Холодная война

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Даже атомным подводным лодкам время от времени приходилось уходить на перископную глубину, чтобы заняться неотложными делами и рутинным хозяйством. Для передачи и приема сообщений из внешнего мира необходимо было поднять коммуникационные мачты. Навигатор должен был получить исправление, которое определило бы фактическое положение субмарины. Инженерное дело нуждалось в том, чтобы время от времени выпускать пар из генераторов. Даже излишки мусора приходилось выбрасывать, что было непривлекательной, но важной задачей, которая по техническим причинам лучше всего выполнялась на небольших глубинах.

По всем этим причинам американский корабль "Уилмингтон" регулярно поднимал перископ примерно каждые сорок восемь часов, предполагая, что поблизости нет вражеских машин.

Время таких эпизодов обычно оставлялось на усмотрение капитана, но Лосенко уговорил нынешнего командира субмарины-капитана Люси Оката-назначить визит на поверхность в определенное время. Капитан не спрашивал о причине, и Лосенко не вызвался ее назвать.

Он почувствовал укол вины за то, что действовал за спиной Эшдауна, но его непогашенный долг перед народом Аляски был более глубоким и глубоким долгом. Он сверился с корабельным хронометром. По его расчетам, на Аляске было около 11 часов вечера. Операция "крыло ворона" уже шла полным ходом. Он молился, чтобы Кукеш и ее союзники не столкнулись с какими-нибудь неожиданными препятствиями, но знал, что это маловероятное желание.

Общеизвестно, что даже самый тщательно разработанный план сражения редко выдерживал контакт с противником. Насколько он знал, они уже были уничтожены.

- Какие-нибудь необычные сообщения?- спросил он Пушкина. Опять же, не случайно радист Горшкова работал сегодня в позднюю смену в Ветхом радиорубке "Уилмингтона". За последние пятнадцать лет старая команда Лосенко в основном разошлась в разные стороны, поскольку время, истощение, переназначение и опасности войны разъедали их ряды. Но несколько стареющих ветеранов остались со своим шкипером.

Пушкин был одним из таких лоялистов. Лосенко сговорился взять его на дежурство в этот критический момент. Он склонился над плечом мужчины, наблюдая за поступающими сообщениями.

- Нет, сэр.- Он знал, что генерал хочет быть готовым к любым экстренным сигналам с Аляски. Они говорили по-русски, чтобы их не подслушал другой радист, молодая филиппинка, которую Лосенко не очень хорошо знал. Старый обычай отстранять женщин от службы на подводных лодках давно отошел на второй план. - Кажется, все спокойно. Просто обычные зашифрованные обновления и отчеты.”

"Может быть, это и хорошо", - подумал Лосенко. Он вспомнил американскую поговорку: "Нет новостей-это хорошо". Может быть, молчание означало, что Кукеш и ее команда прекрасно справлялись сами по себе, не нуждаясь в посторонней помощи. Ему хотелось бы так думать.

Может быть, я зря отправил Иванова в Канаду. Это тоже было бы вполне приемлемо. Еще....

- Продолжайте следить за частотами, которые мы обсуждали, - настаивал он. Ради безопасности "Уилмингтон" не мог оставаться на перископной глубине бесконечно. Скоро им придется вернуться в большую безопасность океанских глубин. Но до тех пор он намеревался—с помощью Пушкина—держать свои электронные уши открытыми до самой последней минуты. Молли Кукеш, что вполне заслуженно.

“Есть, сэр. Пушкин взглянул на хронометр. Его новый напарник с любопытством разглядывал их, явно гадая, что задумали старые русские. Ни один из мужчин не освещал ее. - Похоже, вы зря теряете время, генерал.”

- Возможно, - согласился Лосенко. - Если так, то вряд ли это будет в первый раз.”

Пушкин откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобнее. Матричный принтер выдавал отчеты для проверки Эшдауна. - Вы никогда не задумывались, сможем ли мы когда-нибудь вернуться домой, сэр?- Ни один человек не ступал на Землю матушки России с тех пор, как они покинули Кольский полуостров. Большая часть континента оставалась под пятой Скайнета. - Признаюсь, я немного скучаю по закатам.—”

На пульте вспыхнула лампочка, сигнализируя о поступлении сообщения. Пушкин выпрямился. Он удивленно посмотрел на Лосенко.

- Экстренная тревога с Аляски, сэр. На вашем частном канале.”

Ужас сжал сердце генерала. Что-то действительно пошло не так с нападением на урановый поезд.

- Соедини меня.”

“Есть, есть!”

Другой оператор отметил эту активность.

“В чем дело?” она говорит на английском. - Мне известить капитана Окату? Генерала Эшдауна?”

“В этом нет необходимости, моряк.- Лосенко ответил по-английски. Ее имя ускользнуло от него. Слишком много членов экипажа прошло через субмарину за эти годы—он больше не мог следить за ними. - Я считаю, что мы держим ситуацию под контролем. Пожалуйста, займитесь своими собственными обязанностями.”

“Есть, сэр. Младший оператор отошла к своему пульту, но продолжала оглядываться на русских. Она знала, что что-то не так.

Несколькими ловкими нажатиями клавиш Пушкин переместил текстовое сообщение Кукеша в начало очереди печати. Машина выплюнула его в одно мгновение. Нарушив протокол, Лосенко собственноручно выхватил короткое сообщение из принтера. Его глаза остановились на трех четких буквах.

СОС.

У него упало сердце.

"Я так и знал", - подумал он. Аляскинская ячейка была в беде.

Он на мгновение задумался о том, чтобы еще раз обратиться к Эшдауну и сообщить генералу о мерах, которые он уже принял в качестве меры предосторожности против такого случая. Но нет, Эшдаун прятался в своей каюте с последними разведданными по коду отключения. Он распорядился, чтобы его не беспокоили.

Лосенко решил поймать его на слове.

- Свяжись с капитаном Ивановым, - приказал он Пушкину. Алексей стоял на аэродроме сопротивления на Юконе, чуть более чем в 300 милях от театра военных действий Кукеш. Истребитель был заправлен и готов. - Дай ему слово.”

Пушкин кивнул. Он проверил, правильно ли понял генерала.

“И что это за слово такое?”

“Вперед.”