Искусство быть Женой и Музой

Глава 10

Что на самом деле нужно нашим детям

Некоторое время назад состоялась у меня одна интересная беседа. Дело в том, что в июне 2011-го к нам в Петербург приезжал Штефан Хаузнер с семьей. Штефан — известный в мире расстановщик и гомеопат. У них с женой шестеро детей, и самому младшему — шесть лет. При этом Штефану и его жене — около пятидесяти.

Организатор мероприятия рассказал мне о его подходе к воспитанию детей. О том, что Штефан, приехав с ребенком, не подстраивал свою программу под его желания. Сын просто был все время с родителями. А они путешествовали по святым местам нашей области, были в Музее блокады, читали лекции. В общем, обычному шестилетнему ребенку это показалось бы слишком непонятно и скучно. Но их сын был доволен и счастлив.

То, что рассказал мне Штефан, еще больше удивило меня и заставило задуматься. Оказывается, тотальное большинство родителей заняты постоянным придумыванием занятий для своих детей. Мы все время хотим их как-то развлечь — поэтому дети перестают занимать себя сами, и им требуется все больше родительского участия. «Мама, мне скучно! Папа, что мне сделать?» — они требуют постоянного интерактива, а у родителей остается все меньше сил и возможностей, чтобы удовлетворить детские желания.

С малолетства дети ходят в развивающие группы, потом — в кружки, развлекательные центры, парки развлечений. Целая индустрия построена на том, что в выходные уставшие родители ведут детей «отдыхать». Зоопарки, аквапарки, дельфинарии, океанариумы, театры, кино, музеи, картинги… Что в итоге получает ребенок? Фейерверк эмоций, впечатлений, новых желаний. Но самое важное — он никогда при этом не бывает доволен. Выходит из Диснейленда после целого дня катания на горках и поедания мороженого и на вопрос «ну как?» говорит, что чего-то не хватило, вспоминает, что не понравилось. Можно ли вообще иметь большие семьи в таком общественном формате, как сейчас? Ведь даже один ребенок часто полностью выматывает родителей капризами, желаниями и поведением. А если таких двое, трое, шестеро?

Возможно, не совсем уместная метафора. Но я почему-то слабо представляю себе маму-обезьяну, которая приводит детей покататься на жирафе, а потом тащит их учиться в школе тому, где живут белые медведи. Скорее она займется своими обычными делами, в которые гармонично впишутся дети. И будут учиться у мамы, как жить в реальном мире, а не на шее у жирафа.

Почему же у нас происходит по-другому? Чего именно не хватает нашим детям? Почему мы так рьяно заняты их бесконечным развлеканием?

Есть контакт?

Ребенку нужен контакт с мамой и папой. И контакт, по возможности, должен быть постоянным. Это не о том, что вам нужно весь день сидеть и смотреть на своего кроху. Контакт заключается в возможности ребенка в любой момент обратиться к родителям. С просьбой, с желанием поделиться чем-то, с болью.

Когда малыш рождается, его первым делом кладут на живот маме. Ему нужно продолжение контакта. И первое время он просит ее быть максимально близко. Спать вместе, носить в слинге, кормить грудью. Со временем такой плотный контакт трансформируется. Из телесного — в более эмоциональный. Двухлетнему малышу важно показать маме свои навыки, получить пожалелку после падения, воспользоваться помощью в сложной ситуации. Трехлетнему уже нужны ответы на вопросы, подсказки в установлении контактов с внешним миром, обучение азам самообслуживания.

А еще детям зачастую просто нужно чувствовать, что у них есть возможность в любой момент обратиться к маме. Каждую секунду. Тогда, когда потребуется. Если ребенок проникся этой уверенностью, он не станет дергать родителей каждые пять минут. Потому что ему не нужно самому себе подтверждать основополагающий факт своей жизни: мама слышит, мама рядом, мама со мной.

Это как жизнь в большом городе. Большинству жителей мегаполисов, согласно опросам, не нужно ходить каждый день по достопримечательностям. Но они ценят возможность в любой день своей жизни спонтанно попасть в Эрмитаж или на Красную площадь.

Контакта.Нет

В современном мире большинство родителей не могут обеспечить своим детям такого контакта. Мы пропадаем «на работах». С утра до ночи. И логично, что в выходные хотим компенсировать свое отсутствие в жизни ребенка. Вот только делаем мы это тоже коммерческим способом — «покупая» его лояльность очередными развлечениями. Желаемого душевного контакта с родителями в этой красочно оформленной сделке купли-продажи нет.

Находиться в контакте с ребенком не так просто. Позволить ему выдергивать нас из важных дел, чтобы оценить рисунок. Или услышать его внезапное предложение о прогулке во время проливного дождя. Или просто заметить, что ему сейчас не по себе, даже если он об этом не говорит. А если у него нет контакта с самыми важными и родными людьми в этом мире, он постоянно станет находиться в ощущении глубинной тревоги. Ему будет везде и всегда казаться, что «чего-то не хватает». Каждый из нас может посмотреть внутрь себя и понять, что всю жизнь что-то ищет. Нам всегда не хватает «чего-то очень важного». Оказывается, с самого детства.

Может быть, поэтому мы постоянно пытаемся привлечь к себе общественное внимание — умными мыслями, эпатажным поведением, своими достижениями? Поэтому не верим в искренность других людей и не умеем строить отношения? Может быть, именно отсутствие контакта с родителями — причина нашей низкой самооценки, комплексов и негативных программ?

Ведь когда-то все было иначе. Мама не работала, была дома и занималась хозяйством. Дети росли рядом с ней, помогая ей во всем и перенимая от нее миролюбие и привычку к труду. Подросших детей брал с собой в поле или в лес отец. Мальчики теперь учились у него. А девочки постигали тонкости домоводства вместе с матерью. Да, люди тогда жили иначе. Они не ездили по миру в поисках впечатлений, не колесили с места на место, не меняли друзей, машины, дачи. Но, может, у них просто не было потребности в постоянном мелькании картинок снаружи — настолько богат и целен был их внутренний мир?

Эгоизм как болезнь нашего времени

Ребенок, родители которого потакают всем его прихотям, обеспечивают исполнение всех его желаний, хотим мы того или нет, растет эгоистом. Он уже не понимает, почему ему нужно отказаться от чего-то, что-то уступить, кому-то послужить. Он живет с детства в мире развлечений, который крутится вокруг его персоны. Он не отличает потребности от желаний. Для него это одно и то же.

Он не видит примера служения. Потому что родители также не заняты служением друг другу. Тем более ребенку. Ведь истинное служение не в том, чтобы потакать капризам своего чада. А в том, чтобы давать то, что ему на самом деле нужно. Реа­гировать на его потребности. Поскольку родители не дают своему ребенку контакта, они его потребностей не знают и заменяют их удовлетворение получением удовольствия. А так как все очень сильно любят своих детей, то стараются дать этих удовольствий по максимуму.

Вот простой алгоритм, вырастая в котором, мы думаем, что все нам что-то должны. Родители должны купить нам квартиру и машину, оплатить образование. Государство обязано обеспечить социальными программами. А еще нам кажется, что все что-то о нас думают: кто-то плохо думает, кто-то хорошо. Но обязательно всем есть до нас дело. Мир крутится вокруг нас. И поэтому у нас есть постоянный комплекс общественного внимания: «Что люди скажут?!»

Также мы думаем, что в «нашем» мире все должно быть по-нашему. Поэтому муж должен поступать, как я хочу, дети должны себя вести, как мне надо. И даже Бог должен мне дать все то, что я попрошу. Если в семье сталкиваются лбами два таких эгоиста, никто из них не хочет уступать другому. На свет появляется третий эгоист, ради которого мы немного готовы пожертвовать своими интересами. Но не настолько, чтобы выйти из своего панциря и прикоснуться к его душе сердцем. А лишь настолько, чтобы помочь ему обрасти своим панцирем рядом с нами.

Ведь это проще. Проще купить подарок, чем поговорить по душам. Проще отпраздновать день рождения в кафе, чем испечь домашний торт. Проще на выходные поехать в центр развлечений, чем отправиться в поход на реку. Проще купить готовый дом, чем вместе его построить. И вообще, проще взять круглосуточную няню, чтобы она вырастила и воспитала ребенка. Потому что мы и от своих важных забот устали. И хотим в общении с ребенком не работать, а только пожинать плоды. Ну, что, собственно, и происходит…

Как это было и есть у меня

Вспоминаю свое детство и понимаю, что самая счастливая его часть — это время, когда мы жили в общежитии. Когда у мамы не было возможности заниматься увеселением меня. И ей не с кем было меня оставить. Поэтому я везде была с ней. В гостях, иногда на работе, в магазине, на почте, в Сбербанке, в паспортном столе, в командировках. Я сидела за столом со старшими, и не было вокруг других детей. Можно было подумать, что я скучала. Но я слушала их разговоры. Мне было интересно: каково это — быть взрослым? Какие у них мысли, проблемы, тревоги?

Да, не всегда мне это нравилось. Особенно душные отделения почты с очередями и бюрократические конторы. Но зато я с детства знала, как заполнять бумажки и в какие окна их засовывать. Я знала, сколько стоят продукты и сколько их нужно, чтобы что-то приготовить. Мы стирали белье руками, я сама гладила одежду. Вместе с мамой стряпала вкусные торты и печенья, в шесть лет уже могла остаться дома одна. И мама была за меня спокойна.

Мне не было скучно. Мне было радостно, что мама берет меня с собой. До определенного возраста, в котором я сама сказала, что больше с ней не пойду. Потому что мне это уже не интересно.

Сейчас у меня растут дети. И я вижу, что они спокойны и счастливы, когда мы просто находимся с ними дома. Или гуляем. Или все вместе едем куда-то. Отдыхаем мы в тех местах, где, в первую очередь, интересно нам с мужем. Потому что обычного «семейного» отдыха в Турции или Египте в закрытом отеле по тарифу «все включено», где для детей на каждом шагу детские площадки и аниматоры, а вот для родителей — только пляж и алкоголь, мы просто не выдержим.

Слова Штефана глубоко проникли в мое сердце и поразили меня. Я осознала, что, нарезая круги вокруг одного капризного ребенка, невозможно создать большую семью, воспитать много детей. Стивен Кови, всемирно известный тренер личностного роста, которого я безмерно уважаю, явно растил своих девятерых иначе.

Я поняла, как часто попадаю в эту ловушку. Иду в магазин за обувью себе, а покупаю еще один конструктор мальчишкам. Ставлю ребенку мультики по первому требованию. Забиваю шкафы моих сыновей одеждой, экономя на своем внешнем виде. А еще часто выбираю занятия для детей, а не для семьи. Зоопарки, детские площадки, парки развлечений. Обычно в такие «развлекательные» дни мы все очень сильно устаем. Возвращаемся домой измотанными, хоть и с кучей впечатлений.

Но когда мы делаем выбор в пользу общего отдыха — прогулки в парке, поездки за город или в гости, общения с друзьями в бане, — эффект другой. Дети спокойны, мы удовлетворены. И есть силы, есть вдохновение. Это не значит, что мы вообще не ходим в парки аттракционов. Иногда бываем и там. Когда всем этого хочется.

Старшего ребенка я уже в год начинала водить на развивающие занятия. До сих пор не понимаю зачем. Младший развивается дома. И очень быстро учится. В свои четыре он по собственному желанию помогает мне сидеть с нашим младшим, Лукой. А в два года уже знал, как мыть голову, как варить кашу, как расчесываться. Один раз даже чуть не побрился — хорошо, у станка не стояло лезвие.

Дома я стараюсь по максимуму заниматься делами, а не детьми. Мальчишки в это время находятся рядом со мной. Они едят — я мою посуду и разговариваю с ними. Они играют — я работаю. Они моются — я развешиваю белье. Они видят, из чего состоит обычная жизнь: как готовится еда, как моются полы, как плетутся мандалы…

Я рядом. Они всегда могут позвать меня, и я приду. Мне это кажется более ценным, чем парки аттракционов, прыжки на батутах, развивающие центры и детские сады.

Да, мы все-таки забрали старшего из детского сада. Насовсем. Хотя он ходил туда только на полдня. Потому что общения у него хватает и в нашем гостеприимном доме. С братьями, с нашими друзьями, с детьми на улице. Занятия у него тоже есть — но именно те, которые нужны конкретно ему: логопедические и психологические. Дома он не болеет, быстрее учится и растет. В общем, очень хорошо развивается согласно своему возрасту и особенностям.

Чего же хотят наши дети?

Они хотят просто быть с нами. Иметь возможность учиться у нас. Быть в контакте — не в социальной сети, а в тесной связи всего лишь с двумя самыми главными для них людьми на земле. Если мы не можем обеспечить им постоянный контакт, может быть, стоит сменить к чему-нибудь свое отношение? Если не к работе, то хотя бы к качеству отдыха?

Многие семьи едут в отпуск туда, где будет хорошо детям. При этом мужу и жене там скучно и неинтересно. Сами они хотели бы чего-то иного: горных походов, сплавов, поездок по городам. Счастливы ли дети, видя такие жертвы родителей? Радует ли ребенка детский курорт, если у папы и мамы скучающие и грустные лица? И будет ли тяжело ребенку мотаться с вами по поездам и самолетам, если ваши глаза будут гореть от радости, а сил хватит на все? Так ли велика сложность путешествия с рюкзаком и палаткой, если вечером вся семья объединяется у костра?

Почему бы родителям не начать делать то, что им самим интересно, вместе с детьми? При этом четко обозначая для себя, что это ваши с мужем желания. Которые могут быть интересны и ребенку, но он имеет право сделать и свой собственный выбор — и просить вас его реализовать. Не нужно таскать девочку, которая обожает животных и с удовольствием сходила бы на выставку кошек или в зоопарк, по картинным галереям, приговаривая: «Я сказала, мы идем в музей — и точка! Ты мне через десять лет спасибо скажешь!»

Тут важно определить точку перехода — возраст, когда у ребенка появляются свои интересы, своя жизнь, свои планы. У разных детей он может различаться. Но если чувствуете, что этот момент настал, вы обязаны начать давать ему личное пространство. Если не хотите, конечно, чтобы он возненавидел ваш образ жизни или, наоборот, отложил в сторону свое мнение и всю жизнь держался за мамину юбку. Впитав опыт уважения родителей друг к другу и к нему, ребенок научится осознавать, что можно исполнять свои желания так, чтобы всем от этого было хорошо.

Вместе со счастливыми родителями ребенок становится счастливым.

И ключевых слова здесь два — «вместе» и «счастливыми». Оба равнозначны. Быть рядом со счастливыми не означает сопричастность. Быть вместе с несчастными не означает счастье. Наши дети хотят, чтобы мы были счастливы вместе с ними. Чтобы мама, сидящая в декрете, не чувствовала себя сурком или камнем на шее у мужа. Чтобы папа не отказывался от своих хобби из-за них. Чтобы в отпуске отдыхали все. Чтобы мама и папа не спрашивали, хочет ли ребенок братика, а принимали решение сами. Их не обрадует, когда через 20 лет мы потребуем уплаты долгов: «Я тебя растила, кормила — а ты…» Им не нужны наши жертвы.

Практическое задание

Избавляемся от детской вины

Так получилось, что многим из нас родители прямо или косвенно «выставляли счета». Одни выросли с глубоко скрытым чувством вины за то, что чего-то не смогли в отношениях с ними: например, кто-то считает, что стал «причиной» развода мамы и папы, а кто-то вообще иногда жалел, что родился. Другие через всю жизнь несут обиды на близких. Обида и вина — две стороны одной медали. И то и другое — защита от глубокого приятия событий собственной жизни. Отказ взрослеть.

Но дело в том, что пока мы не очистим свое сердце, не сможем до конца принять ни своих детей, ни своего мужа. О какой ведической верности можно тогда говорить? Поэтому я предлагаю вам найти в Интернете и проработать две замечательные медитации тренера-психолога Олега Гадецкого: «Очищение памяти детства» и «Медитация прощения». На каждую вам понадобится 40 минут, уединение и много носовых платков. Только не бойтесь разбирать эмоциональные завалы внутри себя. Поверьте, это того стоит.