Прознатчик

Глава 25

«…изверь есть монструм, вельми похожий на большого пса, со шкурой, крепостью подобной камню и покрытой преужаснейшими шипами. Сей монструм чрезвычайно редок в Серединных землях, и многия мои коллеги подвергают сомнению его существование, относя упоминания об оном к преданиям невежественной черни. Однако же, разбирая фолианты в запасниках библиотеки университета Града Великого, вашему покорному слуге посчастливилось обнаружить древнюю гравюру с изображением изверя, с примечаниями некого охотника Симеона из Яблоневиц, в коих сей Симеон весьма подробно описывает схватку с оным монструмом. Совершив со студиозусами экспедицию в Яблоневицы, я получил от родственников сего охотника неопровержимые доказательства существования изверя в виде когтей и куска шкуры. Вынужден отметить, что указания эконома Бульбаха не оплачивать расходы на сию экспедицию есть произвол и самодурство…»

(Преподобный Эдельберт Великоградский. «Бестиарий и описание рас Мира Упорядоченного»)

Серединные земли. Поместье Хлебовицы.

28 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Раннее утро

Едва рассвет раскрасил розовым верхушки деревьев, как слева от дороги показались черные силуэты домов с белыми столбами дыма из печных труб, уходящими в еще черное небо. Усадьба Алисии стояла на высоком холме, поодаль от деревеньки, и больше напоминала небольшой замок, чем жилое поместье.

Каменные стены, высокая башня в центре. Правда, стены ветхие, с большими провалами, забитыми тыном из мощных бревен, а башня — в строительных лесах, но все равно выглядела достаточно солидно.

С одной стороны крепостцу защищает речка, правда, замерзшая, занесенная снегом и оттого неразличимая на фоне общего пейзажа. А с другой — ров и засеки из кольев. Судя по словам Влахия, поместье с парой деревенек и земелькой пожаловал Алисии сам Лепель, Великий князь Жмудии. Попутно возведя ее в боярский титул. За неизвестные общественности заслуги. Алисия неимоверно этим гордилась и сразу рьяно бросилась восстанавливать разрушенный замок прежнего владельца.

— От кого же ты так хоронишься, Явдоха Блямберд?.. — озадаченно пробормотал я. — И главное, почему Франтя здесь, а не в казематах Синода?

Ответа на эти вопросы я, конечно, не нашел. Немного подумал и решил проникнуть в замок со стороны реки — стены там зияли проломами и почти обрушились. Мысль о том, что я полный идиот, загнал глубоко внутрь, впрочем, полностью согласившись с этим определением. Ну сами посудите: кто полезет в одиночку на замок? Конечно, идиот, причем полный. И еще самоубийца. Но… не могу я по-другому, и все. Не знаю, возможно, дикое упрямство досталось мне с телом Горана, но скорее всего, это наследство прежнего меня. Прямо скажу: не самое лучшее наследство. И эта хренова клятва еще вдобавок. Вот как-то не хочется мне шутить с кровными клятвами… Окружающий антураж прямо намекает: дал — выполняй, ибо… ибо…

А вообще, проще не раздумывать, а построить обычную логическую цепочку. Чтобы выполнить клятву — надо довезти девок к подгорникам. Чтобы их довезти — надо их сначала найти. Франку мне никто добровольно не отдаст — значит, ее надо украсть или забрать силой. И тут, без вариантов, придется лезть в замок. Так что мой идиотизм — не совсем идиотизм, а вынужденные меры. Ух! Да я прямо философ!

Однако Явдоха с этими логическими выводами соглашаться не захотела. Клятая ослица стала столбом перед рекой и дальше двигаться отказалась напрочь. Не помогла даже морковка, которую от доброты душевной я пытался ей скормить. Хотел двинуть палкой, но… не смог и, привязав животину к дереву, поперся пехом.

Да… наверное, все-таки добрый я. К животным добрый…

Проваливаясь по пояс в сугробы, незамеченным добрался до тына и присел, пытаясь разглядеть часовых. Никого не разглядел, поколебался немного и пополз по бревну, торчащему из осевшей стены.

Даже не знаю, как я не сверзился вниз, не иначе боги хранят, но все же умудрился добраться до разрушенной стрельницы, подтянулся и вполз внутрь. Отдышался, осторожно глянул в замковый двор и опять никого не увидел. И не услышал.

Много хозяйственных построек, конюшня, в которой похрапывают лошади; штабеля бревен, кучи песка и камня, но ни одного человека. Даже, казалось бы, обязательных собак. Медальон тоже молчал, напрочь отказываясь фиксировать чародейство или неприятности.

— Не верю… — прошептал я и решил подождать еще немного. Прислонился к стене и уставился в звездное небо. Не знаю, сколько прошло времени, вряд ли много, но в итоге не выдержал. Перебрался на другую стену, подобрал кусочек камня и швырнул его вниз…

С тем же результатом. Охрана — если, конечно, таковая была — показываться не желала.

— Ну и ладно, в любом случае пора, — я встал, вытащил меч из ножен и, спустившись по лестнице, осторожно вышел во двор. О том, что дверь в башню может окажется запертой, старался не думать.

— А теперь положи меч на снег и ляг лицом вниз…

Я обернулся на звук и увидел, как из конюшни медленно выходят люди в белых надоспешниках со знаком Синода на них. Самострелы в руках белоризцев смотрели точно мне в голову. Пять… десять…

— Мы не хотим убивать тебя, — один из них поднял руку в успокаивающем жесте. — Так не заставляй нас…

Десять человек. Половина с самострелами, остальные с алебардами. Главный, настоящий гигант, держит на плече двуручный меч. Собранные, не суетятся, ловко охватили меня полукольцом. Опытные бойцы. Шансов нет, но…

— Мало, слишком мало вас, чтобы взять меня… — Я поерзал подошвами по снегу, старясь потверже стать.

— Ибо не ведают человеки, что творят, и посему требуют вразумления, — не обратив никакого внимания на мои слова, продолжил мечник, — не мечом, но словом. А упорствующих постигнет кара, ибо глухи оные были к вразумлениям…

Неожиданно пошел снег, пушистые снежинки, красиво кружась и сверкая в ярком свете луны, придавали обстановке сказочные черты, ощущение какой-то нереальности. Я уже ни о чем не думал, прекрасно осознавая, что из подземелий Синода уже не выйду. А значит…

По телу пробежали, закручиваясь в вихрь, ручейки Силы; не закрывая глаз, я построил между мной и белоризцами прозрачную стену. Стрелкам не понадобилась команда, они с первым же моим шагом одновременно нажали на спусковые планки. Тяжелые и короткие болты, способные пробить за сотню шагов тяжелую броню, пронзили морозный воздух и, брызнув искрами, отскочили от призрачной завесы. Щит с громким хлопком лопнул, но я уже был рядом с первым стрелком и полумахом рубанул его пониже латной юбки. Второй отбросил самострел, но вытащить свой палаш не успел и с хрипом осел на снег, держась за разрубленное плечо.

Шаг в сторону, полуоборот: клинок двуручника, с гулом распарывая воздух, пролетает мимо, а третий стрелок, получив самым кончиком моего меча по лицу, с воем закрутился, обхватив голову руками, но попав под острие алебарды товарища, ничком рухнул на снег.

Не ожидали? Я пока плохо владею мечом, но вся теория боя так и осталась в мозгах. Дикая необузданная ярость, заполняющая всю сущность, добавляет быстроты и энергии. А сила при Горане была всегда.

Еще один стрелок, безвольно распластавшись, упал на снег, но меня атаковали алебардисты, а последний арбалетчик отбежал в сторону и, спрятавшись за товарищей, быстро закрутил воротом.

Алебардист ловко отскочил назад, уходя от удара, и широко, с оттяжкой рубанул в ответ. Лезвие скользнуло по наплечным пластинам, владелец по инерции проскочил вперед и, получив кулаком в латной перчатке прямо в лицо, опрокинулся на снег. И тут же кто-то от души врезал мне по спине. И сразу же добавили по горжету и наплечнику. Доспех не просекли, но удары бросили вперед, позволив вбить клинок в живот очередному белоризцу.

Вырвал меч, едва успел развернуться и сразу попал под двуручник. Главный, придерживая меч латной перчаткой за клинок, ткнул им меня в живот, как копьем. Бахтерец опять выдержал, но…

Воздух мгновенно вышибло из легких…

Ноги и руки онемели…

Что-то обжигающе горячее вспыхнуло в груди и голове…

Белоризец, ловко крутнувшись, красиво взмахнул двуручником…

Я сначала не понял, что случилось. Резкий грохот, взметнулись клубы снежной пыли, сознание на мгновение погрузилось в темноту, а когда темнота рассеялась, обнаружил себя сидящим на снегу.

Голова странно пустая, в глазах все кружится, но… Но вокруг меня никого нет. Нет?.. Но как?!

— Что за?.. — я попытался встать и, охнув, повалился на бок. Все тело разрывала тупая боль, парализуя любые движения.

Продышался и встал на четвереньки. Затем, опираясь на меч, поднялся на ноги.

— Да где же… — я запнулся, потому что наконец увидел трупы, а потом, глупо ухмыляясь, спросил луну: — Это все я? Да?

Луна ничего не ответила, но стало ясно, что порвал в клочья и разбросал по сторонам белоризцев именно я. Больше некому.

— А нечего было соваться… — Меч с лязгом влетел в ножны, я подобрал трофейную алебарду и, пошатываясь, побрел к двери башни.

Полукруглое лезвие с глухим стуком врубилось в мореные дубовые доски, окованные стальными полосами. Еще удар: дверь содрогнулась, треснула, но с хрустом сломалось древко алебарды. Я отбросил ее в сторону и пошел за следующей.

Второй топор сломался на пятом ударе, но дверь уже лопнула и повисла на одних полосах. Я пинком вышиб ее окончательно, потянул из ножен меч и шагнул внутрь.

Горящие масляные светильники на стенах, резная мебель, дорогие ковры, винтовая лестница ведет на второй этаж.

— Франка!!! — заорал я, а когда никто не ответил, шагнул на лестницу.

— Стой на месте… — глухо прозвучало сверху.

Я сделал шаг вперед и поднял голову.

— Я могу тебя с легкостью убить! — угрожающе прошипела Алисия, стоя в проеме двери. Ее тело окутывал мерцающий туманный ореол в котором проскакивали серебристые искры.

— Попробуй.

— Я убью тебя!!! — взвизгнула чародейка. Глаза полуалвки зажглись зелеными огоньками. — Не подходи! Я все объясню…

— Убивай, — не спуская глаз с Алисии, я стал подниматься вверх.

Зеленая молния с шипением ударила в ступеньку.

— Давай, — я перешагнул лужицу расплавленного камня и продолжил подниматься.

— Стой. Не надо… — как-то растерянно прошептала Алисия и опустила руки. — Пожалуйста…

— Надо, Явдоха, надо… — я на ходу ухватил ее за шиворот и, не обращая внимания на возмущенный визг, потянул за собой. Затащил в комнату и бросил на широкую кровать. — Где Франка?

— Ты не понимаешь… — горячо зашептала девушка, испуганно смотря на меня. Ее длинные волнистые волосы разметались по черным шелковым простыням, создав вокруг головы золотистый ореол. Тяжело вздымалась грудь, на зеленом бархате платья отчетливо проступили горошинки сосков…

— Где? — я, в упор смотря на чародейку, вдруг почувствовав дикую похоть, и уже не управляя собой, рванул ее платье, обнажая белоснежное атласное тело.

— Не-е-ет!!! — взвизгнула Алисия, пытаясь стянуть на груди клочки бархата. — Ты не посмеешь!

— Еще как посмею… — я рванул на себе пояс, вздернул вверх и широко развел ее длинные точеные ноги, а затем ворвался в нее на полную глубину.

Протестующий вопль, широко раскрытые от удивления громадные раскосые глаза… я помедлил мгновение и стал вбивать мощными толчками ее тело в кровать. Бешеное сопротивление внезапно сменилось покорностью, появились робкие ответные движения и, наконец, прозвучал протяжный прерывистый стон, полный наслаждения. Прозвучал — и не замолкал еще долго…

— Ты изнасиловал меня, скотина! — когда все закончилось, Алисия ловко, как кошка, полоснула меня коготками по щеке, а потом неожиданно прильнула и впилась поцелуем в губы.

— Наверное… — мне неожиданно стало немного не по себе. И даже немного стыдно.

— Вот-вот, — чародейка широко развела ноги и уставилась на синяки и царапины, покрывающие внутреннюю сторону бедер. — Исцарапал всю своими железяками. Порвал платье. Ты знаешь, сколько оно стоит? Варвар! Похотливый самец…

Я уже совсем собрался ей сказать, что не хотел, все получилось само собой… но счел лучшим промолчать.

— Дурень… — обиженно буркнула Алисия. — Я забрала ее, чтобы вытащить из Синода. Поставила им условие. А ты… ты поубивал всех, поломал мне двери. Идиот, сам не мог, что ли, понять, что тебя здесь уже будут ждать? Я хотела помочь…

— И сама же сдала нас.

— Ты ничего не понимаешь! От меня ничего не зависело! — вскипела чародейка и неожиданно добавила: — Честно говоря… честно говоря, я и сама мало чего понимаю. Но так лучше. Я… мы…

— Где она? — я не стал ее слушать, встал и застегнул на себе пояс с мечом.

— А поцеловать? — игриво промурлыкала Алисия, но, посмотрев мне в глаза, обиженно скривилась и взяла с прикроватной тумбочки большой фигурный ключ с причудливой бородкой. — Идем, только накину халат, и покажу…

За маленькой потайной дверцей в стене оказалась узкая винтовая лестница. Мы спустились вниз до самого конца и попали в длинный коридор с рядом мощных дверей по одной стороне.

— Вот, смотри сам, ничего с ней не случилось… — шепнула Алисия и показала на глазок в крайней двери.

Я заглянул и увидел небольшую камеру со стенами, сплошь завешанными коврами. В уголке курилась благовониями жаровня, там же стоял изящный столик с блюдом, полным фруктов. Франка лежала животом вниз на кушетке, застеленной пушистыми шкурами, грызла яблоко, одновременно читая книгу и болтая ногами в шитых жемчугом тапочках с загнутыми носками. Никаких цепей, скелетов и прочих обязательных атрибутов узилища не наблюдалось.

Гнома, почувствовав, что за дверью кто-то есть, не глядя погрозила надкушенным яблоком и задиристо прокричала:

— Ничего, ничего: пялься, сучка драная! Скоро за мной придет Гор и оттрахает тебя вдоль и поперек…

Затем хафлингесса добавила несколько замысловатых ругательств, прямо относившимся к моим действиям в отношении полуалвки. Особо извращенного характера.

— Уже, подруга, уже… — хихикнула Алисия и смущенно ткнула мне в руки ключ. — Вот… ты ее сам освободи. А я пойду. Вот как-то не хочется с ней… ну ты понял…

— Где находятся чернокнижники? Ты проследила? В Топях?

— Гор… — чародейка неожиданно прижалась ко мне. — Не надо туда идти. Прошу тебя, останься со мной. Я смогу освободить тебя от клятвы.

— Как нам отсюда выйти?

— Не хочешь? — Алисия исподлобья зло на меня посмотрела. — Ну и не надо… А выход — здесь… — чародейка повернула замаскированный рычаг в стене и показала на открывшийся ход. — Выйдете к реке. А я пойду… пойду…

— Спасибо.

— Пошел ты… — Девушка всхлипнула, резко развернулась и, не оглядываясь, побежала по лестнице.

— Пошел так пошел… — Ключ, тихо клацнув, легко провернулся в скважине. Дверь, слегка скрипнув, отворилась. Франка изумленно, как на привидение, уставилась на меня, а потом сорвалась с места и повисла на шее.

— Гора-а-ан! Ты пришел за мной!

— Пришел… да тише ты… — Гнома оказалась совсем не пушинкой, спину и плечо пронзила острая боль, и я едва не рухнул на пол. — Тут меня это… так что… В общем, собирайся и пошли…

— Ой, извини! — гнома виновато пискнула, отскочила и вдруг втянула носиком воздух. — Не поняла… ты что, действительно ее трахнул?.. Ты трахнул эту курву! Ты…

— Нет, она сбежала.

— Не ври мне! — хафлингесса возмущенно топнула ногой. — Сучка похотливая! А ты… а ты…

— Говорю, сбежала она. У тебя две минуты на сборы, потом здесь появятся белоризцы — и опять загремишь в кутузку. Живо.

Угроза подействовала. Гнома перестала пищать и принялась быстро собираться…