Играя на струнах души

ГЛАВА 18

ИТАН

Мы отправились на радиостанцию в Орландо для интервью, живого джем-сейшна и встречи с фанатами. В предвкушении возвращения в отель я в миллионный раз проверяю свой телефон. Уже почти семь часов вечера. Интересно, что делает Тейлор? Заканчивает подготовку сцены? Ужинает? Смеется и веселится со своими товарищами по команде? Думала ли она вообще обо мне?

— Итан, можешь подписать мою футболку? — Блондинка передо мной протягивает набор маркеров разных цветов.

— Конечно. — Я беру синий маркер и ищу место для подписи. Вижу подписи Джесси и Райдера на передней стороне белой футболки с логотипом тура Джесси Ли, а Бена — на задней. Я тянусь к рукаву футболки.

— Вот здесь есть место. — Она выпячивает грудь и показывает на левую грудь.

Обычно у меня нет проблем с тем, что женщина хочет, чтобы я расписался на ее сиськах, поверх или под футболкой, но впервые я чувствую легкое колебание. Будет ли это волновать Тейлор? Скорее всего, нет. Она в этом бизнесе. И понимает, что, если фанаты недовольны, мы не продаем альбомы. Я подавляю внутреннюю дискуссию и пишу свое имя на ее большой груди.

— Можно нам сделать фотографию?

Я возвращаю ей маркер.

— Конечно.

Она переворачивает свой телефон и прижимается ко мне, чтобы быстро сделать селфи.

— Взволнована предстоящим шоу завтра вечером? — Я веду светскую беседу, изображая большую заинтересованность, чем есть на самом деле. На самом же деле мне хочется покончить с этим, чтобы выследить Тейлор и поцеловать ее.

Женщина объясняет, что она будет на шоу, нервно болтая о друге сестры ее двоюродного брата или о каком-то подобном дерьме. Я киваю, улыбаюсь и мечтаю, чтобы время ускорилось.

Только через три фанатки наш тур-менеджер Брент хлопает меня по плечу.

— Заканчивайте.

Он объявляет по залу, что фанаты могут сделать еще несколько фотографий, прежде чем мы уйдем. Джесси, Райдер, Бен и я собираемся вместе, и комната взрывается вспышками, когда каждый берет в руки телефон, снимая фото и видео.

Мы машем руками, когда нас выводят на улицу и усаживают в ожидающий нас внедорожник. Бен садится на переднее сиденье, а Райдер, Джес и я — на заднее.

— Что все делают сегодня вечером? — спрашивает Райдер, зевая.

— Заказываю еду в номер и общаюсь с Бетани. — Джесси ссутулился на своем сиденье, переписываясь с женой, я полагаю.

— Я умираю с голоду. — Райдер достает свой телефон, чтобы прочитать непрочитанные сообщения, и глупо улыбается фотографиям Кэти в детском бикини и с песком на пляже.

— Бен, почему ты всегда подписываешь футболки фанатов на спине? — спрашиваю я. — Потому что Эшли надрала бы тебе задницу? Типа, вы говорили об этом, и она сказала, что вот что ты можешь и не можешь делать, или?..

Он хихикает.

— Ты знаешь Эшли, она довольно спокойно относится к таким вещам. Я подписываюсь сзади из уважения к своей жене и женщине, которая носит эту футболку.

— Значит, это неуважительно — расписываться на сиськах цыпочки, даже если она умоляет об этом?

Он поворачивается, насколько это возможно, чтобы посмотреть на меня.

— Если бы женщина умоляла тебя ударить ее по лицу, ты бы это сделал?

— Нет, блядь. Я не бью женщин.

— Почему?

— Потому что это, блядь, неправильно.

Он пожимает плечами.

— Даже если она умоляет об этом?

Я открываю рот, чтобы сказать: «да, даже если она умоляет об этом», но потом прищуриваюсь.

— Подожди, это то же самое, если она умоляет отшлепать ее по заднице, когда вы трахаетесь?

Райдер давится смехом.

— Что? Я серьезно.

Бен качает головой и снова поворачивается лицом вперед.

— У каждого из нас есть свои убеждения, Итан. Я следую своей интуиции. Если мне кажется, что это неправильно, я этого не делаю, а прикосновение к груди другой женщины в любом качестве кажется мне неправильным.

— Хм… — Чувствовал ли я себя неправильно, когда расписывался на груди той женщины? Я на мгновение зависаю, думая о Тейлор и о том, что она подумает. Значит ли это что-то? Может, я слишком много думаю?

Решаю, что мне нужно поговорить с Тейлор и узнать ее мнение.

Мы подъезжаем к заднему входу в отель и поднимаемся на служебном лифте на два верхних этажа, где находятся наши номера.

— Увидимся с вами, засранцы, завтра на саундчеке, — говорит Джесси, после чего захлопывает свою дверь.

Бен желает нам спокойной ночи и направляется в свой номер.

Райдер останавливается у своей двери и смотрит на меня.

— Не хочешь выпить пива или чего-нибудь еще?

— Да, конечно…

— О, подожди. — Он достает из кармана свой вибрирующий телефон и проводит пальцем по экрану. — Привет, детка. Не ожидал услышать тебя, о… Это была Кэти? Что она сказала? Я знаю, что она еще не умеет говорить, но скажи мне, что она сказала на детском языке.

Я отступаю и оставляю этого жалкого сопляка агукать со своей женой и ребенком.

Мой номер большой — две спальни, объединенные гостиной, столовой, кухней и окнами от пола до потолка, из которых открывается вид на горизонт. Вдалеке виднеется арена, где мы будем играть завтра, и мне интересно, заканчивает ли Тейлор там или она где-то в городе, ужинает.

Достаю телефон и отправляю ей сообщение.

«Где ты? Комната № 4020»

Смотрю на экран, ожидая, когда подсказка «Доставлено» перейдет в «Прочитано», а за ней последуют три точки. Проходят минуты, а я все еще сижу и жду.

С парой дорожных бутылок виски в руке плюхаюсь на кровать и переключаю каналы, держа телефон поблизости на случай, если Тейлор напишет или позвонит. Проверяю, чтобы убедиться, что устройство не находится на беззвучном режиме. Затем нахожу фильм по телевизору, но не обращаю внимания на экран. Мой взгляд все время устремлен на телефон. Хватаю его и набираю быстрое сообщение.

«Эй… есть там кто-нибудь? Просто кивни, если слышишь меня. Есть кто-нибудь дома?»⁸

Нажимаю «Отправить», а затем смотрю на эту богом забытую надпись «Доставлено», которая словно издевается надо мной. Тейлор намеренно не отвечает на мои сообщения, потому что она со своим отцом? Или, что еще хуже, с мудилой Питером? Что, если она изменила свое мнение о нас? Что, если кто-то поговорил с ней и рассказал обо всех дерьмовых вещах, которые я делал в дороге? Она знает мою репутацию, но не знает самого худшего. Если бы узнала, то покончила бы с нами?

Потираю стеснение в груди и выпиваю вторую бутылку «Джека Дениелса». Что это за чертово чувство?

Мой телефон пикает, и я бросаюсь за ним.

«Используешь «Пинк Флоид», чтобы привлечь мое внимание?»

Спускаю ноги с кровати и наклоняюсь над своим телефоном, отправляя ей ответное сообщение.

«Это сработало, не так ли? Где ты? Приезжай в отель. Я скучаю по тебе».

Навожу большой палец на кнопку «Отправить», думая, не слишком ли отчаянно я звучу.

Ты и есть, в отчаянии, придурок.

Да, но я не хочу раскрываться так рано в наших… отношениях. Это звучит так чертовски странно.

Удаляю последние четыре слова и отправляю.

Через несколько секунд она пишет ответ.

«Отель ужасов, отель ужасов, отель ужасов».

Я запрокидываю голову назад, смеясь, и пишу ей ответ.

«Ты только что ответила на мой «Пинк Флоид» группой «Мисфист»?».

«Может быть».

Я рад, что ее здесь нет, чтобы увидеть мою глупую улыбку, когда пишу ей ответ.

«Ты не похожа ни на кого, кого я когда-либо знал. Поцелуй меня, сделай меня своим. Не отпускай меня».

Прикусываю губу, говорю: «К черту это», и нажимаю «Отправить». Мой пульс удваивается, когда я наблюдаю, как подсказка «Доставлено» перескакивает на «Прочитано». Три пузырька появляются и исчезают. Секунды превращаются в минуты, и я корю себя за то, что завел нашу маленькую игру на шаг дальше, погрузив нас в категорию эмоциональной неловкости. Я набираю сообщение.

«В тупике. Я выиграл».

Я уже собираюсь нажать «Отправить», когда раздается стук в дверь моего номера. Я вскакиваю, направляюсь к двери и распахиваю ее, наполовину ожидая увидеть Райдера с предложением выпить пива, но надеясь, что это Тейлор. Мой рот растягивается в невероятно широкую ухмылку, когда я смотрю вниз и вижу два больших, красивых серых глаза, смотрящих на меня из-под козырька кепки.

Ее лицо очаровательно искажается.

— Ты использовал на мне тексты Джесси Ли?

Я хватаю ее за переднюю часть толстовки и тяну внутрь, захлопывая за ней дверь, прежде чем прижать ее миниатюрное тело к стене.

— Да. Тебе станет легче, если узнаешь, что я написал эти слова? — Я прижимаюсь к ее шее, вдыхая ее пьянящий аромат.

— Перестань, я работала весь вечер, от меня воняет. — Ее руки ложатся на мой живот, но вместо того чтобы оттолкнуть меня, девушка захватывает ткань и притягивает меня ближе.

Я улыбаюсь против ее коже.

— По-моему, ты пахнешь великолепно.

— Почему ты пахнешь сахарной ватой и ванилью?

Я пожимаю плечами, не в силах отказаться от восхитительного запаха ее шеи.

— Не знаю.

Она давит мне на грудь, отодвигая меня на несколько дюймов. Козырек ее бейсболки немного опускается, как будто девушка изучает меня от члена до шеи.

— Это… — Она проводит двумя пальцами по моему бицепсу. — Блеск для тела?

Смотрю вниз, и точно, внутренние части моих рук покрыты легким блеском.

— Наверное. У нас была встреча с фанатами. — Я снова ныряю к ее шее, только для того, чтобы получить удар предплечьем.

— Насколько близок ты был с этими женщинами, что весь провонял ими и покрыт блеском с их тел?

— В основном, мы обнимались.

— В основном?

— Это то, что я обычно делаю… Подожди, ты расстроена?

Тейлор скрещивает руки и опускает подбородок ровно настолько, чтобы трудно было увидеть ее глаза.

— Конечно, нет. Не будь идиотом.

— Отлично. — Я знал, что она будет спокойна. Беру ее за руку и тяну одеревеневшее тело Тейлор к дивану, опускаю ее на него и сажусь рядом. Я наклоняю свое тело к ней, но девушка остается неподвижной и смотрит вперед. Мое чутье подсказывает, что что-то не так. — Что случилось?

— Ничего. — Она немного откидывается назад, и у меня возникает ощущение, что она пытается вести себя более расслабленно, чем есть на самом деле. — Я в порядке.

— Круто. — Я притягиваю ее к своей груди и чувствую, как она падает на меня, как твердый камень, ее руки сжаты на коленях. — Ты голодна?

— Нет. Но от меня воняет. — Она садится и высвобождается из моих объятий. — Мне нужно вернуться в свой номер и принять душ, и, честно говоря, — она встает и избегает моего взгляда, — я очень устала.

— Прими душ здесь. Я закажу тебе еду, и ты можешь поспать здесь…

— Как мы собираемся сохранить это в тайне, если я буду спать здесь? — Она качает головой и направляется к двери.

— Ты что, уходишь? Ты же только что пришла.

Она останавливается.

Подхожу к ней сзади и обхватываю ее за плечи.

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

— Это был долгий день…

— Тогда поспи.

— Не знаю, смогу ли я это сделать.

— Это? — Я отступаю назад, чтобы она могла повернуться ко мне лицом.

— Это. Мы. — Она дергает рукой туда-сюда между нами. — Прячемся и скрываем. Я соврала Дикси, сказав, что собираюсь исследовать отель, а она посмотрела на меня как на сумасшедшую.

— Значит, мы заранее продумаем несколько вариантов лжи. Или я сниму тебе отдельную комнату. Просто скажи ей, что тебе лучше спится одной. Прошел всего день. Дай нам еще немного времени, чтобы все выяснить.

Тейлор снимает бейсболку и потирает лоб, прежде чем надеть ее обратно.

— Это невозможно.

Всего день и она уже сдается?

— Не я хотел сохранить все в тайне. Если выбирать между нами в открытую или вообще без нас, я выбираю первое.

— Нет. — Она быстро качает головой. — Этого не может случиться. Мой отец взбесится.

Я наклоняю голову и замечаю, как она избегает моего взгляда. Сжимаю руки в кулаки по бокам.

— Тебе восемнадцать, Тейлор. Какого хрена тебя волнует, что думает твой отец?

— Он слишком опекающий, и у него есть свое мнение о таких парнях, как ты.

Я упираюсь руками в бедра, чтобы не рвать на себе волосы.

— О таких парнях, как я? Ты стесняешься быть со мной?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Я не идиот и знаю, почему такой человек, как Пророк, не хотел бы, чтобы его единственная дочь встречалась с таким парнем, как я. Из-за моей репутации. Моей профессии. Единственный способ, которым я смогу продолжать встречаться с Тейлор, — это когда она, наконец, начнет полностью доверять мне, независимо от того, что говорят или думают другие.

— Может быть, твой отец начнет относиться к тебе как к взрослой, если ты начнешь вести себя как взрослая.

Ее взгляд перемещается на меня.

— Что, черт возьми, это должно означать?

— Я что, неясно выразился? — Жар ее неприятия будоражит мое нутро. — Позволь мне пояснить. Каждый раз, когда я пытаюсь приблизиться к тебе, ты устраиваешь детский припадок и отталкиваешь меня.

— Это неправда!

— Я пришел к тебе в автобус, ты нарисовала на моем лице член. Мы решили попробовать, а теперь ты ввязываешься в ссору. Ты впускаешь меня только когда пьяна или с похмелья. Ты, как ребенок.

— Пошел ты!

Я смеюсь в слабой попытке скрыть то дерьмо, что творится у меня в груди.

— Ты охотно принимаешь выпивку от парня, который пытается напоить тебя, чтобы залезть к тебе в штаны, но отталкиваешь меня, потому что боишься, что твой папочка не одобрит? Как насчет того, чтобы сказать…

— От тебя пахнет женщинами, и ты весь в их блестках!

Какого черта?

— Это моя работа! — Я протягиваю руки. — Это я, это то, что ты получаешь. Ты ждешь, что я стану кем-то другим только для тебя? Повзрослей!

Тейлор отшатывается.

— Я ухожу. — Она разворачивается и бросается к двери.

— Черт! — Я ловлю ее прежде, чем девушка открывает дверь, прижимаюсь к ее спине. — Не уходи. Прости, я не имел в виду то, что сказал.

— Нет, имел.

— Я же говорил тебе, что облажаюсь. Я здесь на чужой территории. — Вздыхаю, закрываю глаза и шепчу ей в волосы: — Я не привык не получать то, что хочу.

Ее мышцы немного расслабляются. Я бы не заметил этого, если бы не прижимал к себе ее тело.

— И кто теперь ребенок?

— Ты права. Я идиот.

Тейлор не пытается освободиться от моей хватки, и в конце концов расслабляется, прижимаясь к моей груди.

— Я тоже идиотка. Знаю, что фанатки — это часть твоей работы. Я просто устала и ненавижу, что чувствую их запах на тебе.

Будь я проклят, если ее ревность не делает мой член твердым, а все нутро за ребрами не становится теплым.

— Я понимаю. Запах одеколона другого мужчины на тебе сделал бы меня склонным к убийству.

В ее горле вибрирует небольшой гул.

— Я думал о тебе весь день. А теперь ты здесь, и я не могу сказать то, что нужно. — Я откидываю волосы с ее шеи и целую ее горло. Она наклоняет голову, расслабляясь еще больше, и я провожу губами к ее уху. — Ты всегда так восприимчива, когда я вот так стою у тебя за спиной. — Я покусываю мочку ее уха. — Почему?

— Потому что я тебя не вижу, — шепчет она.

— Тебе не нравится, как я выгляжу? — Я прижимаюсь носом к ее шее, обнимаю рукой за талию и целую в основание шеи.

Она втягивает воздух, когда я провожу языком по ее ключице.

— Нравится. В этом-то и проблема.

Наконец-то мы становимся честными.

— Мне тоже нравится, как ты выглядишь. А еще нравится, как ты чувствуешься и как звучишь. Просто находиться с тобой в одной комнате делает меня счастливым. Пожалуйста, останься. Хотя бы на час. — Я отхожу, чтобы Тейлор могла повернуться, и притягиваю ее в свои объятия. — Расскажи мне о своем дне.

Мы снова оказываемся на диване, повернувшись друг к другу так, что только наши ноги соприкасаются. Она рассказывает мне о месте проведения шоу и о проблемах, с которыми они столкнулись при подготовке сцены. Теперь я понимаю, почему она устала. Тейлор уверяет меня, что ее накормили, и спрашивает меня об интервью на радиостанции и встрече с фанатами. Я решаю, что сейчас не самое подходящее время говорить о том, как я расписался на женской груди.

Когда у нас заканчивается тема для разговора, я придвигаюсь ближе и переворачиваю ее бейсболку козырьком назад, чтобы притянуть девушку к себе для поцелуя. Как бы я ни хотел зайти дальше, она дважды отталкивает меня, говоря, что от неё «воняет», поэтому я предполагаю, что ничего большего, чем поцелуи, не будет.

Тейлор отстраняется первой, тяжело дыша, с припухшими губами и раскрасневшимися щеками. Застенчиво улыбается и смотрит на меня из-под ресниц, словно стесняясь реакции своего тела.

— Мне, наверное, пора.

Я облизываю губы, смакуя вкус, который она оставила после себя.

— Я собираюсь придумать, как нам проводить больше времени вместе. — Сжимаю мягкие кончики ее волос у плеча и перетираю шелковистые локоны между пальцами. — Я рассказал Роджеру о нас.

— Что!?

Я беру ее за подбородок, чтобы она не могла отвести взгляд.

— Я должен был.

— Он знает моего отца, он ему расскажет…

— Нет, если хочет сохранить свою работу, то не скажет.

— Итан, ты не можешь угрожать ему работой…

— Могу. И буду. Если хочешь остаться вне поля зрения, тогда мне понадобится помощь. Если дела пойдут хорошо, а под этим я подразумеваю, что если я не буду продолжать все портить, то мы сможем в конце концов раскрыться, и вся эта возня будет не более чем забавной историей, которую мы будем рассказывать за выпивкой.

Она наклоняется вперед, положив голову на руки.

— Я не могу думать так далеко вперед.

Я глажу ее по спине, пока она не смотрит на меня.

— Следующие несколько дней будут сумасшедшими. Концерты один за другим, ночные переезды на автобусе, нам понадобится его помощь, если мы планируем видеть друг друга больше, чем мимоходом за кулисами.

— Уверен, что он не расскажет?

— На сто процентов.

Ее взгляд опускается к моим губам, затем возвращается к моим глазам.

— Хорошо.

— Я не спрашивал твоего разрешения.

— Ты — заноза в заднице, — говорит она с улыбкой, которая противоречит ее словам.

— Но я — твоя заноза в заднице. — Я встаю и протягиваю ей руку, чтобы подтянуть девушку к себе. — Меня бесит, что я не могу проводить тебя в твою комнату, как…

— Нормальный парень?

Я хватаю ее за голову и прижимаюсь губами к ее лбу.

— Если бы я был нормальным парнем, мы бы не прятались, верно?

— Да, наверное.

Но я не нормальный, я Итан, мать его, Кроу, и если бы Тейлор знала, что я сделал, если бы знала, какие ошибки совершал, она бы не захотела оставаться со мной в одной комнате, тем более целовать меня.

Я никогда не принимал свою славу как должное. Мне нравился образ жизни, деньги, внимание, женщины… Я никогда не задумывался о том, как проживал свою жизнь. Но теперь все изменилось, и впервые за всю свою карьеру я чувствую зарождение горечи.