Холодная война

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ 2003

Лосенко и Иванов бросились в рубку управления. Писк гидролокатора неизвестного судна эхом отдавался в командном центре—этот звук не хотел слышать ни один подводник. Встревоженные члены экипажа уставились в потолок, гадая, кто же все-таки нашел их. По иронии судьбы, это было самое оживленное зрелище, которое Лосенко видел за много недель. Страх вытеснил недомогание, нависшее над людьми с Судного дня.

- У нас есть удостоверение личности?- потребовал капитан, возвращая Конн. - Докладывай!”

Сонарман Юрий Мищенко был готов к корректировке.

- Военный корабль, сэр. Меньше чем в четырех километрах отсюда и быстро приближается. Акустическая сигнатура указывает на разрушитель Кашинкласса.- За толстыми стеклами очков глаза юноши блестели от возбуждения. “Я думаю, это Сметливый, сэр!”

Один из наших? Лосенко едва мог в это поверить. Сметливый представлял собой четырехтонный эсминец, приводимый в движение мощными газотурбинными двигателями. Развернутый как управляемая ракетная платформа, он мог похвастаться впечатляющим набором ракет, торпед, ракетных установок и пушек ближнего радиуса действия. Он также напомнил, что это был один из первых российских военных кораблей, предназначенных для защиты от радиоактивных осадков в случае ядерной войны. Вполне логично, что разрушитель мог пережить Судный день.

Настроение в командном центре мгновенно сменилось от тревоги к ликованию. Улыбки заиграли на лицах людей, которые думали, что они одни в этом мире. Гул возбужденных голосов почти заглушил писк гидролокатора военного корабля.

“Это просто чудо!- воскликнул рулевой. “Мы нашли наших братьев!”

Даже Иванов, казалось, был в восторге от этой новости. Его угрюмое лицо просветлело; впервые за долгое время он стал похож на того бесстрашного молодого офицера, которого помнил Лосенко.

- Не подняться ли нам навстречу, сэр?- поинтересовался он.

- С осторожностью, мистер Иванов. Капитан понимал энтузиазм этих людей и даже отчасти разделял его, но в то же время был осторожен. Он не забыл, что нашел на материке несколько месяцев назад. Анархия и насилие поглотили мир, который они знали. Цивилизация осталась в прошлом. Когда на родине царил хаос, не было никакой гарантии, что Горшков и Сметливый все еще служат одним и тем же хозяевам. Он не хотел слепо приветствовать пиратов—или того хуже. - Поднимаемся на перископную глубину. И отпустить буй связи.”

Вытянутый за субмариной на проволоке буй увеличит их способность отслеживать передачи с эсминца.

Пьедестал перископа накренился у него под ногами, когда К-115 поднялся из глубины, выровнявшись примерно на двадцать пять метров ниже поверхности. - Оптический прицел сломался, - доложил дежурный офицер, не в силах скрыть нетерпение в голосе. Он отошел в сторону, чтобы дать возможность Лосенко увидеть все самому. Верхний свет был приглушен, чтобы избежать отражения света через перископ, где он мог выдать их местоположение. Панели дисплея светились, как экзотические биолюминесцентные рыбы в затемненном аквариуме.

Капитан взялся за ручки перископа и заглянул в окуляр.

Над морем сгущались сумерки. Белая вода плескалась о прицел. На горизонте он увидел зловещее красное небо.

- Положение контакта?”

- Пеленг три-один-ноль, - доложил Мищенко. Наушники связывали его с гидролокатором. Верхние видеомониторы, подключенные к основному гидролокатору, следили за эсминцем через фосфоресцирующие зеленые водопады данных. - Контакт замедляется до семи узлов.”

Лосенко повернул прицел до упора... вот так!

Вдали показался силуэт огромного серого линкора. Он повернул правую ручку, чтобы увеличить увеличение. Внушительные очертания корабля с его внушительными орудиями и башнями, казалось, соответствовали очертаниям эсминца класса "Кашин", но чтобы убедиться в этом, ему придется свериться со справочниками. Он передал прицел Иванову, чтобы тот высказал свое мнение. Старпом жадно осмотрел таинственный корабль.

“Это может быть Сметливый, - сказал он через минуту. Предвкушение окрасило его голос, сделав его похожим на голос ребенка в рождественское утро. Редкая улыбка украсила его лицо.

Неужели он уже подумывает о переводе на другой корабль?

- Четыре узла, - крикнул Мищенко. “Три узла....”

Военный корабль остановился примерно в трех километрах от них. Лосенко воодушевило то, что эсминец не делал никаких агрессивных движений в их сторону. Неужели он уже определил К-115 как дружественное судно?

Возможно, мы действительно наконец-то вступили в контакт с союзником.

- Поднять многофункциональную мачту.”

Было бы неплохо разделить его ношу с другим капитаном. И не видеть каждый день одни и те же поверженные лица. После нескольких месяцев, отрезанных от мира, они могли наконец начать восстанавливать русский флот. И, возможно, узнать правду о Скайнете.

Интересно, что думает капитан "Сметливого" о передачах Джона Коннора?

- Поступило сообщение с другого корабля, капитан!”

Лосенко вытащил из ящика на перископной платформе красную телефонную трубку. Горячая линия использовала защищенные сверхвысокочастотные передачи для связи с кораблями и самолетами союзников.

- Соедините меня.”

Взрыв помех предшествовал незнакомому голосу, говорившему на безупречном русском языке. - Внимание, неопознанная подводная лодка. Это капитан Константин Франц с русского эсминца "Сметливый". Пожалуйста, ответьте.”

Лосенко не узнал имени капитана. С другой стороны, после Судного дня, вероятно, было больше, чем несколько боевых повышений. Возможно, Франц только недавно унаследовал его командование.

“Это капитан подводной лодки, о которой идет речь, - ответил Лосенко. Старые привычки не позволяли ему сразу же добровольно выложить слишком много информации. Даже выходя в море из своего родного порта, он всегда избегал называть Горшкова по имени или номеру. - Пожалуйста, изложите свои намерения.”

Шифрование вызвало небольшую задержку в передаче, поэтому прошло несколько секунд, прежде чем Лосенко услышал смех Франца.

- Я ценю вашу осторожность, капитан. Мир-опасное место в наши дни; без сомнения, вы и ваша героическая команда пережили много трудностей. Вы не можете себе представить, какое облегчение я испытал, узнав, что вы пережили атомную войну и ее последствия.- Тон Франца был приветливым. - Уверяю вас, моя единственная миссия-сопроводить вас обратно в Мурманск, чтобы вы могли присоединиться к тому, что осталось от Северного флота.”

Мурманск? Лосенко покосился на телефон. Бывшая военно-морская база превратилась в радиоактивный кратер, который, вероятно, будет непригоден для жизни в течение десятилетий. Неужели Франц не знал об этом? Или он пытался обмануть их с какой-то целью?

- Насколько я понимаю, Мурманск был разрушен, - сказал он, тщательно подбирая слова. Он намеренно не упомянул, что видел опустошение собственными глазами.

Задержка на другом конце провода казалась немного длиннее, чем раньше.

- К сожалению, это так, - согласился Франц. - Но восстановление уже началось. Ваш корабль и экипаж найдут убежище на наших новых объектах.”

Лосенко нахмурился. Ответы другого капитана показались ему бойкими и неубедительными. Когда он в последний раз исследовал Кольский полуостров, опустошенный ландшафт был наводнен смертоносными машинами—и их человеческими помощниками. Подозрение расцвело в его сердце. “А как же Скайнет?- настаивал он. “Вы отвоевали у Терминаторов сельскую местность?”

Всего в футе от него, внимательно прислушиваясь к тому, что говорил Лосенко, как и все остальные мужчины в пределах слышимости, надежда на лице Иванова угасла. Он с тревогой посмотрел на Лосенко, явно недовольный тем, как развернулась дискуссия.

- Капитан!”

Лосенко прикрыл рукой трубку телефона. - Помни свою клятву, Алексей. И субординацию.”

Острое напоминание произвело желаемый эффект. Иванов отступил назад, проглотив дальнейшие возражения. Однако он не выглядел счастливым. Его кулаки были сжаты по бокам. Он заскрежетал зубами.

"Прошу прощения, Алексей", - подумал Лосенко. Я знаю, как много это значит для тебя.

Капитан почувствовал на себе взгляды всей рубки управления. Последнее, чего он хотел, - это разрушить надежды людей, когда им наконец-то будет за что держаться. Но интуиция подсказывала ему, что Франц не был с ним честен. Теплый прием и успокаивающие обещания незнакомца были слишком хороши, чтобы быть правдой.

Если Судный день и научил меня чему-то, так это тому, что Вселенная редко бывает так снисходительна.

И наши машины тоже.

- Скайнет?” Ответ Франца не сделал ничего, чтобы развеять сомнения по Лосенко. “Что такое Скайнет? А Терминаторы? Это что, какое-то новое оружие Янки?”

Лосенко не верил, что другой капитан может быть таким невежественным. Если антенны Горшкова перехватывали передачи Джона Коннора, то и Сметливый тоже. А как же роботы, занимающие промышленную базу на Кольском полуострове? Как могли русские военные не знать о своем механизированном царстве террора, если "капитан" Франц действительно представлял Северный флот?

“Прежде чем я смогу сопровождать вас, - сообщил он командиру военного корабля, - мне потребуются коды доступа из Москвы.”

Он встретился глазами с Ивановым. Старпом кивнул ему в ответ. В данном случае, по крайней мере, они, казалось, были на одной волне. Даже Алексей видел мудрость в такой разумной предосторожности. Лосенко почувствовал облегчение оттого, что его старпом в кои-то веки прикрывает ему спину.

“Эти коды были потеряны во время первой атаки, - настаивал Франц после очередной неловкой задержки. - Верьте в своих соотечественников, капитан. Русскому народу нужно, чтобы вы плыли рядом с нами.”

"Вместе с оставшимися баллистическими ракетами", - подумал Лосенко. К-115 была одновременно и заманчивой добычей, и потенциальной угрозой для того, перед кем Франц действительно отчитывался. Лосенко вспомнил коллаборационистов, напавших на бронемашину Грушки. Он не собирался допустить, чтобы два последних термоядерных орудия Горшкова попали в руки таких перебежчиков.

- Веры в наши дни не хватает, - ответил Лосенко. “Как ты и сказал, Мир-опасное место. Возможно, если вы свяжете нас с вашим начальством, мы сможем договориться о встрече в нейтральном месте.”

Наступило зловещее молчание. Настроение в рубке испортилось, когда возбужденные люди вместе со своим капитаном поняли, что что-то не так. Илья Корбут, сменивший покойного лейтенанта Замятина на посту тактика, подошел к капитану.

- Простите, сэр, - прошептал он. “Я просматривал архивы флота, и там нет никаких записей о Капитане Франце. В начале атаки "Сметливый" находился под командованием капитана Добровольского.”

Лосенко вспомнил Добровольского. Он был хорошим офицером, честолюбивым, но преданным долгу и своей стране. Он скорее потопил бы эсминец, чем позволил бы ему стать военной добычей.

Был ли Константин Франц вырезан из той же ткани? У Лосенко были свои сомнения.

- Капитан!- Выпалил Мищенко. Лицо сонармена побледнело. - Сметливый заливает свои торпедные аппараты!”

- Что? Иванов не мог сдержать своего потрясения. “Но это же наши люди!”

Лосенко знал, что он чувствует. Он просто хотел бы быть более удивленным.

- Боевые посты! Вниз, на полной скорости.”

Мужчины поспешили занять свои посты, как раз когда Франц снова заговорил по телефону. - Сдайте свой корабль, капитан.- Все притворство в вежливости отошло на второй план. - Или мы потопим тебя.”

“Они открывают торпедные люки!- Доложил Мищенко.

- Предатель!- Лосенко дал волю своему гневу, даже когда снаружи из балластных цистерн вырывались клубы тумана, сигнализируя об их намерениях. - Кто дергает тебя за ниточки? Скайнет? Американцы? Какой-нибудь мелкий военачальник?- То, что русский военный корабль осмелился угрожать К-115, было последним доказательством того, что мир действительно сошел с ума. Что стало с патриотизмом и преданностью? “Вы называете себя капитаном Северного флота? Как ты можешь жить с самим собой?”

Его обвинение задело за живое.

“Ты не понимаешь!- У меня нет выбора, - заявил Франц. Никто из нас не знает. Силы Скайнета повсюду, людьми командуют машины. Они держат наши семьи в заложниках. Американские ракеты нацелены на то, что осталось от нашей страны, готовые закончить то, что они начали в Судный день, если мы не выполним их требования. Машины следят за нами каждую минуту. В этот самый момент одна из них стоит прямо за моей спиной. Она прикончит меня, если я не подчинюсь!”

- Значит, ты трус и коллаборационист, как я и опасался.- Презрение сочилось из Голоса Лосенко. Его так и подмывало повесить трубку, но чем дольше он говорил с Францем, тем больше времени оставалось на погружение. “Если бы у вас была хоть капля чести, вы бы защищали эту субмарину до последнего вздоха, а не обращали против нее оружие!”

- И обречь Родину на дальнейшие репрессии?- Франц говорил так, словно пытался убедить в этом не только себя, но и Лосенко, слышавшего за корыстными рассуждениями собеседника угрызения совести. - Вы живете в прошлом, капитан! Теперь это мир Скайнет. Наша единственная надежда на мир - это принять его новый мировой порядок.”

"Это не то, что говорит Джон Коннор", - подумал Лосенко. Франц обманывал себя, если думал, что машины будут довольствоваться тем, что правят человечеством, как добрые властители. Скорее всего, Скайнет уже убил большую часть населения планеты. Зачем предполагать, что он позволит своим человеческим пешкам выжить, как только покончит с ними? Благодарность-это человеческое понятие.

“Вас используют, Мистер Франц.- Лосенко отказался удостоить его звания капитана. “Но ты не получишь мою лодку. Или мои ракеты.”

Держать стокилотонные боеголовки подальше от вражеских рук было сейчас его главным приоритетом. Никакие угрозы или доводы не могли убедить его в обратном. Если понадобится, он возьмет ракеты с собой на дно моря.

- Не заставляйте меня стрелять, капитан.- Франц уже почти умолял. “Прекратить погружение!”

Черт возьми, подумал Лосенко. Он повесил трубку.

Из громкоговорителя донесся сигнал тревоги.

- Капитан!- Доложил лейтенант Павлинко. Он следил за электронными датчиками наблюдения, установленными на перископе. - Самолет приближается с северо-востока. Два американских вертолета!”

Лосенко оказался в меньшинстве. Были ли бойцы в союзе со Сметливыми? Если бы американские самолеты были оснащены противолодочными торпедами, шансы Горшкова на спасение только что значительно ухудшились.

- Американцы!- Рявкнул Иванов. “Я должен был догадаться! Это была ловушка, использующая Сметливого в качестве приманки!”

Следующее заявление Павлинко ошеломило всех.

"Вражеские самолеты обстреляли Сметливый! Офицер по вооружению выглядел озадаченным собственной информацией. - Американцы просят нашей помощи. Они говорят, что это Сопротивление!”

- Что?

Лосенко не знал, что и думать. Несмотря на сообщения Джона Коннора, капитан не видел никаких доказательств того, что так называемое сопротивление было чем-то большим, чем просто идеей. Теперь американские военные самолеты защищают их от русского эсминца?

Взрывы на поверхности сотрясали подводную лодку. Звук зенитного огня, доносившийся со Сметливого, проникал в ледяные глубины и стальной корпус К-115. Палуба качалась под ногами Лосенко, как будто подлодку швыряло в бурное море, а не погружало под воду. Болтающиеся шнуры и кабели дико раскачивались взад и вперед.

Капитан не вполне понимал, что происходит, но понимал, что ему представилась такая возможность.

- Ныряй! Вниз, двадцать градусов!”

Субмарина опустилась под острым углом, надеясь избежать столкновения наверху.

- Оптический прицел отключен” - объявил Иванов. Он опустил перископ и закрепил его на месте. Верхний свет снова вспыхнул.

“Сорок метров.- Офицер по погружению назвал глубину. “Пятьдесят метров.”

Но Франц не собирался отпускать их так легко.

- Две торпеды запущены!- предупредил гидролокатор, а затем начал докладывать о скорости, пеленге и дальности полета снарядов. Пот блестел на лице Мищенко. Его взгляд был прикован к экранам гидролокатора.

- Торпеды получили! Повторяю: Торпеды получили!”

- Рулевой! Тяжело переносить!- Лосенко быстро выплевывал приказы. - Развернуть контрмеры!”

Горшков сбросил пару манок через задние эжекторные трубы. Лосенко услышал, как они громко завыли снаружи субмарины. Акустические шумы производили шум, выпуская сжатый воздух и вибрируя, как камертоны. Если повезет, приманки уведут торпеды подальше от К-115.

- Торпеда один отклоняется от нас!- Обрадовался Мищенко. “Она идет на приманку!”

Подводная ударная волна ударила по "Горшкову". Субмарина резко рванулась вправо, отбросив Лосенко на массивную стальную колонну перископа. Его форма зацепилась за болт, порвав ткань и поцарапав бок. Он проигнорировал боль,сосредоточившись на опасности для своего корабля. Близкий взрыв означал, что первая торпеда уничтожила приманку. Но как насчет второй? Теоретически плотный двойной корпус субмарины мог выдержать один удар, но он не хотел проверять эту теорию.

- Вторая торпеда?- потребовал он ответа.

Ликующий тон Мищенко испарился.

- Все еще идет!”

Вторая торпеда не клюнула на приманку. Лосенко проклинал свою удачу. Он обхватил рукой опущенный перископ и прокричал в систему экстренной связи:

- Приготовиться к столкновению!”

Через несколько секунд управляемая боеголовка врезалась в "Горшков". Пьедестал резко накренился, и Лосенко изо всех сил вцепился в прицел, а Иванов и Корбут вцепились в перила. В ушах капитана гремел подводный гром, а также лязг ломающегося металла. Верхний свет потрескивал так, что на несколько тревожных мгновений рубка была освещена только светящимися приборами и пультами управления. Лосенко взглянул на Иванова. Со лба старпома капала кровь. Лосенко догадался, что он разбил его о другой перископ.

- С тобой все в порядке, Алексей?”

Иванов ощупал рану.

- Ничего стоящего упоминания.- Он вытер пальцы о комбинезон, оставив после себя багровое пятно. - Корабль?”

Включилось аварийное питание, и примерно восемьдесят процентов огней в рубке управления снова зажглись. Лосенко осмотрел помещение, заметив значительные повреждения как экипажа, так и оборудования. Предупреждающие индикаторы вспыхивали почти на каждой консоли, в то время как синяки, порезы и небольшие ожоги покрывали лица испуганных моряков. Пар вырывался из разорванной трубы, шипя, как разъяренный угорь, пока бдительный матрос не протянул руку, чтобы вручную закрыть клапан. Искры вырывались из замкнутых цепей, пока их не погасили огнетушители.

Дымный туман заполнил атмосферу, в которой пахло холодным потом и горелой проводкой. Мужчины кашляли на своих местах. Сообщения о повреждениях начали поступать со всего К-115.

- Ранен, но все еще жив” - сказал Лосенко, оценивая ситуацию. Он вознес безмолвную молитву благодарности давно умершим инженерам и корабелам, руководившим строительством "Горшкова". Обычно он возвращался на поверхность, чтобы немедленно произвести ремонт и устранить любые протечки в корпусе корабля, но не тогда, когда Сметливый все еще скрывался над ними. Побег все еще был в порядке вещей.

Но как глубоко мы осмелимся спуститься с поврежденным корпусом и поврежденными системами?

И неужели Франц уже покончил с ними?

Громовой взрыв ответил на этот вопрос. Перископная платформа дернулась влево, сильно ударив Лосенко о перила безопасности и повредив ему ребра. С пультов управления посыпались раскаленные искры, заставляя людей отпрыгивать назад или рисковать получить удар током. Расколотый металл протестующе завизжал где-то над рубкой управления. Перископы дребезжали в своих корпусах. Рулевые, надежно пристегнутые ремнями к сиденьям, боролись с колесами, борясь и не сумев удержать "Горшков" на ровном киле. Что-то громко грохнуло в каюте гидролокатора. Чей-то голос вскрикнул от боли. Лосенко, спотыкаясь, шел по платформе.

Иванов протянул руку, чтобы поддержать капитана.

“Другая Торпеда?”

- Нет, - догадался Лосенко. Взрыв не был похож на прямой удар. “Глубинная бомба."Как он напомнил, "Сметливый" был оснащен ракетными установками, способными стрелять неуправляемыми глубинными бомбами РГБ-60. Ракеты могли быть выпущены в несколько раундов, чтобы лучше увеличить шансы уничтожить вражескую подводную лодку. Несмотря на атакующие самолеты, Франц не жалел сил, чтобы потопить "Горшков". По-видимому, Скайнет предпочел бы видеть баллистическую подводную лодку уничтоженной, чем неподконтрольной ей.

Второй заряд, еще ближе, чем первый, обрушился на субмарину. Тревожно загудели клаксоны, но Лосенко с гордостью отметил, что ни один моряк не покинул свой пост. "Горшков" получил удар, но ударные волны были ничто по сравнению с тем ущербом, который они понесут, если один из зарядов попадет в цель. Лосенко сомневался, что К-115 выдержит еще один удар, но это был лишь вопрос времени, когда один из них подойдет слишком близко. Их единственной надеждой было уйти от военного корабля до того, как это произойдет.

- Капитан!- Окликнул его Павлинко. - Передача VLF через Буй. Американцы снова просят нас о помощи.”

У Лосенко загорелись глаза. Возможно, есть и другой путь.

“Вы уверены?”

- Нет!- Запротестовал Иванов, читая его мысли. - Капитан, вы не можете думать об этом!”

Глубинная бомба взорвалась в нескольких сотнях метров над ними. Было ли это только его воображение или залпы уменьшались в точности? Может быть, Сметливый был занят чем-то другим?

- Эти самолеты сражаются за нас, Алексей.”

- Хорошо!- Выпалил Иванов. - Пусть они уничтожат друг друга! Они не заслуживают ничего меньшего!”

Его старпом был прав. Это может быть их лучшей возможностью избежать конфликта, оставив эсминец и пилотов-Янки сражаться, пока они ускользнут в суматохе. Но куда, спрашивал себя Лосенко, и с какой целью? Чтобы снова бесцельно бродить по морям? Без союзников и цели?

Волнующие увещевания Джона Коннора всплыли в его памяти. - Мы можем выиграть эту войну, - пообещал Коннор, - но только если вместе выступим против нашего общего врага. Лосенко много раз слышал эти слова в уединении своей каюты.

“Если ты это слышишь, значит, ты и есть Сопротивление.”

Лосенко принял решение.

- Полная остановка!- приказал он. - Приготовьте трубы два и четыре! Подготовить адекватные решения!”

Иванов не мог сдержаться.

- Капитан, что вы делаете?”

- Американские самолеты встали на нашу защиту, Алексей. Мы не можем сделать меньше.- Лосенко повернулся к офицеру по вооружению. - Дай мне снимок... со всей возможной скоростью!”

Наведение торпед может быть чертовски сложным делом, когда множество объектов движется в трех измерениях. В идеале было бы достаточно времени, чтобы проверить и перепроверить все расчеты перед стрельбой; однако в пылу боя лучшее, что они могли сделать, - это быстро “сфотографировать” ситуацию и надеяться на лучшее.

К счастью, Сметливый представлял собой чертовски большую мишень.

Команда поспешила выполнить его приказ, Понимая, что на кону стоит их собственная жизнь. Это был первый раз, когда кто-либо из людей на борту оказался в настоящем, не на жизнь, а на смерть сражении с вражеским кораблем, в отличие от военных игр и учений. Кто бы мог подумать, что когда их наконец призовут взяться за оружие в настоящем бою, то это будет против одного из их собственных кораблей?

Эта ирония была почти невыносима для Лосенко.

“Вооруженные торпеды готовы, сэр!- Доложил Павлинко. Он сидел за пультом управления оружием по правому борту рубки. Компьютеризированная система управления боем, Omnibus-BDRM, обрабатывала соответствующие данные и командовала торпедами. В каком-то смысле это был предок Скайнета.

“У нас есть огневое решение?- Спросил Лосенко.

- Да, сэр! Хороший снимок.- Пальцы Павлинко вонзились в оружейный пульт. - Сейчас же передаю данные торпедам.”

"До свидания, Мистер Франц", - подумал Лосенко. - Огонь по желанию. Обе трубки, - сказал он вслух.

Два громких свистящих звука, один за другим, донеслись из торпедного отсека на носу корабля. Две 533-миллиметровые торпеды устремились вверх, к поверхности. Лосенко молился, чтобы Сметливый был слишком занят американским самолетом, чтобы защищаться от летящих пуль. На секунду ему стало почти жаль разрушителя. Его атаковали сверху и снизу.

- Маневры уклонения!- приказал капитан. Он не хотел, чтобы четырехтонный корабль обрушился на них сверху. - Рулевой, правый руль на пятнадцать градусов. Полный ход!”

Как и было запрограммировано, торпеды взорвались под килем военного корабля. Двойные взрывы, прогремевшие над головами подводников, были слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Мищенко не отрывал глаз от светящегося зеленого дисплея гидролокатора. Его радостная улыбка была первым признаком того, что их торпеды одержали верх.

“Она разрушается, сэр! Мы сломали ей хребет!”

По всей рубке раздались радостные возгласы. Даже Иванов позволил себе слегка улыбнуться. Было время, когда потопление русского эсминца вызвало бы тревогу, но не сегодня. Лосенко позволил своим людям насладиться победой, наблюдая, как рассеченный пополам труп Сметливого исчезает из поля зрения на экране гидролокатора. Он не удержался и слегка подколол Иванова.

“Ну вот, Алексей. Мне кажется, вы хотели что-то сказать.”

Старпом пожал плечами. Порез на его лбу уже перестал кровоточить.

“Я исправляюсь, капитан.- Он оглядел разрушенную рубку управления, которая знавала лучшие дни. “Нам нужно оценить ущерб, сэр, но я предлагаю сначала установить некоторую дистанцию между нами и американцами.”

“Я не согласен, мистер Иванов. Сердце Лосенко забилось медленнее. “Нам нужно немедленно всплыть для ремонта.- Многочисленные сообщения о повреждениях со всего корабля уже боролись за его внимание; он рассчитывал, что его команда немедленно отреагирует на самые срочные утечки. - Кроме того, я хочу познакомиться с нашими новыми союзниками. Не обращая внимания на возмущенное выражение лица Иванова, он обратился к связистам. - Свяжись по радио с американцами. Скажи им, чтобы ждали нас.”

Было ли действительно Сопротивление? Лосенко не терпелось это выяснить.

Растекающееся нефтяное пятно-вот и все, что осталось от Сметливого. Франц и его команда перебежчиков ушли в водянистую могилу вместе с той мерзкой машиной, которая держала их на привязи. Лосенко их не оплакивал. Трусы сделали свой выбор-и понесли последствия. Лучше пусть эсминец погрузится на дно морское, чем К-115 постигнет такая участь. Лосенко знал, что ему и его команде повезло остаться в живых.

Если бы одна из этих глубинных бомб взорвалась до того, как мы выпустили торпеды...

Однако Франц одержал одну победу еще до своей кончины. Дымящиеся останки штурмового вертолета "Апач" плавали над океаном, став жертвой орудий эсминца. Второй вертолет парил в небе над обломками, наблюдая за пилотом сбитого вертолета, который, по-видимому, выпрыгнул как раз вовремя. Плавающие тела наводили на мысль, что не всем членам экипажа "Апача" так повезло.

"Горшков" катился по неспокойной поверхности Берингова моря, его покрытая шрамами палуба-стальной берег, возвышающийся над волнами. По предварительным данным, были обнаружены значительные повреждения внешнего корпуса у кормы, но все крупные течи удалось локализовать. Увы, четверо рядовых были убиты взрывом переборки в турбинном отсеке, а еще шестеро получили сильные ожоги в результате пожара на камбузе. Однако, к счастью, ядерный реактор оставался в рабочем состоянии, и не было никаких следов утечки радиации. Как бы сильно они ни были ранены, исход битвы мог быть гораздо хуже.

Жаль, что мы не можем вернуться в Мурманск на ремонт!

Лосенко наблюдал из люка на верхушке паруса, как его люди, благодарные за возможность подышать свежим воздухом, трудились над тем, чтобы выловить американского лоцмана из моря. Он был несколько удивлен, увидев, что пилот оказался женщиной. Ярко-оранжевый спасательный жилет помог ей выделиться на фоне темно-синих волн, когда она подплыла к ожидающей ее подводной лодке. Русские моряки тоже носили спасательные жилеты-на случай, если они упадут за борт во время опасной операции. Шеф Комаров наблюдал за спасателями, пока они выбрасывали веревку. К счастью, море было достаточно спокойным, чтобы позволить такое спасение.

“Я не уверен, что это разумно, капитан, - тихо сказал Иванов. Стоя рядом с Лосенко на мостике, старпом внимательно следил за вертолетом, зависшим неподалеку. Ко лбу у него была прилеплена липкая повязка. “Мы здесь очень уязвимы.”

- Рассчитанный риск, - согласился капитан. “Но если бы этот вертолет хотел напасть на нас, он бы уже это сделал.”

Он перевел бинокль со спасательной операции на вертолет, о котором шла речь. Даже в тусклом свете он был поражен фрагментарным видом "Апача", который, казалось, был собран из частей нескольких разных вертолетов. Его выветрившаяся краска была лоскутным одеялом с разнообразными камуфляжными узорами. Оливково-зеленая дверь столкнулась с песочно-коричневым оттенком окружающих панелей. Грубые граффити, размазанные по всем его ребрам и фюзеляжу, едва ли отражали профессионализм старых американских военных. Эмблема в виде черепа со скрещенными костями и неоново-красными глазами больше напоминала пирата, чем солдата. - Скайнет отстой!-на посадочных салазках было написано по-английски из баллончика.

Свалочный вид вертолета, наряду с его вульгарной бравадой, красноречиво говорил о Сопротивлении.

- Мы не можем вечно плыть без союзников, Алексей. Лосенко опустил бинокль. “Вы видели, как отреагировали солдаты, когда решили, что мы встретились с нашими товарищами по оружию. Впервые за несколько месяцев у них появилась надежда.- Он кивнул на вертолет Сопротивления. - Думай об этом как о прыжке веры.”

Иванов бросил ему в ответ свои собственные слова.

- Я думал, ты сказал предателю, Франц, что в наши дни доверия не хватает?”

- Пилоты этих самолетов не лгали нам, - напомнил ему Лосенко. “И они встали на нашу защиту, когда мы были в опасности. Если бы не внезапное прибытие американского самолета, К-115, возможно, покоился бы сейчас на дне океана, его корпус был бы смертельно поврежден. Уже одно это требует дальнейшего расследования.”

Старпом с сомнением хмыкнул.

“Как скажете, капитан. Он посмотрел на Апача, без сомнения думая об американских ракетах, которые испепелили его семью. - Но вспомни, что говорят о волках в овечьей шкуре. Я, например, намерен быть настороже.”

- На меньшее я и не рассчитываю, мистер Иванов.”

Спустившись на палубу, шеф Камаров и его люди сумели вытащить лоцмана-Янки из моря. Навстречу ей спустился Лосенко, за ним-Иванов. Подозрительный старпом держал одну руку на рукоятке пистолета. Холодные брызги брызнули им в лицо. Белая вода плескалась о открытые борта корпуса. После долгих месяцев плавного плавания под водой колеблющаяся палуба неприятно шаталась под ногами Лосенко. Его морские ноги заржавели.

- Никаких опрометчивых шагов, - предупредил он Иванова. “Эта женщина - наша гостья, пока я не скажу иначе.”

На промокший летный костюм дрожащего пилота было наброшено тяжелое шерстяное одеяло. Она неуверенно стояла на качающейся палубе. Бдительные матросы стояли по бокам от нее, держа ее за руки, чтобы держать в вертикальном положении и держать под контролем. Вода капала с коротко стриженных каштановых волос. Синяк под глазом и распухшая губа свидетельствовали о грубом приземлении. Серебряные жетоны висели на цепочке у нее на шее. По подсчетам Лосенко, ей было лет двадцать пять. Судя по всему, она была латиноамериканка по происхождению. Губы у нее были синие.

- П-прывет!- Янки приветствовал их на отвратительном русском языке. “Ты шкипер этой лодки?- У нее стучали зубы. - Н-надеюсь, твой английский лучше моего р-русского.”

“Я говорю по-английски, - ответил Лосенко. - Капитан Дмитрий Лосенко к вашим услугам. Мы благодарны вам за помощь в борьбе с нашим врагом.”

- Черт, спасибо, что в-вытащили меня. Я начинала чувствовать себя кубиком льда в холодной газировке. Кстати, о заморозке мозга! Она отстранилась от своих опекунов и с энтузиазмом взяла руку капитана в ледяную хватку. - Капрал Лус Ортега. Приятно познакомиться.”

Темные глаза Иванова сузились. “Вы из ВВС США?”

“Раньше была, - ответила Ортега. Она сбросила одеяло, обнажив ярко-красную повязку на рукаве. Она гордо кивнула в ответ. - Теперь Сопротивление.”

Сопротивление! Лосенко испытал прилив возбуждения. Возможно, у них еще оставался шанс отвоевать планету у машин.

Ортега тоже протянула руку Иванову. Старпом проигнорировал его, предпочтя вместо этого допросить пилота.

“Как вы нас нашли?”

“Я не искала вас, - признался Ортега. Она отдернула руку. -Вместо этого мы охотились за этим кораблем, полным металлолюбивых коллаборационистов. Перехватили ваши радиопередачи. Я не могла разобрать всего русского, но суть уловила. Похоже, у тебя были неприятности. Решил, что мы тебе поможем.- Она натянула одеяло на плечи. “Ты же знаешь, что они говорят. "Враг моего врага" и т. д. Кроме того, мы искали возможность вступить в бой с этим линкором. Вы, ребята, были хорошим развлечением.”

Она с сожалением посмотрела на тела в воде.

“Но это нам дорого обошлось. Но это война. Противник потерял больше, чем мы. Это ведь самое главное, верно?”

Иванов оставался скептиком. Смерть остальных американцев ничего для него не значила.

- Эти сообщения были зашифрованы. Как ты мог подслушивать их разговор?”

Ортега хмыкнул.

- Черт возьми, Борис, Мы взломали твой шифр несколько лун назад. Кое-кто из твоих старых товарищей связался с нами некоторое время назад, поделился всем, что знал. Это, знаете ли, единое усилие. Все мы из плоти и крови против металла.”

- Объединенными усилиями, - с сомнением повторил Иванов. Казалось, его тошнит от одной этой мысли. “Ты и наш собственный народ?”

Ортега не отступала.

- Именно это я и говорю, Борис. У тебя с этим проблемы?”

“Меня зовут Иванов, - коротко ответил старпом. Под его щекой дернулся мускул. - Капитан Второго Ранга.”

Лосенко восхищался его самообладанием. Учитывая ужасную потерю своей семьи, Алексей, вероятно, хотел застрелить первого встречного американца или, по крайней мере, врезать по физиономии самоуверенному пилоту. Он счел за лучшее разрядить обстановку.

- Мистер Иванов, пожалуйста, спуститесь вниз и проследите за ремонтными работами.- Он встал между старпомом и женщиной. “Я хочу получить полный отчет о масштабах ущерба и о том, как скоро мы сможем приступить к работе.”

- Есть, сэр.- Иванов, казалось, горел желанием покинуть присутствие американки. Он повернулся на каблуках и быстро зашагал прочь.

Ортега проводила его взглядом.

“А что у него за..?”

- Война была тяжелой для всех нас, - объяснил Лосенко. Он заметил, что Ортега дрожит, и сменил тему. - Вы замерзли, капрал. Давайте найдем вам сухую одежду и теплую еду.- Он взглянул на вертолет на горизонте. “Я сообщу вашим коллегам, что вы в безопасности и добро пожаловать на борт этого корабля. Позже мы сможем договориться о том, чтобы вернуть вас в ваше подразделение.”

Ортега взмахнула руками, подавая сигнал другому вертолету, прежде чем позволить отвести себя к ближайшему открытому люку.

- Премного благодарна, капитан.- Она понизила голос до заговорщицкого шепота, как будто боялась, что Скайнет может подслушать. “Мы можем где-нибудь поговорить наедине? Честно говоря, есть причина, по которой мои приятели в другом вертолете позволили вам забрать меня вместо них. Сопротивление могло бы использовать такую лодку. Возможно, у меня есть к вам предложение... от моего командира.”

- Джона Коннора?”

- Нет! Ортега рассмеялся при одной мысли об этом. - Коннор-это всего лишь голос. Я даже не уверен, существует ли такой человек на самом деле. Я говорю о настоящем деле. Большое начальство.”

Лосенко постарался не показать своего разочарования. Радиопередача Коннора давала единственную надежду на то, что мир когда-нибудь снова станет нормальным. Теперь он озадаченно посмотрел на Ортегу.

“А кто ваш командир?”

- Эшдаун, - ответил пилот. - Генерал Хью Эшдаун.”