Император

Глава 11

Данте

23 года

Данте прибыл в Порт Теней по работе, и собирался вернуться через два дня, но это был первый раз, когда Тристан захотел сопровождать его. Он сказал, что это потому, что он хотел осмотреть какую-то собственность в городе, но Данте знал, что он жаждет пошпионить за маленькой Виталио. На протяжении многих лет он видел, как этот человек все глубже и глубже погружался в одержимость, которая стала бы нездоровой, если бы не была единственной вещью, поддерживающая его.

Собственная одержимость Данте, хотя и не такая безумная, как у Тристана, обжигала так же горячо, даже если имелась разница. Морана Виталио не имела понятия о существовании Тристана, а его девушка существовала с Данте в ее жизни столько, сколько он себя помнил. Если одержимость Тристана была видимой грозой, то одержимость Данте была больше похожа на ветер, вездесущий и поддерживающий жизнь, но невидимый. Он мог исходить от успокаивающего бриза, придающий облегчение безжалостному ветру, раздувающему пламя.

Его одержимость была порождена эмоцией, на которую он не считал себя способным. Когда это началось, он не знал. Возможно, это была секунда, когда она столкнулась с ним и бесстрашно потребовала его внимания, или, возможно, это было, когда он держал ее сломанное тело в своих руках после нескольких дней ее поиска, или, возможно, это было когда она смотрела на него с бессмысленной болью, прежде чем упасть; или, возможно, это было тогда, когда он увидел, как она пытается ходить на своих больных ногах, упасть и снова подняться.

Данте не знал, когда он влюбился в Амару. Но он влюбился.

Именно поэтому он сидел в ресторане Наряда в своем городе, наблюдая за усатым мужчиной напротив него, человеком, которого он наконец нашел после четырех лет поисков. Мужчина проглотил еду, его глаза нервничали. Он должен очень нервничать.

— Это было много лет назад, чувак, — сказал придурок, его глаза искрились. — Мы только получили приказ похитить девушку. Больше ничего не могу вспомнить.

Что-то, что всегда беспокоило Данте в похищении Амары, было отсутствие логики. Если бы это было обычное похищение с выкупом, он все еще мог бы это понять. Но с учетом того уровня пыток, которые она перенесла, и из того, что ее похитители рассказали ему перед тем, как он их убил, он знал, что она была конкретно целью. И это не имело смысла. Если кому-то нужны были секреты Наряда, Вин был лучшим выбором вместо молодой девушки, которой не было в компании. Кроме того, тот факт, что ее похитители были профессионалами, из тех, что грызли капсулы с цианидом в зубах, а не давали информацию.

Данте использовал вилку левой руке, чтобы намотать спагетти, прежде чем положить их в рот, медленно пережёвывая, наслаждаясь вкусом и позволяя ублюдку перед ним вспотеть. Они сидели в углу подальше от основной части ресторана, и Данте это нравилось. Уборка была бы меньшей головной болью. Хотя никто не осмелился бы подойти к ним, если бы его пистолет лежал открыто на столе.

Проглотив, он намеренно взял бокал вина, декадентского красного, и покрутил его в руке, глядя на Гилберта, человека, которого он наконец нашел. Что это за имя Гилберт черт возьми?

— Клянусь, я ничего не знаю, мистер Марони, — сильно выругался мужчина, и Данте покачал головой.

— Смотри, Гилберт, — Данте сделал глоток вина. Ах, как хорошо. — Мне не нравятся люди, которые лгут мне в лицо. Я знаю, что это перешло от тебя к этим мужчинам. Так что, я даю тебе еще один шанс. Кто приказал твоим людям похитить девушку?

Гилберт глотнул свой напиток, вытирая ладонь.

— Послушай, я действительно не знаю.

Данте поджал губы, указывая на выпивку мужчины.

— Помнишь виски, которое тебе так понравилось? Оно отравлено.

— Что?!

Данте спокойно накрутил на вилку еще спагетти и продолжил говорить.

— Это чрезвычайно редкая смесь ядов. Ее очень сложно приобрести, до такой степени, что мне пришлось нанять очень опытного вора, чтобы он достал его для меня, особенно для таких случаев. Но это не относится к делу. Три маленькие капли. Я бы сказал, что у тебя есть пять, возможно, десять минут максимум.

— Что ты имеешь в виду? — мужчина запаниковал, его лицо вспотело.

— Если, конечно, ты не выпьешь противоядие, — услужливо заметил Данте, — Которое оказывается в кармане моего пиджака.

Мужчина перед ним, тяжело дыша, поудобнее устроился на стуле.

— Примерно через две минуты твой организм начнет отключаться, — Данте снова взял свой бокал, откинувшись на спинку стула. — У тебя не так много времени, Гилберт. На твоём месте я бы пел, как канарейка.

— Это был телефонный звонок, — фыркнул мужчина, корчась на стуле. — Он не назвал своего имени, просто перевел все деньги и сказал, чтобы мы допросили девушку.

— Допросили ее о чем? — спокойно спросил Данте, когда мужчина потянул себя за воротник.

— Обо всем. Он сказал, что она владеет некоторой информацией, и мы должны сломать ее любыми возможными способами и перезвонить ему, чтобы сообщить информацию.

— И ты, — Данте посмотрел на часы. — Перезвонил ему?

— Нет, — мужчина начал трястись. — Она не сломалась.

Блядь, нет, она не сломалась. Не его свирепая королева воин.

Данте не спрашивал номер. После стольких лет игры он достаточно хорошо знал, как все работает. Номер был бы тупиком.

— Ты должен рассказать мне что-нибудь, если хочешь жить, — сказал Данте певучим голосом, увидев стрелки на своих металлических часах.

— Я просто знаю, что он работал в группе, хорошо? — мужчина задыхался, обильно потея. — Какая-то мафия, Синдикат или что-то в этом роде. Дай мне противоядие, пожалуйста!

Несколько посетителей в ресторане посмотрели на стол, на мужчин и на пистолет на столе, прежде чем отвернуться. Все знали, что это заведение Наряда.

Данте усмехнулся.

— Видишь, вот в чем ты ошибаешься, Гилберт. Ты разрешил своим людям истязать пятнадцатилетнего ребенка. — он наклонился вперед, ярость внутри него закипела. — Ты знал, что она моя?

Глаза другого мужчины расширились, когда он зашипел.

— Нет нет. Клянусь, я не знал, что она твоя. Если бы я знал, я бы никогда не взялся за эту работу.

Данте взял салфетку и вытер рот.

— Ну, по крайней мере, ты точно знаешь, почему умираешь. Прощай, ублюдок.

Он увидел, как мужчина затрясся, содрогнулся и упал на стол, изо рта у него выступила белая пена. Данте кивнул менеджеру, бросив пачку наличных официанту.

— Скажите шеф-повару, что еда была восхитительной. И оставьте сдачу.

В то время как все мужчины, участвовавшие в ее пытках, были мертвы, заказчик все еще находился на свободе. И Данте не собирался отдыхать, пока не найдет его.

***

Прошел месяц.

Данте больше ее не видел, по крайней мере, там, где она могла его увидеть. Он отправился в Порт Теней, чтобы проверить квартиру, в которой она будет жить, и ее район, классы, которые она будет посещать, и ее профессоров. Он снял квартиру в доме Тристана и велел ему присматривать за ней, когда он будет в городе. Довольный, он вернулся домой, надеясь увидеть ее перед отъездом.

Но в последний месяц она редко выходила из квартиры. Он знал, что сделал ей больно, от чего его боль кровоточила ещё сильнее. Только через ее мать он узнал день, когда она получила диплом и собрала чемоданы. Он видел, как ее мама и Вин высадили ее в аэропорту, проверил, когда ее самолет приземлился на своем телефоне и позвонил парню, которого заселил в квартире напротив нее, и подтвердил, что она благополучно прилетела.

Он больше не увидит ее. Он отпустит ее и позволит жить своей жизнью. Но будь он проклят, если когда-нибудь позволит кому-нибудь сокрушить ее дух.

И как только она физически оказалась вдали от гнева отца, Данте пошел торговаться с дьяволом.

***

— Где Дэмиен? — Данте ворвался в кабинет отца, хлопнув ладонями по столу.

Его отец нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

Он вселил в себя гнев, черный, горький.

— Прекрати это дерьмо. Где он?

Лоренцо Марони моргнул, откинувшись на спинку кресла.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Данте вздохнул, требуя от себя всего терпения.

— Я поехал к нему, только чтобы навестить, пока огонь сжигал чертову собственность. Почему каждый дом, в котором он находится, сгорает, а? Я часами искал его среди тел и выживших, и его там не оказалось. Так что, дорогой отец, где, черт возьми, мой брат?!

Он увидел, как его отец схватил телефон со стола, встал, набрал кому-то и начал расхаживать. Данте ждал, кислота в его венах просто смотрела на человека, пожирающего его заживо.

— Дэмиен Марони, — рявкнул его отец в трубку. — Где он? — пауза. — Нет, его нет на объекте. Был пожар. — пауза. — Да, я хочу, чтобы его нашли. — он повернулся к Данте, его глаза были спокойны. — Я не знаю, где он, но его найдут.

Данте наклонился вперед, его взгляд был безжалостен на мужчине.

— Тебе лучше надеятся на это, отец. Или у нас с тобой будет совсем другой разговор.

— Не смей угрожать мне.

Данте молчал, позволяя своим глазам говорить, каждая капля ненависти, которую он испытывал к этому человеку и к самому себе, становилась для него видимой.

— Если ты не найдешь моего брата, мне нечего терять, — тихо сказал ему Данте.

— Она в моих руках, — сказал ему отец. — Ты глупо привязан к ней. И она в моих руках, сын.

Данте намеренно слегка ухмыльнулся.

— Хорошо. И тебе лучше позаботиться, чтобы с ней ничего не случилось.

— Или же?

— Или я уйду.

Тишина между ними была напряженной. Данте никогда раньше не делал такой угрозы. Но раньше он не был готов. А сейчас был.

— Ты не можешь уйти, — Ищейка Марони вошел в его пространство, его палец указывал на грудь, его глаза были недоверчивыми.

— Я могу и я уйду, — сказал он отцу, схватив палец и сжав его. — Если хоть один волосок на ее голове пострадает, я уйду. Все твоё наследие разрушится. Лоренцо Ищейка Марони станет не чем иным, как пищей для сплетен без наследника.

— Я бы убил тебя раньше.

Как и ожидалось.

— И между тобой и Тристаном ничего не будет, – сообщил Данте отцу. — Теперь, когда он стал взрослым, почему ты думаешь, что все еще жив, отец?

Это потрясло его. Он увидел это.

Данте похлопал его по плечу.

— Думать, что она пешка, было твоей самой большой ошибкой, старик. Так что, скажи своим сторожевым псам, чтобы они охраняли ее. Если она заработает хотя бы порез, это окажется на твоей репутации и на кону твоя шея.

— Я не допущу, чтобы ты запачкал нашу кровь какой-то обычной маленькой шлюхой.

Какой напыщенный мудак.

— Эта, обычная маленькая шлюха, однажды станет матерью моих детей, отец, — улыбнулся Данте мужчине. — Твои внуки. Будущие Марони.

— Если ты будешь с ней, я перережу ей и ее матери глотки, — выплюнул отец.

Триумф прокатился по нему. Он маневрировал своим отцом именно там, где он хотел.

— Значит, пока я держусь от нее подальше, ты оставишь ее в покое?

— Она собиралась попасть в аварию, — сказал отец, заставляя живот Данте сжаться. Хотя он уже подозревал это. — Но ты научился торговаться, сынок. Я не буду трогать ее, пока ты не выбросишь ее из головы. Найди кого-нибудь другого, чтобы трахаться.

Данте стиснул зубы, зная, что сейчас не время склонять чашу весов этого шаткого равновесия. С этими словами, он повернулся, чтобы уйти, но остановился.

— Ох, и с сегодняшнего дня ее мать, работает у меня, а не у тебя. Те же правила применяются и к ней. А теперь я оставлю тебя искать моего брата.

Он знал, что его отец найдет, сгоревший труп мальчика, подростка на краю участка. Данте сомневался, что его отцу могло прийти в голову, что его разыграли. Его брат находился за океаном, в безопасности в чудесном доме с друзьями, которых он приобрел в центре, и жил хорошей жизнью вдали от этих игр, а не был пешкой на доске. Данте больше никогда его не увидит, никогда не рискнет, что кто-нибудь найдет его до Дэмиена, ради его собственной безопасности.

Данте знал, как только Амара рассказала ему о щедром предложении его отца, ее жизнь была потеряна. Его отец собирался нарушить ее ритм, и он, блядь, не мог этого допустить. Таким образом, он устранил единственное влияние, которое его отец имел на него в течение многих лет, спланировал фальшивую смерть своего брата и защищал девушку, которая владела его сердцем, даже когда он сломал ее.

Что-то забилось в его груди, вспоминая последний раз, когда он видел своего брата несколько недель назад, почти такого же роста, как он, достаточно умен, чтобы понять, что Данте ему говорил. Дэмиен понимал, что брат любит его, поэтому ему пришлось отпустить его. Он всегда будет следить за ним, но, пока старик не умрет, они не могли больше видеться.

С Амарой ему пришлось залечь на дно. Ее жизнь висела в неустойчивом равновесии между угрозой отца и обещанием Данте. Ожидание стоило того. Ожидание стоило того.

Хотя он воображал, что она скажет ему, чтобы он пошел к черту, если появится, ее голос низкий, скрипучий и, блядь, запутывает его сердцебиение, как всегда. Он не думал, что она знает, как сильно он любит ее голос. В его мире выстрелов и криков ее голос был нежной молитвой, свидетельством того, что после бесконечного шума была жизнь.

После этого есть жизнь.

Старик еще не мог умереть. Было слишком много переменных, которые повлияли бы на множество жизней, если бы его убили.

Данте много раз представлял, как убьет его, истязает по-разному за все, что он сделал со своей матерью, своим братом, Рони, Амарой. Он хотел прокрасться в его комнату и перерезать его горло во сне. Он хотел войти в его кабинет и пустить пулю между его глаз. Он хотел завести его в комнату для допросов и заставить его часами истекать кровью.

Данте питал ненависть, которую он испытывал к этому человеку, скрывая ее под легкой улыбкой, все время планируя по крупицам разделить свое королевство, перемещая части, пока не осталось ничего, кроме голых основ империи, которую Данте построил.

Еще не время.

Но однажды это время придёт.

И в тот день Данте будет курить чертову сигарету, наблюдая, как он истекает кровью, и вернется домой, чтобы трахнуть девушку, которую любит.