Хрустальная башня

27. Парящая канализация.

— Ты уверен, что это правильный путь, Мейару?

— Многогранный! Зови меня Многогранным Мейару! — добродушно пробасил гигантский хорёк с головой старца и зеленью вместо шерсти.

— Прости, Мейару Многогранный. Так как? — повторил я вопрос.

— Это самый близкий путь! К городу над нами я ходил всегда так. Друг Рыбник любит Клоаку.

— Что ещё за Рыбник и что за Клоака?

— Рыбник был прежним жрецом болот, покуда злобное злое зло не съело его разум. Когда-то давно он был другом Мейару… А Клоака — это земли над нами. Опасное место! Но друзей Мейару там никто не тронет. Никто!

— Хорошо, а где именно мы окажемся? — задала вопрос Ласка.

К девушке владыка болот по-прежнему относился настороженно, но пока я рядом, она была в безопасности.

— У башни со знаком как на вашей одёвке, знамо где! — улыбнулся Мейару.

Значит, сразу у башни Смерти… Надеюсь, в академии не сильно расстроятся, что мы вышли из испытания сами через другой выход. Но монстров мы набили достаточно, чтобы выполнить задачу Танатоса. Не знаю, удалось ли кому-то из нас занять место в тройке лидеров, но в целом все мы получили достаточно опыта, чтобы быть на вершине списка.

Конечно, другим отрядам могло повезти не меньше нашего, но многие ли смогли бы справиться с той жутью, что преследовала нас на реке, многим ли удалось бы устроить кровавую бойню под прикрытием стен и с подмогой незуми, и многим ли удалось бы одолеть группу болотных стражей? Сдаётся мне, ученики вообще не должны были туда попасть.

Особенно, если мои смутные догадки окажутся верными, и кто-то приложил руку к тому, что речные твари выберут своей целью именно нас. Не исключено, что Масао повезло оказаться у нас на пути. Впрочем, это исключает вариант, что башня Воды и Призраков в этом заговоре участвовала. Это уже хорошо. В прошлый раз водники и призраки активно участвовали в общей травле Ласки.

— Что ж, тогда прощай, друг, — сказал я и протянул чудовищу руку. — Я буду гордиться знакомством с тобой, Мейару Многогранный!

— Знай же, что у тебя под городом теперь есть брат, Синаэль тар Мантикор. Не смотря на.. странную подругу и проклятое имя.

— Постой, Мейару, а моё имя чем тебе не угодило-то?

— Имя-то? Друг Син не знает?!

— Расскажешь? — попросил я.

— Расскажу! Я — Мейару Многогранный! Я — расскажу! Мантикорами зовут падших тари! Падших! Недобр-рых! Но ты не такой, вижу! Ты друг Мейару! Ну и крылатых котов что живут где-то в пещерах. Их тоже мантикорами кличут. Но я не вижу у тебя котьих крыльев!

— Падших — в смысле одержимых пустотой, верно? — уточнил я.

— Это так! Но не так! Сказка есть, старая. Еще с того времени, как Мейару Многогранный был малым стихийным духом над доброй свалкой… — на лице старика расплылась мечтательная улыбка.

— Расскажешь?

— Не помню я! Больше непомню. Немного помню! Одна есть слабость у древних тари. Полюбил один из них как-то недоброе, и от того сам он недобрым стал. Имя ему было как твоё — тар Мантикор. Вот и повелось с тех времён у них звать проклятых этим именем. Больше знать хочешь — ищи кто остался от древних зверян, родившихся здесь.

— А где их искать, Мейару Многогранный?

— Слыхал я, где-то в городе остались гверфы. Где-то вверху, бродят чихары, да те глупы! Не способны на равных они по разуму говорить с Многогранным Мейару! Глупы!! Ещё слыхал, что по миру порой встречаются сиинтри и оури. Только сам их не видел я сотни лет. Так что точно я тебе то не скажу, друг Синаэль. А ещё, может, из змеюк кто-то жив! Да только коль так, врядли станет с тобой говорить кто из них… Ступай теперь! Ступай, Син! Не скажу тебе больше про народы зверей! То не знаю!..

— Спасибо, — поблагодарил я нового хранителя алтаря водного бога.

— Тебе спасибо! Ты — друг мой, Син! Друг Многогранного Мейару! — добродушно осклабился он. — И да, возьми! Вот тебе мой подарок! Коль станет худо всё, меня зови! Смогу чем — помогу тебе. Но только в городе!

Получен предмет: манок болотного владыки.

Раз в двадцать суток способен призвать на помощь Мейару Помойного Многогранного и его слуг.

Подъём вверх был странным, и немного даже попахивал сюрреализмом. Мы находились на зависшем в воздухе островке камня, приросшего к ржавой лестнице, спускавшейся из окутывавшего всё вокруг серого тумана.

Такой себе балкончик под спуском в никуда.

Не представляю, как Мейару вообще его нашёл — снизу от болот этого крохотного острова тоже не было видно. Зверодед просто прыгнул и оказался тут. И точно так же, оставив напутствие и прощальный подарок, спрыгнул вниз, в болота.

И вот теперь он нас покинул, оставив одних…

— Как тебе удалось подружиться с ним? Он же монстр! — спросила Ласка.

— Он Мейару Многогранный, — насмешливо ухмыльнулся я.

— Вот только не начинай. Или он тебя заразил и теперь ты будешь в каждую фразу вставлять его имя?

— Зачем? У меня своё есть. Синаэль Великолепный!

— Он тебя точно укусил, заразив безумием! — чуть нахмурилась Ласка, а я рассмеялся.

Видел бы кто сейчас в домене, как мрачная и якобы не способная на нормальное общение ученица Танатоса говорит со мной. Совсем как обычная девушка, а не ужасный пустотник.

Я многозначительно хмыкнул, взялся за ржавую перекладину и подтянулся вверх, протянув левую руку тени. С её характеристиками, силой и ловкостью, это ей бы мне помогать, но к чёрту эти мелочи.

На бледных щеках навы появился румянец, и она осторожно взяла меня за руку.

Путь наверх был долгим. Наверное, минут пятнадцать мы без остановки лезли вверх, покуда серое туманное небо не сменилось нависшим тяжёлым потолком. Это была дырявая кладка из мрачного серо-синего камня. Мы лезли к одному из люков, напоминавших канализационный, только чуть шире.

Ржавое железо было влажным, и на руке остались неприятные куски ржавчины. На миг я даже подумал, что лестница не выдержит моего веса, и мы обрушимся вниз. Но обошлось. В реальности лестница оказалась куда крепче, чем казалось с виду.

Наконец, мы достигли каменного неба, и я толкнул рукой люк. Очевидно, им очень давно не пользовались, да и кому бы вдруг понадобилось спускаться по одинокой обрывающейся лестнице в пропасть, ведущей в никуда. Без Мейару или специальных крыльев, вроде тех, благодаря которых мы спускались вниз, здесь делать было нечего.

С трудом приподняв крышку люка, я сдвинул его в сторону и выглянул наружу. Ну что ж, это и впрямь было нечто вроде канализации, обрывавшейся вниз. Будто нечто обглодало помещение снизу, но дальше каменные тоннели выглядели не особо примечательно.

Уровнем выше, куда мы поднялись по ещё одной ржавой лестнице, была вода со стоков. На удивление, даже более чистая, чем вода внизу, из болот. Хотя неприятные мысли о природе вечного дождя и тумана болот всё равно промелькнули. Часть жидкости состояла из талого снега, падающего мимо Стержня и академии через Оазис. Но часть — всё равно проистекала отсюда, из канализации.

Здесь нас встретила кислотная слизь — существо семидесятого уровня, которое при виде нас начало очень медленно, но настойчиво ползти в нашу сторону сторону.

Мейару предупреждал об этом — запах гиблых болот отпугивает местных обитателей, равно как и аура самого болотного владыки. Но вот здесь его власть постепенно сходила на нет, и тоннели заполоняли мелкие монстры, вроде слаймов.

Так прошёл где-то час. Может и больше — за временем я не следил, а отмерявших его светящихся цветов, в катакомбах не водилось. Пришлось долго блуждать по лабиринтам тоннелей, хоть и казалось, что путь очевиден — лишь знай себе, поднимайся вверх.

Но не смотря на общую спутанность здешних троп, путь казался скорее приятным, чем утомляющим. Меня словно вело что-то, и скорее всего, так оно и было. Пространство вокруг, так или иначе, невольно подчинялось Мейару, так что я будто бы интуитивно знал, куда нужно идти.

Да и монстры… мы ещё дважды встретились с разновидностями подземной слизи, а затем пережили бой с большими плюющимися улитками. Существа не представляли особой опасности и уступали по уровням, а потом сражения с ними были не сложными. Настолько, что мы с Лаской не скрываясь, продолжали несмешную беседу обо всём и ни о чём одновременно.

Затем на нашем пути повстречался какой-то жутковатый хищник. Он долго смотрел на нас, не решаясь напасть. Но прежде чем мы решились напасть первыми, он успел скрыться прочь во тьме тоннелей.

Затем была короткая встреча с ещё одним обитателем катакомб — небольшой группой троглодитов с копьями. Они были явно умнее тех же слаймов или улиток, и попытались напасть чуть более организовано, сперва устроив засаду, и затем попытавшись взять нас в полукольцо. Но количественное превосходство не сильно им помогло, когда в существ полетел моя массовая магия, а рванувшая к ним в чёрном облачке Последняя Ласка, так и вовсе обратила аборигенов в бегство.

Стычка была короткой и однозначно провальной со стороны противника, но напомнила нам о необходимости осторожности, и я снова принялся проверять пространство вереди своим туманом. Будь вместо этих ребят учебная нежить Танатоса, нам пришлось бы очень тяжко.

А ещё… не смотря на мрачность обстановки вокруг, и обилие запахов сырости и гниения, на душе было.. нет, даже не просто спокойно, а тепло. Взгляд то и дело утыкался в фигуру Ласки.

Не тощая, но стройная. Относительно высокая — ниже меня может, на пол головы, не больше. Спутанные от приключений в болотах и на Тёмной реке волосы. Шрам, который теперь почти не скрывала чёлка — в моём присутствии девушка перестала прятать лицо. Черные глаза. Совсем не человеческие — чёрная радужка сливалась со зрачком в большие угольные круги.

Пожалуй, она была красива. Я бы даже сказал, космически красива. Но при этом я отдавал себе отчёт, что так подумали бы не многие. Как минимум, людей бы оттолкнул её шрам, да и характер, мягко говоря, своеобразный. Не говоря уж про общую мрачность образа девушки.

Совсем не взрывная Дракоша, не мягкая Циана и не подавляющая красотой Ирис. Но только в присутствии жутковатой пустотницы мне было настолько спокойно и уютно. Ни за что бы не поменял её общество на кого-то другого.

— Ласка… — произнёс я, не зная, как начать.

— Син? — чуть смущённо отозвалась она.

— Знаешь, у меня такое чувство, будто я знаю тебя всю жизнь.

Последовала пауза. Тень была растерянна и мучительно подбирала слова.

Хорошо обладать эмпатией. Почти читерство в общении.

— Я.. видела сны. Много снов.. с тобой. Ещё до того, как мы встретились, — наконец, ответила девушка.

— Сны? Надеюсь, хорошие? — я постарался добавить немного позитива и подбодрил её улыбкой. Вроде бы она уже пыталась что-то об этом мне рассказать, но тогда было немного не до этого.

— Разные, — ответила она после новой паузы. Ласка вообще любила паузы в разговоре, которые использовала, чтобы подобрать наиболее точные слова для описания своих чувств. — Но ты в них всегда был.. на моей стороне.

Вот почему холодная и колючая ученица Танатоса мне так доверяет. Сны, значит… А в свете сказанных Дафной снов я склонен считать, что это были не совсем сны, а скорее смешанные с ними воспоминания.

Когда-то мы с Лаской уже бродили вдвоём по пещерам, тоннелями и данжам. Теперь я в этом ни секунды не сомневался. Каждое движение тени казалось знакомым, как и её голос, и уютный запах с едва заметным ароматом сладости. Ванильного шоколада или чего-то подобного. Он чувствовался даже сейчас, не смотря на то, что девушка успела как следует поплескаться в болоте, да и лёгкая морось внизу не прекращалась ни на минуту.

Ласка… Кем же мы с тобой были, и зачем нам с тобой стёрли память? Но я благодарен, что при этом никто не стал нас разлучать.

— Не знаю причин, но мне намного спокойней, когда ты рядом, — сказал я с лёгкой улыбкой. — Будто ты придаешь мне сил.

Девушка вновь сделала паузу.

— У меня то же самое. Это ведь не ментальная магия? Иначе я тебя убью.

Сказано это было даже с какой-то надеждой. Так что я решил уточнить напрямую:

— Взаимно, — улыбнулся я. — Но почему у меня такое чувство, что ты бы хотела этого.

На этот раз Ласка не делала паузы, ответив сразу:

— Доверять страшно. От врага ожидаешь удара. Друг же может сделать куда больнее. Знаешь.. если ты всё же меня предашь — сделай это быстро, ладно?

— Как ты можешь говорить всё это после того, как я послал к чертям всю нашу группу и спутался с Мейару, чтобы вытащить тебя с того света?

Между прочим, сейчас я был уже уверен, что проклятие гнили преследовало бы её даже после перерождения. Иначе стандартная молитва возрождения должна была бы сработать, не подхватывая вслед за собой эту гадость.

— Я.. не понимаю, почему ты так поступил. Ты очень странный, Син. Знаешь, обычно люди делятся на два типа — те, кто хочет меня убить и те, кто хочет меня использовать. Но тебя я совсем не понимаю. Почему ты меня не боишься? Почему ты не хочешь меня убить? Почему пытаешься помочь? Почему тратишь на меня столько времени? Возишься, спасаешь… ты же совсем не понимаешь, что я такое, да?

— А я и не человек, Ласка. Я же тари, — улыбнулся я ей, пытаясь обойти сложный вопрос, на который я и сам до конца ответа не знал.

— Тари… тебе следовало бы держаться от меня подальше с такой расой.

— Почему? Я чего-то о тебе не знаю?

— Нет, Син. Это обо мне знают все. Я — пустотник.

— И что с того? — не сразу понял я, но сердце забилось чаще.

— Для тари заражение пустотой означает смерть, — спокойно вынесла мне приговор Ласка. — Пожалуй, для тебя я даже опаснее, чем для других. К тому же.. отрицатели и.. другие. Они во многом правы. Твоя дружба со мной делает и тебя немножко изгоем. Это очень невыгодная дружба, Син.

— Дружат не ради выгоды. Иначе это уже и не дружба вовсе. Ты единственная в этом мире, кому я могу доверять до конца. Ведь могу же?

Ласка улыбнулась.

Если я кому-то в этом мире и могу доверять, то только ей. Даже сам не до конца понимаю почему, но откуда-то я знал, что она меня не предаст.

Я остановился и пристально посмотрел в глаза Ласке.

— Умеешь хранить секреты? — с усмешкой спросил я у девушки.

Тень сглотнула, будто ожидала от меня какой-то подвох. Я же призвал инвентарь и мгновенно снял с себя алую мантию инквизитора, открывая ей вид на татуировки сдерживающей печати и шрам, источающий чёрно-фиолетовую энергию пустоты.

Девушка отскочила, инстинктивно выхватив кинжалы, но я так и остался стоять с пару секунд, после чего вернул одежду на место.

— Ты… пустотник? — ошеломлённо спросила Ласка. — Как такое возможно? Тари не могут быть адептами пустоты!

— Я не знаю, — пожал я плечами. — Может, когда эта печать спадёт, я и склею лапки. Но пока что там ещё большой запас прочности.

— Не думаю, — осторожно покачала головой Ласка. — Чтобы наложить печать, нужно сначала пережить саму пустоту… будучи в теле тари, в твоём случае. Но… это очень странно.

— Не могу утверждать наверняка, но скорее всего, весь наш факультет — такие же. Со сдерживающими печатями. Ученики каждого факультета имеют много общего, только у нас инженер, огневик, водный хилл и пилигрим, все с разными силами. По началу я думал, что это из-за жреческих сил, всё же Тан наставник жрецов, а у нас с Терми как раз жреческие классы. Но у тебя и Сая с Дракошей таких способностей нет. Остаётся пустота. К одной пустотнице добавили ещё четверо.

— Звучит логично… — задумалась Ласка. Вид её снова становился мрачным и напряжённым, будто девушка в любой момент ожидала подвох или внезапное нападение.

— Слушай, вопрос может и не к месту, но что вообще такое эта пустота? — спросил я. — С тех пор, как я оказался в этом мире, я слышал только вздохи о том, как это плохо и страшно. Но пока что я вижу только то, как на несчастных пустотников охотятся, травят и убивают где не попадя.

— Ну.. тому есть причины… — вздохнула тень.

— Вот я и хотел бы их знать. Если честно, стихия фрактала кажется мне куда более жуткой.

— О ней я ничего не смогу тебе рассказать. Сама узнала о фрактале не так давно. Может, и к лучшему — о чёрном дыме я тоже узнала совсем недавно, хотя пустотники им пользуются уже года два. А о пустоте… Ты когда-нибудь чувствовал себя чужим в собственном теле?..

— Ты говоришь об одержимости? — уточнил я.

Ласка погрустнела и отвела взгляд, а затем — тяжело вздохнула.

— Не совсем… Страх, паника, паранойя, агрессия — пустота пожирает всё доброе и приумножает злое, увеличивая синхронизацию. Но она ничего не привносит извне. Всё это только твоё, но проклятие доведёт твою тёмную сторону до абсолюта, понимаешь? Ты не можешь опасаться — пустота сделает тебя трясущимся от страха комком нервов. Ты не можешь злиться — пустота превратит гнев в неконтролируемую ярость и жажду убийства. Любое твоё чувство она извратит, превратив тебя в безумца.

— Но ведь ты можешь контролировать себя? — заметил я.

— Я очень стараюсь… — виновато ответила девушка, будто её кто-то обвинял. — Но с каждым процентом синхронизации делать это становится всё сложнее. Даже если не обращаться к проклятой стихии, любой прорыв негативных эмоций усиливает её. Тебя начинают преследовать кошмары. Такие, что ты боишься уснуть. Ты начинаешь бояться людей — вдруг они спровоцируют тебя на что-то? А главное — ты начинаешь бояться самого себя…

— Что ты имеешь ввиду? — спросил я задрожавшим голосом. Почему, я и сам не до конца понял. Словно странное чувство дежавю, преследовавшее меня с самого появления в этом мире проснулось вновь.

— Я боюсь потерять себя, Син. От меня и так уже почти ничего не осталось. А тот, кто достиг третьего ранга синхронизации с Пустотой, становится Принцем Безумия. Существом, не способным мыслить и живущим лишь сиюминутными эмоциями за счёт поглощения других или исполнения ритуалов своего безумия. Как обсессивно-компульсивное расстройство, только во много раз хуже.

— Как что? — не понял я.

— Это когда тебе кажется, что не сделай ты.. чего-то, случится что-то очень, очень плохое. По сути, я схожу с ума, Син. Всякий пустотник сходит. Однажды я стану опасна. Возможно, даже для тебя…

— Я не бросаю своих, Ласка. Что бы там ни было, тебя я тоже не брошу.

— Совсем как в одном моём сне… Знаешь, Син…

Нас прервал резкий звук, вырывавшийся среди тишины катакомб. Местная фауна редко издавала шум, а потому взрыв и серия странных, неестественны звуков едва не оглушила нас. Это походило, пожалуй, на белый шум, на фоне которого играли хаотичные электронные ноты на грани с ультразвуком.

Я только и успел вытащить посох Нефтис, а Ласка ощетинилась кинжалами, приготовившись к бою.

Но всё было намного хуже.

Потолок над нами изогнулся, словно это был вовсе не камень, а кусок тёплого пластилина. Пространство заскрежетало, и начало распадаться кусками… маленьких белых кубов.

Фрактал.

Чёртова стихия фрактала!

Странная магия сорвала этаж над нами, будто крышку с консервной банки. Будто это был вовсе не камень канализационных тоннелей, а кусок застывшего воска, выгнувшегося наружу. Вместо каменного потолка теперь было чёрное небо подземного мира.

Я лихорадочно озирался, чтобы найти потенциального противника, но никого рядом не было. Лишь высокая башня, оплетённая множеством светящихся растений и отмерявших в Доминионе время, корнецветов.

— Башня Смерти… — с растерянностью тихо проговорила Ласка.

Вот только знакомое мне логово Танатоса с нашим жильем выглядело абсолютно иначе. Мы вообще были не в Оазисе.

— Мейару обещал, что мы выйдем к башне… — с не меньшим удивлением ответил ей я.

Сверху хлынул поток воды и посыпались обломки зданий. Затем вниз с криком полетел фрактальный одержимый, рука и нога которого были заменены на непонятное марево из белых кубов.

Несчастный приземлился над нами с Лаской, падая прямиком на торчавший из выгнувшейся стены ржавый штырь. Вместо крови изо рта жертвы вверх понёсся ворох всё тех же фрактальных частиц.

Я посмотрел в ту сторону, откуда прилетел одержимый и увидел фигуру опрятного парня с прилизанными короткими каштановыми волосами. И убийца тоже заметил меня. Парень улыбнулся половиной лица, тогда как вторая половина оскалилась в злобной гримасе, которая при этом каждую долю секунды немного менялась. Будто бы правая и левая части его лица были независимы друг от друга.

Он подмигнул мне:

— Давно не виделись, приятель. Рад, что ты ещё не сдох. Отличное новое имя!

Я вовремя призвал инфо, чтобы углядеть главное.

По телу пробежался табун ледяных мурашек.

Харт, дирижёр пустоты, уровень [пошёл к чёрту]

«Король неудачников».

Стихия: пустота.

И прежде, чем я смог что-то ответить, он исчез во вспышке чёрно-лилового пламени, оставляя нас одних.

— Это не та башня Смерти, Син. — дрожащим голосом, тихо прохрипела Ласка. — Нам нельзя здесь находиться. Мы за пределами академии…