Играя на струнах души

ГЛАВА 19

ТЕЙЛОР

— День стирки? — спрашивает отец рядом со мной, пока мы ждем в темноте, когда Джесси и его группа выйдут на сцену.

— О чем ты говоришь?

Он смотрит на мои голые руки и плечи, как будто на мне бикини, а не черная майка.

— Мне стало жарко. — Я пожимаю плечами. — Влажность здесь просто убийственная.

Он качает головой и бормочет что-то, чего я не понимаю, потому что отвлекаюсь на изменение в воздухе.

Можно ли обладать шестым чувством в отношении чьего-то присутствия? Потому что, клянусь, я чувствую Итана рядом раньше, чем вижу его. Может быть, это предвкушение от осознания того, что он идет на сцену. Энергия толпы излучает волнение перед предстоящим выступлением, и мое сердце бьется с той же силой.

Райдер взбирается по ступенькам к своей ударной установке, а Бен занимает свое место на темной сцене, пока Лекарь передает ему гитару. Мой пульс замирает, когда Джесси выходит из-за угла — потому что он не один. Рядом с ним идет шестифутовая звезда с карамельными глазами из моих самых недавних снов.

Даже в тусклом свете Итан сразу же замечает меня. Интересно, чувствует ли он меня так же, как я его? Его взгляд блуждает по моим голым плечам, и моя кожа нагревается. Коротышка протягивает ему бас-гитару, и он берет ее, не отрывая глаз от моих.

— Вау, Томми. — Голос Пола разрывает связь, когда он делает шаг ко мне. — Ты потеряла свою рубашку или что?

— Да, что это с вами двумя? Майка — это подходящая форма одежды.

Группа играет первую ноту вечера, и арена оживает от света и энергии. Итан отбрасывает волосы с лица, прижимается губами к микрофону и поет бэк-вокал. Интересно, споет ли он когда-нибудь для меня? Может быть, когда будет сидеть за роялем, как в отеле.

Угловатая челюсть, полные губы и густые ресницы, которым позавидуют женщины, но он гораздо больше, чем просто красивое лицо. Музыкально одаренный, веселый и обладающий добротой, которой я никогда не ожидала от такого человека, как он. Если бы мой отец мог посмотреть на рок-звезду со стороны, он бы научился видеть Итана так же, как и я, и нам не пришлось бы прятаться.

— Ты собираешься вернуться в автобус? — спрашивает Пол близко к моему уху, как только мой отец скрывается из виду.

Я качаю головой и указываю на сцену, показывая, что собираюсь остаться на шоу.

— Ты обещала мне матч-реванш в «Кол Оф Дьюти».

Я уворачиваюсь от его горячего дыхания на моей шее.

— Не сегодня.

Он хмурится, и когда я поворачиваюсь обратно к сцене, то ловлю гневный взгляд Итана на нас. Я пытаюсь улыбнуться, не слишком явно, надеясь, что он поймет мое невысказанное сообщение, что у нас все в порядке.

Пол в конце концов понимает намек и уходит. Я нахожу удобное место, чтобы сесть и посмотреть, как Джесси Ли отыгрывает еще один безупречный сет, который заставляет толпу кричать, вызывая группу на бис.

Я встаю и потягиваюсь, когда Итан бежит со сцены вместе с Джесси и Беном. Итан берет полотенце и встает рядом со мной, вытирая пот с лица и шеи. Это обычное дело для группы — уйти на несколько минут с темной сцены, пока толпа кричит о продолжении; но необычное дело, когда Итан делает это, стоя так близко ко мне, что я чувствую его влажное от пота предплечье напротив моего. Мое дыхание сбивается от этого прикосновения, а по руке бегут мурашки.

Не глядя на него, я знаю о каждом его движении. Невозможность смотреть на него, говорить с ним или прикасаться к нему только усиливает электричество между нами.

Парень роняет полотенце, и я приседаю, чтобы поднять его в то же время, что и он. Наши глаза встречаются, и он хватает мою руку вместе с полотенцем. Большим пальцем проводит по моим костяшкам, и улыбается в темноте. От его прикосновения меня пронзает дрожь, и я встаю так быстро, что голова кружиться. Итан медленно встает, проводя рукой по задней части моей ноги. Я втягиваю воздух, когда его рука скользит по моей заднице, и он быстро сжимает ее.

Свирепо смотрю на него — только для того, чтобы обнаружить, что он едва сдерживает смех. Парень протягивает мне свое мокрое от пота полотенце и возвращается на сцену, чтобы исполнить последнюю песню на этот вечер. Мне должно быть противно держать его промокшее от пота полотенце, но вместо этого я еще крепче сжимаю ткань и прижимаю её к животу.

И вот я стала фанаткой.

Я хмурюсь.

Чертовски здорово.

После шоу Итан погрузился в свой автобус и почти четыре часа добирался до Майами, пока команда разбирала сцену и загружала вещи. В три часа ночи мы, как зомби, спотыкаясь, ввалились в автобус, с нетерпением ожидая поездки, чтобы немного поспать, прежде чем нам придется вставать на работу.

Я волочу ноги к своей койке, откидываю одеяла и вскрикиваю от ужаса. Отпрыгиваю назад, спиной ударяясь о противоположную стену.

— Какого хрена?

В моей кровати не менее сотни жуков. Я ожидаю, что они полетят мне в лицо, моему недосыпающему, перегруженному работой мозгу потребуется больше времени, чем следовало бы, чтобы наконец осознать, что они фальшивые.

— Вот ублюдочный говнюк!

Дикси подходит ко мне, ее хриплый смех звучит у меня в ухе.

— В моей постели бывало и похуже. — Она смотрит на кишащий насекомыми матрас. — Кто это сделал?

Я достаю свой телефон из заднего кармана и нажимаю кнопку вызова.

Итан берет трубку после нескольких гудков.

— Не спится? — говорит он сонным шепотом.

Я разбудила его. Хорошо!

— Как ты попал в мой автобус?

— У меня есть свои способы. Расплата — сука, детка.

Жуткие резиновые насекомые, кажется, извиваются и подергиваются.

— Ненавижу жуков.

— Они не настоящие.

Меня передергивает, когда представляю их лапки на своей шее.

— Я знаю!

Парень тихонько хихикает.

— На самом деле я завидую, что они делят с тобой постель. Насколько это хреново?

— Будешь продолжать в том же духе, и мы никогда не будем делить… — Дикси смотрит на меня подозрительно, поэтому я поджимаю губы.

Он должно быть знает, что я в автобусе, в окружении подслушивающих ушей, и заполняет остаток предложения за меня.

— Постель? Хочешь сказать, что хочешь перемирия?

— Никогда, — шепчу я и удивляюсь, почему мне кажется, что я сделала признание о большем, чем наша глупая война розыгрышей.

— Давай, Тейлор. Я буду ждать. Кстати, ты прекрасно выглядела сегодня вечером.

Я моргаю и пытаюсь представить, что, черт возьми, он увидел во мне такого, что счел прекрасным.

— Даже не представляешь, как сильно я хотел тебя поцеловать.

Я прерывисто втягиваю воздух и шепчу:

— То же самое.

Мягкий вздох срывается с его губ и согревает мое ухо.

— Я собираюсь придумать способ, как нам побыть наедине в ближайшее время.

Безмолвные секунды тянутся между нами. Мое лицо горит, а пульс учащается.

— Тейлор?

— Да? — Почему я шепчу?

— Чего ты хочешь больше всего?

— Прямо сейчас? Спать.

— Тогда поспи. Пусть тебе приснится сон обо мне.

— А тебе обо мне. — Я надеялась, что мой ответ будет твердым или игривым, но слова вырвались на вдохе, заставив меня звучать тоскливо и немного сексуально. Кто бы мог подумать, что я способна звучать сексуально? Итан творит надо мной свою магию!

— Я этого хочу. — Он звучит очень серьезно. — Доброй ночи.

— Доброй ночи. — Я засовываю телефон в задний карман.

Мне требуется пятнадцать мучительных минут, чтобы избавиться от всех резиновых жуков. Прежде чем успеваю придумать подходящий ответный розыгрыш, я быстро засыпаю.

И мне снится Итан.

ИТАН

— Бетани, клянусь Богом, если ты… — Джесси опускает голову и трет глаза, прижимая телефон к уху. — Мне не пришлось бы снова клясться Богом, если бы ты просто, блядь, выбрала место! Я не кричу!

Я смотрю на Бена, который посмеивается рядом со мной. Мы в автобусе Джесси, работаем над новой музыкой. Когда у Джеса случается музыкальный мозговой штурм, он зовет нас в свой автобус на импровизированный джем-сейшн. Бетани позвонила ему пять минут назад, и с тех пор они ведут жаркую дискуссию.

Бен наклоняется к нам.

— Джесайя хочет взять ее в путешествие, только вдвоем, после окончания тура. Он дал ей список из дюжины разных мест — Италия, Франция, Марокко. Она не хочет выбирать. Хочет, чтобы он сделал ей сюрприз. Он не хочет сюрпризов, а хочет, чтобы она сама выбрала.

— Что за глупый спор, — говорю я, перебирая струны гитары.

— По крайней мере, назови мне свою пятерку! — Джесси со стоном падает обратно на диван. — Ладно. Ладно. Поговорим позже. Ты заноза в моей заднице, но я люблю тебя до смерти, ты знаешь это? — Он улыбается. — Да. Я позвоню тебе после шоу. Пока. — Он нажимает кнопку завершения и бросает телефон на стол. — Она станет причиной моей смерти.

— Почему бы тебе просто не выбрать самому и не покончить с этим?

Джесси смотрит на меня так, будто я сказал ему засунуть кошачьи экскременты в ноздри. Райдер фыркает, а Бен просто качает головой.

— Что? — спрашиваю я.

— Когда в последний раз ты проводил какое-то реальное время рядом с женщиной? — Райдер поднимает брови.

Два дня назад, и это было два дня как слишком долго. Прятаться от всех труднее, чем я думал. Когда у меня есть свободное время, Тейлор работает, а когда я работаю, она свободна. Мы прибегали к случайным касаниям плечами в коридоре или украдкой в темноте боковой сцены. Было легче видеть ее, когда мы не пытались спрятаться. Теперь, когда нам есть что защищать, мы полностью игнорируем друг друга на публике. Я ненавижу это.

Я ухмыляюсь Райдеру.

— Я знаю женщин, чувак.

— Нет, братан. — Он качает головой. — Я имею в виду, помимо сексуального свидания.

— Кто, блядь, говорит о свиданиях?

— Райдер имеет в виду, — говорит Бен, — что с женщинами в отношениях становится сложно в том смысле, что они не всегда говорят то, что имеют в виду, понимаешь?

Я смотрю между тремя парнями.

— Нет.

Джесси чешет челюсть.

— Цыпочки говорят одно, а подразумевают совсем другое. Так что я знаю, если выберу место сам, то она будет разочарована, что мы не едем туда, куда она действительно хотела поехать.

— Но она сказала, что ей все равно.

— Ей не все равно.

Я потираю виски и думаю, почему мужчин вообще привлекают такие сложные существа. У нас какое-то желание смерти или что-то в этом роде? Подождите… Я поднимаю голову.

— Гипотетически говоря…

Они все кивают.

— Когда вы спрашиваете женщину, которая явно расстроена, «что не так?», а она отвечает «ничего, все в порядке»…

Они все стонут и качают головами.

— Значит, не все в порядке.

— Она злится.

— «Прекрасно» — это вообще атомная бомба женских эмоций. — Джесси съеживается. — Это слово ты никогда не захочешь услышать, когда спрашиваешь, все ли в порядке.

Я тупо моргаю, вспоминая ночь, когда Тейлор пришла ко мне в комнату и была явно расстроена, но клялась, что это не так.

— Как мужчина должен реагировать на такое дерьмо?

— Ты должен читать ее мысли, — уверенно говорит Райдер.

— Но это невозможно!

— Не невозможно, — говорит Джесси, глядя на меня. — А почти невозможно. Вот почему мне нужна твоя помощь. Мне нужно, чтобы ты поговорил с Бетани и выяснил, куда она хочет поехать.

— Почему ты думаешь, что если я спрошу ее, то она мне скажет?

Райдер щиплет себя за переносицу, как будто его расстраивает моя медлительность в обучении.

— Чувак, ты не можешь ее спрашивать. Ты должен быть ниндзя в этом деле.

— Если ты знаешь, как это сделать, то почему бы тебе просто не сделать это?

— Я пытался, но Джейд поняла, что я делаю, и вычислила меня.

— Эшли тоже меня раскрыла, — говорит Бен. — Ты — его последняя надежда.

— Позволь мне прояснить ситуацию, — говорю я. — Ты хочешь, чтобы я поковырялся в мозгах твоей женщины в стиле ниндзя, чтобы получить информацию, которая тебе нужна, чтобы заставить ее поверить, что ты читаешь ее мысли?

Джесси хлопает в ладоши.

— Именно.

— Нужна докторская степень, чтобы общаться с женщинами. — Я боялся, что испорчу отношения с Тейлор, но теперь уверен, что так и будет. Чтение мыслей? Навыки ниндзя? Я в полной заднице.

— Когда вернемся в Лос-Анджелес на вручение музыкальных наград, ты попробуешь. Ладно?

— Я попробую, но не могу гарантировать…

— Меня устраивает. — Джесси берет блокнот и ручку. — Давайте вернемся к работе.

Иду в заднюю часть арены для сегодняшнего саундчека, и у меня в животе возникает дрожащее чувство, похожее на голод, но не имеющее ничего общего с едой. Я умираю от желания увидеть Тейлор. Интересно, получу ли я удовольствие снова увидеть ее обнаженные руки и плечи или она снова будет в своем фирменном свитшоте или безразмерной футболке, которая заставляет мое воображение разбушеваться при мысли о том, чтобы содрать эти слои с ее сладкого тела.

Это голодное чувство опускается ниже, и я поправляю член в джинсах, чтобы никто не увидел, насколько я жалок. Двадцатисемилетний мужчина не должен испытывать стояк при одной только мысли о своей женщине в толстовке.

Мой взгляд блуждает по коридору, а внутренности гудят от предвкушения. Я замечаю Тейлор на сцене, сидящую на корточках за усилителем, ее бейсболка наклонена вниз, а задница выглядит идеально аппетитной.

— Все в порядке? — спрашиваю я, заставляя девушку подпрыгнуть.

Она смотрит на меня через плечо, улыбка приподнимает уголки ее красивого рта.

— Просто проверяю соединение.

Я засовываю руки в под мышки, чтобы не схватить ее и не напасть на ее рот. Опускаю глаза к ее заднице.

— Все выглядит отлично с того места, где я стою.

Тейлор встает во весь рост и засовывает руки в задние карманы джинсов. Интересно, она тоже сдерживается, чтобы не прикоснуться ко мне? Облизывает губы.

— Не делай этого, — бормочу я.

Она хихикает и опускает подбородок, чтобы спрятать лицо.

Эта гребаная бейсболка. Срываю кепку с ее головы и бросаю словно фрисби на пустую арену.

— Так-то лучше.

Она прищуривает глаза, но на щеках появляется румянец.

— Не могу поверить, что ты только что это сделал.

К нам присоединяется Коротышка, его подозрительный взгляд мечется между нами, пока он передает мне мой бас.

— Что случилось?

Перекидываю ремень гитары через голову и ухмыляюсь великолепной девушке.

— Да. Что случилось?

— Ничего. — Она выглядит запаниковавшей, как будто сказанная правда может выдать нас, и убегает в сторону сцены.

Коротышка смотрит, как девушка уходит, и качает головой.

— В последнее время она ведет себя странно.

— Да ну? — Я внутренне усмехаюсь, гордясь тем, что повлиял на нее, потому что она точно также чертовски влияет на меня.

Мужчина больше ничего мне не говорит, просто пожимает плечами и уходит.

Я иду, чтобы занять свое место у микрофона. Вдруг ноги выскальзывают из-под меня, и я тяжело приземляюсь на задницу. Оглядываюсь вокруг, пытаясь понять, как, черт возьми, оказался на полу.

Рука Джесси лежит на его животе, его высокое тело сложилось вдвое, когда он смеется. Бен широко улыбается и направляется ко мне, протягивая руку, чтобы помочь мне подняться.

— Что, блядь, только что произошло? — Я опускаю руку за спину, чтобы помочь себе встать, но она соскальзывает, и я падаю на бок. — Что за… — Смотрю на свою руку, она покрыта мерцающей вязкой жидкостью, которая пахнет как подгузник. — Детское масло?

Я карабкаюсь, бьюсь, барахтаюсь, как рыба, на скользком пятне размером пять на пять футов и даже не приближаюсь к вертикальному положению. Бен теряет самообладание и разражается смехом.

— Не собираешься помочь мне подняться?

Он качает головой.

— Если попытаюсь, мы оба окажемся на заднице.

— Перекатывайся, чувак! — говорит Райдер в микрофон, его голос высок от смеха.

Джесси стоит на краю разлива рядом со своим братом, его глаза полны слез от смеха.

— Братан, перестань сопротивляться, ты потянешь мышцу.

Оглядываюсь вокруг и вижу, что открывающая группа и члены команды смеются так сильно, что плачут. Я сдерживаю свой собственный смех, потому что чувствую, как нелепо выгляжу, и знаю, что если бы это был кто-то другой, то сам бы тоже умирал от смеха. Я извиваюсь, отползаю и, наконец, подбираюсь достаточно близко к краю пятна, чтобы опереться рукой о сухой пол и подтянуться в безопасное место.

Нахожу взглядом Тейлор, которая стоит в полумраке, закрыв лицо рукой, со смехом в глазах. Я удерживаю ее взгляд гораздо дольше, чем следовало бы.

— Ты! — Я указываю на нее.

Ее смех затихает, а глаза расширяются. Девушка поворачивается, чтобы посмотреть назад.

— Да, ты. Иди сюда.

Защитные инстинкты Коротышки, должно быть, срабатывают, потому что он бежит ко мне вместо нее.

— Все в порядке, чувак, — говорю я ему, улыбаясь. — Я как раз собирался спросить ее, может ли она прибраться здесь.

Он оборачивается к ней, когда Тейлор подходит.

— Можешь сделать саундчек вместо меня? Мне нужно переодеться. — Я протягиваю Коротышке свой бас, стараясь не испачкать лады маслом.

Он берет инструмент с подавленным смехом.

— Пойдем, — говорю Тейлор. — Я покажу тебе, где находятся чистящие средства.

Она вытягивается по стойке смирно, излучая нервную энергию, когда следует за мной по сцене и по коридору. Коридоры заполнены командой, поэтому я не разговариваю с ней, но улыбаюсь звуку ее теннисных туфель, быстро шлепающих по бетону, когда девушка спешит за мной. Я добираюсь до нашей гримерной, открываю перед ней дверь, затем закрываю ее и запираю на ключ за ней.

Тейлор оборачивается на звук закрывающегося замка, глаза большие.

— Ты сердишься?

Я пробираюсь к ней, а она отступает назад.

— Сержусь?

— Я имею в виду, тебе больно или… — Она тяжело сглатывает.

Я продолжаю приближаться к ней. На каждый шаг мой вперед Тейлор делает один шаг назад, пока не упирается задницей в стол, заставленный напитками и едой. Больше ей некуда идти, ее взгляд мечется из стороны в сторону в поисках выхода.

— Больно, да. — Я хватаю ее за бедра и поднимаю, чтобы она села на стол, опрокинув несколько бутылок с водой. Ее колени раздвигаются, когда я проскальзываю между ними. — Два дня я не мог тебя поцеловать, выживая за счет быстрых прикосновений в темноте. Эта прелюдия болезненна. — Я откидываю ее волосы с шеи и провожу губами по горлу.

Тейлор скользит руками по моей спине, чтобы притянуть меня ближе.

— Твоя рубашка пропитана детским маслом.

Хватаю подол и стягиваю ее через голову, бросая испачканную рубашку на пол. Девушка изучает мой голый торс, и ее глаза вспыхивают от голода.

— На чем мы остановились? — Вместо того чтобы целовать ее шею, я приникаю к ее губам.

Она раскрывается навстречу мне, и наши языки скользят вместе в эротическом танце. Ее руки снова занимают свое место у меня за спиной, но в конце концов переходят на живот и скользят вверх к грудным мышцам. Я шиплю, когда девушка большими пальцами касается моих сосков, и удивляюсь, когда стал таким чувствительным к женским прикосновениям.

Желая почувствовать ее кожу на своей, я стягиваю с нее футболку и любуюсь ее голой кожей, прикрытой лишь серым спортивным бюстгальтером. Я снова целую ее, притягивая как можно ближе, чтобы чувствовать ее прижатой ко мне.

— Недостаточно. — Я просовываю палец под резинку ее лифчика. — Я хочу его снять.

Тейлор откидывается назад, зацепляет резинку и стягивает бюстгальтер через голову. Прохладный воздух в комнате ударяет по ее груди, и ее соски приятно напрягаются. Вместо того чтобы притянуть девушку обратно в свои объятия, я отступаю назад, чтобы изучить видение ее на столе в одних голубых джинсах, с раздвинутыми ногами, вздымающейся грудью и приоткрытыми губами.

— Черт возьми, ты самая сексуальная штучка из всех, кого я когда-либо видел.

Девушка закатывает глаза, как будто я шучу, и мне хочется, чтобы она забралась в мою голову и увидела себя так, как вижу ее я, почувствовала учащение моего пульса и напряжение в штанах. Я бы хотел, чтобы нашлись слова, достаточно сильные, чтобы передать то, что она делает со мной, но даже если бы они пришли мне на ум, Тейлор бы им не поверила.

— У нас мало времени. — Она протягивает ко мне руки, и я с радостью падаю в ее объятия.

Наши рты сливаются воедино. Я стону от ощущения ее груди на моей коже, ее теплого, мягкого тела на моей грубой, твердой груди. Я задыхаюсь от удивления, когда она просовывает пальцы за пояс моих брюк. Ее изящные пальчики скользят за пуговицу, почти касаясь кончика моего стояка.

— Я хочу, чтобы ты прикоснулась ко мне.

— Покажешь мне как? — Ее голос дрожит.

Я освобождаюсь от штанов, позволяя им упасть до колен, но боксеры оставляю на себе. Снова целую Тейлор и подношу ее руку к своему члену, прижимаю ладонь к его длине, а пальцами обхватываю ствол. Накрыв ее руку своей, я показываю ей через тонкий хлопок, как мне нравится, когда ко мне прикасаются. Вместе мы поглаживаем вверх и вниз. Ее кулак сжимается еще сильнее, и я шиплю от удовольствия, проносящегося по моему члену и закручивающегося у основания позвоночника. Уверенный, что девушка больше не нуждается в моем руководстве, я играю, щипаю и сжимаю ее груди, облизывая ее рот и желая, чтобы мы были одни и у нас было больше времени.

Тейлор удивляет меня до чертиков, стаскивая с меня боксеры и сжимая мой член.

— Это нормально?

Я посасываю ее нижнюю губу и улыбаюсь.

— Более чем нормально. Ты чертов самородок.

Опускаю руки к ее джинсам и жду, что девушка скажет «нет», но она не говорит. Тейлор пододвигается к краю стола и опускает ногу, давая мне возможность засунуть руку ей в штаны. Мой палец легко проскальзывает внутрь. Уже скользкая и нуждающаяся, мой палец легко скользит внутри нее.

— Так приятно ощущать тебя, — говорю я.

Ее хватка крепнет, и Тейлор гладит меня быстрее. Все вокруг исчезает, и единственным звуком в комнате становится наше тяжелое дыхание. Поцелуи становятся небрежными, мы подталкиваем друг друга ближе к краю. Ее влажное тепло захватывает мой палец, и я чуть не взрываюсь при мысли о замене пальца языком.

Девушка задыхается у моего рта и сжимается вокруг меня с силой своего освобождения. Ее грудь краснеет, и я посасываю ее сосок, в то время как прилив влаги в мою ладонь отправляет меня вслед за ней в оргазм. Я зажимаю ее сосок зубами, чтобы не издать ни звука, когда волна экстаза выбивает воздух из моих легких. Ее кулак сжимается, выдаивая мое освобождение. Когда ко мне возвращается дыхание, я упираюсь лбом в ее плечо и целую ключицу.

Вытащив руку из ее джинсов, я подношу палец ко рту, чтобы почувствовать ее вкус, которого так отчаянно жаждал. Ее глаза цвета грозовой тучи вспыхивают жаром, подобным молнии, когда Тейлор смотрит, как я пробую ее на вкус со своей руки. Девушка смотрит на свою руку. Влага белого цвета покрывает костяшки ее пальцев.

Тейлор подносит ее ко рту, и я хватаю ее за запястье.

— Ты не должна этого делать.

Она новичок во всем этом, и мне бы не хотелось, чтобы она думала, что обязана попробовать меня на вкус только потому, что я отчаянно хотел попробовать ее.

Девушка застенчиво улыбается.

— Но я хочу.

Я чувствую, как мои глаза расширяются, когда она приближает костяшки пальцев к своим губам, но все же я сжимаю ее запястье.

— Я чист.

— Что?

— Ты должна знать, прежде чем сделать это, что у меня нет никаких болезней или…

— Ох. — Она смотрит на свою руку.

— Я испортил этот сексуальный момент разговорами о венерических заболеваниях, да?

Она неловко смеется, и ее щеки вспыхивают.

— Эм… нет, мне немного стыдно, что я сама об этом не подумала.

Я заправляю член обратно в джинсы и беру с пола свою пропитанную детским маслом рубашку.

— Вот, вытрись этим.

Она берет предложенную рубашку и вытирает руку, одновременно прикусывая зубами нижнюю губу.

— Извини, если смутил тебя. — Я поднимаю с пола ее спортивный бюстгальтер и футболку, но прежде чем она оденется, мне нужно почувствовать ее еще раз, поэтому я обнимаю девушку, ее сердце стучит о мои ребра. — Ты для меня не просто мимолетная интрижка. Я знаю, что ты неопытна, и мне нужно, чтобы ты верила, что я забочусь о тебе. Что делаю это не только ради себя. Я выбрал отстойное время, мне следовало сказать тебе, что я чист раньше, но не ожидал, что ты будешь такой… инициативной.

— Все в порядке, я просто чувствую себя глупо. — Она надевает лифчик и футболку, и я с сожалением вижу, что ее тело прикрыто. Я никогда так сильно не хотел отказаться от участия в шоу, как сейчас. — Откуда ты знаешь, что ты чист?

Я выбрасываю свою испачканную футболку в ближайшую урну и беру пару черных штанов и выцветшую футболку Black Flag из своего багажа.

— Я всегда использую презервативы для всего. — Я не вдаюсь в подробности, потому что мысль о том, чтобы говорить с Тейлор об использовании презервативов для минета с фанатками, вызывает у меня тошноту. А также не говорю ей, что иногда презерватив не срабатывает. — И я проверяюсь раз в год.

Она сползает со стола и застегивает джинсы.

— Со сколькими женщинами ты спал?

Я натягиваю штаны и хотел бы избежать вопроса или откровенной лжи, но сделать что-либо из этого было бы отмазкой. Тейлор была откровенна со мной о своей неопытности; я должен быть честен с ней.

— Больше, чем могу сосчитать.

Она слегка отшатывается, но приходит в себя.

— Я так и думала.

Я чувствую, что мне нужно извиниться, в чем нет никакого смысла. Я даже не знал ее, когда в прошлом спал с кем попало. В прошлом? Тейлор для меня та самая?

— Ты в порядке? Выглядишь бледным.

— Я в порядке, просто… — Я нащупываю диван позади себя и опускаюсь на него. — На секунду закружилась голова.

Она приносит мне воды, садится рядом и кладет руку мне на бедро.

— Ты сегодня ел что-нибудь? Достаточно спал прошлой ночью?

Я замечаю ее нахмуренные брови и сжатые губы.

— Ты беспокоишься обо мне? — Медленная улыбка расползается на ее губах, поскольку я бросаю ей вызов попытаться солгать.

Она закатывает глаза.

— Не говори так удивленно.

Я не могу удержаться — наклоняюсь и прижимаю медленный, мягкий поцелуй к ее губам.

— Ты мне тоже нравишься.

Она со смехом отталкивает меня и встает.

— Мне нужно идти, пока люди не начали говорить.

— Это так уж плохо?

— Да.

Ай. Почему, черт возьми, ее желание спрятать меня причиняет такую чертовски сильную боль? Я и не подозревал, что у меня есть эго такого размера, пока не появилась Тейлор и не бросила мне вызов.

Я хмурюсь, когда девушка направляется к двери, отпирает ее и в последний раз оборачивается, прежде чем оставить меня барахтаться в моей неуверенности.