Гризельда

Глава 9. Торг

Подземная арена Фено была непривычно полна народа. Проводимое кровавое соревнование собрало много желающих сделать ставки, поучаствовать в азартных играх братства Моам Баала, где одним из соперников всегда выступал боец из числа фанатиков.

Круглая арена, окружённая высокими ступеньками, не пустовала и сейчас в самый разгар трудового дня. Похищенные специально для этого дела мастера неплохо поработали. Они приспособили крупное коллекторное помещение старой заброшенной ветки городской канализации для нужд братства. Убрали оборудование, трубы, расчистили места для скудной мебели, предназначенной исключительно для избранных. Выдолбили в бетоне и выкопали в земле арену, тем самым углубив подземную комнату.

Кресло верховного моамбальца сейчас не пустовало. А на скамьях подле него восседали фанатики-самоубийцы – многократные победители нынешних соревнований, цена в которых – жизнь. Глаза чемпионов, налитые кровавым бешенством, надменно следили за очередной жертвой во славу Кровавому богу, которая об этом ещё не знала.

Верховный задумчиво смотрел перед собой, сидя на троне у стены. Его сцепленные пальцы умело прикрывали ухмыляющийся рот, обезображенный страшной болезнью, которая начала проявляться не так давно.

«Хорошо же придумано. Искатели лёгкого заработка сами попадают к нам в руки, решая проблему с жертвоприношением. Поэтому похищаемых в городе денежных мешков можно отправлять сразу за кордон», – думал главный моамбалец, окидывая взглядом собравшуюся толпу зрителей.

Взор его остановился на Джинджер, перекупившей право на убийство местного детектива, который вечно мешал незаконным делишкам братства. Откуда эта странная особа из преступного мира брала деньги, ему было неясно. Но уж очень хотелось узнать. К превеликой досаде, связываться со знаменитой звездой-развалюхой из Сорок седьмого полицейского участка мало кто хотел. Даже сильнейшие фанатики признавали за Боулом право на чемпионский титул, помня о том, как он единолично сдержал побег более сотни лиходеев на границе с лангуджи.

Ещё сильнее верховному хотелось заманить детектива на арену и испытать его силы на прочность.

«Уж эта жертва точно умилостивит нашего бога и принесёт мне выздоровление, – пронеслась мысль в его голове. – Вот только как это сделать? Выкрасть дочь? Бессмысленно, несмотря на его недюжинную силу. Умственные способности Боула оставляют желать лучшего. Это подмечали не только его коллеги, но и те преступники, которые сталкивались с кулаками знаменитой звезды полицейского участка. Боул катастрофически не умел задавать правильные вопросы, полагаясь лишь на интуицию. Да и его мыслительный процесс был труднопредсказуем, что неоднократно ставило меня в тупик».

Верховный цыкнул, чем невольно привлёк к себе внимание одного из приближённых чемпионов.

– Кто-то вызвал вашу немилость, Дор Моам Баал?

– И да и нет, – ответил тот.

Не услышав приказа разобраться с кем-то, чемпион отстал и снова уставился на бой, подходящий к концу. Истекающий кровью противник фанатика тяжело дышал. Его безумный взгляд источал осязаемый страх, вызывая в толпе смешанные чувства жалости и возбуждения.

Как и было задумано изначально, местным отбросам общества полагалось поскорее расстаться с деньгами возле окошек тотализатора перед началом боя, а после этого сидеть прямо на бетонных холодных ступеньках, дожидаясь смерти одного из участников. Любителей острых ощущений это место притягивало словно магнитом, а азартных игроков привлекала мысль сорвать куш. Общий банк выигрыша составлял уже более трёх лардов долговых бумаг, что в пересчёте на золотой эквивалент означало тридцать сундуков золотых слитков и монет.

Предсмертный всхлип побеждённого заставил толпу умолкнуть, чтобы в мельчайших подробностях запомнить, каково это – умирать. Каково терять всякое желание жить, каково убивать. Многие из благополучных зрителей, сидящих на взятых в аренду подушках, медленно закрыли глаза, желая почувствовать колебания энергетического фона, означающие исход души и освобождение нового, необременённого телом, источника сил. Перед тем как человеческая энергия полностью рассредоточится по окружающей среде и растворится в пространстве, пройдут доли секунды, позволяющие осуществить её захват. Но не в этот раз. Сейчас, едва соперник фанатика, мускулистый мужик, закрыл глаза после долгого локтевого удушения, верховный поднялся на ноги и затянул знакомую всем здесь присутствующим молитву Моам Баалу:

– Важим боржиии хие!

Фанатики в миг подскочили со скамеек и все как один устремили взоры к умершему.

– Якнош хатуи хиа, ан ямсатори куа! Амогооши иннок! Амогооши инноку! – слюна брызгала из уродливого рта главного фанатика Фено. – Баал Моам! Баал Моам! Баал Моам инноку!

Замотанные в красные тряпки послушники Баала вторили говорящему, бормоча себе под нос молитву Кровавому богу. Немногие из присутствующих позволили себе скривиться из-за неприятного ощущения, будто в душу закрадывается гниль, готовая полностью пожрать сознание и сделать из разумного человека послушную марионетку. Оцепенение царило на арене и вне её.

И уж тем более мало кто ощущал слабую агонию, вызванную бесстыдным отъёмом жизненных сил всех присутствующих, благодаря магическому заклинанию, пропетому на чужом моамбальском языке.

Дело в том, что никто попросту не понимал, что же в самом деле происходит, в то время как гнойные язвы верховного, вызванные страшнейшим недугом, медленно затягивались, перестав кровоточить. Однако впитанная верховным энергия оказалась недостаточной для того, чтобы крупные раны затянулись полностью и заросли молодым кожным покровом. Увы. Его тело превратилось в дырявое сито, охотно пропускающее наружу жизненную энергию с устрашающей скоростью. Сила его души ослабевала, постепенно теряя контроль над телом, и он это чувствовал, отчего безмолвно бесился, ощущая, что неизбежный конец близок.

Но жажда жизни его была настолько высока, что он готов был на любые действия, лишь бы продлить своё существование, неважно какой ценой, окажись жертвой другой человек или даже десяток. Верховный представитель самого Моам Баала однажды воочию увидел своего бога, за что и поплатился. Ведь соприкосновение со столь злобной материей, витавшей в воздухе вокруг Кровавого бога, вызывало необратимый процесс, гниение души, называемое в простонародье проказой.

Мало кто знал, почему она возникала у того или иного. Дор Моам Баал стал одним из тех, кто ведал, но поделать с этим ничего не мог. По крайней мере, он был в этом искренне уверен.

Окончив подпитку жизненными силами через молитву, верховный вновь обратил свой взор к настырной наёмнице по имени Джинджер. Она интересовала его сверх меры, потому что ещё до начала, так сказать, удушения несчастного, сделала охранный знак, закрывая свою душу от внешнего мира. Она словно знала, что произойдёт дальше, и этим интриговала ещё больше. Неужели она шпионка на службе полицейского участка? Или же…

– Джин, подойди, – прогудел на всю арену голос верховного.

Толпа расступилась, будто знала, о ком речь. Это нравилось моамбальцу больше всего. Все всех знали. И если вдруг появлялась странная неизвестная личность, то долго она здесь не задерживалась. Фанатики вызывали незнакомца на бой, или же его обдирали как липку на тотализаторе, и невезучий спешил убраться подальше, позабыв об этом месте, как о страшном сне.

– Дор. – Джинджер приблизилась, став прямо перед ним на первой ступеньке лестницы. – Что вы хотели?

Верховный скривился.

– Как продвигается убийство звезды?

– Своим ходом. – Опытная наёмница с сексуальной фигуркой, ныне спрятанной под плащом, сохранила лицо бесстрастным. – Я подбираю стратегию.

Сидящие на скамьях фанатики хмыкнули. Некоторые из них заиграли бугрящимися мышцами на плечах.

– Мочить его надо, застать врасплох, ножичком под рёбра и готово, – прохрипел какой-то из умников, сидящий на ступеньке арены.

– Ты! – Верховный указал пальцем в толпу. – Ты готов ткнуть его ножичком?

– Я? – Худощавый могильщик сплюнул под ноги. – Я нет. Но моя нежить с радостью.

– Я тоже! – Толстяк поднялся со своего места, хрустя костями. – Мои детки, – он кивнул стоящим за его спиной низеньким куклам, – смогут с ним справиться, но за определённый куш. – Выставив вперёд свою мясистую пятерню, он характерно потёр пальцы друг об друга в знакомом всем жесте «Деньги за услугу».

Верховный скривился. Разговор принимал другой оборот, нежели ему хотелось.

– Я перекупила право убийства! – выкрикнула вдруг Джинджер, негодуя. – Эй, ты, или ты! Прежде чем добраться до Боула, вам придётся сразиться со мной!

Обернувшись спиной к верховному, она совершила одну из жестоких ошибок. Подставилась.

Недовольный фанатик вскочил с лавки и в одно лишь мгновение применил удушающий захват на оказавшейся уязвимой наёмнице. Она не успела вытащить клинки и была вынуждена прохрипеть:

– Что за дела?

– Ты слишком много на себя берёшь, – милостиво пояснил Дор Моам Баал, сидя на троне. – Деньги взяла, а работу не делаешь. У меня складывается впечатление, что ты его покрываешь, или, что ещё хуже, в сговоре…

Поняв, куда ведёт верховный, фанатик сильнее стиснул горло наёмницы, заставляя её взвыть и остервенело вцепиться в запястья душителя.

– Полегче, – нехотя предостерёг война Дор, – у меня на неё планы.

Фанатик послушно кивнул и ослабил хватку.

– Поверни её ко мне, – приказал главный моамбалец. А когда это произошло, ехидно добавил: – Предлагаю тебе, Джинджер, выбор. Или ты сама лично оплатишь услуги всех этих ребят, кто хочет расправиться с одним мешающим нам детективом, Фиджеральдом Боулом, или же я прикажу моим чемпионам, чтобы тебя вызвали на бой. А когда твоя тушка свалится на пол, я сам найму этих ребят на устранение надоедливой мошки, которая нахально машет кулаками у нас под носом, не думая о последствиях. Вон, беднягу Сто тридцатого этот ваш Боул пригнал в наши объятья, за что ему, конечно, спасибо.

Верховный кивнул на стоящую в сторонке толпу фанатиков низших рангов, где, сидя на полу, трясся новый будущий адепт, уже считай, добровольно-принудительно принятый в ряды моамбальцев.

– Ну? Твой выбор?

– П-п-первое, – не сразу выжала из себя, наёмница изрядно хрипя. А когда её отпустили, то попыталась добавить условие: – Но претендентов я выберу сама.

– Нет уж! – Верховный впервые за столь долгий срок повысил голос. Фанатики буквально подскочили с мест, а Джина поспешила оправдаться:

– Но у меня не хватит денег оплатить всех желающих!

Поняв, что это не акт неподчинения, а скорее попытка сохранить свой кошелёк в относительной целости, Дор Моам Баал сменил гнев на милость, заодно сплюнув на пол слюну с металлическим привкусом крови. Дёсны его снова стали кровоточить. Магия, впитанная во время молитвы Кровавому богу, быстро рассеялась, будто и не было ритуала поглощения энергии души умершего.

– Хорошо, – кивнул верховный, озвучивая мысль: – Согласен с тобой, платить всякому наперёд только за старания – несправедливо. Поэтому предлагаю тебе заплатить лишь тому, кто первый доберётся до Боула и убьёт его. А я выдам премию тому, кто приведёт его ко мне живым и относительно невредимым. Можно и покалеченным. Главное, чтобы он был в состоянии стоять на ногах, чтобы принять вызов одного из моих чемпионов. Всем ясно?

Люди из толпы закивали вразнобой, и один только из завсегдатаев осмелился проскрипеть прокуренным голосом:

– А что, если совместить премию Джин и вашу? Я имею в виду, что она оплатит премию тому, кто первый его схватит. А вы доплатите за то, что это мясо приведут к вам живым.

– А если его привести к вам в качестве куклы? – предложил лысый толстяк, уже вовсю представляя, сколько же денег заработает, когда сделает это.

– Разве я говорил о подобном? – недовольно фыркнул верховный. – Мне он нужен живым, но можно и мёртвым, если удастся его убить, конечно. И учтите, я не хочу засветить это место перед полицейскими, поэтому не приведите хвост. Всем ясно, к чему я веду?

– Да… – послышалось в толпе. – Хорошо…

– Что ж, а теперь приступим к процедуре приёма нового послушника Кровавого бога. – Дор Моам Баал протянул руку в сторону, туда, где у стены сидел недавно пойманный несчастный беглец. – Иди сюда, будем испытывать твою судьбу на прочность.

Пользуясь тем, что к ней потеряли интерес, Джинджер поспешила покинуть арену, зарекаясь показываться на глаза моамбальцам. Иначе ей придётся решать, стоит ли преступить черту и стать убийцей, или же убраться подальше от Фено, подальше от Приграничья, подальше от господина, от которого вряд ли ей удастся убежать. Она горько вздохнула, мысленно возвращаясь к воспоминаниям минувших дней, к тому времени, когда Даош поставил кровавую метку на её плече.

За спиной Джинджер раздался рёв и дикий визг. Девушка поёжилась, запрещая себе оборачиваться, но любопытство было сильнее. Бросив себе за спину быстрый взгляд, она заметила, как двое чемпионов удерживают сопротивляющегося грузчика в номерной форме, который, похоже, отказался вступать в братство, и потому его тащили на самодельную гильотину, установленную аккурат возле скамей фанатиков.

Она поспешила покинуть помещение, пока моамбальцы вновь не затянули свою молитву ради отъёма жизненных сил. Да, она знала, что происходит в момент чтения моамских текстов, потому что сама была лично знакома с их автором, основоположником кровавой магии, создателем гримуара лиходеев, кровавого гримуара.

– Пропусти! – крикнула она вышибале, стоящему в маленьком тамбуре, предваряющем зал арены. – Я хочу выйти.

Моамбалец криво усмехнулся и отступил в сторону, позволяя Джине потянуть за скрипучую ручку массивной ржавой двери.