Иммануил Великовский

68. В УНИВЕРСИТЕТЕ ИМЕНИ АМЕРИКАНСКИХ ПЕРВОПРОХОДЦЕВ

Между двумя выпусками журнала произошло событие, свидетельствующее о существенном ослаблении позиции защитников догматических идей, особенно в астрономии.

В июле 1972 года Великовского пригласили выступить в NASA. Утром 14 августа 1972 года в Эймсе, на юге Сан-Франциско, в отделении NASA, занимающемся биологическими проблемами, связанными с космосом, Великовский прочитал лекцию для персонала. Но желающих услышать Великовского было так много, что после полудня он был вынужден выступить вторично перед огромной аудиторией. Люди, не поместившиеся в зале, толпились в открытых дверях.

После лекции даже предубежденные слушатели высказали мнение, что следует прекратить глупый и преступный бойкот Великовского и приступить к тщательному исследованию всего, предложенного этим необычным человеком, заставившим скептически настроенную аудиторию в течение часа, затаив дыхание, слушать о предмете, имеющем непосредственное отношение к тому, чем занимается исследовательский центр.

На следующий день Великовский вылетел из Сан-Франциско в Портленд, чтобы принять участие в специальном симпозиуме, организованном в колледже Льюиса и Кларка. В течение 16, 17 и 18 августа пятьдесят приглашенных ученых и 200 наблюдателей от полудня до полуночи с полной отдачей сил принимали участие в этом симпозиуме, посвященном теориям Великовского.

Президент колледжа Джек Говард открыл симпозиум яркой и гневной речью против преследователей великого ученого. На симпозиуме работали три секции: физические науки; история и археология; психология, религия и социология Заседания двух первых начались с докладов Великовского. Еще одним докладом — «Человечество в амнезии» — он открыл заключительное заседание симпозиума.

Трудоспособность Великовского поразила присутствующих. Молодые ученые буквально падали от усталости после дня симпозиума, загруженного до предела. А 77-летний старик, выступающий с докладами, отвечающий на бесчисленные вопросы, внимательно слушающий выступления других ораторов, участвующий после полуночи в частных дискуссиях, снимающийся утром в телевизионных программах, активно участвующий во многих других событиях, — выглядел неутомимым. Это произвело на участников симпозиума не меньшее впечатление, чем удивительная образованность, феноменальная память и какая-то необъяснимая сила, излучаемая этим человеком, — властвующая, доминирующая, но не подавляющая.

Аудитория обратила внимание на фразу, с экспрессией произнесенную Великовским, во время открытия симпозиума: «Все, что я написал или сделал, подлежит проверке, критике, изменению, и я принимаю вердикт фактов. Мою работу не следует воспринимать как абсолютную истину».

Эти слова он повторял неоднократно. Но его противники не слышали их. Они постоянно распространяли слухи о том, что, мол, Великовский провозглашает свою теорию безапелляционной истиной.

Общая точка зрения всех участников симпозиума лучше всего была сформулирована в докладе доктора Мак-Ки из университета Глазго в Шотландии: «…Доктор Великовский оказал гигантскую услугу, заставив нас пересмотреть как сами основы, так и основные предположения в различных дисциплинах, напомнив нам. как нужны для здоровья науки и учения вообще междисциплинарные изучения. Поэтому я не предлагаю тратить время на потворство и удовлетворение скептиков, извиняясь за серьезное отношение к идеям Великовского. Достаточно сказать, что я не представляю себе, как может серьезный ученый отказаться рассмотреть эти идеи или сверить их с фактами и теорией, с которой он знаком в деталях. Детализированные идеи Великовского… являются экстраординарно эффективным инструментом для отметания так называемых „неоспоримых“ предположений, обусловивших многие научные исследования… и для отсортировки действительных фактов от предположений».

Никогда еще в колледже Льюиса и Кларка не собиралось одновременно столько выдающихся ученых. Это был явный успех, тем более важный, так как некоторые профессора колледжа опасались, что симпозиум, посвященный Великовскому, может повредить их репутации. Даже журналисты, все еще находившиеся в плену общественного мнения, созданного ортодоксальными учеными, боялись, как бы корреспонденции в пользу Великовского не повредили их карьере. Один из тележурналистов, оповещенный о предстоящем симпозиуме, спросил: «Как я смогу скрыть злорадство в моем голосе?»

После завершения симпозиума многие ученые высказали мнение, что подобные встречи необходимы в дальнейшем — каждая из них должна быть посвящена только одной теме, связанной с теорией Великовского.

«Я не надеялся дожить до такой конференции. Я даже не надеялся дожить до космической эры. Но мне повезло, и я благодарен», — сказал Великовский в своем заключительном докладе.