Холодная война

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 2003

Тела разведчиков были оставлены там, где они упали. Арктический холод замедлил разложение, но насекомые и бактерии уже оставили свой след на мертвых подводниках. В глазницах копошились личинки. Бледная плоть начала чернеть. Мраморные вены выступали под шелушащейся кожей. Трупное окоченение прошло, оставив тела безвольными и резиновыми.

Пули изрешетили разбросанные трупы, лежавшие в лужах застывшей крови. Лицо лейтенанта Замятина действительно было разбито вдребезги; Лосенко мог опознать его только по знакам различия на мундире. Безжизненные пальцы Пагодина все еще сжимали забрызганную кровью рацию.

Бойня произошла на пустынном участке дороги, проходящей через заброшенный промышленный район. По обеим сторонам двухполосного шоссе справа располагалось частное хранилище, а слева-пустая станция техобслуживания. Брошенные машины были сброшены в канавы вдоль дороги, возможно, чтобы расчистить путь к фабрике за холмом. Мумифицированные скелеты свисали с колес некоторых машин. Большинство складских помещений выглядели так, словно в них вломились грабители, хотя в некоторых из них гофрированные стальные двери оставались нетронутыми.

Складские помещения и станция техобслуживания служили отличным укрытием для снайперов, и это место показалось Лосенко идеальным для засады. Четырнадцать его людей узнали об этом из первых рук.

Следы резни были повсюду. Перевернутый пикап лежал на боку, разорванный взрывом. Искореженные металлические осколки были разбросаны, как шрапнель. На асфальте валялись гильзы. В помятых автомобилях, выстроившихся вдоль дороги, виднелись дыры от пуль. Сколы от случайных выстрелов на уличных знаках, телефонных столбах и бетонных разделительных полосах.

Лосенко выковырял из асфальта рыхлую пулю, судя по всему, сделанную из обедненного урана. Не нужно было быть детективом, чтобы понять, что эта сцена стала свидетелем яростной перестрелки.

Единственное, чего не хватало, - это врага. Если Замятин и его люди сумели захватить с собой кого-то из убийц, то эти тела были унесены. В отличие от гниющих трупов его людей.

- Кто это сделал, капитан?- Спросил Островский. Младший радист вызвался присоединиться к патрулю; Лосенко подозревал, что он хочет отомстить за зверство, которое им пришлось выслушать вчера. - Падальщики?”

Он сомневался в этом. Похоже, ничего не было украдено—даже оружия и боеприпасов поисковой группы— - и нападавшие предпочли уничтожить пикап, а не захватить его. Капитану также нравилось думать, что обученные русские моряки смогут выстоять против любой разношерстной шайки мародеров, если только их не будет слишком много. Однако, судя по тому, что они услышали по радио, у разведчиков не было ни единого шанса. Это была не битва, а разгром.

“Просто смотрите в оба, Мистер Островоский, - резко сказал он. “Насколько нам известно, мы сейчас в тылу врага.”

Несмотря на протесты своего первого помощника, Лосенко решил лично расследовать эту бойню. Возможно, это было безрассудно, учитывая его звание и обязанности, но что Иванов собирался с этим делать, отчитываться перед начальством? Лосенко криво усмехнулся. Одним из немногих преимуществ выживания в термоядерной войне было то, что ему больше не приходилось отчитываться перед Москвой.

Замятин и другие погибли, выполняя его приказ. "Если я хочу узнать, что случилось, и увидеть это собственными глазами, - подумал капитан, - то это моя прерогатива.

А может, он просто хотел умереть.

Скорее всего, он был не единственным.

Кровавые следы протекторов пересекали асфальт. Лосенко вспомнил подслушанный им моторизованный шум. Параллельные гусеницы находились примерно в 150 сантиметрах друг от друга, слишком близко друг к другу для танка или автомобиля. На асфальте виднелись жирные пятна. Лужи маслянистой жидкости собирались в трещинах и выбоинах. Лосенко опустился на колени, чтобы осмотреть такую лужу. Он окунул палец в перчатке в жидкость и поднес его к носу.

От него несло нефтью. Какая-то смазка?

Машины, сказал Пагодин. Отряд машин.

Он пристально вглядывался в жидкость, которая капала с кончика его пальца. Неужели его люди пролили кровь врага, прежде чем были убиты?

Лосенко хотелось так думать.

Он встал и оглядел патруль. На этот раз он привел с собой большие силы-двадцать пять человек, вооруженных до зубов автоматами, пистолетами и большим количеством боеприпасов. Они крадучись пробрались на место происшествия, оставив свои спасенные машины на свалке в полукилометре отсюда. Автомобили и грузовики были спрятаны на виду, как знаменитое Похищенное письмо По, среди многочисленных сломанных автомобилей.

Сам Лосенко ехал в потрепанном семейном универсале, в котором отсутствовали все стекла. Он был встревожен, обнаружив под пассажирским сиденьем забытую куклу и фантики от конфет. Он не хотел думать о том, что могло случиться с бывшими владельцами фургона.

Возможно, он наступил на их кости.

Двое часовых остались присматривать за машинами—и друг за другом,—а остальные двинулись дальше пешком. Ноги Лосенко ныли от напряженного похода. Неплохая тренировка после того, как ты неделями сидел взаперти в подводной лодке. GPS-координаты Замятина, переданные вместе с его последней трансляцией, привели их на вчерашнее роковое поле битвы.

- Глаза открыты!- он увещевал своих людей. По периметру были расставлены дозорные, следившие за любым подозрительным движением. - Предохранители отключены. Руки наготове.”

В таких приказах почти наверняка не было необходимости. Кровавой бойни у их ног было достаточно, чтобы держать людей начеку. Настороженные моряки крепко сжимали оружие, некоторые подпрыгивали при каждом порыве ветра. Опытный подводник, Лосенко чувствовал себя неуютно здесь, на открытом месте. Он предпочитал вести свои войны из глубин океана. Его люди, без сомнения, тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Они были моряками, а не коммандос.

"Мы не в своей стихии", - подумал Лосенко. Как рыба, вытащенная из воды.

Однако он не повернет назад, пока не выяснит, что за дьявольщина здесь творится. Замятин и его люди открыли эту печально известную фабрику и поплатились за это жизнью. То, что их безжалостно расстреляли только за то, что они приблизились к объекту, означало, что его секреты были очень важны, по крайней мере для кого-то.

То, что это было также единственным свидетельством жизни на протяжении многих лиг, добавило любопытства капитану. Ему нужно было знать, что в России пережило войну-хотя бы ради собственного здравомыслия.

Дорога поднималась и опускалась между местом сражения и фабрикой, следуя естественным контурам местности. Пройдя вдоль тротуара, он поднялся на гребень невысокого холма и присел за укрытием брошенного почтового грузовика. Он скользнул вдоль наклоненного капота, стараясь не высовываться. Рядом с Лосенко на корточках сидел дозорный, положив дуло винтовки на капот. Павел Горский на мгновение оторвал взгляд от прицела винтовки.

- Осторожнее, шкипер, - приглушенно предупредил мальчик. Молодой рядовой обычно работал в торпедном отделении. - Я слышал, что разведчики этого не предвидели.”

Лосенко видел, что Горский испугался. Как и остальные члены экипажа, он никогда раньше не видел настоящего боя.

“Не беспокойся о своем капитане, - ответил он. - Подводнику лучше не совать свой перископ туда, где в него могут выстрелить!”

Эта шутка вызвала слабую улыбку.

“Я думаю, вы знаете, сэр!”

- Просто представь, что винтовка стреляет торпедами, - посоветовал Лосенко, кивая. - Тогда ты будешь чувствовать себя как дома.”

“Есть, сэр!- Дозорный переложил оружие в другую руку. - Совсем как тогда, на борту.”

Лосенко хотелось пообещать Горскому, что он снова увидит свою койку на К-115, но он не мог заставить себя сделать это.

Несмотря на опасность, он выглянул из-за смятого металлического капота, чтобы рассмотреть загадку, которая заманила команду разведчиков к их концу.

Как и доложил Замятин, завод возвышался над горизонтом в нескольких метрах к западу. Столбы густых белых выхлопных газов вырывались из его нависших труб, загрязняя воздух. Периодические всполохи ярко-оранжевого пламени вырывались из дымовых труб, делая их похожими на гигантские римские свечи.

Если Лосенко напрягал слух, то мог слышать даже шум тяжелой техники. Лязгающие звуки, грохот сборочных конвейеров никогда не были бы терпимы на борту подводной лодки, где тишина была превыше всего. Сквозь щели в задернутых металлических ставнях виднелись мигающие огни, яркие, как факел сварщика. Завод стоял на берегу реки Поной, чтобы лучше сбрасывать свои ядовитые отходы в текущий поток.

"Прошу прощения, Олег", - подумал капитан. Похоже, у вас все-таки не было галлюцинаций. Он оглянулся через плечо на следы протектора и жирные пятна, потом снова посмотрел на фабрику. Мрачное убеждение укоренилось в его сознании.

С такого расстояния было невозможно точно сказать, что именно производилось в этом огромном здании, но он сомневался, что это были микроволновые печи или дешевые компактные автомобили.

Отряд машин....

Над головой что-то жужжало. Сначала Лосенко подумал, что это жук, но потом поднял глаза и краем глаза уловил металлический блеск. Над ними пролетел беспилотный летательный аппарат размером с большого воздушного змея. Его обтекаемый черный размах крыльев был около трех метров от кончика до кончика. Миниатюрные красные сенсоры, вмонтированные в его носовую башенку, сканировали территорию.

У Лосенко кровь застыла в жилах. Он сразу понял, на что смотрит: на беспилотник с дистанционным управлением. Российские военные и силы по борьбе с терроризмом уже много лет экспериментируют с такими механизмами, как и американцы. Действительно, беспилотный летательный аппарат, который парил над ними, имел сильное сходство со сканирующими орлами, используемыми американскими военными. Они предназначались для выполнения разведывательных полетов с воздуха в различных условиях, не подвергая опасности солдат из плоти и крови.

- Проклятие!- он выругался. “Нас заметили.”

Горский тоже заметил летящий беспилотник. С поразительной скоростью и прицелом он вскинул винтовку на плечо и выстрелил в беспилотник. Дульный тормоз отклонил звук выстрела в сторону, к большому неудовольствию Лосенко. Горячий свинец брызнул поперек траектории полета устройства.

Он резко изменил курс, петляя по небу с пугающей быстротой. Однако удачный выстрел достал его, и он закружился в воздухе. Из хвоста его посыпались искры, он резко нырнул вниз и в последний момент выпрямился. Когда он снова устремился вверх, замедляясь достаточно долго, чтобы стабилизировать свое беспорядочное кувыркание, Горский выпустил еще один залп.

На этот раз беспилотник был недостаточно быстр, чтобы уклониться от выстрела. Пламя вспыхнуло, когда 5,45-миллиметровые пули пробили его легкий композитный корпус.

“Я поймал его!- Торжествующе воскликнул Горский. - Торпеды прочь!”

Но дрон еще не умер. Как будто решив забрать нападавшего с собой, БПЛА изменил курс и спикировал прямо на Лосенко и Горского. Оставляя за собой шлейф огня и дыма, он просвистел в воздухе, как миниатюрная ракета.

- Уходим!- Крикнул Лосенко. Он оттолкнул Горского с дороги.

Имея в запасе всего несколько секунд, мужчины бросились в противоположные стороны. Дрон-камикадзе рухнул на землю между ними, прорыл глубокую борозду в земле вдоль дороги. Полетели грязь и гравий.

Горский вскочил на ноги по другую сторону кратера. Он вставил свежую банановую обойму в свой АК-74, затем прицелился в разбившийся беспилотник.

- Ну же, Летучий червяк!-прорычал он, вымещая весь свой сдерживаемый страх и гнев на растертой в порошок машине. Отдача от автомата размазала его лицо. “Я готов для тебя!”

- Довольно, моряк.- Лосенко поднялся с земли. В это время года верхний слой вечной мерзлоты был рыхлым и сырым. “Ты уже убил его однажды.”

Впрочем, это не имело значения. Впечатленный рефлексами и меткостью Горского, капитан знал, что ущерб уже нанесен. Беспилотник, несомненно, доложил об их присутствии своим неизвестным хозяевам, как только выстрелы выдали их местонахождение. Лосенко почувствовал себя так, словно его корпус пронзил гидролокатор вражеской подлодки.

Мы должны выбраться отсюда, понял он. Сейчас.

- За мной!- сказал он Горскому. Они побежали вниз по склону к остальным патрульным, которые уже спешили присоединиться к битве. Встревоженные глаза осматривали холм между ними и фабрикой. Взволнованные голоса засыпали Лосенко вопросами.

- Отступать! Назад к машинам!- крикнул он, перекрывая шум. - Он махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли. - Обратный курс, полные турбины! Горский! Федин! Прикрой наш тыл!”

Он молился, чтобы они смогли уйти без боя, но вероятность того, что это произойдет, уменьшалась с каждой минутой. По крайней мере, мы знаем, что нас ждет... в отличие от Замятина.

“Но, шкипер!” Островский оглянулась на поверженных телах разведывательной партии. - Лейтенант Замятин и другие....”

- Оставь их!- Рявкнул Лосенко. Он ненавидел оставлять мертвых членов экипажа, но если они попытаются забрать тела, то быстро присоединятся к ним. Он ткнул Островского между лопаток дулом пистолета. - Глаза вперед! Это приказ!”

Он перешагнул через гниющие останки Пагодина.

До свидания, товарищ.

Мужчины на полной скорости помчались прочь от места побоища. Их ботинки стучали по окровавленному асфальту. Скрытность больше не была проблемой, так что они не утруждали себя цепляться за тени, как это было на пути сюда. Лосенко держался позади, в самом хвосте "исхода", постоянно оглядываясь назад, ожидая увидеть преследующего врага.

Но какой враг? Этот вопрос не давал ему покоя даже тогда, когда он торопливо вел своих подопечных обратно к ожидавшему их транспорту. Четырнадцать человек погибли, а мы до сих пор даже не знаем, от кого бежим!

Они прошли всего несколько метров, прежде чем ловушка захлопнулась. Громкий металлический лязг застал Лосенко врасплох. Слева гофрированная стальная дверь, охраняющая один из складских блоков, с шумом поднялась, открывая темное пещерообразное пространство за ней. В темноте вспыхнула пара горящих красных глаз. Мотор взревел, оживая—и из открытой кабины выкатилась какая-то тварь.

Глаза Лосенко расширились от удивления.

Под безжалостным сиянием арктического солнца виднелась роботизированная машина для убийства, установленная на танковых гусеницах. Размером примерно с зону связи в рубке управления он напоминал дистанционно управляемых роботов, используемых саперами для подрыва подозрительных пакетов. Тяжелая броня-тускло-серого цвета оружейного металла-защищала основание, туловище и голову машины. Клиновидная черепная коробка имела смутно змеевидный вид. Робот поднялся с оборонительной позиции, пока не достиг почти трех метров в высоту. Оптические датчики, установленные на змееподобном "лице", сканировали место происшествия. Пара угрожающих черных цепных миниганов служили роботу руками.

Они встретили врага-и он не был человеком.

Заработали сервомоторы. Лазеры наведения пронеслись над испуганными людьми. Робот открыл огонь, выпустив непрерывный поток пуль, которые за считанные секунды уничтожили треть патруля. Оглушительный грохот цепных орудий, стрелявших выстрел за выстрелом с убийственной эффективностью, заглушил последние крики людей. Из зияющих ран хлынула яркая артериальная кровь. Пули из обедненного урана пробивали защитные бронежилеты, как будто они были сделаны из ткани.

Робот легко катился по неровной местности. Его голова и плечи вращались из стороны в сторону, царапая дорогу косой свистящей смерти. Его вращающиеся морды пылали, как адский огонь.

Лосенко бросился на тротуар. Пули просвистели у него над головой, практически задев кожу головы. Он пополз на четвереньках к ближайшему укрытию-мокрой канаве вдоль дороги. Он упал головой вниз в овраг, приземлившись между двумя бульдозерами. Тела упали на асфальт всего в нескольких метрах от них.

Это похоже на что-то из научно-фантастического фильма! он задумался. Механическое чудовище даже не предупредило его, прежде чем открыть огонь. Это не безопасность, это был убой, чисто и просто. Что за сумасшедший запрограммировал эту штуку? И послал его убивать?

Как раз в тот момент, когда он подумал, что хуже уже быть не может, двери гаража на станции техобслуживания сорвало с петель. Второй робот, такой же, как и первый, с грохотом выехал на другую сторону улицы. Его цепные орудия повернулись на месте. Немигающие красные глаза смотрели на кровавую бойню.

Моряк, прятавшийся за одной из пустых бензоколонок, удивленно обернулся. Он отчаянно палил в новоприбывшего, но пули рикошетом отскакивали от закопченного стального панциря робота, высекая искры из брони. Мужчина разрядил оружие и отбросил винтовку в сторону. Он вскинул руки над головой.

“Не стреляйте!- он взвизгнул. - Я сдаюсь!”

Робот повернулся к нему. Дула цепных орудий вспыхнули. Две очереди почти разорвали безоружного матроса надвое. Его рассеченное пополам тело безвольно шлепнулось на бетон.

Сдаваться, похоже, было нельзя.

Лосенко протиснулся под разбитый кабриолет. Его пальто зацепилось за неровную нижнюю часть машины, прежде чем оторваться. Ржавая выхлопная труба царапнула его по спине. Выйдя с другой стороны, он поднялся на ноги. Быстрый взгляд показал, что у него и его людей мало надежды выжить.

“Это нечестно, - прошептал он. - Они этого не заслуживают....”

Жестокий перекрестный огонь оставил в живых лишь горстку матросов. Перепуганные уцелевшие люди в полном составе отступали, бросаясь по дороге прочь от засады. Их единственным шансом было вернуться к машинам, которые они оставили на свалке в полукилометре отсюда. На бегу они открыли ответный огонь по роботам, но безуспешно. Дымовые шашки, брошенные беглецами, давали лишь минимальное прикрытие. Смертоносные машины выкатились на улицу. Их бронированные гусеницы топтали тела, вгрызаясь плотью и костями в асфальт.

Лосенко вспомнил панический финал передачи Пагодина.

- Их ничто не остановит! Они просто продолжают идти...!”

Он поспешил за убегающими матросами. - Иди! Вперед! Вперед!- крикнул он, хотя было сомнительно, что они услышат его из-за грохота цепных орудий. Избегая центра дороги, он помчался через ряд соседних парковок, уклоняясь от свистящих пуль. “Не ждите меня! Возвращайся в лодку!”

Кто-то должен был предупредить Иванова и команду на подлодке.

Волосы у него на затылке встали дыбом. Какой-то психический сонар предупредил его об опасности. Оглянувшись через плечо, он обнаружил, что смотрит прямо на Алые сенсоры первого робота. Прицельная бусина осветила его грудь. Правая пушка робота повернулась к нему.

- Вниз, сэр!”

Горский выскочил, как чертик из табакерки, из-за придорожной автобусной остановки. Со знанием дела прицелившись, он выстрелил в узкую полоску открытой гидравлики вокруг узла горловины. Клапаны и схемы сильно разорвались. Маслянистый черный Ихор брызнул, как кровь. Руки робота беспорядочно дергались, когда его туловище поворачивалось на 360 градусов, чтобы защитить горло. Ослепительный залп выстрелов пронзил воздух над головой Лосенко. Осколки разбитого уличного фонаря дождем посыпались ему на голову.

- Это за лейтенанта Замятина!- Горский злорадствовал. - Смотрите, Капитан! Мы можем причинить им вред. Вы просто должны поразить правильные цели!”

Триумф стрелка был недолгим. Второй робот отомстил за нападение на своего напарника, направив оба минигана на Горского. Сдвоенные выстрелы из его стволов отбросили его к задней стенке автобусной остановки. Его тело судорожно дергалось под ударами пуль. Автомат Калашникова вылетел из его пальцев. Выцветшая реклама на приюте призывала пассажиров исследовать " захватывающие новые карьеры в электронике и компьютерном программировании!”

Лосенко оторвал взгляд от жуткого зрелища. Он бежал так, словно за ним гналась вся американская армия, и уже через полквартала изрешеченное пулями тело Горского рухнуло на тротуар. Битое стекло разлетелось у него под ногами. Поврежденный робот отступил, возможно, для ремонта, в то время как его смертоносный товарищ продолжал преследование. Его универсальные протекторы легко перемещались по выбоинам и трещинам, портившим двухполосное шоссе. Механические конечности двигались с пугающей плавностью.

От монстра пахло дымом и маслом.

Доблестный матрос пытался помочь раненому товарищу по команде. Обняв его за плечи, он наполовину поддерживал, наполовину тащил своего прихрамывающего товарища, пока они, пошатываясь, шли за Лосенко и остальными. Героизм матроса Саши Кросоткина, хотя и был достоин медали, оказался бесплодным; равнодушный к трогательному зрелищу, робот превратил обоих мужчин в кровавое месиво. Затем он пронесся мимо их переплетенных тел, даже не оглянувшись.

Впервые в жизни Лосенко по-настоящему возненавидел машину.

У Островоски кончились патроны, и он принялся швырять в робота сигнальные ракеты. Ослепительное алое пламя вспыхнуло поперек шоссе, усиливая хаос. Робот стрелял по сигнальным ракетам, как будто они были вооруженными бойцами. Лосенко догадался, что тепловые датчики машины с трудом различают дорожные вспышки и тепловые сигнатуры выстреливающей винтовки. Хорошо, подумал он, радуясь возможности отвлечься. Что угодно, лишь бы замедлить работу машины.

Одна из ракет прокатилась под гусеницами робота как раз в тот момент, когда он бульдозером протаранил тело еще одного убитого моряка. Зажигательное устройство воспламенило запасные обоймы трупа, вызвав взрыв, который потряс робота снизу. Лосенко с надеждой наблюдал, как робот опрокинулся на бок, а затем выругался, когда упрямый механизм начал выпрямляться. Внутренняя защита, казалось, защищала его жизненно важные компоненты от взрыва, но протекторы, казалось, были сильно повреждены. Когда машина неуклюже заковыляла вперед, из-под нее повалил дым. Цепные орудия изрыгали, казалось бы, неисчерпаемый Рой голодных металлических пуль.

К горлу Лосенко подступила желчь. Неужели ничто не остановит эти проклятые машины?

Следующие несколько минут были похожи на кошмар. В бегстве людей не было ни порядка, ни точности, только все уменьшающееся число паникующих подводников было убито на бегу. Лосенко потерял счет телам в первые же секунды засады. Адреналин подпитывал его стремительную гонку по краю дороги. Случайные обломки, лужи и впадины угрожали споткнуться, лежа поперек его пути, как ловушки. Он споткнулся о опрокинутый знак” СТОП", чуть не упав лицом вперед, но сумел восстановить равновесие, пока не стало слишком поздно.

Близкий звонок заставил его задохнуться. Он знал, что если упадет, то уже никогда не сможет подняться. Неумолимая машина растопчет его так же, как и первых жертв.

- Мы для них ничего не значим, - бушевал он. У них нет сердца. Тем более души.

Его дыхание было прерывистым. Болезненный шов ударил его в бок. Стук его пульса отдавался у него за ушами. Во рту у него пересохло, как в герметичном отсеке "Горшкова". Он не мог вспомнить, когда в последний раз бежал так быстро и так долго. Пот заливал ему глаза. Он проклинал себя за то, что не провел больше времени на беговой дорожке на подлодке. Как он смеет позволять себе так выходить из формы!

Впервые с тех пор, как полетели ракеты, он понял, что еще не готов умереть.

Если бы они только могли вернуться к машинам!

Позади него раздались выстрелы, и покалеченный робот расправился с другими отставшими. Лосенко оглянулся. Дымовая завеса дымовых шашек заслонила ему обзор. Было ли это только его воображение, или машина для убийства отстала? Он поблагодарил Провидение за странный взрыв, повредивший его гусеницы. Интересно, как далеко робот готов преследовать их, прежде чем вернуться на свою базу? Всю дорогу обратно в доки?

Минуты отчаяния казались часами, и он уже начал сомневаться, увидит ли кто-нибудь из них К-115 снова, когда наконец заметил ветхую сетчатую изгородь, окружавшую свалку. В его сердце вспыхнула надежда. Может быть, у них еще есть шанс. Он пошарил в кармане в поисках ключей от фургона. Судя по всему, в одной повозке могло хватить места, чтобы перевезти все, что осталось от патруля. Кроме него, в живых осталось всего семь или восемь человек... из команды в двадцать пять отважных добровольцев.

"Кто-нибудь заплатит за это", - мысленно поклялся он себе. Клянусь жизнью моих людей!

- Слава богу!- Ахнул Островский, появившись в нескольких метрах впереди капитана. Завидев свалку, дал того, как изможденных моряков второе дыхание. Они бросились к воротам с новой надеждой и живостью. Помощник радиста замедлил шаг, чтобы перевести дыхание. “Я никогда не думал, что у нас получится!”

- Я тоже, - согласился Лосенко.

Шокирующая вспышка выстрела, донесшаяся из глубины свалки, заставила людей застыть на месте. Лосенко затормозил, его сердце упало, как якорь. К этому времени он уже узнал характерный стук постоянно стреляющих цепных орудий роботов.

Сумасшедший крик был выключен в середине-бранного слова.

Стража! Лосенко понял. Те, что остались следить за машинами.

На автомобильном кладбище взорвался бензобак. Универсал? Одна из других машин? Ярко-оранжевый огненный шар поднялся в небо. Клубы едкого черного дыма поднимались вверх. Искореженные куски стали были брошены в воздух, только чтобы с грохотом упасть на землю, как металлический град. Лосенко почувствовал жар пламени на своем лице. Он задохнулся от дыма.

- Нет! Островский упал на колени. Страдание исказило его лицо. Его военная дисциплина пошатнулась, обнажив подавленное человеческое существо под униформой. “Это несправедливо! Мы были почти на месте!”

Лосенко прекрасно понимал, что он чувствует. Казалось, что судьба сговорилась против них. Матушка Россия превратилась в бойню, наводненную бессердечными механическими мясниками.

Мы должны были остаться в море, где мы были в безопасности!

Обжигающий ветер гнал их назад, прочь от жгучего пламени. На какое-то мгновение у Лосенко мелькнула отчаянная надежда, что, возможно, робот на свалке был уничтожен взрывом вместе с единственным средством передвижения патруля.

Он оглядел открытую дорогу, лежавшую перед ними. Свалка была расположена на окраине промышленного центра. Почти сотня километров бесплодной тундры простиралась между ними и отдаленной рыбацкой деревушкой, где пришвартовался "Горшков". Он слышал, как второй робот громыхает позади них. Его глаза обшаривали окрестности в поисках самого безопасного пути назад. Увы, пересеченная местность, покрытая мхом и осокой, почти не давала укрытия.

Может быть, если они разбегутся и направятся через всю страну?

Такие стратегии испарились, как только третий робот вырвался из горящей свалки, проломив запертые Передние ворота свалки. Его полированная броня даже не была опалена пожаром. Дым поднимался из дул его спаренных цепных орудий. Выехав на шоссе, он развернулся лицом к паникующим людям, преграждая им путь к отступлению. Верхняя часть его тела выпрямилась, принимая полный рост, когда он застолбил высокую площадку на вершине другого низкого холма. Вспышка огня заставила людей броситься в укрытие.

Островский не успел подняться с колен. Скорострельные пули изрешетили крепкого молодого человека. Он упал в гейзер алого тумана. Липкие красные капли брызнули на лицо Лосенко.

Мы в ловушке, понял капитан. Другой робот направил их прямо в прицел механического убийцы, стоявшего перед ними. Интересно, как долго они находились под наблюдением машин? И почему их вообще приговорили к смерти. Это наша Родина, ради защиты которой мы убили миллионы людей. Мы должны быть здесь желанными гостями!

К их чести, его люди отказались быть убитыми без боя. Бросившись в укрытие, они открыли огонь по роботу-убийце. К удушливым испарениям, исходившим от бушующего пожара, охватившего свалку, примешивался запах кордита. Впечатляющая демонстрация огневой мощи фактически преуспела в удержании робота на мгновение или два.

Лосенко выхватил свой пистолет и прицелился в шейный узел, точно так же, как это сделал ранее Горский. Ужасная гибель стрелка промелькнула перед его мысленным взором, но он яростно выбросил этот образ из головы. Ему пришлось использовать все свое остроумие о нем сейчас.

Не думай, приказал он себе. Просто стреляй, черт возьми!

Затем один из его выстрелов попал в цель. Цепи замкнулись в узле, соединяющем левую руку монстра с его туловищем. Потрескивало разряженное электричество. Рука дернулась и безвольно повисла на боку. Гидравлическая жидкость брызнула на асфальт.

Но даже покалеченный, робот все еще имел одну здоровую руку, чтобы сражаться. Его верхняя часть повернулась в сторону Лосенко, жужжание цепного орудия обещало крупнокалиберный ответный удар. Капитан клялся, что видел вспышку гнева в светящихся красных сенсорах робота.

Невозможно.

Не обращая внимания на палящую жару и дым, он отступил к свалке, но тут же обнаружил, что стоит спиной к неповрежденной цепи ограждения. Металлические звенья были горячими на ощупь; он чувствовал их через спину своего тяжелого шерстяного пальто.

Голова робота следила за движениями капитана. Случайный огонь отскакивал от его бронированной обшивки. Он поднял свою единственную работающую стрелковую руку.

Прижавшись спиной к раскаленному забору, Лосенко больше некуда было бежать. Как ни странно, лицо его бывшей жены всплыло из какого-то забытого уголка его памяти. Катерина. Интересно, будет ли она ждать его, несмотря ни на что?...

Он приготовился к смерти. Если ему повезет, все произойдет быстро, как перед расстрельной командой. Он держал глаза открытыми, желая встретить свой конец как мужчина-искушение плюнуть в вызов, но какой в этом смысл? Этот жест ничего не значил бы для машины. Вместо этого он просто смотрел на ненавистный механизм, жалея, что не видит его безымянного изобретателя.

Если бы только Замятин никогда не видел эту чертову фабрику.

Ну что ж, подумал он нетерпеливо. Чего же ты ждешь?

К его удивлению, голова робота повернулась слева направо, его оптические сенсоры сканировали добычу. Лосенко озадаченно нахмурился. Он ничего не понимал.

Почему он не выстрелил?

Если не....

Он вспомнил, как аварийные вспышки отвлекли другого робота. Если прицельные цепи машины полагались на слуховые, тепловые и датчики движения, то, возможно, бушующий огонь ослеплял ее, скрывая точное местоположение. Должно быть, так оно и есть, подумал он. Если я просто стою неподвижно, он не может “видеть " меня на фоне пламени!

К несчастью, сильный жар был жесток и для человеческой плоти. Распространяющееся пламя пожирало свалку, все ближе подбираясь к тому месту, где стоял Лосенко. Дым обжег ему горло и ноздри, и он прикусил костяшки пальцев, чтобы не закашляться. Его спина горела, и он не был уверен, сколько еще сможет оставаться на месте.

Скоро он будет вынужден выбирать между тем, чтобы сгореть заживо или быть застреленным роботом, способным стрелять....

Какое решение!

Раскаленные языки пламени лизали противоположную сторону забора. Животный инстинкт угрожал одолеть логику, и он был на грани того, чтобы броситься прочь из ада. Внезапно воздух прорезал оглушительный взрыв звука.

Какого дьявола? - Подумал Лосенко. Это звучит как воздушный рожок! Он оторвал взгляд от сбитого с толку робота как раз вовремя, чтобы увидеть бронированный грузовик—из тех, что раньше использовались для перевозки наличных и ценностей—мчащийся к полю боя. Тонированные стекла пуленепробиваемых стекол скрывали водителя из виду. К передней решетке был приварен вдавленный кусок листового металла в форме надгробной плиты. На его поверхности была грубо нарисована карикатура на череп робота. Обе фары были заделаны. Усиленные пластиковые вкладыши защищали шины.

Мощный двигатель взревел, когда грузовик бешено понесся по шоссе прямо к автомату.

Машина, казалось, была так же удивлена неожиданным появлением грузовика, как и Лосенко. Он отвернулся от горящей свалки, его верхняя часть повернулась на девяносто градусов лицом к приближающемуся автомобилю. Он едва успел выпустить единственную очередь урановых снарядов, которые не смогли пробить закаленную стальную оболочку грузовика. Пуленепробиваемое лобовое стекло треснуло, но не разбилось.

Грузовик на большой скорости врезался в робота. Его значительная масса и инерция расплющили машину, которая исчезла под бронированным шасси.

У Лосенко отвисла челюсть. Он чувствовал себя так, словно ему бросили спасательный круг. Он побрел прочь от пылающей свалки к дороге. Болезненный кашель очистил его легкие от дыма. Растерянные глаза искали грузовик, который только что спас его.

Кто...?

Бронетранспортер развернулся, повернувшись спиной к капитану и его людям. Тормоза взвизгнули, когда он затормозил в нескольких метрах от них. Пара двойных дверей распахнулась, открывая человеческие фигуры в грузовом отсеке. Вытянутая рука поманила оставшихся в живых моряков.

- Залезай!- раздался хриплый женский голос. Лосенко сразу же увидел невысокую коренастую женщину в грязной рабочей одежде.

- Скорее!”