Ищите женщину

Глава двадцать пятая

Валерия

Кто бы сомневался: те же и Боги. Вылезли из своих схронов.

— На это и был расчет, — тихо шепнула Злотинка. — Мне нужно было, чтобы пришла Эгле. Пришла пора объяснить этой зазнайке, кто есть кто.

Она помолчала, а потом добавила:

— И наказать за то, что довела моего мальчика до нервного срыва.

— Эм-м….

А вот такого поворота я не ожидала. Как-то не укладывалось в голове, что Живая Планета и Темный Властелин могут состоять в подобных отношениях. Хотя…. Если исходить из земных понятий не в бытовом плане, а в глобальном….

— Лерыч! Куда тебя понесло в дебри философии?

— А бес его знает, Прошка. Но, кажется, связь Злотинки и Темного имеет вполне понятное объяснение.

— Для бестолковых можно повторить?

Я отмахнулась.

На поле, между тем, начало что-то неуловимо меняться. Исчезла куда-то башня, втянулось под землю ледяное озеро, прихватив с собой раковину. Русаленок остался, обретя при этом ноги. Чешуя, правда, никуда не делась, превратившись в весьма экстравагантные штаны. Не долго думая, он спрятался за спиной Стеша. Арибас повел плечами, которые мгновенно раздвинулись, налились мощью и заиграли мышцами. В противовес собственному Покровителю, который по-прежнему был тощим и зыбким каким-то.

— Какая еще Хозяйка?! — величественно повторила Эгле, изящно ступая на траву нашего стадиона. — Когда мы пришли сюда, на эту планету, она была пуста и безжизненна.

Эх-ма, кутерьма! Накрылся наш турнир медным тазиком. И не то, что я против, вовсе нет. Но божественные разборки в мои планы не входили. Ан, вот они. Боги, маму их Вселенную. Стоят кучкой, в затылках чешут. Эгле в центре их группки замерла, вся из себя такая утонченная, изящная — прямо таки гури-пери. Или в индийской мифологии — небесная дева, апсара.

Стоят они, значит, переглядываются. А из светлого облака выходит женщина. Высокая, статная, зрелая. В расшитых одеждах, голова покрыта вышитым платом. Женщина Позднее Лето. У которой в саду и огороде уже созревают плоды, закрома готовы принять урожай, а дом сияет чистотой и нарядными ткаными половичками, а окна украшают затейливые кружевные занавески. И стол прямо-таки ломится от яств…. М-да….

— Не может быть! Нет! Тебя уже не должно быть! — испуганно заверещала вдруг Эгле. — Мы же…. Я же…. Орк! Тэрри! Вы должны были ее уничтожить!

— З-з-злотинка?! — растерянно пробормотал Тэрри. — Мы это…. Мы не… Ты же исчезла тогда! Ну, тогда, помнишь?

— Я-то помню, — печально сказала Злотинка низким грудным голосом. — Я-то помню, а вот вы забыли, что пришли не хозяевами, а в гости.

— Лерыч, ты хоть что-то понимаешь? — напряженно сказал Темный, встав рядом с нами. — У меня голова кругом. Я помню эту женщину, Лерыч. Или очень на нее похожую. Я даже помню, как она пела мне странную песню. Я тогда был болен…. Кто она, Лерыч?! Ты знаешь ответ, скажи же мне — кто она?

Я только вздохнула.

— Знаешь, Темнейшество, в нашем мире есть такое понятие…. Или не понятие…. Я бы сказал — оно основа всего сущего в нашем мире. Мы зовем ее Мать сыра Земля.

— И у вас все хорошо в мире?

И что тут ответишь?!

— Нет, Ваше Темнейшество, — встрял в разговор Прошка. — В нашем мире тоже забывают, что Земля — это не только поля и огороды, а еще и живой организм, которому больно. А мы просто глупые и жестокие дети, которые живут по принципу: «после нас — хоть потоп».

— Вам повезло, Темнейшество, что ваша планета все еще живая, — тихо сказала я.

И тут мир дрогнул.

Дрогнул, пошел рябью, заискрился, засиял радужными красками, которые постепенно сливались в один ослепительно белый свет. Свет этот лился каскадом, начинаясь где-то под небесами. А по нему, грациозно и мягко скользил…. Скользило…. Нет, скорее — перетекало удивительно прекрасное и неимоверно могущественное существо. Огромный золотой барс. Он перескакивал со ступеньки на ступеньку, приближаясь к нам.

Не знаю, что чувствовали все присутствующие, а меня будто искупали в морских водах, окатили водой родниковой и осушили теплом жаркого летнего ветерка.

— Так вот ты какая, девочка из мира Старшего, — раздался в моей голове мягкий чуть мурчащий голос. — Я чувствую на тебе его защиту. Что ж, не будем открывать твою тайну, маленькая.

— Да какую тайну — то? — удивилась я. — Человек я. Просто человек. Подумаешь, в необычные обстоятельства попала. И вообще — меня гораздо больше волнует: сессию мы с Прошкой сдадим, или на осень останемся? Да и…. свинка наша заморская…. Хоть и блондинка, но все ж своя. Родная почти.

— Жалеешь ее?

— А то ж. Вроде как сестра молочная. Хоть и дура беспросветная. Да, а ты-то кто? Красавец какой….

Барс весело мурлыкнул и лизнул меня горячим шершавым языком. Обернулся к Темному Властелину.

— Ну-с, мой мальчик, давай знакомиться.

— К-кто ты?

А какой у Темного голосок-то робкий. Прямо как у нашкодившего мальчишки, которого застукал строгий отец. М-да. И сейчас ждет Темного хорошая трепка — не иначе.

— Т-трепка? — дрогнул Темный. А еще Властелин!

— Трепка подождет, сынок, — фыркнул барс, лизнув Темного в нос. Подошел к Злотинке, лизнул и ее. Правда, в щеку. И, видимо, о чем-то перемолвился с ней. Кивнул лобастой головой и уселся на землю так, чтобы рука женщины оказалась как раз между его ушами.

И заговорил.

— Что вы успели натворить, неразумные дети?

А на богов стоило посмотреть. И если Арониэдиэль только растерянно хлопал глазами, ничего не понимая, то троица во главе с Эгле глазки прятала и щечками розовела. И зеленела — это Орк.

— Какой класивый! — услышала я восторженный голос Микоша. — Папа, Ник, вы только пофмовлите! Это зе как мой Золотин, котолого я в лесу насель! Ну, папа! Помниф?

От восторга и волнения Мик еще больше стал картавить и пришептывать. А стоящий рядом с нами Черный Эльф вдруг со всего маху треснул себя по голове и уставился на Барса.

— Ну конечно! — рыкнул он. — Конечно! И как я мог забыть!

Трендель, бросивший свою команду на бывшем бережке, подошел к нам и уставился на приятеля. Помахал лопатообразной ладонью перед лицом приятеля. Заглянул в глаза. Почесал затылок.

— Трендель, помнишь, как лет пятьдесят назад в нашей сотне появился странствующий менестрель? Помнишь? У него еще инструмент был такой. Странный. Вроде как лютня, но не лютня. Кажется, он называл его гитайра….

— Гитара, — меланхолично вставил Прошка.

— Что?

— Инструмент называется гитара. Наш Лерыч его вместо ударника иной раз использует.

Я ткнула приятеля кулаком в бок.

— Что ж теперь, так и будешь мне ту драку припоминать, — буркнула. — И не виноват я — они сами мне инструмент сломали.

— Ага, и получили им по маковке.

Подумаешь — на первом курсе мы первую сессию отмечали. Парни перебрали, как водится, принялись отношения выяснять. Ляльку напугали до визга, и мою гитару раздавили. А я злюсь — когда мои вещи портят. Ну и…. надела кое-кому гитару вместо галстука на шею. С тех пор в нашу комнату парни заходили только трезвыми и вежливыми. А Прошка меня тренировать взялся.

Трендель дикими глазами уставился на нас.

Помотал головой и снова уставился на Черного.

— Ага. Гитара. Да. Тот менестрель пел древнюю балладу о Великом Барсе И называл он его так: муж велик и грозен, именем Золотой Барс. Вместе с супругой своею, именем Злотинка, пробудил мир наш, и назвал его Золотин.

— Золотин…. Золотин…. Точно!

И обернувшись к своей команде, Трендель рявкнул во всю глотку. Даже воробьи на веточках присели от страха:

— Рус! Эй, Рус! Где ты там?! Я ответ правильный знаю! Давай свою башню на место ставь!

Рус осторожно выполз из-за спины арибаса. Огляделся. Понял, что никто не собирается его обижать. Наоборот, весь стадион замер в предвкушении ответа смешанной команды Тренделя.

— А…. эти? Они как? — кивнул русаленок на Покровителей, сбившихся в кучку посреди поля.

— А что нам они?! — отмахнулся Трендель. — Пускай себе отношения выясняют, а у нас турнир! Продолжается!

И обернулся к Прошке.

— Ведь продолжается, да, Прош?

Мы переглянулись. Золотой Барс царственно кивнул и улегся возле ног Злотинки.

— Продолжайте, чего уж там, — ласково улыбнулась Злотинка, устраиваясь в воздушном кресле. — Потом будем разбираться, что тут эти практиканты натворили.

Она взмахнула рукой, и троицу Покровителей усадило на широкую скамью штрафников. И явно чем-то оградило. Чтобы не сбежали, наверное. Впрочем, от Богов не убежишь….

Русаленок, получивший высочайшее «Добро», мгновенно возвел башню, вернул озеро, и под ногами смешанных команд вновь закачались камни тропинок.

— Итак, повторяю вопрос: как называется наш мир? — звонко вопросил русаленок, обводя немного испуганным взглядом участников и зрителей.

— Наш мир называется Золотин! — торжественно провозгласил Трендель, и трибуны взорвались аплодисментами, топотом, свистом и даже визгом.

— Зо-ло-тин! Зо-ло-тин! — скандировали трибуны, глядя, как медленно и торжественно расползаются в стороны двери в башню. Ей-ей, Рус умудрился воспроизвести ужасающий скрип и лязг, с которым выходит из пазов запор. А я огляделась в поисках Арониэдиэла.