Холодная война

ГЛАВА ПЯТАЯ 2003

Мурманск, Родина Северного флота, когда-то был крупнейшим городом к северу от Полярного круга и процветающим военным портом. Теплое Североатлантическое течение круглый год держало гавань свободной ото льда. Лосенко вспомнил шумные доки, забитые высокими металлическими кранами и рядами крытых лодочных сараев, предназначенных для защиты флота от наблюдения с воздуха. Вооруженные часовые и колючая проволока охраняли причалы, казармы, склады и верфи. Буксиры сопровождали возвращающиеся суда обратно в порт под ледяным блеском кобальтово-голубого неба.

Редколесные утесы, возвышающиеся над каналом, когда-то были приятным зрелищем, обещая свежий воздух и твердую почву после долгих недель под водой. Соленый воздух был наполнен криками чаек и ревом рогов.

Но теперь все это было лишь воспоминанием.

Опустошение.

Вот что увидел капитан с мостика на вершине гигантского Черного плавника "Горшкова". Подводная лодка двигалась к берегу вдоль Кольского фьорда. Белая вода плескалась над открытой носовой частью и ракетной палубой, в то время как две трети К-115 оставались под водой. Обычно маневрирование на поверхности было сопряжено с опасностями; другому кораблю было слишком легко не заметить низко идущую подлодку и врезаться прямо в нее. Сегодня, однако, не было других судов, с которыми можно было бы бороться. Узкий канал был полностью в их распоряжении.

Вид с его наблюдательного пункта подтвердил то, что Лосенко уже видел в перископ. Огромная воронка, по меньшей мере тысяча футов в диаметре, заменила военно-морскую базу. Земля почернела и обгорела. Не осталось и следа жизни-ни единого сорняка или травинки. Каждое здание было разрушено до основания. Пирсы и лодочные сараи исчезли.

Хотя на поверхности не было никакого движения, гидролокаторы обнаружили остатки разбитых кораблей и подводных лодок, разбросанных по дну гавани. Им придется позаботиться о том, чтобы не столкнуться с одним из затонувших кораблей. Их разорванные корпуса теперь служили подводными надгробиями.

Мы плывем над водяным кладбищем, понял Лосенко. Он вздрогнул под тяжелым шерстяным бушлатом. Меховая шапка защищала его голову от холодного северного ветра. Полуночное солнце висело низко в небе. Сколько экипажей и капитанов погибло вместе со своими кораблями?

Опустошение потрясло Лосенко, но не удивило. Он видел фотографии Хиросимы и Нагасаки. Современные ядерные ракеты были во много раз мощнее примитивных атомных бомб, которые американцы сбросили на Японию шестьдесят лет назад.

Мурманск, вспоминал он, когда-то был домом для более чем 300 000 человек.

- Боже мой, - прошептал Троцкий рядом с ним. Заместитель командира служил в этой вахте палубным офицером. Лицо его было пепельно-серым. Побелевшие костяшки пальцев вцепились в перила. - Ничего не осталось, капитан. Вообще ничего.”

Лосенко положил руку ему на плечо, как отец, утешающий скорбящего сына. Скорее всего, он был самым близким человеком к отцу, которого когда-либо оставлял один из его людей. Теперь они все были сиротами.

Он и Троцкий были одни на борту судна. Лосенко ограничил доступ к парусу, предоставив Иванову связь до тех пор, пока он не сможет оценить ситуацию собственными глазами. И все же он знал, что не сможет надолго избавить своих людей от этого ужасного зрелища. К этому времени слух о полном уничтожении базы, несомненно, распространился среди офицеров, а оттуда и среди рядовых. Такие секреты невозможно было скрыть.

- Здесь нет доков, - заметил Троцкий. Сосредоточенность на практических делах, казалось, помогала ему сохранять самообладание. И все же он отвел глаза от этой кошмарной картины. “Что теперь, шкипер?”

Лосенко посмотрел в бинокль. Вдалеке, в нескольких милях от эпицентра, он разглядел скелетообразные руины нескольких уцелевших зданий. Изъеденные стальные каркасы были начисто сорваны с их фасадов. Горы обугленных обломков усеивали бесплодный ландшафт. Ничто не шевелилось, кроме облаков пепла и песка, развеваемых ветром. Он тщетно искал огоньки или костры.

Не было даже стервятников.

Капитан опустил бинокль.

- Мы плывем дальше.” Здесь для них не осталось ничего, кроме километров и километров радиоактивных обломков. По его оценке, пройдет еще десять лет, прежде чем облученную почву можно будет считать безопасной для жизни—по крайней мере, по стандартам мирного времени. Мурманск был еще одним Чернобылем. - К югу отсюда, около Поноя, есть рыбацкие деревни. Они не будут считаться военными целями. Возможно, мы сможем сделать там порт.”

Чтобы быть в безопасности, он знал, что они должны будут пройти по крайней мере 200 миль между собой и граунд-зиро. Может быть, 300.

- Да, сэр! Троцкий ухватился за предложение капитана, как за спасательный круг. Он повернулся к Мурманску спиной. “Нам нужно немедленно повернуть двигатель вспять.”

Однако прежде чем он успел сообщить новый курс на Конн, один из передних люков с лязгом открылся. На палубу поднялся мичман в синем комбинезоне. Он с ужасом смотрел на обломки Мурманска. Душераздирающий крик вырвался из его легких.

- Нет! Нееет!”

Лосенко громко выругался. Он не давал на это разрешения. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в бесшабашном матросе Николая Юдина, новобранца, служившего в инженерном отделе.

“Ты там!- крикнул капитан с мостика. - Немедленно спускайся вниз, пока я не запер тебя на всю оставшуюся жалкую жизнь!”

Юдин даже не взглянул на него. Он был слишком занят, разглядывая почти неузнаваемые руины их базы. Он так сильно дернул себя за волосы, что Лосенко почти ожидал, что обезумевший моряк сорвет с него скальп.

- Марина!- хрипло крикнул он на берег. “святой Бог... Марина!”

Кто такая Марина? - Удивился Лосенко. Его жена? Его подружка? Его дочь? Капитан попытался вспомнить, есть ли у Юдина семья. На борту К-115 находилось более 150 человек. Отбросив эту мысль, он повернулся к Троцкому.

- Вызовите сюда группу охраны... сейчас же!”

Троцкий выкрикивал указания в микрофон, но товарищи Юдина опередили его. Еще пять человек выбрались на палубу, чтобы забрать своего товарища. Неспокойные волны делали это рискованным предприятием, и никто не тратил время на то, чтобы надеть спасательные жилеты. Вновь прибывшие быстро потеряли представление о предстоящей задаче, так как были ошеломлены видом убитого берега.

- Вы, ребята, возвращайтесь на свои посты, - рявкнул Лосенко, и трое из них посмотрели в его сторону. Вспомнив о своей цели, они двинулись к Юдину, который бежал к самому краю палубы. Он неуверенно балансировал на краю пропасти.

- Не подходи!- истерически закричал он. “Не прикасайся ко мне!”

Его товарищи-моряки осторожно попятились, не желая спровоцировать его на необдуманный поступок. Один из них протянул руки.

- Пожалуйста, Николай!- сказал Человек, и этот звук разнесся по холодному ветру. - Отойди от края. Позвольте нам поговорить с вами. Позвольте нам помочь вам!”

Поднявшись на парус, Троцкий вытащил пистолет. - Он кивнул на истеричного матроса внизу.

“Мне вмешаться, сэр?”

Капитан покачал головой. Он сомневался, что Юдин сейчас заботится о собственной безопасности, и, похоже, не был вооружен. Лучшая надежда этого человека лежала в открытых руках его морских братьев. Он проклинал себя за то, что не предвидел такого случая. Все его люди прошли строгое психологическое тестирование, прежде чем им разрешили служить на подводной лодке с баллистическими ракетами, но ни один из них не мог предсказать, как они отреагируют на конец света. Того, с чем они столкнулись сейчас, было достаточно, чтобы довести самого сильного человека до отчаяния... или безумия.

На палубе громко прозвучал сигнал тревоги.

В открытый люк ворвалась группа охраны из трех человек, возглавляемая старшиной Комаровым. В отличие от первой группы будущих спасателей, они были полностью экипированы спасательными жилетами, дубинками и огнестрельным оружием. Их предупредили, чего ожидать, но даже при этом они остановились, увидев, что стало с Мурманском. Их вождь первым пришел в себя.

- Вниз, на палубу!- Хрипло приказал Комаров. - Руки так, чтобы я их видел!”

- Оставь меня в покое!- Крикнул им в ответ Юдин. Безумные голубые глаза метались туда-сюда между его товарищами и выжженной пустошью на берегу. Когда он снова заговорил, в его голосе звучала мольба. - Он исчез... они все ушли!”

Лосенко почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. В глубине души он знал, к чему это приведет.

- Юдин!- он рявкнул во всю глотку. - Это ваш капитан. Вы не одиноки. Мы все можем пройти через это вместе!”

На этот раз он привлек внимание молодого мичмана. Юдин смотрел вверх с расстояния в дюжину метров. Их взгляды встретились на расстоянии. Унылое выражение лица мальчика разбило Лосенко сердце.

“Простите, капитан!- он вскрикнул. “Но разве ты не понимаешь? Уже слишком поздно. Слишком поздно для всех нас! Он оторвал взгляд от Лосенко и повернулся спиной к остальным. - Я иду, Марина! Я иду!”

Нет! - Подумал Лосенко, как будто он мог контролировать действия мальчика одной лишь силой воли. Не делай этого!

- Подожди!- Звал Комаров. Матросы бросились вперед... на мгновение слишком поздно.

Юдин бросился с палубы вниз, в пенящуюся воду. Он с плеском врезался в воды. Обезумевшие матросы бросились к краю, рискуя собственной безопасностью.

- Николай!”

- Человек за бортом!- Крикнул Троцкий в микрофон. Раздался рев клаксона.

Лосенко перегнулся через перила моста, вглядываясь в воду внизу. Сначала он испугался, что Юдина засосало под воду и он утонул, но потом заметил молодого Николая, подпрыгивающего на поверхности в нескольких метрах от лодки. Не оглядываясь, моряк поплыл к берегу, брыкаясь и гребя с маниакальной силой.

Неужели он действительно надеется найти свою давно потерянную Марину? Или он просто сошел с ума от горя?

Его коллеги-офицеры тоже заметили его. Еще один мичман сбросил ботинки. Он выглядел готовым нырнуть вслед за Юдиным. Другие поспешили обратно на подлодку, возможно, чтобы забрать аварийные плоты. На Лосенко произвела впечатление очевидная решимость этих людей спасти своего товарища.

Увы, он не мог этого допустить.

- Оставайтесь на месте!- он крикнул вниз на людей. “Не покидайте эту лодку!”

Удивленные лица приветствовали его приказ.

“Но... Капитан....- Запротестовал Троцкий. “Мы должны вернуть его!”

- Отставить, - заявил Лосенко. Вытащить человека из моря было трудной и рискованной операцией даже в лучшие времена, не говоря уже о том, что человек был самоубийственно настроен не быть спасенным. Он не собирался терять еще одного человека.

С нижней палубы послышались новые возражения.

- Пожалуйста, Капитан!- взмолился босой мичман. К хору присоединились и другие мольбы. “Мы все еще можем спасти его. Просто дай нам шанс!”

Лосенко повернулся к Троцкому. - Он протянул руку.

- Дай мне свое оружие.”

- Что? Палубный офицер удивленно заморгал.

Лосенко не всегда носил оружие на борту собственного корабля. - Отдай мне пистолет, черт бы тебя побрал!”

Троцкий вздрогнул. Лосенко выхватил пистолет из рук заместителя командира. Поднеся бинокль к глазам, он прицелился в плывущую фигуру Юдина. Волны швыряли моряка вперед и назад, и мокрый комбинезон матроса давил на него, замедляя его продвижение к берегу. Он еще не успел далеко уйти.

- Капитан!- В тревоге выпалил Троцкий. “Он всего лишь мальчик!”

Ты думаешь, я этого не знаю! - Подумал Лосенко. Но на берегу Юдина ждала только медленная смерть от радиационного отравления. И будь я проклят, если пошлю еще одного человека в эту ядовитую дыру искать его.

В поле зрения показались голова и плечи Юдина.

Лосенко нажал на спусковой крючок.

Резкий выстрел пистолета был самым громким звуком, который кто-либо из подводников слышал за последние недели. Отдача сотрясла руку Лосенко. Едкий запах пороха ударил ему в ноздри. В бинокль он увидел, как Юдин исчез под волнами. Алая пена растеклась по воде.

Желудок капитана скрутило. Он подавил искушение швырнуть дымящийся пистолет в гавань. Вместо этого он сунул его обратно в руку Троцкому.

- Заткни эту чертову сигнализацию.”

“Д-Да, сэр, - пробормотал потрясенный офицер. Он позвонил в диспетчерскую. Ревущие клаксоны смолкли. Ошеломленные матросы толпились внизу на палубе. Они выглядели смущенными и сердитыми. Большинство из них все еще реагировали на то, что только что произошло. Лосенко знал, что должен сказать им, что думать, прежде чем они окончательно отвернутся от него.

Он схватил микрофон.

“Это капитан, - сообщил он всей команде. - Прапорщик Юдин пытался покинуть этот корабль во время войны. Он заплатил за это преступление своей жизнью. Пусть это послужит уроком для всех вас.”

Он швырнул микрофон в люльку громче, чем требовалось. Затем он повернулся к Троцкому, который вытянулся по стойке смирно.

- Усилить охрану вокруг оружейного отсека,—приказал он, - и на всех выходных люках, включая аварийный аварийный ствол.”

Юдин, конечно, не последний человек, который сломается под тяжестью Армагеддона. Если Лосенко не будет держать команду в ежовых рукавицах, его вскоре может захлестнуть волна самоубийств и дезертирства, а может быть, и мятеж.

Но как он мог держать людей в повиновении, когда страна, которой они поклялись служить, была уничтожена? Они были без приказа, без цели. Если судить по Мурманску, Кремль теперь превратился в дымящийся кратер, а матушка Русь-в гигантское кладбище.

Может быть, Иванов и прав, мрачно подумал капитан. Возможно, нам все еще нужен враг.

Он уставился на воду. Кровь Юдина уже была рассеяна безжалостным потоком. Тело молодого моряка ушло, чтобы присоединиться к разбитым кораблям на дне гавани. Еще одна жертва... Что? Компьютерный сбой?

Николай Юдин ушел, но Лосенко знал, что он еще увидит мальчика.

В своих снах.

- Проложите курс на Поной.”

Возможно, еще оставалось за что-то бороться.