медленно поднял руки, стряхнул остатки хлебных крошек и пощупал затылок, плавно перемещая пальцы к височным долям.

– Вроде бы всё на месте, новых шишек не чувствую.

Разочарование, с которым он блуждал взглядом по необжитой кухне новой квартиры, куда переехал год назад, было для него очень неприятным. Картонные коробки так и остались стоять в прихожей, видимой взору с этого места. Внезапно его взгляд зацепился за рамочку с фотографией, лежащую наверху неразобранной кучи.

Молниеносная мысль пронеслась у него в голове. Он быстро подскочил на ноги, желая поскорее достать одну очень полезную вещь, которая, возможно, могла бы ему хоть как-то помочь.

– Где же он был… – пробормотал Боул, вытряхивая на пол всяческий хлам и барахло, частично его, частично Джинджер. Даже дочкины вещи зачем-то забрал из прошлой квартиры, а не выкинул, как собирался сделать изначально после очередной ссоры, вот только лень возобладала. – Да где же!..

Фиджеральд остервенело опрокидывал коробку за коробкой в поисках нужной вещицы. Пёстрый красный конверт промелькнул перед глазами совсем неожиданно, а чувство узнавания заставило его застыть на месте в изумлении.

Одно за другим в голове начали всплывать образы, о которых он столь успешно забыл к настоящему моменту. Или, быть может, всё дело в алкоголе, который мог оказывать галлюциногенный эффект?

Нет. Боул мотнул головой, прогоняя эту мысль. Сидр давно выдохся, и выпитая доза лично для него была совсем маленькой.

– Фотоальбом… – пробормотал детектив, подхватывая красный конверт в руки. – Где же я его оставил?

Секунда понадобилась Боулу на осознание, что у него в руках и есть та самая необходимая вещь, которую он искал. Две – на бережное открытие незапечатанного конверта.

Внутри лежала фотография, которая если не объяснила всё, то хотя бы многое из того, что ему следовало знать…

– А-а-а! – выкрикнул детектив от боли, потому что непрошеные воспоминания вдруг начали возвращаться в его голову. – А-а-а…

Стиснув зубы, звезда-развалюха Сорок седьмого полицейского участка смял в руках фотографию, на которой были запечатлены сразу трое: он, Джинджер и Зора Ринч.

Боул наконец вспомнил, почему начальница спрашивала его о табличке. Ведь это он её сделал и подарил на день рождения подполковнице! Это он притащил с собой жену-шпионку на праздник, не подозревая, что тем самым раскрывает стольких агентов-информаторов. Это он наверняка повинен в смерти, как минимум, двоих из них! Если Джина и впрямь его предала…

– А-а-а! Тварь! – Боул со всей силы стукнул ящики, и те с грохотом налетели на стену, но не опрокинулись. Повезло. – Гадина! Придушу!

Громкий вдох, громкий выдох. Детектив поспешил справиться с накатывающим приступом злости, приглушившим головную боль.

– Теперь-то мне ясно, почему я поспешил забыть всё как страшный сон. Я ведь чувствовал, что виноват перед коллегами. И их обвиняющие взгляды мне это подсказывали! Но почему же мне никто не сказал! Почему?..

Сжав пальцы в кулаки, Фиджеральд подскочил на ноги. Со всего маху он стукнул ногой дверь спальни, зашёл в комнату и прямо так, не раздеваясь, плюхнулся на кровать.

– Как жаль, что я не могу просто умереть, иначе давным-давно искупил бы свою вину перед погибшими товарищами…

Он закрыл глаза и в кои-то веки отрубился без многочасовой изнуряющей бессонницы, которая обычно мучала его ночами. Но только не в этот раз.

Точно не в этот раз…