Играя на струнах души

ЭПИЛОГ

Пять месяцев спустя

ИТАН

— И тут меня осенило, типа… черт, эта девушка такая классная. Я хочу веселится с ней всю оставшуюся жизнь. И все это звучит как брак. — Я смотрю на гигантского мужчину передо мной, а он хмуро смотрит на меня.

Мы стоим на террасе перед моим домом, и все же Элайджа Марстен имеет преимущество. С таким же успехом мы могли бы находиться на его территории.

— Ты серьезно просишь разрешения жениться на моей дочери, говоря мне, что она классная? — Его густые брови поднимаются над темными солнцезащитными очками.

Я переминаюсь с ноги на ногу, проклиная Бена за то, что он втянул меня в это дерьмо.

— Да, сэр. Она классная. — Я оглядываюсь на дом, надеясь, что моя девочка не выйдет из него и не увидит, что я все испортил. — Я хочу ее навсегда, в болезни и здравии, и все такое.

Он потирает затылок, качает головой, а потом взрывается смехом.

Я отшатываюсь.

— Ты смеешься?

Элайджа хлопает меня по плечу.

— Ты ужасен в этом.

— У меня ладони потеют, и смотри! — Я протягиваю руку. — Меня, блядь, трясет.

Мужчина поднимает бровь, явно не впечатленный.

Я откидываю голову назад со стоном.

— Послушай, Элайджа, я пытаюсь поступить правильно. Но вот факты. — Я встречаю его взгляд. — Дай мне свое благословение или не давай, я в любом случае женюсь на твоей дочери, потому что не могу представить себе ни секунды своей жизни без нее. Я переверну небо и землю, чтобы заставить ее улыбаться. И ты знаешь, что я сделаю с любым, кто попытается причинить ей боль. Я знаю, что не заслуживаю ее. И сталкиваюсь с этой реальностью каждое утро, когда просыпаюсь рядом с ней. Но я не оставлю попыток стать мужчиной, которого она заслуживает.

Мужчина наклоняет голову.

— Ну, вот. Это было не так уж сложно, не так ли?

Я хмурюсь.

— Нет, вообще-то.

Он обхватывает своей огромной рукой мою шею и сжимает ее.

— Ты получил мое благословение. — Он опускает руку и смотрит на меня поверх своих солнцезащитных очков. — Но если причинишь ей боль, то я убью тебя и спрячу тело там, где его никто не найдет.

— Я сам вручу тебе нож и лопату.

Звук открывающейся задней двери заставляет нас обоих повернуться в ее сторону. Тейлор, выглядящая сексуально, как грех, выходит в одной из моих белых рубашек, с поясом на талии, что делает ее короче и демонстрирует сексуальные ноги моей женщины. Ее волосы собраны на макушке в неаккуратный пучок. Тейлор отращивает их, но ненавидит, когда они лезут ей в лицо. Она может побриться на лысо, мне все равно — Тейлор в любом случае сногсшибательна.

Девушка смотрит между Элайджей и мной, вытирая руки о полотенце.

— Почему вы оба выглядите так же, как тогда, когда мы смотрели фильм Николаса Спаркса?

Мы прочищаем горло и стараемся придать своим лицам нейтральное выражение.

— Во-первых, — говорю я, — в конце они умерли в объятиях друг друга. Только бессердечный псих не плакал бы, глядя на это.

Она пожимает плечами.

— Я не плакала.

Элайджа кивает.

— После всего, через что они прошли, когда она не помнила, а он рассказал ей их историю… — Он стучит кулаком по своему сердцу. — Прочувствовал это дерьмо.

— Ага. — Я киваю. — Один из худших фильмов, которые я когда-либо видел.

— Тебе нужна помощь с мусоропроводом? — говорит Элайджа, явно меняя тему с нашей взаимной эмоциональной реакции на «Дневник памяти», и пересекает внутренний дворик в сторону своей дочери.

Я следую за ним.

— Я вызову сантехника.

— Нет необходимости. Это был маховик. — Она пожимает плечами. — Я его уже починила.

Элайджа усмехается.

— Мужчина в доме. — Он целует свою дочь в висок, когда проходит мимо.

Тейлор улыбается ему.

— Только потому, что я ни хрена не могу починить, не значит, что я не мужчина. — Я притягиваю свою великолепную девушку к груди и целую ее до тех пор, пока у нее не перехватывает дыхание.

Тейлор извивается в моих объятиях, ее глаза стекленеют, когда она смотрит на меня.

— Я буду мужчиной в доме, если пообещаешь продолжать целовать меня так.

— Обещаю, что буду продолжать целовать тебя так, независимо от того, будешь ли ты что-то чинить или нет.

Она выпрямляется из моих объятий.

— О чем вы двое тут говорили?

Я целую ее лоб.

— О тебе.

— И что именно обо…

Звонят в дверь.

Я хватаю Тейлор за руку.

— Она здесь.

ТЕЙЛОР

Когда Итан открывает дверь, я нервно стою рядом с ним, благодарная за то, что отец поддерживает меня. Дверь распахивается, открывая симпатичную женщину, которой на вид ни дня не больше пятидесяти. Роджер стоит рядом с ней с сумками.

Она визжит и обнимает своего сына в дверях.

— Мой мальчик. — Ее глаза закрываются, и я чувствую, что уже связана с ней нашей общей любовью к одному и тому же мужчине. Когда открывает глаза, женщина смотрит на меня, и ее лицо озаряется. — Ты, должно быть, Тейлор.

— Приятно познакомиться с… Уф! — Она заключает меня в крепкие объятия.

Итан с теплотой смотрит на нас в течение нескольких секунд, прежде чем тянется к своей маме.

— Ты раздавишь ее, мам.

Она отстраняется, улыбаясь.

— Я так счастлива наконец-то встретиться с тобой.

— Я тоже. — Я нервно облизываю губы и поворачиваюсь к отцу. — Это мой папа, Элайджа.

Глаза Пророка выглядят так, как будто они вот-вот выпадут из его черепа.

— Привет, я Элайджа, о… — Он неловко смеется и протягивает руку. — Ты уже знаешь это.

Женщина пожимает его руку и смотрит на него как завороженная.

— Вивиан.

Они стоят так несколько молчаливых секунд, рука об руку. Я поворачиваюсь к Итану, когда его спокойная ухмылка превращается в ужас. Он ловит мой взгляд и одними губами произносит: «Какого хрена?».

Роджер прочищает горло… или это был смех?

— Точно, — говорю я. — Вивиан, давай обустроим тебя.

Мой голос нарушает транс между ними, и щеки Вивиан вспыхивают, когда она отпускает руку моего отца. Я бы поспорила на деньги, что под всеми волосами на лице моего отца он тоже краснеет.

— Почему бы вам, ребята, не отнести сумки Вивиан в ее комнату, пока я отведу ее на кухню выпить? — Мой папа предлагает свою руку.

Она берет ее с улыбкой, а Итан смотрит на это с открытым ртом. Как только они выходят из комнаты, мы поворачиваемся друг к другу: я смеюсь, он хмурится, а Роджер изо всех сил пытается скрыть свою ухмылку.

— Твой папа совершенно точно клеится к моей маме, — шепчет он.

— Я думаю, твоей маме совершенно точно нравится мой папа.

Он отшатывается.

— Они не могут этого сделать. Правда?

— Конечно, могут, — говорит Роджер, следуя за нами в гостевую спальню с сумками Вивиан.

— Они просто флиртуют. Не будь странным. — Я поглаживаю руку Итана и чувствую, как парень расслабляется. — Давай просто наслаждаться вечером.

Его глаза сверкают, как будто я дала ему напоминание, в котором он нуждался, прежде чем нежно поцеловать меня.

— Что-то подсказывает мне, что сегодняшний вечер мы никогда не забудем.

ИТАН

Мы поужинали во внутреннем дворике, но у меня почти не было аппетита.

Из-за своих нервов и наблюдением за флиртом Элайджи и моей мамы, я не мог дождаться, чтобы быстрее закончить вечер и остаться Тейлор наедине в нашей спальне.

Два шага в дверной проем спальни, и мои губы оказываются на ее губах.

— Мы не можем заниматься сексом с нашими родителями рядом, — шепчет она, пока я сосредоточен на том, чтобы освободить ее от одежды.

— Мы будем вести себя очень тихо. — Я снимаю с нее позаимствованную рубашку и принимаюсь расстегивать лифчик.

— В кровати мы слишком шумные. — Даже когда протестует, она заканчивает расстегивать мою рубашку и стягивает ее с моих плеч.

Я бросаю ее лифчик на пол.

— Мы сделаем это в ванной.

Я снова целую ее, крепко держа за бедра, пока веду ее назад и через дверной проем. Оказавшись в ванной, пинком закрываю дверь и сажаю девушку на стойку.

— Подожди, — выдыхаю я ей в губы. Мой пульс стучит в ушах, когда я успокаиваю свой голос. — Сначала мне нужно кое-что сделать.

Она отпускает меня, и когда я отступаю назад, видение, представшее передо мной, лишает меня дара речи. На Тейлор нет ничего, кроме белых шелковых трусиков, ее ноги раздвинуты, грудь вздымается под упругими грудями, ее шея и щеки окрашены в нежнейший розовый цвет, когда я окидываю ее взглядом.

— Я самый счастливый сукин сын на свете. — Перевожу взгляд с ее губ на глаза. — Смотрю на тебя и не могу поверить, что ты моя.

Она упирается в столешницу ладонями за спиной и ослепительно улыбается.

— Поверь, потому что я никуда не уйду.

Ее слова действуют как булавка на воздушный шар, который весь день раздувался в моей груди. Я незаметно достаю из кармана кольцо с бриллиантом.

— Надеюсь, ты это серьезно.

— Конечно, я серьезно… Боже мой. — Она ахает, когда я опускаюсь на одно колено рядом с ее болтающимися ногами. — Итан…

— Я, наверное, все испорчу, но… — Я беру ее левую руку и надеваю кольцо на ее дрожащий палец. — В ночь нашего первого свидания, когда ты швырнул мне в лицо сосиску, я понял, что хочу провести остаток своей жизни, любя тебя. Прими мое кольцо, детка. Дай мне шанс стать твоим до конца наших дней. Скажи мне, что выйдешь за меня замуж.

Ее глаза блестят от непролитых слез, и девушка кивает, соскальзывая со стойки в мои объятия. Я падаю на задницу, и Тейлор падает вместе со мной, обхватывает ногами мои бедра, прижимаясь губами к моим.

— Да, я выйду за тебя замуж.

Я запускаю руки в ее волосы, захватываю шелковистые пряди и целую.

Она прижимается ко мне бедрами и обнаженными грудями, так крепко обнимая меня, что я с трудом могу сделать полный вдох.

Как можно осторожнее я переворачиваю нас и укладываю ее на спину.

— Холодно, — шипит она мне в рот.

Я поддерживаю свой вес на предплечьях, и смех вырывается из моей груди.

— Что смешного? — Она извивается подо мной, вызывая восхитительное трение между нами.

— Я сделал тебе предложение в ванной. — Провожу большими пальцами по ее щекам.

Ее веки тяжелеют от желания, а губы растягиваются в сексуальной улыбке.

— Разве это не было планом?

— План состоял в том, чтобы подождать, пока это не покажется правильным. Я надеялся за ужином, но… — Я качаю головой при воспоминании о том, как наши родители льнули друг к другу во время разговора. — Тогда я подумал, что будет лучше, когда мы окажемся в постели, после занятий любовью.

Она гладит меня по щеке.

— Предложение в ванной — это идеально. Я не могла бы просить о лучшем.

Я прижимаюсь губами к ее губам.

— Ты заслуживаешь гораздо лучшего — свечи, симфонии, экзотические места.

Одинокий бриллиант квадратной огранки весом в два карата, низко посаженный на платиновое кольцо. Будь моя воля, я бы надел ей на палец самый большой камень, какой только смог бы найти, но я знал, что ей не понравится ничего слишком кричащего.

— Это идеально. — Она обнимает меня за шею и поднимает голову, чтобы прижаться своими губами к моим. — Ты. Это кольцо. Ванная. Все, что мы делаем, идеально для меня, потому что это мы. Итальянская вилла или картонная коробка — нет никакой разницы, пока мы вместе.

Я глубоко целую ее, мои эмоции бурлят, когда я снова вспоминаю, какой я счастливый ублюдок, что эта невероятная женщина влюбилась в меня.

— И, — говорит она мне в губы, — это будет забавная история, которую мы когда-нибудь расскажем нашим детям.

Я ухмыляюсь ей.

— Я слышал, что забеременеть не так просто, как об этом говорят.

— Думаю, нам стоит начать практиковаться прямо сейчас.

Я двигаю бедрами, заставляя ее задыхаться.

— Ты должна знать, что я перфекционист. И буду настаивать на том, чтобы стать экспертом в деле создания ребенка.

— Очень рассчитываю на это. — Она толкает меня назад, и я позволяю ей перевернуть меня.

Шиплю, когда моя спина соприкасается с холодным мраморным полом.

— Черт, как холодно.

Тейлор смеется в наш поцелуй, и мы тонем в любви, которую испытываем друг к другу.

Наша любовь не совершенна, запутана и полна препятствий, но для нас она идеальна.

КОНЕЦ