Хьюстон, 2030: Нулевой Год

Глава 16

Однако, гоняться не потребовалось. Не прошло и минуты, Жасмин вернулась – с пластиковой канистрой в руках. Вслед за девушкой, по траншее пыхтел Родриго. Опытный в делах свалки, он не стал прыгать за Марком, а нашёл обходной безопасный путь. Из-за широкой спины сержанта высовывались любопытные мордашки юных мусорщиц.

— Вода, сэр. Только тухлая. Другой ваще нета, — Жасмин открутила пробку и стала тонкой струйкой лить содержимое канистры на руки Марка. Жидкость была жёлтой, тёплой и отвратительно пахла тем же неистребимым ароматом свалки. Марк кое-как вымыл лицо и частично – руки.

— Ой, а я Вас помню, сэр, — воскликнула Жасмин, — Вы секретный полицейский, да? Я тогда осталась без глаза, а Вы посылали меня к фельдшеру.

— Помню великолепно. Ты называла себя Амелия Хан. А мы с сержантом как раз тебя и ищем. По поводу Ника и Мел.

Жасмин неуверенно попятилась, по-видимому, соображая, не стоит ли стукнуть Марка канистрой и сделать ноги. Однако, апертура траншеи оказалась надёжно закупорена тушей сержанта, и бежать некуда.

— Что ещё по поводу Мел? Я ваще ничего низнаю!

— Подожди, не кипятись. Здесь есть место, где поговорить?

— Ладно, пойдёмте, — Она заглянула за спину сержанта и сказала какой-то девчонке, — Минни, присмотри за моей корзинкой, хорошо? Я недолго. Отведу джентльменов к запруде, и воды наберу заодно. В канистре больша нета.

Вслед за Жасмин, Марк и Родриго двинулись через свалку, лавируя в лабиринте траншей и канав. Мусорщица шла, легко перепрыгивая через лужицы. Марк поразился, её подошвы – розовые, и лишь чуть-чуть испачканы глиной. Одежда девушки тоже казалась относительно чистой. Грязь к Жасмин почему-то не приставала! Примерно через семьсот ярдов [прибл. 640 м] показалась местная запруда, заполненная такой же жёлтой и вонючей водой, как была в канистре.

Жасмин уселась на краю бетонной дамбы, болтая в воздухе босыми ступнями.

— Тут можно поговорить. На дамбе нас ваще не услышат… Но кто близко подойдёт, я убегу. С полицейскими на Куче не любят.

Поколебавшись немного, Марк скинул облепленную грязью обувь, подвернул испачканные рукава рубашки и уселся рядом с девушкой.

Он не знал, с чего начать разговор. Технически, нельзя говорить с несовершеннолетней без родителей или опекуна. Однако, опекуна у Жасмин не было, да и взять неоткуда. Марк немного поразмышлял, стоит ли вызвать женщину-полицейского, но отказался и от этой идеи. Все офицеры в околотке полигона – мужчины, а приезд депьюти Лиз Холстад из трущоб Меза – займёт больше часа. О-кей, будем считать эту встречу неофициальной. Вряд ли придётся представлять показания мусорщицы в суде.

— Пока вы разговариваете, — сказал Марку сержант, — я сбегаю куплю пожрать. Вы не против? От Ваших падений – у меня адреналин в крови повысился! А когда я волнуюсь, – волчий аппетит. Вам – принести чего-нибудь?

— Спасибо, я так, — поморщился Марк.

— А мне – купите, пожалуйста, один рисовый колобок. Если Вас не затруднит, ваще, — попросила Жасмин.

Когда Родриго ушёл, Марк перевёл дух и приступил к разговору, — Для начала, я не представился. Меня зовут Марк Пендерграсс, и я не из Полиции, а из ФБР.

— А разве есть разница?

— Я расследую серийные убийства. Слыхала про «Шелдонского Мясника»?

— Это не «Мясник»! Не «Мясник». Точно, Джо убил! Если бы Мел Ника не послушалась… — Жасмин захлюпала носом.

— Ты Джо Во имеешь в виду, да? Не думаю, это его рук дело. Я пытаюсь найти настоящего убийцу. Расскажешь о своей семье?

— А чего рассказывать? Переехали в ТШГ, когда мне три года было. Я – не помню Нью-Йорк, ваще. Отец сажал на колени по вечерам… Истории – про Нью-Йорк. Так удивительно! Центральный Парк! Музей Естественной Истории! Когда музей в Хьюстоне закрывали, папа сказал: поехали, поглядим напоследок. Мне понравилось. А папа такой: «В Музее Естественной Истории – в сто раз лучше…»

— Я знаю, твой отец погиб. Соседи рассказали.

— Ага. Упал с лесов и сломал спину. Доктор посмотрел: не жилец. А мама пыталась его выходить, вот. С этого всё и началось. Деньги нужны позарез. Лекарства, всё такое. Мама продала свои украшения – не хватило. Тогда пошла куда-то и принесла денег. И ещё ходила пару раз… А папа всё равно умер. Прожил… три месяца почти. Шевелиться не мог, только дышал и стонал… — Девушка заплакала, и вдруг уткнулась Марку в плечо, размазывая глину с рубашки по щекам.

Не зная что делать, Марк осторожно коснулся руки Жасмин и молчал.

— Ну вот. К маме пришёл этот Джо Во. Я притворилась, что сплю, а сама слушала. Джо говорит: я Вам кредит устроил, каким образом изволите отдавать? Мама такая: я верну, только не сразу, а частями. А Джо ей: мы так не договаривались, уважаемая. Мне частями – ваще никак. Но у меня для Вас – хорошие новости. Я согласен пристроить Ваших дочерей работать за-кредит.

— Работать за кредит?

— Он так сказал. Вашей Амелии – уже четырнадцать. Её мы возьмём сразу. А вторая дочка, как там, – Жасмин? Она ещё не созрела, поэтому давайте годик подождём. Одиннадцать лет – рановато. Я бизнесмен, а не чудовище. Девочки за-кредит отработают, а мы в две тысячи тридцать третьем – обнулим все Ваши долги, уважаемая. Как говорится, в полном расчёте. За базар отвечаю.

— Ты поняла, что Во маме предлагал? — В ФБР подобные истории рассказывали пачками – на занятиях по организованной преступности. В Бюро даже термин появился специальный: «вовлечение в проституцию через грабительский кредит».

Тогда – нета. Потом уже догадалась. Джо такой: я вам не за-кредит толкую. У меня – деловое партнёрство! Мои сотрудницы сделают из Ваших дочек – настоящих спецов! В тридцать третьем, микрочип в левое плечо – и вперёд, всё законно. Две опытные инди-вида-алки в семье – горя знать не будете! Ну что – по рукам? Мама стала плакать: можно, я сама пойду за-кредит? А он: не смешите меня, мадам, кто же за Вас больше трёх сотен даст? Впрочем, я понимаю Ваш санта-мент. Даю два месяца на размышление. Если найдёте деньги, я не в обиде, ваще. Считайте, и разговора не было… И ушёл.

— А дальше?

— Мама стала вдруг кровью кашлять. Она и раньше покашливала, но к докторам не ходила. Экономила – каждый доллар. Соседка уговорила врача прийти и посмотреть маму забесплатна. Ну, посмотрел. Говорит: рак лёгких у вашей мамы. От асд-беста. Асд-бест, знаете такую штуку? Доктор сказал: недолго осталось. Пока мама умирала, Джо не появлялся, мы и забыли про него. Мел пошла на Подёнку, а я с братишками – выпрашивала помои по соседям. Как маму похоронили, Джо опять нарисовался. Принёс хорошей еды и бутылку «Лунного Света». Они только с Мел говорили, но я подслушала. Джо такой: Мел, ты в семье старшая теперь, тебе и ответ держать. Жалко мне вас ваще, но бизнес есть бизнес. Либо найди деньги, либо иди работать за-кредит. Мел сказала: нета. Джо тогда, так легко: ну, куколка, на нет и суда нет. Смотри, не пожалей. Мел такая: козёл старый, скатертью дорога…

Жасмин прикусила губу и вытерла слезинки.

— Через неделю мы вернулись с Кучи. Удачный день получился. Мел нормально наняли – за двести сорок сортировщицей на свалке, а Берти – дали хороших объедков. Думали – сейчас устроим себе вечеринку… Вот и устроили. Дома нас ждали пятеро. Бац! Затащили внутрь, прикрыли дверь. На рты – изоленту. Меня… Короче, всего два раза. Кровь потекла, третий поглядел и говорит: да ну нафиг. Глиста сдохнет, а мне надо? Давайте лучше делать старшей карусель. Знаете, что такое карусель, мистер Марк? Как в Луна-Парке, на шоссе Беамонт. По кругу! Один встаёт, другой ложится… Потом главный сказал Мел: ну что, сука, понравилось? Завтра делай, что хочешь. Полицию можешь позвать, нам ваще пофиг. А послезавтра – чтоб все четверо были у Джо, ровно в десять утра, поняла? А если не придёте, я устрою вам ещё одну весёлую ночку, но приведу совсем других парней. Им девочки по барабану, а любят – только мальчиков. О розовых нежных попках задумайся, и решай сама…

— И вы – пошли к Джо?

— А куда деваться? Соседи утром вызвали Полицию. Те приехали, всех допросили. Фотографии чикали. Мазки брали на анализ. Знаете… оттуда? А потом сказали, тест про ДНК делать не будут – денег больша нета… Короче, Мел повела нас к Джо. Джо такой: умница, Мел – сама пришла. Прям сегодня и начнёшь трудиться за-кредит. На меня поглядел: кожа да кости, говорит. Детка, а ты пока – долгая инвестиция. Инвестиция – специальное слово. Значит: отвести на Кучу и продать «тряпичным баронам». Меня и братиков продали за три тыщи долларов.

— В невольники продали?

— У «баронов» невольников ваще нета. Рабы только. Как стукнет тебе четырнадцать – всё, гуляй. Просто, Джо хотел инвестицию пристроить, пока тощая и не могу под клиентом.

— Вы трое. А Амелия?

— Сестру оставили в борделе. Три месяца не выпускали, пока не стала с пузом. Джо посмеялся: вот говно! Извините, сэр. Джо так сказал. Пацаны отвели Мел к доктору, чтоб беби вытащил! Мел смотрела: по кусочкам разорвал, и в тазик! А ещё, док внутри вырезал. Короче, чтоб детей не было ваще. Джо, такой: Мел, куколка, тридцать третий год – отменяется! Я в твою семью столько бабок вложил, тебе с сестрёнкой за всю жизнь не отработать. Теперь ты не за-кредит, а простая невольница — просекаешь? Зато, Джасси сделают стирал-лаз-акцию – от заведения! Специальное слово. Значит – Джо заплатит доку, чтоб мне тоже всё нафиг вырезали. Как Мел стала невольницей, домой стали отпускать по утрам. Типа: «порченная», никому не нужна, и никуда не денется. А потом, Джо и говорит: Мел, киска, твоя сестрёнка готова начать карьеру. Топай на Кучу, «тряпичным баронам» от меня передашь: отдавайте мою инвестицию назад. «Бароны» против Джо нифига не могут. Но мне повезло. Ваще!

— Повезло?

— Ага! Ка-бум! Аккумулятор взорвался, и – кислотой! Мел привела меня к Джо. Джо поглядел, говорит: нельзя «баронам» доверять, ваще! Отдал инвестицию, а получил назад – уродину! Джасси, детка, твоя карьера – уже закончилась. Проваливай к себе на помойку, копайся дальше в своих отбросах, глиста одноглазая. А я на Кучу шла и – прыгала от радости. По мне, лучше говно… простите, сэр… Какашки из сортиров выгребать, чем к Джо в бордель…

Прибыл запыхавшийся Родриго. В руках – банановый лист с четырьмя рисовыми колобками и рация. Сунув еду Жасмин, сержант доложил, отдуваясь, — Передали общий сбор. Какое-то большое происшествие: три трупа, пятеро покалечилось. Короче, я побежал.

— Мне надо с Вами, сержант? — спросил Марк.

— Сами разберёмся. Не юрисдикция ФБР, всяко. Обычное дело, что-нибудь такое на Куче каждый день. Я только заберу мой колобок. Не доел по дороге… Родриго подхватил чуть надкушенный колобок с бананового листа и помчался в направлении полигона. Опять у сержанта адреналин бурлит, подумал Марк. С такой нервной работой – так легко набрать лишний вес!

— Хотите рисовый колобок, мистер Марк? — предложила Жасмин, — Вкуснятина!

— Марк нерешительно взял угощение и принюхался. Запах свалки исчез. То ли на дамбе относило ветерком, то ли Марк уже так пропитался, обоняние отказывалось регистрировать. Клейкий рис оказался удивительно вкусным.

Жасмин надкусила свой колобок, — Ну вот, так я осталась без глаза, зато не рабыня. Тётушка Кун такая… Она мне не тётушка. Но у «баронов» называется: они все «дядюшки» и «тётушки»… Короче, тётушка Кун и говорит: раз теперь калека, вот тебе жестянка, иди милостыню собирай или объедки ваще. На Подёнку чтоб ни ногой. Увижу – до смерти поколочу! У «баронов» так заведено. Если раб остался без пальца или одноглазым, на Подёнку ваще не ставят.

Ну да, подумал Марк. Испортит «баронам» конспирацию. Три года назад, если бы с работорговкой сидела одноглазая девочка со шрамиками от ожогов, Марк не стал вопросы задавать, а отправил пройдоху – «тётушку» прямиком в кутузку.

— Но я же тебя встретил на Подёнке уже после ожога?

— Я ходила с жестянкой, а милостыню просить не получалось. Я же не инвалид войны, ваще. Руки-ноги на месте. Кто подаст?

«Скажи нищим НЕТ.» — вспомнил Марк лозунг на плакате «Пути Спасения».

Жасмин затолкала в рот остаток колобка, и, прожевав, продолжила, — Я себе сказала: Джасси – ты же спец! Найди себе работу! Тётушка Кун как раз родила, на Подёнке не сидела. Нормально! Я такая – на Подёнку, и меня почти сразу хозяйка наняла в артель на месяц.

— Спецом по переработке аккумуляторов?

— Не-а! Разведчицей! Протыкать гниль-ямы. Вы видали гниль-яму?

— Сержант рассказывал. Как чирей под землёй?

— Ага! Чтоб по гниль-ямам ходить – нужен кто лёгкий и дофига смелый. А я – лёгкая, как пена-пласт.

— Как пенопласт? И очень смелая?

— Смелая? Что Вы! Я боялась, до-усра… Сильно боялась, короче. Извините, мистер Марк. На Куче всегда так говорят, но я-то знаю: слова плохие, ваще! Значит, я сильно-сильно боялась, но никому не созналась, что боюсь! В артели сказали: Джасси, ты ни одной гниль-ямы не пропускаешь. Хочешь у нас па-контакту? Специальное слово. Значит: не на месяц, а работай сколько влезет. Хозяин купил бумагу, типа мне уже четырнадцать. Юри-дик-чёски, то есть – невзаправду. А платят мне хорошо. Мы с Мел вытащили Милли и Берти из дурацкой бумажной мастерской.

— В смысле: от «баронов»?

— Ага! Я пришла один вечер, говорю: ночью не спать ваще! Как надсмотрщик уйдёт, досчитаете в голове до двадцати тысяч, потом вставайте потихоньку, перелезайте через забор, а я – на той стороне буду ждать.

— Сработало?

— Первый раз, – не сработало. Я ждала-ждала, ждала-ждала, а никого не вылезло… Милли считал – и заснул, представляете? А на вторую ночь, я ему булавку дала. Сказала: в руку себе втыкай – через каждые пятьсот! Так на вторую ночь не проспали и вылезли. А «бароны» нам нифига не сделали. Если у кого есть еда, «бароны» ваще нифига не могут!

— Твои братья теперь в школе?

Жасмин гордо улыбнулась. — Ага! Мы братиков обратно в школу устроили! Мел сходила к зам-директору, так и так, родителей у нас больша нета, но обязуемся платить за школу рега-лярно. Рега-лярно – значит: каждый месяц. Милли и Берти отстали на два года, но учатся без «двоек», ваще.

— А после школы, твои братья идут работать на Куче, так?

— По четыре часа каждый день. Хозяин артели даже зарплату даёт!

— Ясно. Расскажешь мне про Ника?

— Да я о Нике мало чего знаю. Мама и папа про него никогда не говорили, ваще… Короче, Ник объявился в Хьюстоне год назад. Ходил ещё на костылях. У него ноги больша нета, знаете?

— Видел. Я же был на месте преступления.

— Ага. Ника ранило в Венесуэле, он попал на пароход… то есть, плавучий госпиталь. Ник странно называл: «Мусоровоз». Я-то всегда думала, мусоровоз – такая машина. Знаете, как мусор возили – давным-давно? Я вот думаю: какой дурак свой мусор забесплатна отдаст, ваще?

Давным-давно. В две тысячи двадцать первом, в Хьюстоне ещё кое-как вывозили «твёрдые бытовые отходы.» Раз в месяц на их улицу приезжал мусоровоз. Впрочем, уже тогда народ разобрался, что почём. Ценный мусор не выбрасывали, а перерабатывали на месте. Объедки и очистки – в компостную яму, либо беднякам, всё, что может гореть – в камин, металл – местному кузнецу, неработающую электронику – ремонтникам на запчасти. Через какое-то время, мусоровозу незачем стало приезжать.

— Когда Ника высадили в Галвестоне, решил съездить повидать «другую семью отца». Он нас так называл: «другая семья отца». Странно, правда? Пошёл с Мел на могилу к родителям… Ну, Мел Нику всё рассказала, ваще. Как мама с папой умерли, и про Джо Во, и что невольницей на всю жизнь попала. Ник тогда сказал: потерпите ещё год. Щас я пока никакой – калека на костылях. Вот сделаю себе новую ногу, – приеду вас выручать. Получил забесплатна пропуск на военный чартер до Нью-Йорка – и уехал…

— Он вернулся в Хьюстон три недели назад, так?

— Ага. Примерно три недели. Я удивилась, как Ник научился на протезе. Незаметно, что ноги больша нета. Вы бы даже не заметили, ваще. Только если поглядеть на его велик. Ник велик привёз из Нью-Йорка, на педали – такая скобка… Да, у Ника был план.

— Как вытащить вас четверых от Во?

— Не четверых. Я и братики – могли потихоньку смыться в любое время. Мы же не рабы! Но Мел-то бандиты враз бы стали искать! Джо сказал: к часу дня – выходишь на работу! Один раз сестра опоздала, а Джо такой: бить мы тебя не станем, куколка. Твоё прелестное личико – слишком дорогая штука. Поставить тебе фингал под глазом – всё равно что деньги из кармана вынуть и на Подёнке разбросать. А вот твоя сестрёнка – другое дело, ваще. Одноглазка же! Её-то мы и накажем за твои, куколка, опоздания. По первому разу, – и наказание ма-а-аленькое. Джасси искупают в «джакузи с горячим душем!» Но если ты, куколка, опоздаешь снова, придётся отправить моих пацанов на Кучу, чтоб сделали глисте настоящего «майкла-джексона». Знаете, что такое «майкл-джексон», мистер Марк?

— Это когда отрезают нос? — Марк видел подобные проделки гангстеров – много раз на фото, и пару раз – вживую. Выглядит жутко, ничего не скажешь.

— Ага. Ещё добавил: твоя одноглазая Джасси и так красотка, а станет ходить с «майклом-джексоном» – будет ваще. Королева красоты нашей Кучи…

— А что за «джакузи с горячим душем»?

— Находят сортир, чтоб уже почти полный. Хватают тебя за ноги – и в дырку! Головой вперёд, прямо в гов… Короче, в какашки. Ты начинаешь вылезать, а они говорят: щас, не торопись, ещё горячий душ есть, ваще. Стоят над дыркой, и ссут тебе на голову, вот!

Марк с трудом сглотнул вязкую от жажды слюну. Это жуткое наказание он тоже знал, но под другим именем: «покажите гражданину туалет и дайте ему умыться.» — Тебя… затолкали в уборную?

— Слава Богу, нета. Мел упросила, чтоб меня простили на первый раз. Но она так за меня испугалась! Насчёт «майкла-джексона», Джо не шутил, ваще. Мел видела, как делали «майкла-джексона» одной инди-вида-алке с микрочипом. Инди-вида-алка – специальное слово. Значит, девочка работает на себя, а не на сутенёра.

— Что за план Ник придумал?

— Найти работу в Шелдон-Рез. Время от времени ходить к Джо и покупать Мел на одну ночь. Просто как клиент. Джо ведь не знал, у Мел есть сводный брат. А лицом они ваще не похожи, и Джо ничего бы не просёк. Ник хотел купить Мел на одну ночь несколько раз, вроде он у Мел – постоянный. У проституток часто бывают постоянные, так ведь? Ещё придумали – уходить из борделя в лес. Так тоже бывает. Некоторые клиенты не любят делать бизнес за занавеской в общей комнате. Ну вот, а потом бы Ник – бац! Купил Мел на всю неделю. Целая неделя – хватает сделать ноги из Хьюстона.

Чёрт возьми, план Ника вполне мог сработать, подумал Марк. Надо же было нарваться на «Мясника» в первую же ночь!

— Это хороший план, Жасмин. Нику и Мел просто не повезло. Но убил их «Шелдонский Мясник», а не «конкретные пацаны» Джо. В ФБР знают, как отличить настоящего убийцу от подражателей. Джо послал свою «подкладку» на кладбище, – проверить, кого убили. Подумай, если Джо сам приказал убить Мел, – стал бы посылать кого-то? Думаешь, банда Во не оставит вас в покое после гибели сестры?

— Ну, я боялась… Джо приказал грохнуть Мел и Ника. Я сказала Милли и Берти: давай на Куче спать, ваще. Ночевать на Куче «ка-те-го-рит-чёски» запрещено, знаете? «Ка-те-го-рит-чёски» – это у охранников специальное слово. Значит, платить не пять баксов, а пятьдесят.

— Вам не стоит ночевать на свалке.

— С Джо – никогда не знаешь, ваще. Он наверно злится, что невольницу убили, а инвестиция – осталась уродиной. Я же уродина?

— Что ты, Жасмин. Ты очень симпатичная. У Джо просто другие стандарты красоты. Он сам-то – не человек, поэтому человеческая красота ему непонятна…

— Джо может послать пацанов, чтобы сделали мне «майкла-джексона» – просто для прикола. Или придумает какое-нибудь дерьмо… В смысле: гадость, – для Милли и Берти. Пальцы поломают, чтоб не могли ни в школу, ни работать ваще. Мы лучше пока будем спать в траншеях. Я найду пятьдесят баксов заплатить. «Ка-те-го-рит-чёски».

Сейчас бы сделать такое мужественное лицо, выпятить квадратный подбородок и произнести классическое: «I'll be back!» Фантазия нарисовала, как Марк, вместе с сержантом-следователем Зуйко, врывается в логово Джо. Непонятно отчего, в воображении Во сидел за огромным компьютерным экраном, как злодей в старом шпионском боевике. Марк сжимал в каждой руке по автомату «Узи», во все стороны летели стрелянные гильзы, а «пацаны» Джо покрывались аккуратными красными дырочками пулевых ранений. Потом сержант, с лёгким хрустом, сломал обмочившемуся в штаны Джо шейные позвонки… Вот Марк, слегка в крови и немного усталый, возвращается сюда на дамбу и спокойно так говорит: «Можешь идти домой, Жасмин. Джо теперь не до тебя. У него небольшие медицинские проблемы. В шейном отделе…»

Но Марк – простой следователь ФБР, а не герой боевика. На дворе стоял прозаический две тысячи тридцатый, а не героический Шварцнеггерово-Уиллисово-Иствудский девятьсот восьмидесятый. «Узи» можно получить в Участке, лично, под расписку и по распоряжению начальника. Учитывая хроническую нехватку патронов для «Узи», майор Бенито Ферелли редко давал подобные разрешения. Потом приходилось отчитаться за каждый выстрел. В Полиции грустно шутили, всегда надо оставлять в обойме последний патрон. Закончил операцию – выстрелил себе в голову, и нет проблем. Куда быстрее и приятнее, чем заполнять бумажки.

Вместо шварценеггерского «я вернусь», Марк сказал, — У тебя как с химией?

— Ваще никак. Отучилась три класса начальной школы. А четвёртый – не закончила примерно два месяца. Не годится, да?

— Неважно, — Марк встал, и набрал номер мобильника Фредерика Штольца.

— Сделаешь мне одолжение, Фред? — спросил Марк после взаимных приветствий.

— Тебе, Марк, — что угодно!

— На твоём заводе – есть где переночевать? Мне позарез надо пристроить трёх подростков на пару недель. Считай, по линии ФБР. Защита Свидетелей, — Вот такая у нас теперь «Защита Свидетелей», подумал Марк. Денег на это у ФБР больше нет, приходится импровизировать.

— Троим подросткам? В офисе могут ночевать, но без комфорта. Только название такое: «офис». Как ни назови сарай – всё равно сарай. Если твои детки не против спать на полу, что-нибудь придумаем. Ночной сторож будет доволен. Есть кого за водой послать и присматривать за кочегаркой.

— Отлично. Минут через двадцать будем у тебя. Только не пугайся. Я немного… грязноват. Выгляжу, будто целый день на свалке мусор перекапывал.