Играя на струнах души

ГЛАВА 17

ТЕЙЛОР

Мне снится, что я в аду.

Но это совсем не похоже на тот ад, который я себе представляла. Здесь нет ни огня, ни ворчливого красного чувака с рогами и хвостом. Совсем наоборот. Есть только Итан, без рубашки, нависающий надо мной, покрывая мою шею нежнейшими поцелуями. Я чувствую его обнаженную кожу под своими ладонями, но не чувствую, как парень прижимается к моей груди. Пытаюсь придвинуться ближе, желая, чтобы его крепкий торс прижался к моему, но не могу пошевелиться. Его язык касается моего горла, и я хочу большего. Хочу, чтобы он поцеловал меня, но не могу пошевелиться. Я пытаюсь сказать ему. Мой рот открывается, но не издает ни звука.

Моя кожа влажная. Мне жарко. Так жарко, и от этого никуда не деться.

Я задыхаюсь, и мои веки распахиваются. Проходят секунды, пока я пытаюсь сориентироваться.

Я в номере отеля. В номере Итана.

Опускаю взгляд на свой торс и вижу мужское предплечье, перекинутое через мою талию из-за спины. Завязки на моем халате, должно быть, развязались ночью, и рука Итана оказалась под ним, его большая ладонь прижата к моему животу. Я ломаю голову, отчаянно ища объяснение тому, как мы оказались в таком положении. Когда ложились спать, я оставила его на диване и закрыла дверь.

Парень перемещается позади меня, его пальцы слегка касаются меня, как будто он пытается понять, где находится так же, как я несколько секунд назад.

— Какого черта? — шепчет он.

Итан медленно отстраняется, и мой пульс бешено бьется.

Я действую инстинктивно, накрывая его руку своей у моего живота. С закрытыми глазами, боясь его реакции, я шепчу лишь одно слово:

— Останься.

Его тело замирает на мгновение, которое кажется целой жизнью, прежде чем Итан тихо стонет и снова расслабляется за мной. Скользит рукой вверх, останавливаясь прямо под выпуклостью моей скромной груди. Огромной ладонью обхватывает мою грудную клетку. Притягивает меня на дюйм назад, прижимая наши тела друг к другу от лодыжек до бедер и головы.

Прижимается губами к моему затылку и ворчит:

— Как, черт возьми, мы дошли до такого?

Мои глаза все еще закрыты, пока я впитываю его тепло. Сила его прикосновений заставляет меня чувствовать себя хрупкой и женственной в его руках.

— Думаю, ты не смог остаться в стороне.

Итан издает усталое хмыканье, как будто погружается в сон. Образы из моего сна мелькают в моем сознании — его рот, его мышцы, все эти великолепные волосы, щекочущие мою челюсть. Пульсация в животе заставляет меня сжать ноги, когда мной овладевает возбуждение.

«Я хочу Итана».

Закрываю глаза и пытаюсь отогнать эту мысль.

«Не будь дурой! Он — рок-звезда с чередой разбитых сердец за плечами».

Я значу для него не больше, чем все остальные женщины, с которыми он был. На самом деле, возможно, именно тот факт, что я не была с ним, делает меня немного более ценной. Если поддамся этому влечению между нами, нашу дружбу уже не спасти. И все же в моем воображении он прикасается ко мне призрачными руками. Что, если бы его рука скользнула чуть выше? Или еще лучше, что, если бы она опустилась чуть ниже? Моя кожа горит, сердце бешено колотится. Но я рискую потерять его.

Моя спина выгибается сама собой.

Его пальцы скользят по моей коже, это действие выводит Итана из сна, и он подается бедрами вперед, встречая меня тихим стоном.

Понимая, что перешла черту, открыла шлюзы, прошла точку невозврата, я рискую переместить его руку чуть выше. Его не нужно долго уговаривать.

Парень накрывает ладонью мою грудь, нежно надавливая на нее.

— Ты уверена?

Внутри меня все кричит «да, уверена», но я не могу заставить свое неопытное тело расслабиться настолько, чтобы сделать полный вдох. Поэтому быстро киваю.

Его рука замирает.

— Я чувствую, как колотится твое сердце.

— Все в порядке. — Мой голос похож на дрожащий шепот. — Я немного нервничаю.

Он хватает меня за лацкан халата и сильно тянет, одновременно отодвигаясь назад, чтобы перевернуть меня лицом к себе. Я закрываю лицо, зная, что выгляжу ужасно после того, как меня рвало и я легла в постель с мокрыми волосами.

— Нет. — Он убирает мои руки от лица и приветствует меня широкой белоснежной улыбкой. — Доброе утро, красавица.

Я закатываю глаза.

— Еще слишком рано для неискренней лести.

— Думаешь, я неискренен? — Парень подпирает голову рукой. — Ты видела себя? — Отбрасывает непокорные волосы с моей щеки, проводит большим пальцем по моей челюсти. — У тебя прекрасная кожа. Как водянистая грязь, в которой нет камней.

— Вау, — сухо говорю я. — Думаю, я предпочитаю неискреннюю лесть.

Он хихикает, звук глубокий и заразительный.

— А эти, — он проводит кончиком пальца по моему веснушчатому носу, — можно лизать.

Я удивлена, что его нелепые комплименты действуют, но обнаруживаю, что расслабляюсь от них, одновременно краснея.

Итан запускает руку в мои волосы, втирая глубокие круги в мой висок и пространство вокруг уха.

— Как твоя голова?

— Уже лучше. — Открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня с таким чувством удовлетворения, которого я никогда не видела на его лице. Одним взглядом он выражает желание остаться здесь, в постели, на весь день, массируя мою голову.

— Прошлой ночью я крепко спал на диване, когда ты пришла и разбудила меня, потому что тебе приснился кошмар. — Его рука продолжает массировать мою голову. — Ты попросила меня прийти к тебе в постель и обнимать тебя всю ночь.

— Ты такой лжец. — Даже в пьяном виде у меня не хватило бы смелости попросить мужчину прийти ко мне в постель. Особенно такого сексуального мужчину, как Итан Кроу.

— Ты не должна помнить, что делаешь, когда пьяна.

— Я бы такое запомнила.

— Ладно, хорошо. — Он вздыхает. — Когда я ложился спать, моим намерением было остаться на диване. Я воспользовался мини-баром, чтобы заснуть, и, должно быть, встал посреди ночи, чтобы отлить, и по привычке завалился в постель.

— Жизнь в туре может затруднить ориентацию посреди ночи. — Я стону. — Так приятно. Не останавливайся.

— Мне нравится эта твоя сторона. Слабая и нуждающаяся.

— Я не слабая.

— Да, я знаю.

Я вглядываюсь в него.

— Прошлым вечером я действительно была не в себе. Ты мог бы воспользоваться и отомстить мне за всю эту историю с членом и яйцами у тебя на лице — опустить мою руку в теплую воду, натянуть простынь над кроватью.

— Откуда ты знаешь, что у тебя на лбу сейчас не нарисована гигантская киска?

Я разражаюсь смехом.

— Наверное, ты прав. Может, мне стоит пойти проверить?

— Не нужно. Я отказался от мести. — Он пожимает плечами. — Подумал, что ты достаточно навредила сама себе. Я не из тех, кто пинает лежачего.

— Это так мило с твоей стороны. — Я слегка поворачиваю голову. — Немного левее.

Он двигает рукой, массируя больное место.

— Итак, я понимаю, почему мы оказались в одной постели, но почему мы лежали в обнимку?

— Лучшее предположение? Природа. — Он обхватывает мою голову ладонями, как баскетбольный мяч, и продолжает растирать. — Я одинокий мужчина. Ты горячая, одинокая женщина. Элементарно.

Я хмыкаю от удовольствия, получаемого от его умелых рук, и думаю, действительно ли он верит в то, что говорит. Неужели он не чувствует, как между нами крепнет эмоциональная связь? Мы только одинокие мужчина и женщина, или есть что-то большее?

Итан скользит рукой мне за шею, потирая больные мышцы на затылке. Я закрываю глаза и чувствую, как напряжение уходит. Его губы касаются моих. Вместо того чтобы напрячься, вздрогнуть или вскрикнуть от удивления, я ухмыляюсь. Он снова нежно целует меня с закрытым ртом. В конце концов его рука исчезает с моего затылка, и парень распахивает мой халат, обнажая мое плечо. Снова целует меня. Его теплые губы и горячее дыхание вызывают мурашки на моей коже. Опустившись ниже, парень сдвигает в сторону халат, открывая мою грудь своему голодному взгляду.

— Ты еще прекраснее, чем я себе представлял. — Он целует нижнюю часть моей груди, вершину, затем облизывает внешнюю выпуклость, доводя меня до безумия.

Я запускаю пальцы в его густые волнистые волосы, пытаясь притянуть его ближе, чтобы он мог утолить жгучую потребность, которую разжег во мне. Его поцелуи становятся все нежнее. Из моей груди вырывается разочарованный стон, и я чувствую его улыбку на своей коже.

Что мне нужно сделать? Попросить? Умолять? Взывать к нему, чтобы он дал мне все, что нужно моему телу… Я задыхаюсь, когда парень смыкает губы вокруг моего соска. Моя спина отрывается от кровати в слабой попытке забраться глубже в его рот. Но Итан хорошо обучен искусству соблазнения и сдерживается, проводя языком по кончику соска.

Мои мышцы болят от желания, но я недостаточно опытна, чтобы понять, что именно мне нужно. Пульс учащается. Руки дрожат. Внизу живота образуется узел, растет и сжимается от ноющей пустоты.

Итан обнажает мою вторую грудь, обращаясь к ней с тем же едва заметным прикосновением. Мои ноги беспокойно двигаются под простынями, скрещиваясь и сгибаясь, пока я не освобождаю их, чтобы их поцеловал прохладный воздух комнаты. Упираюсь пятками в кровать, пытаясь удержаться на земле, когда его рот заставляет меня почувствовать, что я могу улететь.

Он отрывает от меня свой рот и проводит пальцами по влажным следам, которые оставил после себя. Откидывается назад, чтобы опустить взгляд на мой голый торс и распахнутый халат на талии.

— Так вот что ты скрывала, — мягко говорит он, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. — Твое тело словно песня. — Легким прикосновением проводит кончиками пальцев от впадинки моего горла вниз между грудей. — Вступление, куплет… — Его прикосновение проходит на юг через центр моей грудной клетки. — Проигрыш. — Проводит кончиком пальца по моему пупку. — Припев. — Останавливается чуть выше подстриженного треугольника между моих ног. — Хук⁷.

Мое сердце бьется так быстро, что боюсь, оно разорвется.

Его светло-карие глаза встречаются с моими и сияют смесью благоговения и признательности.

— Могу я прикоснуться к тебе?

Я не доверяю своему голосу, поэтому киваю.

Он скользит рукой ниже, не сводя с меня глаз. Обхватывает меня между ног. Его большая ладонь и длинные пальцы полностью накрывают меня там.

— Черт, ты совершенство. — Он прижимается лбом к моей груди, его дыхание обжигает мой сосок, когда бормочет: — Ты девственница?

У меня перехватывает дыхание.

— Да, — говорю я дрожащим голосом. Я пытаюсь расслабиться, раздвигаю ноги еще шире, и его пальцы нежно исследуют меня там, внизу.

Итан целует меня нежно, медленно, как бы уговаривая расслабиться, пока изучает чувствительный ландшафт между моих ног. Узел в моем животе согревается, ослабевает, и, как в нашем поцелуе в коридоре за кулисами, я пытаюсь контролировать хаос ощущений.

— Не сопротивляйся, — говорит он мне в губы, когда погружает один палец внутрь, все глубже и глубже. — Отпусти. Я держу тебя.

Я сжимаю в кулак простыни, откидываю голову в сторону и закрываю глаза от нарастающего во мне цунами.

— Это слишком. Я не могу…

— Можешь. Посмотри на меня.

У меня нет другого выбора, кроме как подчиниться. Одной рукой между моих ног ему удается контролировать все мое тело, мои мысли и желания. Он держит меня в плену, контролируя единственное, чего я хочу больше всего на свете. Облегчение.

— Пожалуйста… — Это слово — мольба, произнесенная шепотом.

Итан крепко целует меня. Его язык касается моего. Он крадет мое дыхание и посылает меня в полет. Плотина прорывается в миллиарде вспышек света. Мои пятки впиваются в кровать, голова зарывается в подушку, и он проглатывает мой тихий крик освобождения. Я парю, хватая ртом воздух, и у меня кружится голова, когда он нежно возвращает меня на землю. Парень крепко сжимает меня между ног.

Мягкое, урчащее рычание вибрирует на моих губах, когда он говорит:

— Ты моя, Тейлор.

Я прокручиваю его слова в голове и убеждаюсь, что он прав. Я влюбилась в Итана Кроу, и боюсь, что ничто не сможет меня спасти.

ИТАН

Телу Тейлора место в художественном музее. Натуральная грудь с розовыми сосками, нежная кожа на плоском животе, переходящая в женственные бедра. А между этих бедер — самая нежная, самая сладкая киска, к которой я когда-либо имел честь прикасаться.

Однажды я обвинил Тейлор в том, что она похожа на мальчика.

Кощунственное оскорбление.

Под мешковатой одеждой и бейсболкой она — образ женственности и чистоты.

Девственница.

Я в равной степени напуган и заворожен. Если бы Тейлор была любой другой женщиной, я бы соблазнил ее еще до завтрака, насытился ею, и оставил бы бескостной и бездыханной.

Но я не могу так поступить с Тейлор. Она заслуживает гораздо большего, чем лишиться девственности в каком-то случайном городе, на кровати в отеле с парнем вроде меня. Увидев ее тело в первый раз, прикоснувшись к ней в тех местах, где ни один мужчина не прикасался до меня — все это не вызвало у меня стояк. Тейлор была эмоционально открыта и потеряла бдительность. Осознание того, что она доверяла мне достаточно, чтобы стать уязвимой, вызвало у меня возбуждение другого рода. Девушка пробуждает во мне нечто, выходящее за рамки жажды сексуального удовольствия. Я хочу больше, чем ее тело. Хочу ее ум, ее улыбки, ее глупые выходки и ее дерзкий рот. Я хочу придерживать ее волосы, когда ее тошнит. Избавлять ее от головной боли. Сориться с ней, когда ей нужна ссора, а потом часами мириться.

Мой опыт общения с женщинами до этого момента был эквивалентен ребенку с новой игрушкой.

Но Тейлор не игрушка. Она — приз.

Роджер стучит в дверь номера, чтобы доставить вещи Тейлор из ее гостиничного номера.

— Заходи, — говорю я, и он следует за мной внутрь, где ставит ее черную сумку на диван.

— Где она? — Роджер оглядывает гостиную.

— В душе. — Я показываю на стол, заставленный всеми блюдами для завтрака, которые только есть в меню. — Голоден?

Он отворачивается от закрытой двери спальни и смотрит на меня.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не трахал дочь Пророка.

Я сжимаю челюсть.

— Конечно, нет. И ее зовут Тейлор.

Он приподнимает брови.

— Тейлор. Правда?

Я кладу малину в рот.

— Она была пьяна, провела с тобой ночь, а теперь она в твоем душе. Думаешь, я поверю, что между вами ничего не было?

— Я этого не говорил. — Я не виню его за недоверчивый тон. Он знает мою репутацию, когда дело касается прекрасного пола. Я никогда не возражал против этого раньше, но мне не нравится, что моя репутация отражается на Тейлор только потому, что она у меня в душе.

Мужчина прищуривает глаза. Интересно, если бы ему пришлось выбирать, отец Тейлор или я, кого бы он выбрал? Мне нужно, чтобы Роджер был на моей стороне, если это дело между мной и Тейлор сработает, так что мне придется объяснить ему. Но мне нужно быть деликатным. Я не могу допустить, чтобы мужчина решил, что Тейлор — просто очередная игрушка.

— Каково это — быть влюбленным? — спрашиваю я этого крупного мужчину.

В его глазах мелькает паника.

— Я не знаю.

Я наклоняю голову, изучая его.

— Разве ты не женат уже лет двадцать?

— Да, но любовь? Я не знаю. Она меняется. Вначале, помню, я просто хотел проводить с Кирой каждую секунду бодрствования и сна. Все остальные, друзья, семья, коллеги, все они отошли на второй план.

Я показываю на него.

— Точно.

— Стоп… притормози. — Он наклоняется и шепчет: — Хочешь сказать, что влюблен в дочь Пророка?

— Тейлор.

Он качает головой.

— Мне все равно. Ты говоришь, что любишь ее?

— Хм… — Я чешу челюсть и обдумываю это. — Не знаю. Я все еще пытаюсь разобраться во всем этом.

— Ты совсем охренел? Она же ребенок!

Я смотрю на этого ублюдка.

— Ей восемнадцать.

— Ты на десять лет старше ее.

Моя челюсть превращается в гранит.

— На девять. — И что? Возраст — это всего лишь цифра, верно?

Он проводит руками по волосам.

— Из всех женщин, ты выбираешь ту, которая под запретом.

— Под запретом для кого? Для всех или только для меня? Потому что никто и глазом не моргнул, когда этот гребаный Питер подлил ей в выпивку столько алкоголя, что лошадь впадет в кому.

Он хмурится.

— Кто, черт возьми, такой Питер?

— Забудь об этом. — Я хватаю ее сумку и направляюсь в спальню, чтобы у нее были свои вещи, когда девушка выйдет из душа.

— Ты не любишь ее. Она роуди. С ней удобно трахаться, вот и все.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

— Не забывай, на кого ты работаешь.

Вот тебе и Роджер на нашей стороне.

Душ все еще работает, когда я бросаю сумку Тейлор на кровать. Собираю свои вещи, запихиваю их в свою маленькую сумку и оставляю ее у двери, чтобы мой помощник забрал ее позже.

Члены команды выезжают в полдень, чтобы отправиться прямо на концертную площадку в Орландо, чтобы подготовить сцену для завтрашнего шоу, а как только мы въезжаем в город, то сразу же отправляемся на радиостанцию для интервью. Я смогу увидеть Тейлор только после установки сцены. Это означает двенадцать с лишним часов без нее.

Как это возможно — неделями не разговаривать с ней, а теперь от одной мысли о разлуке на полдня меня тошнит?

Дверь в ванную открывается, и девушка выходит из нее, обдав меня стеной пара. Она смотрит на свою сумку.

— Я попросил Роджера поднять ее.

Ее глаза расширяются.

— Ты же не думаешь, что он думает, что у нас был секс?

Слова «у нас был секс», прозвучавшие из ее уст, вырывают меня из моих мыслей. Я изучаю ее щеки — розовые от теплого душа и усыпанные веснушками.

— Это было бы плохо?

— Как бы ты мне ни нравился, я не хочу, чтобы люди думали, что я одна из твоих приятелей по траху.

Ай, но ладно.

— Что, если мы скажем им правду?

Девушка достает из сумки свои неизменные черные джинсы и мешковатую толстовку, все еще улыбаясь, пока не встречает мой взгляд. Ее улыбка гаснет.

— Ты серьезно?

— Смертельно.

Прижав одежду к груди, словно пытаясь защититься, она спрашивает:

— И в чем правда?

Я запускаю руки под ее мокрые волосы и обхватываю ее подбородок, большими пальцами наклоняя ее лицо к своему.

— Как быстро ты забываешь. — С нежным поцелуем я напоминаю ей: — Ты моя. — Когда отстраняюсь, замечаю ее скептический взгляд.

— И что именно это значит?

— Ты моя девушка. — Я покусываю ее нижнюю губу. — Моя единственная девушка.

Она закрывает глаза, и опускает голову, несмотря на мой захват.

— Итан, не думаю, что это хорошая идея.

Ее слова как удар в грудь.

— Почему? Из-за моей репутации? Моей сексуальной истории? Потому что я ничего не могу с этим поделать.

Она облизывает губы.

— Дело не в этом. Не совсем.

— Тогда что?

Ее плечи опускаются.

— Мой отец, эта работа, команда, твоя группа, девушки, которые бросаются на тебя. Ты не просто парень, которого я встретила и влюбилась. Ты — Итан Кроу.

Никогда еще я так не ненавидел звучание своего имени.

— Но ты признаешь, что влюбилась в меня.

Она моргает, щеки окрасились розовым.

— Мой отец всегда предупреждал меня о таких мужчинах, как ты. Заставил меня пообещать, что я никогда не влюблюсь в рок-звезду, и вот я признаю это.

Я притягиваю ее к себе и прижимаю к груди. Мне не хочется соглашаться с ее отцом, но все, что она говорит, правда. Мой образ жизни лучше работает без каких-либо эмоциональных, романтических обязательств. И все же я не могу ее отпустить.

— Значит, мы будем скрывать это.

Тейлор наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня.

— Скрывать?

— Да. Мы не будем афишировать. Все равно это никого не касается. Я понимаю, что у тебя проблемы с доверием, когда дело касается меня. Я это заслужил. Поэтому мы сделаем пробный запуск наших отношений, и посмотрим, как это будет работать между нами двумя.

— Ты сделаешь это?

— Прятаться — это не мой первый выбор. — Я целую ее лоб. — Но если альтернатива — это отсутствие тебя вообще, то да, безусловно.

Она прикусывает нижнюю губу, как будто обдумывая это. Я большим пальцем вытаскиваю покрасневшую плоть из захвата ее зубов.

— Итан, ты знаешь, что я новичок во всем этом. Я не могу гарантировать тебе, что я… что мы будем…

— Заниматься сексом?

Она вырывается из моих рук и возвращается к сортировке своей одежды.

— Да. Дело не в том, что я храню себя или что-то типа того…

— Нет ничего плохого, если бы и так.

— Но ты — это ты, а я — это… я. Давление и ожидания… — Она тяжело вздыхает.

— Ты нервничаешь, я понимаю. Веришь или нет, но я тоже нервничаю. Не из-за секса. Если бы мне дали шанс, я бы раздевал тебя десятью разными способами до воскресенья и терял себя в тебе каждый час каждого дня до самой смерти. — Я провожу большими пальцами по ее нежной коже. — У меня никогда раньше ни с кем не было эксклюзивных отношений. Мы просто не будем торопиться.

Выражение ее лица смягчается, и девушка застенчиво улыбается мне.

— Ты хоть знаешь, как это делается?

— Нет. Но ты меня научишь. — Я опускаю руки и засовываю их в карманы, чувствуя себя странно незащищенным. — Ты должна знать, что я, скорее всего, облажаюсь.

Тейлор застегивает свою сумку и ухмыляется.

— Ну, ты не один такой. Я точно облажаюсь. — Она приподнимается на цыпочки и целует меня в губы.

Прежде чем она успевает уйти, я обхватываю ее за талию и притягиваю к себе.

— Слепой ведет слепого. — Я глажу ее шею, вдыхая ее запах и проклиная гостиничное мыло за то, что оно маскирует ее естественный древесный аромат.

Тейлор поглаживает меня по бицепсу.

— Мне нужно одеться.

— Отлично. — Я падаю спиной на кровать, опираюсь на локти и жду шоу.

— Хочешь посмотреть, как я одеваюсь?

— Не вижу в этом ничего такого. Мы уже договорились, что у нас не будет секса, и я видел тебя голой, так что… — Я кручу пальцем в воздухе, подавая ей знак двигаться.

Она напрягается и нервно улыбается.

Я с восторженным вниманием наблюдаю, как девушка сбрасывает халат на пол. Ее упругие сиськи, круглая попка, подтянутые руки и ноги — просто шедевр женственности. Она наклоняется, чтобы натянуть пару черных хлопковых трусиков. Кровь приливает к моей голове, затуманивая зрение, а джинсы с каждой секундой становятся все теснее. Следом идет черный спортивный бюстгальтер, тонкий хлопок не придает ее великолепной груди ни формы, ни поддержки. Интересно, как бы она выглядела в шелке и кружевах?

Она смотрит на мой быстро твердеющий член, проверяющий прочность молнии на штанах. Я не пытаюсь скрыть реакцию моего тела на нее.

— Видишь что-то, что тебе нравится?

— Тебя… — Она застегивает пуговицы на своих джинсах. — У тебя там маленькая проблема.

Я сжимаю свой стояк и шиплю от его чувствительности.

— Маленькая?

Даже ее грудь покраснела, когда она стоит там в джинсах и спортивном лифчике.

— Опять же, это не то, в чем у меня большой опыт. — Она тянется к кровати за своей толстовкой.

— Вот твой первый урок. — Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе, чтобы она устроилась на моих бедрах.

Девушка стоит на коленях, между нами остается шесть дюймов воздуха.

Я нежно поглаживаю ее бедра, уговаривая расслабиться.

— Сядь. Ты не причинишь ему вреда. — Мой голос звучит так, будто я курил последние десять лет.

Она опускается, усаживаясь на длину моего члена. Я хватаю ее за бедро, удерживаю неподвижно и двигаю бедрами раз, другой… она втягивает нижнюю губу в рот.

— Положи руки мне на грудь. Вот так. — Я продолжаю двигаться под ней, возбуждая себя, наблюдая за ее учащенным дыханием. — Поговори со мной. Расскажи мне, что ты чувствуешь.

— Это как… — Ее веки тяжелеют, губы приоткрываются, чтобы облегчить дыхание. — Когда мы были за кулисами и ты сунул свое колено мне между ног.

— Да, похоже.

— Но не так хорошо, как сегодня утром. — Она немного покачивается на мне, прижимаясь ко мне все более смелыми движениями. Низкий гул поднимается по ее горлу.

— На этот раз между нами больше ткани. Тебе придется потрудиться, чтобы кончить. — Я втягиваю воздух сквозь зубы, когда она надавливает на чувствительную головку члена. — Не бойся, что сделаешь мне больно. Чем сильнее, тем лучше.

Теперь она по-настоящему увлекается этим, ее руки выпрямлены и прижимаются к моим грудным мышцам, когда девушка движется на мне.

Я перестаю двигаться, откидываюсь назад, и словно впервые вижу восход солнца, когда Тейлор использует меня, чтобы получить удовольствие. В последний раз я кончал в штаны еще в школе. Но нет никаких сомнений, что еще несколько минут такого, и я собираюсь повторить тот опыт.

Обхватываю ее шею и прижимаю ее губы к своим.

— Ты такая чертовски горячая.

Мои слова растворяются в поцелуе, состоящем из языка и нетерпеливых губ, сосущих и покусывающих, и я замираю, когда чувствую, как дрожат ее бедра. Я отстраняюсь, смотрю в ее глаза и наблюдаю, как ее дыхание сбивается, и девушка в третий раз разваливается в моих объятиях. Губы разомкнуты, бедра напряжены, она запрокидывает голову назад и сильно вжимается в меня.

Мой оргазм накатывает на меня, откидывая меня спиной на кровать, когда волна за волной наслаждения разливается по моей коже. Я сосу ее покрытый тканью сосок, заглушая свой стон. Мое тело бесполезно. Каждый нерв бьется в афтершоках, разум затуманен, черт… Я даже не могу видеть. Возможно ли кончить так сильно, что ты ослепнешь?

Ее руки скользят по моим волосам, прижимая меня к своей груди, пока я перевожу дыхание.

— Это… было потрясающе. — Я падаю обратно на кровать.

Она прижимается к моей груди.

— Боюсь, теперь, когда знаю, что такое оргазм, я захочу испытывать его постоянно.

— Я буду более чем счастлив быть полезным.

Тейлор смеется, звук ленивый и расслабленный.

Я провожу руками вверх и вниз по ее спине.

— Мне не терпится показать тебе все способы, которыми я могу доставить тебе удовольствие.

Дрожь пробегает по ее телу, и я крепче прижимаю ее к себе.

— Нам, наверное, пора идти, — говорит она.

— Я не могу двигаться.

— О, прости. — Она пытается скатиться с меня, но я удерживаю ее на месте.

— Останься. Если мне придется провести двенадцать часов без тебя, позволь мне подержать тебя еще немного.

Она прижимается к моей груди.

— Дольше, чем двенадцать часов. Возможно, я не увижу тебя до завтрашнего шоу.

Я издаю полусерьезное ворчание. Перевод: только через мой труп.

Тейлор будет в моей постели каждую ночь столько, сколько я смогу до нее дотянуться.

Мои глаза распахиваются, когда неожиданная мысль настигает меня. Если это то, на что похож петтинг с Тейлор… то секс с ней может убить меня.

ТЕЙЛОР

Покидая гостиничный номер Итана, я словно попадаю в другую вселенную. Где-то между колой с ромом и пробуждением в его объятиях он стал для меня другим человеком. Итан больше не нахальная, самодовольная рок-легенда, обвешенная женщинами. Он нежный, внимательный и ласковый.

С моей спортивной сумкой на плече он держит меня за руку, пока мы идем по коридору к лифту, и я наслаждаюсь последними несколькими минутами в созданном нами пузыре. Я задаюсь вопросом, сможем ли мы сохранить нашу связь, когда вернемся в мир, где никто не узнает, что мы вместе.

Его телефон пикает, и парень смотрит на экран, когда мы подходим к дверям лифта.

— Роджер будет здесь с минуты на минуту.

Итан прижимает свои губы к моим — не с силой, а мягко, нежно прижимаясь своими совершенными губами к моим. Боясь, что нас могут увидеть, я должна бы прекратить поцелуй через секунду после его начала, но я бессильна сопротивляться ему. Такие мягкие поцелуи в закрытый рот, затягивающиеся надолго, вызывают у меня желание проползти по его телу и обхватить ногами его бедра. Я придвигаюсь ближе. Наклоняю голову, раздвигаю губы, и парень хмыкает, прежде чем провести своим языком по моему. Боже правый, этот мужчина умеет целоваться. Я приподнимаюсь на носочках, что бы быть ближе, и он тихонько хихикает над моим нетерпением.

Чувствуя жар и небольшое смущение, я разрываю поцелуй и прижимаюсь щекой к его груди.

— Как я протяну двенадцать часов без этих губ? — говорит он, его руки сжимаются, как будто он может отказаться отпустить меня. — У тебя есть мой номер, так что напиши мне, когда закончишь сегодня вечером.

— Будет уже поздно…

Лифт подает звуковой сигнал, и я отпрыгиваю от Итана, когда двери открываются. Выражение лица Роджера жесткое и недружелюбное.

— Ты опоздал. — В голосе Итана нет его обычного саркастического тона.

Роджер отходит в сторону, чтобы мы могли войти в лифт, и нажимает на кнопку первого уровня.

— Твой выход только через час.

— Я знаю, мы просто проводим Тейлор до ее автобуса. — Итан бросает на меня тайную улыбку, как будто называть меня по имени — это возмутительно.

Роджер бросает на меня быстрый косой взгляд.

Я опускаю подбородок, чувствуя себя так, словно на моей груди должна красоваться большая алая буква «А».

Итан, должно быть, чувствует мой дискомфорт, потому что дергает меня за рукав толстовки и говорит:

— Расслабься.

Ему легко говорить. Он не тот, кто выставил себя на посмешище прошлой ночью и вынужден совершать позорную прогулку перед публикой.

Я прочищаю горло.

— Я, э-эм… хочу поблагодарить вас обоих за то, что помогли мне вчера вечером. И, э-эм, если вам все равно, то было бы здорово, если бы Пророк не узнал об этом. К вашему сведению, я больше никогда не буду пить.

Роджер одаривает меня вежливой улыбкой.

— Все совершают ошибки. Твой секрет в безопасности со мной.

Я замечаю быстрый взгляд, который он бросает на Итана, который только свирепо смотрит на мужчину, прежде чем повернуться ко мне.

— Да, без проблем. Я никому не скажу. — Итан поджимает губы, выбрасывает воображаемый ключ и подмигивает за спиной Роджера.

Двойные двери открываются, и мы поворачиваем налево к служебному входу, который ведет нас за ресторан и через заднюю дверь к погрузочной площадке. Экскурсионные автобусы команды выстроились в ряд, и большая часть команды медленно поднимается на борт. Я замечаю свой автобус и нескольких людей вокруг него, но отказываюсь смотреть кому-либо из них в глаза.

Уже официально попрощавшись у дверей лифта, я быстро бормочу: «Увидимся», и бегу к своему автобусу. Я не оглядываюсь, чтобы проверить, смотрит ли Итан мне вслед. Только когда оказываюсь в безопасности за тонированными стеклами автобуса, рискую посмотреть.

Итан разговаривает с Коротышкой. Вероятно, выдумал какую-нибудь дерьмовую просьбу в качестве предлога для того, что его видят здесь с простыми людьми. Я бросаю свою сумку на койку.

— Куда, черт возьми, ты исчезла вчера?

Я оборачиваюсь и вижу Дикси на диване, чашка кофе в руке и бутылка обезболивающего на коленях. Я сажусь рядом с ней с болезненным стоном, изображая свое лучшее похмелье.

— Я вернулась в отель и дошла только до туалета в холле, прежде чем меня начало тошнить.

Она смотрит на меня из-под тяжелых век.

— Ты пила?

Я киваю.

— Так глупо. Не думала, что немного алкоголя может так навредить, но… — Я хватаюсь за живот, чувствуя не тошноту, а вспоминая ноющую боль от рвотных позывов. — Я больше никогда не буду пить.

— Когда Роджер пришел и забрал твои вещи, он сказал, что ты вернулась к отцу и осталась в его комнате.

Я моргаю и смотрю вперед, думая, что это звучит как более правдоподобное оправдание.

— О, да. Я не хотела тебя будить, поэтому, когда мне стало немного лучше, я завалилась на диван в комнате отца. Он не в восторге от моего пьянства, так что лучше тебе об этом не говорить.

Она кивает, толкается, чтобы встать, и направляется к своей койке.

— Постараюсь поспать, чтобы собраться с силами, когда мы доберемся до Орландо.

Мой телефон вибрирует в кармане. Я достаю его и вижу, что у меня новое текстовое сообщение от ИК.

«Шесть минут, четырнадцать секунд, и я уже скучаю по тебе».

Автобус быстро заполняется членами команды, поэтому я забираюсь на свою койку и задвигаю шторку, чтобы уединиться, прежде чем ответить. Я набираю ответ, но не успеваю нажать «Отправить», как приходит новое сообщение.

«Восемь минут и пятьдесят восемь секунд… Девять минут. Если твой автобус не отправится в путь в ближайшее время, я буду вынужден забраться на борт и поцеловать тебя на глазах у всех».

«Считаешь минуты? У тебя нет более важных дел? Например, поднять тяжести или сделать пилинг?».

«Пилинг? За кого ты меня принимаешь? За претенциозного голливудского засранца?».

Быстро приходит еще одно сообщение.

«Не отвечай».

Я прикрываю рот, чтобы соседи по автобусу не услышали мой смех. Автобус едет вперед. Я нажимаю «Отправить».

«Мы уезжаем. Теперь счастлив?».

«Счастлив? Нет. Я был бы счастлив, если бы ты вышла из автобуса и поцеловала меня снова, как тогда, у лифта. О, черт… бабушка… береты… желудочный грипп…».

Я набираю ответ, говоря ему, что тоже хотела бы выйти из этого автобуса и вернуться в его объятия. Но боюсь, что слишком много раскрываюсь, и удаляю его. Прежде чем успеваю нажать кнопку «Отправить» с менее откровенным ответом, приходит новое сообщение.

«Мне пора идти. Увидимся через одиннадцать часов и тридцать четыре минуты. И двадцать семь секунд».

Хорошо, что он прекратил общение до того, как я скажу что-то, о чем могу пожалеть. Это не может быть реальностью, не так ли? Я встречаюсь с Итаном Кроу?

Глупо ухмыляясь, я засовываю телефон под подушку и пытаюсь уснуть.