Истинная из страны оборотней

Глава 38. Ингвар Лидинг эр-Бригген. Ночь открытий

Рассудив, что после случившегося Элла едва ли захочет меня видеть (характер у нее такой, что она могла бы выступать укротительницей диких зверей в цирке!), я решил, что надо действовать неожиданно и оригинально.

Поздним вечером обернулся и прилетел из Дрокенсвёрда в Грейден-холл, но не стал вновь принимать человеческий облик. Приземлился прямо посреди вечернего сада, наполненного ароматами ирисов и роз, и, стараясь не сломать кустарники, тихо пробрался к той части замка, на которую выходило окно комнаты Эллы. Немного подождал, когда погаснет свет и взлетел до второго этажа. В проеме большого окна в белой ночной сорочке стояла Элла, видимо, собираясь закрыть створки. Не дав ей опомнится, обвил ее хвостом и бережно перекинул на свою спину. Девушка охнула, но, я почувствовал, как она крепко обхватила драконью шею, чтобы не упасть на землю. Я начал нарезать круги над садом и замком. Вокруг было тихо, только слышно далекое ухание сов и шум от взмахов моих крыльев.

— Ты что творишь?! Похитил меня?! — тихо, но горячо прошептала Элла. — Совсем ополоумел? Зачем примчался сюда? Или водичка в Ольдриме похолодала к ночи?

Элла включила всю язвительность, на какую способна, но я подумал, что в такой момент ей лучше не перечить, пусть выговорится. Молча покружу еще над замком, пока ее монолог не иссякнет. Наконец, Элла устала меня отчитывать, и я подал голос, «Ну, идем на посадку?». «Да,» — буркнула моя деллия. И мы приземлились в саду, едва не сломав куст белого шиповника.

— Любимая, ты ведь у меня умница, — начал я издалека, — Уверен, что после охватившего тебя гнева к тебе вернулась рассудительность, которая подсказала, что едва ли наследный принц такой дурак и прожженный циник, чтобы пригласить на свидание со своей невестой еще и какую-то рыжую шлюшку.

— Так и думала, что она легкого поведения! — моя девочка еще хмурилась, но о, боги, какое счастье, что она отходчива и более всего на свете ценит логику.

— Почему вы оказались в воде? — Элла продолжила допрос.

— Так представь себе, эта дура надумала тонуть! — я обрадовался возможности реабилитировать себя и спешил представить свою версию событий. — Конечно, я бросился спасать даму! Любой сделал бы то же самое на моем месте. Сгоряча не сразу заметил, что она повела себя, как бездарная актриса, очень неестественно.

— Это я видела. А что было потом? — спросила Элла таким строгим голосом, что на мгновение я почувствовал себя учеником.

— Да ничего особенного: нанял ей экипаж, дал вознице денег и сказал, чтобы отвез ее, куда она скажет. Потом, переодевшись, пошел к тебе, а мне кайя Римлиг сообщила, что ты уехала в Сноварген. И вот я здесь.

Сначала Элла стояла, как насупившаяся белая статуя около кустов роз и молча слушала. По мере моего рассказа ее лицо становилось все более добродушным. У меня отлегло от сердца: поверила мне!

— И знаешь, любовь моя, что я надумал, размышляя об этом случае?

— Что? — Элла смотрела на меня так, словно сейчас получит ответ на мучающий ее вопрос.

— Что кто-то просто подстроил провокацию, чтобы рассорить нас!

Мы с Эллой посмотрели друг другу в глаза и не сговариваясь выкрикнули:

— Ангус!

И хотя веселого в этом открытии было мало, мы оба рассмеялись от того, что растаявшая было ниточка взаимопонимания между нами вновь вернулась и окрепла.

После того, как Элла рассказала о назойливом провожании Ангуса до тисовой аллеи, о том, как кто-то следил за ней и сломал ветви кустарника, скрываясь из укрытия, я не сомневался, что ко всему причастен мой кузен.

— Кажется, я знаю, почему он это делает, — сказала моя невеста. — Я просто не сомневаюсь, что ему нужен мой медальон.

— Любимая, я тоже хотел бы поговорить с тобой об этом медальоне. И я поведал Элле о том, что мой отец, конунг Харальд Великий, охотится за этим кулоном, считая, что в нем таится волшебная сила, которая поможет ему усилить свою власть над всеми четырьмя ланами и сделает его дракона еще сильнее.

В ответ Элла рассказала мне о том, что узнала про этот медальон в каталоге, купленном в лавке букиниста. Услышав одно имя из ее рассказа, я не удержался и воскликнул: «Сардоникс?! Придворный маг моего отца? Да быть такого не может! Неужели ему уже действительно не менее трехсот лет?!»

— Он же чародей, Ингвар, почему бы и нет? — Элла пожала плечами. — Меня удивляет другое: за этот кулон его убили. И каким-то образом он попал в семью моего отца!

— А ты не спрашивала у своей мамы?

— Ой, Ингвар, у нас с ней тоже сегодня был день раскрытия семейных секретов! — Элла махнула рукой. — Я была просто ошарашена многим, так что про кулон и не спрашивала. Я узнала, что твой отец и моя мать были в юности влюблены друг в друга, но чей-то злой навет разлучил их.

— Ого, теперь я кажется больше понимаю планы своего отца! — я был поражен, потому что никогда не слышал ничего подобного. Выходит, мой отец хочет еще и месть Гвенде попутно сотворить!

— Конечно, это грустная история, но зато мы с тобой родились в разных семействах и смогли полюбить друг друга.

— А ты знаешь, что у нас с тобой был старший брат, который даже не родился, потому что моя мать не смогла выносить его от твоего отца?

— Неееет… — Новости сыпались на меня, как град, одна за другой, только успевай беречь голову.

— Когда они ждали младенца, то хотели назвать его, как тебя, Ингвар, — печально сказала Элла. — Вернее, тебя конунг назвал так вслед за нерожденным сыном. А малыш теперь как призрак живет в «Дрокен сколан».

— Господи, я даже не знал о таких делах в нашем семействе! Почему-то отец все это скрывал от меня….

— Так пусть это и остается с ним, раз он не делится ни с кем этим, — моя рассудительная деллия ласково провела рукой по моей голове. — Давай, Ингвар, принимай человеческий вид, а то у меня шея затекла: все время задираю голову, чтобы смотреть в твои оранжевые глаза.

— Ах, ты моя самая прекрасная на свете задирательница подбородка! — рассмеялся я и принял обычный вид.

Мы разговаривали и целовались. Элла впервые разрешила моей руке почувствовать, как нежна ее кожа под ночной рубашкой. Расстались почти на заре, когда уханье сов сменили первые петухи. Элла помахала мне рукой и скрылась за дверью черного хода. Я полетел назад, пока совсем не рассвело, и всю дорогу думал о любимой. А еще о том, что нужно наказать моего кузена.