Император

Глава 6

Амара

15 лет

Амара открыла глаза, дезориентированная, когда очнулась в незнакомой комнате. Это было похоже на тюремную камеру, только чище, почти стерильно. Стены были странного оттенка белого, который она никогда раньше не видела на стенах. Дверь перед ней была деревянной, тяжелой и коричневой. Справа от нее была дверь поменьше. И было темно, не настолько, чтобы быть черной, как смоль, так как было достаточно света, идущего из-под двери, чтобы позволить ей видеть. Но было достаточно темно, чтобы ей стало не по себе.

Амара подняла руку, чтобы стереть слезы с глаз, но остановилась, почувствовав тяжелый металл вокруг запястий. Немного насторожившись, она посмотрела на свои руки и увидела наручники, настоящие наручники, удерживающие ее на месте, прикрепленные к цепям и к стене позади нее.

Сердце начало биться быстрее, когда нахлынули воспоминания, Амара оглядела комнату, пытаясь найти оружие, ключ, что-нибудь, что могло бы помочь ей сбежать. В комнате не было ни окон, ни мебели, кроме пустого стола у противоположной стены. Она сидела на полу. И хотя ее рот был набит ватой, на самом деле ее ничто не рвало.

Сглотнув пересохшее горло, Амара задумалась, не издать ли какой-нибудь звук. Она ничего не знала о нападавших. Она не знала, кто они и зачем пришли за ней. Может, это случайность? Может, они приняли ее за кого-то другого? Она была дочерью экономки и не имела никакого значения. В этом не было никакого смысла.

Вслед за этой мыслью дверь отперлась и распахнулась, свет залил комнату, на мгновение ослепив ее. Амара несколько раз моргнула, чтобы глаза привыкли, когда мужчина, который порезал лицо Вина, вошел в комнату с бутылкой воды. В тени Амара едва могла ясно видеть его, в то время как он мог видеть ее полностью, так как свет падал на нее. Единственное, что она могла разобрать, — он был плотным, возможно, бородатым.

— Доброе утро, сучка — мужчина сел на стол напротив нее, отчего дерево заскрипело под его весом. — Хорошо спалось?

Амара сглотнула, продолжая молчать. Боже, она надеялась, что они не причинят ей вреда. Она не могла вынести боли. У нее никогда не получалось. Пожалуйста, пусть это будет недоразумением.

Мужчина бросил бутылку рядом с ней. Пластик врезался в стену и покатился к ней. Может, накачали наркотиками?

— Не под действием наркотиков, — уточнил мужчина, очевидно прочитав ее мысли. — Мы просто немного поболтаем, вот и все.

Она ему не поверила. Было что-то в тоне его голоса, что-то слишком небрежное в том, как он сформулировал эту фразу, что заставило Амару насторожиться.

Глядя на бутылку, Амара почувствовала искушение поднять ее, но сдержалась. Ей хотелось пить, но она предпочла бы остаться в сознании.

Увидев, что она не берет бутылку, мужчина спросил:

— Ты знаешь на кого мы работаем?

Амара снова покачала головой, потянув за край платья, когда нервы атаковали ее, кровь приливала к ушам.

Мужчина наклонился вперед, положив локти на колени, все еще находясь в темноте, и она не могла разглядеть его черты.

— Ты здесь, чтобы дать нам несколько ответов. Сделай это, никто не пострадает, и мы тебя отпустим. Поняла?

Дрожь началась у основания позвоночника, свинец поселился в ее кишечнике. Он лгал. Она могла сказать. Они не собирались ее отпускать. Но она кивнула в ответ.

— Ты знаешь Лоренцо Марони? — спросил мужчина, доставая сигарету и поднося ее ко рту.

Он зажег спичку, на мгновение бросив немного света на его лицо, прежде чем сделать огромную затяжку. Дым не был похож на запах обычной сигареты; он был сладким, почти приторным, когда она вдыхала его.

— ...Я знаю о нем, — заикаясь, пробормотала Амара, ее тело наполнилось адреналином, а сердцебиение участилось.

Боже, почему она здесь? В этом не было никакого смысла. Она не знала, чего хочет от нее этот человек.

— Ты никогда его не видела?

— Просто мимоходом, — сказала Амара, ее голос повысился, когда нервы атаковали ее, ее привычка вышла на первый план под огромным напряжением ее разума.

Мужчина кивнул, достал телефон и показал ей изображение мужчины.

— Ты видела его?

Амара слегка прищурилась, глядя на фотографию. Это фотография лысого мужчины в очках. Он показался ей знакомым, но она не узнала его. Возможно, она видела его на территории лагеря.

— Ты его когда-нибудь видела?

Амара покачала головой.

— Я думаю, что вы похитили не того человека, — с надеждой сказала она, пытаясь урезонить его. — Пожалуйста, просто отпустите меня. Я ничего не знаю.

Она услышала его смех, и кровь Амары похолодела.

— О, у меня имеется нужный человек, — заверил он ее, и его голос заставил зазвенеть все ее тревожные колокольчики. — Расскажи мне о Данте Марони.

Амара почувствовала, как ее сердце на секунду остановилось, прежде чем продолжить жесткий ритм.

— Он сын Лоренцо Марони.

— Да. Он подлый ублюдок, — фыркнул мужчина. — Он когда-нибудь говорил с тобой о делах?

Она покачала головой.

— Я едва знаю Данте.

— Это не то, что сказала мне маленькая птичка, — пропел мужчина. — На самом деле, я слышал, что вы двое выглядите очень уютно друг с другом, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Сильная дрожь сотрясла ее.

— Нет, — сочувственно возразила она. — Я его не знаю. Я ничего не знаю. Пожалуйста, просто отпустите меня.

Мужчина рассмеялся.

— Ты симпатичная.

Нет, нет.

По ее коже побежали мурашки. Амара убедилась, что ее платье все еще прикрывает колени и складывается на ней, делая ее тело как можно меньше.

— Ладно, значит, ты не говоришь о Данте Марони, — мужчина откинулся назад, выпрямляясь, дерево застонало под его весом. — Знаешь что-нибудь о Синдикате?

Амара мысленно вернулась в комнату в особняке Марони. Кузен Лоренцо Марони упоминал об этом. Она покачала головой.

Мужчина кивнул.

— Ты что-нибудь знаешь об отправке?

— Груз отправляется через три дня.

Амара отрицала это.

— Упрямая сука, — рассмеялся мужчина. — Я тебя еще сломаю.

Амара вздрогнула, от холода или от страха, охватившего все ее существо, она не знала.

— Вы собираетесь убить меня, не так ли? — спросила она срывающимся голосом, когда ее глаза наполнились слезами.

Мужчина встал.

— К сожалению, сладкая. Мои парни и я, мы не оставляем свидетелей.

С этими словами он вышел, на этот раз оставив дверь открытой. Через несколько минут он вернулся с сумкой и положил ее на стол. Достав из кармана большой ключ, он подошел к ней.

Амара вжалась в стену, пятясь от него.

— Нет, — взмолилась она с отчаянием в голосе. — Пожалуйста, отпустите меня. Я никогда никому ничего не скажу.

Мужчина усмехнулся, будто она его позабавила. Запах табака, моторного масла и этого чересчур сладкого дыма вторгся в ее пространство, когда он снял наручники с ее запястий.

— Отдохни. Скоро вернусь.

Он взял сумку и вышел, заперев дверь, оставив ее в темноте.

***

Как только мужчина ушел, Амара осмотрела другую закрытую дверь в поисках оружия. Это была ванная комната, в которой не было ничего, кроме унитаза, раковины и жидкого мыла. В комнате не было ничего, кроме стола и цепей, привинченных к стене, так что она тоже не могла ими воспользоваться. Побежденная, испуганная, Амара просто отошла в угол и прижалась к себе, молясь, чтобы кто-нибудь, кто угодно, пришел ей на помощь. Она не знала, сколько времени прошло, когда мужчина вернулся, на этот раз с обоими своими спутниками.

С колотящимся сердцем она подняла глаза и увидела, что они загораживают свет от двери.

— Я ничего не знаю, — снова взмолилась она срывающимся голосом. — Пожалуйста. Если вам нужны деньги, я могу их достать. Пожалуйста, отпустите меня.

Они не обращали на нее внимания. Один из них втащил в комнату стул. Второй мужчина подошел к ней, грубо схватил за руку и швырнул на него. Амара в отчаянии посмотрела на них, ее глаза остановились на первом мужчине, положившем на стол моток веревки, нож и контейнер.

Он надел перчатки.

Ее дыхание участилось.

Нет.

— Я ничего не знаю! — на последнем слове ее голос дрогнул.

Ее страх затмил все.

— Мы все еще собираемся поболтать, девочка, — сообщил он ей, и внутри у нее все сжалось.

Он взял веревку и опустил ее в контейнер. Амара услышала легкое шипение, и ее тело начало дрожать. Он заговорил.

— Ты же не хочешь, чтобы эти кислотные веревки обвивали твои прелестные запястья?

Она отчаянно замотала головой, слезы текли по ее лицу.

— Очень хорошо. Тогда расскажи мне о комплексе. Есть ли вход из леса?

— Не знаю, — ответила Амара, хотя и знала, что и как. — Детям не... не разрешается ходить в лес, — она запнулась от волнения.

Она наткнулась на него во время одной из своих прогулок, и хотя он был огорожен забором, он все еще был. Но она не собиралась говорить им об этом. Не тогда, когда это был ее дом.

— Вот видишь, — кивнул мужчина. — Это был тестовый вопрос, и ты его сдала. Хорошо. Есть ли там подземный вход?

Амара покачала головой, не отрывая глаз от веревки.

— Простите, но я ничего не знаю.

Мужчина подошел ближе, едкий запах кислоты шел вместе с ним. Амара стиснула зубы, удерживая свою челюсть от дрожи.

— И ты ничего не знаешь о Синдикате?

Она отрицала это.

— У Лоренцо Марони есть слабость снаружи, о которой ты знаешь?

Почему они задают ей эти нелепые вопросы?

— У Данте Марони есть кто-нибудь в его жизни вне комплекса? — спросил мужчина, наклоняясь ближе к ней. — Кто-то, кого мы можем использовать против него?

Его брат.

Амара отрицательно покачала головой, молча, дрожа всем телом, в панике, настоящей панике, когда мужчина приблизил веревку. Он улыбнулся.

— Это будет весело.

Так начались крики.

***

Они взяли не ту девушку. В этом не было никакого смысла. Она была никем.

Минуты расплывались.

Сердцебиение затуманивалось.

Вопросы размывались.

Был ли это день? Или ночь?

Все расплывалось, кроме огня.

Её руки. Ее спина. Ее ноги. Все горело.

И она закричала.

***

— Что тебе известно о Синдикате?

Дышать.

— У Данте Марони есть кто-нибудь, кого можно использовать против него?

Сосредоточиться.

— Ты что-нибудь знаешь о каком-нибудь грузе?

Жить.

— Когда охрана уходит на ночной перерыв в патрулировании?

Выжить.

— Может, сказать Марони, что его маленькая подружка здесь?

Крик.

***

Сосредоточиться. Дышать. Жить. Выжить. Крик.

Дышать. Жить. Выжить. Крик.

Жить. Выжить. Крик.

Выжить. Крик.

Крик.

***

Она была одна.

Каким-то образом ее мозг послал ей это сообщение сквозь туман боли.

Амара сидела на стуле со свободными, но безвольными запястьями, все ее тело дрожало, как лист, а кожа горела.

Она была одна.

И дверь была открыта.

Она моргнула, едва в силах увидеть сквозь слезы в глазах. Все болело. Было больно везде.

Но она должна была выжить.

Она едва прожила свою жизнь.

Летом ей предстояло посещать уроки пения, закончить школу, читать книги, посещать разные места, целоваться с парнями, рожать детей. Мама не могла ее потерять. Вин не мог оплакивать ее.

Она была жива. Это было все, что имело значение. Они еще не сломали ее.

Вцепившись дрожащими руками в края стула, Амара каким-то образом нашла в себе силы оттолкнуться. Жжение в запястье усилилось, и она сильно прикусила губу, чтобы не издать ни звука. Она не могла предупредить никого из них.

Амара встала, ее ноги дрожали, ступни горели с каждым шагом, кровообращение возбуждало поврежденную кожу, оставляя следы крови на полу. Она посмотрела на открытую дверь. Они думали, что она достаточно напугана или слаба, чтобы ничего не предпринимать. Они не знали. Страх был сестрой отчаяния. И она отчаянно хотела вырваться из этого ада.

Мягкими шагами, заглушая каждый всхлип, слезы текли по щекам, волосы спутались вокруг лица, Амара осторожно пробиралась к открытой двери, выходя в какой-то коридор. Посмотрев налево, а затем направо, она направилась к последнему, спускаясь по лестнице, каждый шаг ощущался как огненная яма. Она как-то выдохнула через него, ее потребность убежать была больше, чем что-либо еще, и она пришла в пустой кабинет с выходом. Она слышала, как мужчины, похитившие ее где-то, смотрят игру.

Ее единственной целью было бежать.

Наблюдая за дверью, Амара почувствовала прилив адреналина, наполняющий ее энергией и, что еще хуже, надеждой. Она захромала к двери, тяжело дыша, и вышла в какой-то гараж с закрытыми ставнями. Незапертые закрытые двери.

Отчаявшись просто уйти, она направилась прямиком к нему, но внезапно ее дернули за волосы. Боль взорвалась в ее голове, крик сорвался с ее губ, когда мужчина потащил ее к грузовику в гараже и толкнул на капот.

— Ты все еще борешься, сука? — он сплюнул ей в ухо, прижимаясь сзади.

К горлу подступила желчь, по коже побежали мурашки от отвращения.

Амара увидела, как его спутники вышли в гараж.

— Пожалуйста, нет, — взмолилась она. — Пожалуйста.

Они рассмеялись.

— Чертова шлюха, — мужчина удержал ее.

Ее одежда была первой.

И она кричала,

и кричала,

и кричала,

пока больше не была в состоянии.

***

На полу лежал маленький паучок.

Это тоже было красиво.

Амара лежала на боку в гараже, не сводя глаз с паука, пытавшегося вскарабкаться на стену. Он упал. Это напомнило ей историю, которую рассказывала ей мама, о короле в пещере после битвы, наблюдающем, как паук поднимается и падает сотни раз. Или это была королева? Сто раз или пятьдесят? Этот маленький паучок поднялся только дважды, прежде чем двинуться дальше. Может, рассказы были ошибочными.

Итси, Битси паук, — мысленно напевала Амара.

Боже, как она устала. Ей даже больше не было больно. Ей просто хотелось спать. Все ее тело хотело спать. Ее руки уже спали. Она попыталась пошевелить ими и только пошевелила пальцами. И вообще, почему она не спит? Ей не из-за чего было бодрствовать.

Маленький паучок вернулся.

Итси, Битси паук, — продолжала напевать она, наблюдая опухшими глазами, как он выбрал другой путь и снова начал подниматься.

Она почти улыбнулась, болея за него, чтобы он добрался до вершины.

— Господи, блядь!

Звук донесся откуда-то сзади, но Амара не стала сосредотачиваться на нем. Чьи-то руки коснулись ее рук, медленно перевернув на спину. Огонь снова вспыхнул в разрезах ее плоти.

Что-то накрыло ее.

Приятно пахло.

Амара моргнула и увидела голубые-голубые глаза, смотрящие на нее сверху вниз. Она откуда-то узнала эти глаза. Они напомнили ей ясное небо и красивые облака. Ей хотелось плыть по ним.

— Я подниму тебя, хорошо? — тихо сказал парень, и его голос заставил ее снова опуститься на землю.

У него был приятный голос. Ей хотелось завернуться в него и никогда не уходить.

Сквозь туман в ее сознании пробилось узнавание.

Новый парень. Тристан. Что он здесь делает?

Или у нее галлюцинации?

Ее разум действительно раскололся?

Амара открыла рот, чтобы ответить ему, но что-то зажгло ей горло. Не было слышно ни звука. Паника еще немного рассеяла туман.

— Все в порядке, теперь ты в безопасности, — успокоил он ее. — Никто и пальцем тебя не тронет. Я обещаю.

Она почему-то ему поверила. Хотя он должен был дать свое обещание раньше.

— Пожалуйста, — каким-то образом прохрипела она.

Он наклонился вперед, чтобы лучше ее расслышать.

— Не... не говори...ни...кому...— с трудом выдавила она сквозь боль в горле.

Чай. Ей нужен был мамин горячий травяной чай.

Парень просто смотрел на нее какое-то мгновение, что-то сильное в его глазах, прежде чем поднять ее, осторожно с ранами на спине, и положить на стол. Осторожно опустив ее на землю, он плотнее обернул вокруг нее куртку, свою куртку.

— Ты в порядке? — спросил он таким нежным голосом, что у нее задрожали губы.

Амара покачала головой. Она не думала, что когда-нибудь снова будет в порядке.

— Держись, ладно? — тихо сказал он.

Зачем? — хотела спросить Амара, но не смогла заставить свое горло подчиниться.

Чай. Ей нужен был чай.

— Данте, она у меня, — услышала она голос парня и вдруг почувствовала, что засыпает, ее веки тяжелеют.

Она слышала еще голоса, но глаза не открывались.

И почему-то, почему-то поверив обещанию Тристана, что она в безопасности, Амара отпустила это и погрузилась в благословенное забытье.