Гризельда

Глава 22. Прятки

Проливной дождь барабанил по стёклам ничтожно маленькой квартирки самого высокого многоэтажного здания на Сорок шестой улице, известной на весь город одной примечательной торговой точкой. Однушка Лоуби как раз выходила окнами прямо на ангар-склад местного вещевого рынка, расположенного на большой территории, огороженной каменным забором. Дешёвые шмотки свозились сюда разномастными дельцами со всего города, дабы поскорее найти покупателей, которые привыкли из года в год отовариваться в одном и том же месте. И никакая реклама, скидки и другие способы завлечения клиентов до сих пор не смогли изменить этого факта, как бы ни старались коммерсанты, сколько бы усилий ни прилагали.

Но сегодня старину Лоу волновал совершенно иной вопрос, нежели проблемы местных торговцев. Сегодня он впервые прогулял работу, хоть и по уважительной причине.

Хмурое пасмурное утро плавно переползало в дождливый день, прикрывая случившееся накануне от взора простых обывателей молочно-серым туманом. Кровавые лужи неаппетитно стекали в сточные канавы, попутно перемешиваясь с грязью и остатками пожухлой листвы на пути к реке. Тела убитых по-прежнему лежали на своих местах, будто никем не замеченные, прикрытые туманом. Потому что сегодня из-за непогоды на рынке случился неожиданный выходной.

Повар, находясь в своей квартире, стоял возле подоконника и по привычке пялился на улицу, держа в руках заполненную до краёв тарелку с пастой в томатном соусе, изрядно сдобренную жареным фаршем и натёртым сливочным сыром.

– Эх… – громко вздохнул Лоуби. – Не успел.

Он вновь и вновь вспоминал тот момент, когда прибыл на место побоища, едва узнал дерущихся. Испачканный жирными пятнами из-за недавней готовки, босой и в домашней одежде, он не успел. Хоть его кулаки так и чесались вступить в драку с обидчиками школьного приятеля, но было уже поздно.

Перед его глазами как сейчас стояла ужасающая картина: трупы лиходеев и фанатиков, сломанные куклы повсюду, и он, Джери, истекающий кровью, приканчивающий последнего обидчика. Задушил какого-то хилого кукольника собственными руками, не открывая глаз. А едва заметил нового участника конфликта, отбросил убиенного в сторону и зловеще отправился к вновь прибывшему.

– Эй, Джери… – изумлённо выдохнул тогда повар, не веря происходящему. Ведь к груди Фиджеральда зияла самая настоящая дыра, если зрение ему не изменяло. – Я, кажись, вижу тебя насквозь.

Сказав глупость, старина Лоу нервно хохотнул, взирая на настоящий кровавый потоп, сочащийся из раны Фиджеральда. Секунда, и он опомнился, поспешил подхватить падающего приятеля на руки, приказывая:

– Так! Только не умирать!

Громко вздохнув, Лоуби вернулся из мыслей, повернулся к кровати и посмотрел на перебинтованного Боула, бледного, но, как виделось отсюда, живого и вроде бы выздоравливающего. О чём свидетельствовали чистые бинты без намёка на кровь, которые Лоу к настоящему моменту поменял уже раз пять. Собственно, этим и занимался, пока не наступило утро.

Лоу поморщился из-за неприятных воспоминаний о том, как ему пришлось применять подзабытые навыки врачевания, иными словами, шить по живой плоти. Он бросил унылый взгляд на любимое блюдо – вермишель с томатной пастой и кусочками мяса, ныне напоминающее неприятную кровавую картину минувшей ночи. Рука повара со стуком опустила миску на подоконник.

После недолгой заминки владелец забегаловки отправился убирать тазик, наполовину заполненный красной жидкостью, и стирать плавающие в нём тряпки и старые бинты.

– Давно надо было съехать отсюда, – проворчал Лоуби, отчётливо понимая, что его воспоминания рано или поздно притупятся, а признательность Боула за спасённую жизнь останется.

– А-а-а… м-м-м! – простонал звезда-развалюха Сорок седьмого участка. Он наконец приходил в себя.

– С добрым утром, соня, – ехидно бросил повар вполоборота. Однако останавливаться не стал, и тотчас исчез в коридоре, который соединял одновременно кухню, тамбур и туалет.

– Где я? – прозвучал в комнате сиплый голос Боула.

На несколько секунд в однушке Лоуби воцарилась тишина. Но вот повар добрался до входа в ванную и скрипнул приоткрытой дверью. Помог себе ногой, прежде чем войти с тазиком в руках.

– Дружище Лоу? – Понимание и воспоминания постепенно возвращались к детективу. – Ты?

– Да, да, я… – проворчал владелец забегаловки. – Побереги силы, сейчас вернусь.

Цыкнув от досады, Лоуби повременил с планами постирать бинты, водрузил тазик на тумбе рядом с раковиной, вытер руки о полотенце и тотчас вернулся в комнату, пока этот сумасшедший не вздумал слезть с кровати.

И оказался прав.

Едва Боул открыл глаза, он первым делом упёрся кулаками во влажный матрас и попытался встать.

– Что я здесь… – хрипло спросил Джери, озираясь по сторонам. Но вот он опустил взгляд на свою грудь и начал отчасти понимать. – А… Так это ты меня подлатал?

– Да, и не благодари, – махнул рукой повар. Его взгляд невольно скользнул по голой спине детектива, перебинтованной посередине в три ряда, и Лоу быстро сменил тему разговора. Сейчас, при тусклом свете дня, он наконец смог разглядеть верхнюю часть татуировки Боула, судя по всему, набитой от шеи до поясницы. – Вот уж не думал, что ты любитель насекомых.

– Что? – озадаченно уточнил Джери, но затем быстро смекнул и, скрипя горлом от боли, всё-таки сел в кровати. – А, да. Это шершень. Сколько себя помню, он всегда со мной. Только немного вырос.

Озадаченно уставившись на друга, Лоуби не стал расспрашивать дальше, списывая нелогичность ответов на посттравматический бред. Правда, на вид Фиджеральд был не в том состоянии, чтобы говорить всякие глупости. Ни тебе температуры, ни испарины. Только искажённое болью лицо и горькая ухмылка на устах.

– Ты, наверное, хочешь у меня узнать, во что я опять ввязался?

– Не-а.

Повар пожал плечами, давая понять, что это явно не его дело.

– Я лишь сделал то, что был должен. – Старина Лоу всё-таки приблизился и потрогал лоб приятеля. – Так-с, температура вроде в норме.

– Сигареты есть? – Новый вопрос Боула чуть не заставил врезать ему из-за такой наглости.

– Ты в своём уме? Курево? Да ты еле дышал, когда я латал твоё правое лёгкое. Повезло ещё, что пищевод остался цел!

– Ну-ну, не преувеличивай, – лишь отмахнулся в ответ Джери. – Я бы не умер от такой раны, даже если бы ты меня не подобрал.

И говорил он с такой уверенностью в голосе, что ему сложно было не поверить.

– Э…

– Да, друг, так и есть. – Фиджеральд недовольно поморщился, проводя рукой по животу. – В мою бытность надзирателем Асториса мне пришлось получать и более серьёзные ранения. Сам не знаю, каким образом, но я сумел заново отрастить половину откушенной бочины вместе с кишками. Видишь ли, лангуджи перед нападением на заставу натравили на нас целый выводок пещерных крыс.

– Выводок? – изумился Лоу. – Это сколько? Три-четыре?

– Сорок-пятьдесят. Взрослые особи размером в два человеческих роста. Я единственный выжил непонятно как.

Вместо ответа владелец забегаловки присвистнул.

– Ага… – Детектив вытянул вперёд руку и с интересом уставился на мизинец. – А вот эти три пальца мне, как сейчас помню, откромсал карточный домик. Но они вновь на месте, хоть и шрамы остались.

Сказав такое, Боул вдруг застыл, но уже секунду спустя стукнул себя по лбу.

– Точно! Колода! Это же я тогда спас жителей одной многоэтажки от лиходейского артефакта Даоша! Но почему я об этом забыл?..

– Так, дружище… – Лоуби подозрительно уставился на Боула. – Ты точно в порядке? Может, всё-таки бредишь, а?

– Вот даже не знаю. – Джери медленно сполз на пол и собрался в комок, устраивая подбородок на коленях. – Память, она, кажется, немного вернулась. Я… Мне точно кто-то промыл мозги перед отъездом в Асторис. Поэтому большую часть воспоминаний из жизни здесь, в Фено, я забыл…

– Тогда ты по адресу обратился, – хмыкнул повар и полез в шкаф, стоящий в дальнем углу комнаты. – У меня тут есть несколько блокнотов, в которые я записывал все самые интересные дела вашего управления. Может, что из этого наведёт тебя на мысли, а?

Внушительная стопка потрёпанных тетрадок в переплёте быстренько очутилась в руках Лоуби, когда он вынул её из отдельно отведённой под неё полки.

– На-ка, почитай на досуге. А я пойду разогрею тебе пожрать и сварю кофе. Иначе без слёз на тебя не взглянешь.

Боул поднялся на ноги и перехватил протянутую другом стопку. Как вдруг в груди его кольнуло, и на бинтах выступила маленькая кровавая точка.

– Ой, наверно, рановато тебе ещё вставать. Хотя постельное надо бы сменить, провоняло потом и кровью. В общем, – Лоу махнул рукой к столу и стулу стоящим у стены напротив кровати, – посиди-ка, а я тут похозяйничаю пока, да матрас переверну.

– Слушай, а ничё, что ты работу пропускаешь? – Детектив с признательностью посмотрел на владельца забегаловки. – Деньги там теряешь.

– Ха! – Лоуби громко хохотнул и похлопал себя по нагрудному карману. – Захочу денег, заставлю всех моих должников расплатиться. Не переживай об этом.

– Хорошо.

Фиджеральд медленно пересёк комнату и сел на стул, опуская стопку тетрадей на стол. Голова гудела, сознание по-прежнему туманилось, поэтому о чтении, особенно учитывая неразборчивый подчерк повара, речи и быть не могло. Но он отметил для себя необходимость просмотреть некоторые записи – вдруг получится найти зацепку или обратить внимание на важную деталь, которую он упускал, расследуя дела о пропаже стольких людей за последние несколько лет. Будто безотходная переработка тел или же продажа живого товара была поставлена на поток при помощи целой преступной структуры.

Здравая мысль, озарившая сознание детектива, быстро улетучилась, как и не было. А головная боль, словно защитный механизм от воспоминаний, напомнила о себе.

Боул скривился и спрятал лицо в ладонях. Мысли роились в его голове множеством нечётких образов. Слышался голос Вети, которая только и делала, что раздражённо огрызалась и кричала на отца по любому поводу. Зора Ринч частенько его отчитывала. И сейчас он наконец понял, почему. Карточный домик – это он его поймал, если обрывочные воспоминания не врут, но попросту забыл об этом, как и об остальном. Наистрашнейший артефакт, созданный учёным-садистом Филиппом Даошем Фено, впервые был применён на людях десять лет назад. Боул и Ринч тогда были напарниками, преследовали скупщика гримуаров из нелегалов, гоняли хилого Рофта по городу. Фиджеральд вырвался вперёд, срезая путь через переулки, однако был вынужден остановиться и направиться в другую сторону, услышав душераздирающие крики множества людей. Дальше память обрывалась, и перед внутренним взором представала ужасающая картина кровавой бойни, о которой не хотелось вспоминать.

Может быть, поэтому он и забыл о том времени? Слишком жуткими были увиденные картины, которые впоследствии мешали ему спать.

Плечи Боула дрогнули, по коже пробежали мурашки. Лёгкий озноб намекнул о потребностях тела.

– Эй, старина Лоу, – позвал детектив. – Будь другом, захвати жаропонижающее.

– А-а-а, ну да, тебе бы антибиотиков… – С этими словами повар вернулся в комнату из кухни, неся в руках дымящийся стакан ароматного кофе. – Может, тогда по чайку?

– Не, давай сюда. – Джери протянул руку к живительному напитку. – Я не Зора. Чай не перевариваю.

– О, я смотрю, ты бодрячком, уже шутки шуткуешь, – усмехнулся старина Ло. – Пьёшь ты чай. У меня много раз заказывал, было дело.

– Хм… – Боул перехватил стакан с кофе и сильно призадумался. – Не, не припомню такого.

– Да точно тебе говорю! – всплеснул руками Лоуби. – Раз десять точно!

– А когда это было, случаем, не помнишь? – Фиджеральд не стал настаивать на своём. Уж если друг говорил, значит, действительно так оно и было. Осталось понять, почему он сам ничего об этом не помнит?

– Да вот, как раз недавно, дней пять назад заказывал и ещё чуть раньше. Потому и помню отчётливо.

– Что ж, ясно. – Боул кивнул, отложил эту информацию в памяти, не в силах найти ей должное объяснение. А его следующие слова вырвались против воли: – И почему мне так истово хочется увидеть Вианон и хорошенько её расспросить, а?

– Виа кто? – удивился повар.

– Вианон. Кукла-эксперт, которую мистер Плёссинг подсунул нашему управлению.

– Профессор подсунул вам куклу в качестве нового эксперта? – мастерски расшифровал мысль детектива школьный друг. – Нехило…

– Ага.

– А что, из обычных людей уже спецов не найти?

– У неё свой интерес, – буркнул Боул. Далее распространяться не стал, чтобы не сболтнуть лишнего.

Повар всё понял, поэтому тоже замолчал и после громкого вздоха утопал обратно на кухню. Откуда послышалось громкое:

– Судя по твоим словам, ты её ещё не грохнул со злости, да?

– Нет, не грохнул.

– Не похоже на тебя. Ведь ты же кукольников и их марионеток на дух не переносишь.

– Что верно, то верно. – Оглядывая комнату, Боул нашёл на полу возле шкафа свою кожаную куртку, порванную в клочья майку, и в очередной раз вздохнул, чуя колющее пощипывание под бинтами. – Но она оказалась полезной. С полпинка вывела Фелза на чистую воду.

– О как! – В дверном проёме показалась голова Лоуби. – Неужто!

– Ага… – ответил ему звезда-развалюха. И тотчас напомнил: – Жаропонижающие, Ло.

– Да-да, несу, – проворчал друг. – Сейчас-сейчас.

Недолго думая, полицейский подхватил куртку и решил накинуть её на плечи, чтобы хоть немного согреться. Неприятный холодок от сквозняка чувствовался кожей и заставлял вздрагивать. Крупные капли дождя стучали по карнизу окна. Тоненькие струйки влаги стекали по стеклу.

– На меня устроили охоту, и Джина, вроде как, её оплачивает, – непонятно зачем Боул поделился с другом информацией, но тот его не услышал, уточняя с кухни:

– Что-что ты там бормочешь?

– Ай, уже ничего, – отмахнулся Фиджеральд. – Неважно.

– Ещё как важно! – Лоуби вернулся в комнату с огромной металлической коробкой. – Тебя вчера чуть не убили. Так получается, Джинджер опять в деле?

– Что значит опять?

– Так она же из этих, из лиходеев. Ты сам мне об этом говорил.

– Я такое говорил?

– Да, как раз когда перед отъездом в Асторис заглядывал. Завалился в стельку пьяный и почти до утра ныл о том, какая она мразь.

– Даже так? – изумился Боул. – А почему ты мне об этом раньше не рассказывал?

– Ну так… – Повар почесал затылок. – Ах, точно! Зора мне строго-настрого запретила. А тут, раз уж ты всё равно в курсе, так и я, считай, не нарушил своего слова, да?

– Ага.

– Вот и ладушки. – Лоуби, пока говорил, рылся в металлической коробке, выискивая нужные таблетки. – О, вот, держи.

Взяв пластинку в руки, Боул выдавил на ладонь крупное овальное драже и закинул его в рот, запивая кофе.

– Изжога тебе гарантирована, – философски заметил повар. – Но, думаю, тебе не привыкать.

Боул отмахнулся и наконец обратил внимание на стопку тетрадок.

– Не подскажешь, какая из них по событиям десятилетней давности?

Лоу довольно улыбнулся, тыкая пальцем в верхний блокнот.

– Так на обложке в углу год написан, вот и смотри сам, какой тебе нужен.

– Что ж, ладно, – буркнул Боул. – Но в следующий раз, если Зора тебя попросит что-то от меня скрыть, запомни, пожалуйста, что ты мой школьный друг, а не её.

– Ну, не ворчи. Понял я, понял. Ты и сам меня про Джину напрямую не спрашивал, поэтому не дуйся.

– Не буду, – серьёзно ответил детектив. – Сейчас уже нет никакого смысла.

– Ладно, смотри мои записи, но только аккуратно. А я пойду еду разогрею. Будут вопросы, зови.

Аккуратно закрыв коробку с таблетками, повар скрылся на кухне, а полицейский, прихлёбывая кофе, обернулся к столу и начал свою исследовательскую деятельность. Помимо восстановления воспоминаний, ему сейчас предстояло решить, стоит ли показываться в управлении, прежде чем он отправится разбираться с заказчиком его убийства, ни много ни мало, с самим Дор Моамом Баалом. Но это означало нарушить данное Зоре обещание – не лезть в подполье Фено ни при каких обстоятельствах.

Именно столь жгучее желание разгромить городское подполье и заставило начальницу Сорок седьмого участка выслать Фиджеральда в Асторис, чтобы поостудить его пыл, а заодно позволить как следует почесать кулаки. Но реальность оказалась куда более сурова, чем ожидала Ринч. После очередного нападения на пограничную заставу, Боул выжил один из всего гарнизона, однако его душа сильно пострадала. Нашествие пещерных крыс оставило свой отпечаток на теле Бессмертного надзирателя вместе со шрамами. Отсюда, по всей видимости, и провалы в памяти.

Почему так, он не знал наверняка, однако чёткая убеждённость, что все эти события взаимосвязаны с его нынешним состоянием, позволила Джери попробовать ухватиться за начало клубка. Оставалась малость – аккуратно, шаг за шагом, медленно раскрутить мыслительную спираль, чтобы восстановить повреждённую память.